Так ли уж надо переводить школьников и студентов на западные стандарты? Министр образования и науки РФ Андрей Фурсенко, выступая в Госдуме, резко раскритиковал наше школьное образование. Последние 15 лет все его предшественники занимались тем же самым. И что в итоге?

C чем сравнивать

ЕЖЕГОДНО детей из 42 стран тестируют на функциональную грамотность: способность написать автобиографию, заполнить таможенную декларацию, заказать товар по Интернету и т. п. Лучше всех справляется с практическими задачами молодежь Финляндии. Наши по сумме показателей лишь на 30-м месте, другими словами — каждый второй функционально беспомощен.

Официальная версия неудач — несоответствие российского образования западным стандартам. Что же такого в этих стандартах, чего нам так не хватает?

Нам есть с чем сравнивать. В 1958 г., после запуска первого советского спутника в космос, американский журнал «Лайф» провел исследование, сравнив двух мальчиков — Алешу Луспекаева из Москвы и его ровесника из Нью-Йорка. Выяснилось, что московский школьник опережал в развитии американского на 2 года, успевая посещать еще и кружки помимо школы. Американцы возбудились и открыли огромную программу по изучению советского школьного образования. Эта тема у них до сих пор актуальна.

«Конечно, американская школа не во всем пыталась нас догнать. В области экономики, права, психологии, физкультуры и изо не у нас, а у них стоит поучиться, — убеждает меня член президиума Федерального экспертного совета по образованию заслуженный учитель России Евгений Бунимович. — Но не надо их слепо копировать. В СССР тот же ВПК диктовал серьезные требования к выпускникам, в частности по математике.

Сегодня этого нет. Зато примитивные тесты, от которых в мире уже отказываются, у нас приобретают все больший размах на разных уровнях обучения. Мы должны понять, что хотим оставить из старой школы, а от чего хотим отказаться. Образование — не производство телевизоров: выбросили то, что делали раньше, и начали производить новое по европейским «лекалам».

Очевидно, что нельзя пропагандой заменять историю. Но в преподавании таких фундаментальных предметов, как математика, химия, физика, биология, наше первенство признано во всем мире. И если мы «выбьем ножки» из-под нашей школы, она рухнет.

От советской школы еще сохранилась очень сильная система элитного образования. Элитного — не в смысле денег, а та, что связана с одаренными детьми. Они до сих пор показывают приличные результаты на международных олимпиадах. Но дистанция между элитной и массовой школой увеличивается».

У советского школьного образования при всех его недостатках были преимущества. Первое — оно было доступно всем, независимо от социального статуса. Этого нас постепенно лишают. Второе — единые базисные программы. Сегодня базис хотят свести к минимуму.

Третье — благодаря точным наукам развивались навыки логического мышления и анализа. И наконец, оно давало хотя бы минимальные представления о культуре. Чтобы убрать идеологию, адаптировать содержание под современные цели, не надо ломать фундамент.

Чем гордиться

ПО МНЕНИЮ педагогов, вариативность необходима, но в меру. Вал учебников по каждому предмету уже пугает. Из-за многообразия программ переход в другую школу для ученика — трагедия.

Нам твердят про узкую специализацию? А вот зав. кафедрой психологии личности факультета психологии МГУ, членкор РАО профессор Александр Асмолов — за «избыточность» в образовании: «Кто четко знает наперед, что тебе понадобится?

Мир так быстро меняется. И если мы будем готовить людей, как когда-то в муравейнике: муравей-слесарь, муравей-профессор, муравей-инженер, муравей-поэт, мы проиграем в том быстротечном веке, в который вошли». Предложение Минобрнауки ввести обучение с пятилетнего возраста взволновало главного государственного санитарного врача России Геннадия Онищенко.

Для обучения таких маленьких детей у нас нет условий. Другая идея — из-за перегрузок сократить программу на 25%. Но, по подсчетам специалистов, у нас короче урок и дольше каникулы, чем у школьников в других странах, следовательно, данные о перегрузках не соответствуют действительности.

