Свершилось то, о чём давно мечтали национал-большевики. А если и не мечтали, то последовательно, с упорством осла шли к поставленной цели. Долгие годы лидер партии Эдуард Лимонов метался между цивилизованностью и наивной детской мечтой о революции.

И 29 июня 2005 Лимонов наконец-то получил то, что хотел – свободу! Решение Московского областного суда о ликвидации Национал-большевистской партии, как всем и всюду сообщают нацболы и ряд СМИ, мягко говоря, не совсем соответствует действительности.

Суд поступил ровно так, как того требует буква закона – ликвидировал Московскую областную организацию «Национал-большевистская партия» по причине того, что общественная организация ни физически, ни юридически, ни ещё каким-либо другим образом не может быть партией.

Либо ты общественное движение, либо политическая партия. Третьего, в виде совмещения этих понятий, не дано.

Тем не менее, Эдуард Лимонов не стал останавливаться на юридических тонкостях вопроса и сразу же перешёл к своей любимой теме, прокомментировав решение суда как «политический заказ», заявив о начале «эпохи репрессий» и нежелании «подчиняться чьим-либо требованиям».

В интервью журналистам, Лимонов лил слёзы о том, что отсутствие легализации, существенно затруднит эффективность деятельности организации.

Так, например, по словам вождя нацболов, НБП теряет «право оформлять различные политические мероприятия от имени партии, иметь свой банковский счет, юридический адрес, претендовать на участие в выборах, как это раньше бывало».

Но за всё время своего существования НБП, говоря о желании участвовать в легальной политической борьбе, старательно её избегало. Так что же кроется за внезапно открывшейся либеральной риторикой лидера национал-большевиков.

На этот вопрос ответил сам Лимонов: «Раз нас загоняют в подполье, мы будем в подполье. Наша политика, само собой, будет более радикальной», - заявил он. На протяжении всей своей жизни Эдуард Вениаминович играл. Писал стишки, бегал с автоматом по горячим точкам, планировал захват Казахстана, наслаждался ролью лидера «самой радикальной партии».

Уверен, цивилизованное участие в политических процессах быстро бы ему наскучило. Два года назад, когда я встречался с Эдуардом Лимоновым в ещё первом Бункере (как раз тогда Лимонов только что вышел на свободу), он, осторожный в своих высказываниях, рассказал о «своих» методах ведения политической борьбы с точки зрения законности.

А именно: «нападения» на губернаторов, забрасывание посольств краской и прочее. Тогда же, на вопрос о том, действительно ли ему поступало предложение баллотироваться в губернаторы Свердловской области, Лимонов подтвердил, что такие предложения поступали, но он... не хочет быть губернатором, точнее, быть только губернатором.

«Я полагаю, что мы не вправе столь легкомысленно влезать в каждые выборы. Надо только тогда идти на выборы, когда есть шанс победить» - сказал он. Судя по всему, как показывает история, шансов на участие в выборах Лимонов не видит до сих пор. Но рассматривает их как гипотетические.

Большинство рядовых членов партии привлечены даже не столько идеей прихода к власти, сколько самим процессом борьбы за власть с позиций революции: баррикад, восстаний, участия в тайных сговорах. Дети, во главе с престарелым плейбоем, играют в войну.

Лимонов сам внутренне понимает, что власть ему не нужна. И если бы не ряд соратников, всерьёз нацелившихся оседлать мягкие депутатские кресла на Охотном ряду, Лимонову не было бы нужды распинаться насчёт легализации. Его стихия – это свобода от всяких ограничений, где существует только он один, не обременяющий себя заботами о тех, кто ему верит.

Любые рассуждения Лимонова о растущей популярности и, соответственно, численности партии – ложь от начала и до конца. По его утверждениям, в партии числится более 17 тысяч человек. Правда тут же поправляется и уточняет, что реальных активистов порядка 3-4 тысяч.

И это тот максимум, которым может сегодня похвастаться партия. Это тот максимум, который не меняется уже много лет.

В крупных городах численность отделений не превышает 10-20 человек. В некоторых населённых пунктах, региональное отделение партии и вовсе состоит из одного-двух человек.

НБП – это мальчиковая музыкальная группа, которая является кумиром у определённой возрастной и социальной группы населения. Им нравится быть героями, им лестно, что после их яйце-майонезных атак к ним приковано внимание журналистов, им нравится просто быть в тусовке.

Как только убеждённые нацболы выходят из возраста юношеских грёз, они тут же покидают и своих кумиров.

В той же самой беседе двухгодичной давности Лимонов заявлял о том, что у НБП есть программа, и они четко, что будут делать в случае прихода к власти.

И если построение «тоталитарного государства, где права человека уступят место правам нации, а внутри страны будет установлен железный русский порядок, климат дисциплины, воинственности и трудолюбия» является целью партии, борющейся против тоталитарного государства, против режима Путина... комментарии излишни.

Спросите любого нацбола... Даже не любого, а достаточно продвинутого, о действиях НБП, если партия придёт к власти. Ответ в целом будет стандартен: врагов расстрелять, а дальше посмотрим, кадры найдутся.

Люди, которые грезят революцией ради революции, в существование которой не верят, которые думают только о разрушении, вряд ли когда задумаются о созидании.

Поведение Лимонова – это поведение маленького мальчика, искренне недоумевающего, почему ему не разрешают проводить опыты над кошками. Революция для Лимонова – это некий художественный образ, благодаря которому он пишет книги, в котором черпает вдохновение.

Лимонов – художник, готовый перестроить мир под свой стандарт, в котором он будет решать, кому и как жить. И здесь ему не нужны никакие стандарты. Они мешают. Они будут мешать ему в будущем, но сейчас даже помогают.

Теперь можно смело говорить о том, что НБП не пускают в политику, во власть. Теперь для партии есть оправдание её маргинализации и бездеятельности. Это удобно. Удобно Лимонову. Удобно либеральным правозащитникам. Можно продолжать стонать о «кровавом путинском режиме» и мечтать о революции, которая не наступит никогда.