Мы - наркоманы революции и распространим эту болезнь во всей бывшей империи

Рафаэль Глюксман - сын известного французского философа Андре Глюксмана

В один из ноябрьских дней десятки тысяч молодых людей вышли на улицы танцевать перед правительственной резиденцией, зданием национальной ассамблеи, администрации президента и другими представительствами презренной власти.

Освещенные окна этих сталинских дворцов указывали на присутствие чиновников - бессильных свидетелей конца света. За два месяца революция перевернула страницу целого века советизма на Украине.

В центре Киева огромное пространство палаток принимает у себя восставших, прибывших с Украины, из Белоруссии, Грузии, Молдавии, России и даже Киргизстана. Театры, музеи, муниципалитет и бывший Центр Ленина превращены в общежития.

Но что можно сказать о секретной организации восстания? Мы захотели узнать, как готовится подобное движение, как оно финансируется, как продается, как покупается, откуда оно идет и куда, в конце концов, ведет.

Мы поехали на Украину для того, чтобы обнаружить новый Интернационал, который от Белграда до Киева через Тбилиси - и в ожидании Минска - распространяет ветер свободы на границах Российской Империи. Для того, чтобы найти антитоталитарных большевиков, чьи действия Путин с отвращением назвал 'перманентными революциями'.

В кармане у нас был ценнейший для понимания либеральных и проамериканских необольшевиков текст - 'Техника государственного переворота' Курцио Малапарте (Curzio Malaparte, Tecnica del colpo di stato).

Его 'Капут' направил бы нас в Руанду, 'техника' же привела на Украину. (Курцио Малапарте - литературный псевдоним итальянского журналиста, писателя и драматурга Курта Эрика Зуккерта (Kurt Erich Suckert ,1898-1957). Был одним из главных 'бытописателей' итальянского фашизма, потом - военным корреспондентом на Восточном фронте, в т.ч. в России).

Убежденный фашист, в конце жизни стал приверженцем маоизма. Наиболее известен его военный роман 'Капут' (Kaputt), (написанный им в Финляндии в 1944 году - прим. пер.). 'Необходимы профессиональные войска, тактика восстания, массы пойдут следом'.

По мнению Малапарте, 'тактика' (Троцкий) является общей, ее можно экспортировать, в то время как 'стратегия' (Ленин) имеет особенности, она определяется историческими и социальными условиями страны, в которой происходит 'переворот'.

'Тактика' - это абстрактное (вышедшее за пределы конкретного контекста), и в то же время - конкретное (материальная организация) сердце революции. Таким образом, мы отправились на поиски общей 'тактики' мирных восстаний от Балкан до Кавказа.

До оранжевой революции Виктор Ющенко тайно встречался с Саакашвили, героем грузинской 'революции роз'. А перед тем, как сбросить Шеварднадзе, сам Саакашвили ездил в Белград встречаться с руководителями сербской революции. Лидеры этих восстаний поддерживают друг друга до конца. Однако, это - не самое главное.

Политики имеют значение, но 'что важно, так это - тактика', а тактику не определяет Ющенко. Нам была знакома оперативная концепция этих революций ('гражданское неповиновение' в более радикальном смысле, чем подразумевают наши жнецы генетически модифицированной кукурузы), надо было идентифицировать 'профессионалов' и проанализировать механику восстания. С холодной головой, как Малапарте.

Марко Маркович (Marko Markovic) без труда называет себя 'профессиональным революционером'. Молодой хорватский агитатор из сербского движения 'Отпор' находился в Киеве уже несколько месяцев, когда 22 ноября 2004 года оранжевая толпа захватила Майдан после воодушевленного призыва Юлии Тимошенко, пассионарии оппозиции.

Получающий деньги от одного из американских фондов, Маркович стал ключевой фигурой в свержении Милошевича, после чего стал специализироваться на экспорте методов восстания.

Он принадлежит к поколению, выросшему при коррумпированных диктатурах, его взгляд обращен на Запад, он испытывает большое презрение к 'наследникам Сталина и Тито' и их панславянской идеологии. Поколению, которое сформировалось в авангарде - в сербской 'Отпоре', в грузинской 'Кмаре' и в украинской 'Поре'. Эти студенческие движения похожи своими тактикой и структурой, для них гражданское неповиновение является военным искусством.