К тому же подтверждено исследованиями: если предмет интересен, то ребенок не замечает, как летит время. Проблемы с усталостью начинаются, когда на уроке скучно. А это зависит от педагогического таланта.

Забота Минобрнауки о детском здоровье объясняется элементарной экономией. Во-первых, «рабочий день» дошкольника обходится государству вдвое дороже, чем содержание первоклассника.

Во-вторых, чем меньше нагрузка на учеников, тем меньше зарплата учителя. Значит, солидная прибавка для бюджета. И все же россиянам есть чем гордиться. Вымывание мозгов из страны — это объективный «диагноз».

То, что наших выпускников, особенно в фундаментальных областях, разбирают во многие страны и не просто разбирают, а идет «охота за головами», отслеживают победителей математических и физических олимпиад, доказывает, что образование у нас конкурентоспособное. Пока его окончательно не угробили.

Школа — плати? Вуз — служи?

Привела ребенка в школу, а от меня требуют подписать договор, что я обязуюсь вносить «добровольные пожертвования» на ее развитие. Действительно ли существует такая практика? В. К о с а ч е н к о, Воронеж

Вообще-то закон не запрещает школе принимать пожертвования (закон «Об образовании», ст. 41). Однако предоставление образовательных услуг никак не может зависеть от вашего согласия на эти «жертвы». Это акт доброй воли, а не обязательство, возникшее по договору.

В договоре с институтом есть пункт о том, что пересдача экзаменов, контрольных работ, зачетов происходит только за деньги. Правы ли они? Л. Г е р д т, Екатеринбург

— Абсолютно не правы, — сказала «АиФ» начальник отдела Министерства образования и науки Нелли Розина. — Пересдачи — неотъемлемая часть основной образовательной услуги. Соответственно, взимание дополнительной платы является неправомерным.

Все учебные мероприятия, предусмотренные государственными стандартами высшего и среднего профессионального образования, включая ликвидацию задолженности, пересдачу контрольных работ, зачетов, госэкзаменов, лабораторных, практических работ, прохождение практики, относятся к основной деятельности образовательного учреждения, и взимание платы за них не допускается.

Собираюсь поступать в университет, где уже существует разделение на бакалавров и магистров. Хотел бы понять: бакалавр — это уже законченное высшее образование или нет? И на какой период такой вуз предоставляет отсрочку от армии: на все время обучения или только на время бакалавриата? М. С в е ч н и к о в, Тюмень

По закону «О высшем и послевузовском профессиональном образовании» (ст. 6) все вами перечисленное — это ступени высшего образования. Бакалавр — первая ступень (срок обучения не менее 4 лет), дипломированный специалист — вторая ступень (срок обучения не менее 5 лет), магистр — третья ступень (срок обучения не менее 6 лет). Все эти квалификации — полноценное законченное высшее образование.

Что касается отсрочек, то в том же законе четко написано, что получение первого образования по программам высшего образования различных ступеней не рассматривается как получение второго высшего образования. По мнению адвоката Кирилла Черникова (на его счету несколько выигранных дел против военкоматов, которые руководствуются законодательством о призыве, где о магистратуре нет ни слова), это является основанием для того, чтобы отсрочка распространялась и на магистратуру.

Ходили слухи, что Министерство образования начало проверять вузы и многие из них скоро закроют. Можно ли где-нибудь познакомиться с «черными списками»? И есть ли гарантии, что вуз не закроют, пока я буду там учиться? А. К о с т и н, Кемерово

ОТВЕЧАЕТ зам. руководителя Федеральной службы по надзору в сфере образования Елена ГЕВОРКЯН:

— НИКАКИХ черных списков не существует. Хотя мы постоянно проводим проверки. В прошлом году было проверено более 125 вузов и филиалов. К сожалению, все требования выполнялись только в 22% из них. Однако ликвидировали лишь один вуз и два филиала, а у восьми вузов приостановили лицензии.