Их гениальность состоит в том, что они поняли внутреннюю слабость некоторых посткоммунистических режимов, объединенных скорее страхом и интересами, нежели идеологией. Такая власть покоится на апатии обществ, разрушенных слишком длинным советским тоннелем.

Когда народ просыпается и занимает улицы, страх меняет лагерь и происходит прогрессивное разложение их силовых структур. В течение двух месяцев в Киеве ежедневно становилось известно о том, что какая-то властная структура или представитель власти примкнули к революции, учитывая, что каждый тиран пытался избежать расплаты за других.

Сначала один генерал, потом - генеральный штаб, олигарх, милиционеры, офицеры, некоторые батальоны и, в конце концов, - вся милиция. Молчаливым лозунгом элит, дискредитированных невероятным пробуждением масс, было: 'Не стать последним, кто бежит с корабля!'.

Для того чтобы разбудить апатичные массы и заставить их выйти на улицы необходимо, прежде всего, заняться имиджем. Революционные авангарды становятся и источниками сенсационной информации. Все начинается с осмеяния: сделать власть имущих смешной и довести непочтение до пароксизма.

Оккупировать коллективное пространство и воображение, даже будучи вначале явным меньшинством, для того, чтобы потрясти большинство граждан. Как уверяет Троцкий в интерпретации Малапарте, 'массы последуют'. Быть неистовым, быть экстремистом, оставаясь в пределах символики.

Физическое насилие должно оставаться достоянием режима и признаком его слабости. Необходимо подготовиться к репрессиям так, чтобы сразу же сделать их неэффективными. То есть, движения официально не имеют руководителей, только 'координаторов' самоуправляемых ячеек.

Пребывание в подполье, однако, необходимо для лидеров вплоть до революции. Владислав Каскив (Vladislav Kaskiv), главный 'координатор' 'Поры', менял место жительства каждый вечер. 'Моя работа заключалась в том, чтобы курить сигареты, делая вид, что я организую структуру, которая организовывалась сама собой'.

Если говорить конкретно, все начинается летом 2004 года в подготовительных лагерях. Именно здесь первые активисты встречаются с сербами, грузинами и представителями американских фондов. Говорят о демократии, выборах, и - кто знает, что может произойти - о 'тактике восстания'. Лагеря сформировали авангард из 320 человек.

Каждый из них должен был привлечь 20 бойцов, чтобы число активистов достигло 15 тысяч. Затем, когда власть объявит сфальсифицированные результаты выборов, эти бойцы станут лидерами восстания и поведут за собой добровольцев к стратегическим пунктам, определенным заранее.

Столица блокирована, государственный механизм глохнет, народ - на улицах, телекамеры прибывают со всего мира. Достаточно избежать провокаций и неправильных шагов. Оставив противнику физическое насилие. Учитывая, что монополия на символическое насилие гарантирована, монополия на физическое насилие становится выражением слабости.

Связь с американскими фондами породила много сплетен. Сторонники пророссийского режима продолжали разоблачать 'государственный переворот, инспирированный и финансируемый Вашингтоном'. 'Материальная помощь американских фондов была минимальной', - заверили нас в штаб-квартире.

'Американцы боятся показаться врагами этих режимов, в особенности, российского. Они скорее готовы нас остановить', - утверждает 23-летний Тарас. Но никакая 'площадь Тяньаньмынь' не будет возможной, если Вашингтон сразу же заявляет о неприемлемости для него любых репрессии.

'Для нас Соединенные Штаты - это как большой зонтик, под прикрытием которого мы можем действовать по-своему', - размышляет Тарас. Каскив улыбается нашему намерению искать Пятый Интернационал: 'Ясно, что вы можете обнаружить какую-то связь, но секрет и смысл восстания, подобного нашему, - не в организациях, которые его готовят'.

'Никакая организация не может заставить миллион человек взять улицы под свой контроль. Без этого миллиона мы оказались бы в тюрьмах режима, и мир забыл бы о нас через неделю'. Трудно арестовать ветер, который дует над Киевом.

Более 500 молодых украинцев уже записались в секретные списки для того, чтобы поехать в Белоруссию, если там случится приступ демократической лихорадки. Андрей объясняет: 'Если ты пережил этот опыт, невозможно вернуться к своей спокойной, убогой рутине. Мы - наркоманы революции и распространим эту болезнь во всей бывшей империи'.