Что касается гарантий надежности учебного заведения, то их две: госаккредитация и лицензия на право ведения образовательной деятельности. Если у вуза есть только лицензия, значит, он не пользуется льготами: по окончании вы не получите государственного диплома, и вас могут забрать в армию. Некоторые вузы обещают, что пройдут аккредитацию в ближайшее время, но гарантий тут нет.

Если лицензия приостанавливается или вуз ее лишают, то мы обязаны определить всех студентов в другие государственные вузы того же региона.

В первый класс — со слезами…

Для миллионов семей, чьи ребятишки пойдут в первый класс, 1 сентября — праздник. Мой Алеша тоже будущий первоклассник, но душа моя, наоборот, разрывается от отчаяния. Ближайшая школа в 8 километрах от нас. И поэтому сыну придется жить при школе, в интернате.

Жизнь там практически сиротская. Внимания воспитателей на всех не хватает, еда безвкусная, если кто обижать начнет, так родители об этом последними узнают.

Знаю об этом не понаслышке, сама с пятого класса в этом же интернате училась. Но начальную школу в своей деревне закончила. На шестерых учеников была одна учительница. Сейчас же наша школа стоит заколоченная. И мы вынуждены своих маленьких детей «отдавать в люди». Они плачут, ехать не хотят, школу ненавидят. Татьяна М а к а р о в а, Челябинская обл.

ПРОКОММЕНТИРОВАТЬ это письмо мы попросили специалистов.

Игорь ШИРОКОВ, врач-психотерапевт:

— ПЕРВЫЙ год учебы в школе — это стресс для маленького человека. Меняется привычный и понятный ребенку уклад жизни. Ну а если еще и отрыв от семьи, то мальчика ожидает стресс удвоенной силы. Последствия могут быть очень грустные: нервозность, тик, ночной энурез. Чужие люди вокруг, непривычная обстановка, ощущение одиночества и незащищенности могут спровоцировать самые разные заболевания — от гастрита до бронхиальной астмы.

Дети часто бывают жестоки друг к другу, правым оказывается старший и сильный. На обидчиков жаловаться нельзя — прослывешь ябедой. Борясь за свое «я» в такой среде, дети становятся агрессивными, равнодушными к чужой боли. Отвыкая от родителей, дети теряют желание делиться с ними переживаниями.

Если нельзя организовать обучение на дому или открыть школу, то на месте родителей я бы требовал от поселковой администрации выделить автобус, который бы привозил и отвозил малышей в школу.

Ирина ТАРАДАНОВА, начальник отдела стандартов и программ общего образования Минобрнауки России:

— ДА, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, за последние четыре года количество начальных сельских школ сократилось с 14,9 тыс. до 12,5 тыс. В России сейчас 5 тыс. школ, где обучается не больше 10 человек.

Естественно, что стоимость обучения ребенка в такой школе обходится в несколько раз дороже, чем в обычной. Но это совершенно не значит, что Министерство образования намерено закрыть все маленькие школы. Наша задача — обеспечить качественное образование всем детям.

Мы понимаем, что сохранение малочисленных школ способствует сохранению сел. Кстати согласно Закону РФ «Об образовании», «ликвидация сельского общеобразовательного учреждения допускается только с согласия схода жителей населенных пунктов, обслуживаемых данным учреждением».

Интернет: на деревню, в школу

КОМПЬЮТЕРИЗАЦИЯ деревень началась в России, как и положено, с «Куськино». Путин лично показал ее министру образования первого сентября 2000 года.

ОЦЕНИВ обстановку, президент сказал, что компьютеры, а заодно и выход в Интернет должны быть в каждой сельской школе. Пожелания президента обрели стройные формы федеральной целевой программы с миллиардным бюджетом и конкретным сроком выполнения — 2005 годом. Срок подошел, миллиарды потрачены — и что же там, в глубинке?

Типовой компьютерный класс сельской школы может выглядеть так: железные решетки на окнах, крепкая дверь, одинокий компьютер — и вокруг него полтора десятка стульев. На них дети терпеливо ждут своей очереди понажимать на клавиши. «Получается минуты три на ученика в неделю, — рассказывает преподаватель информатики в школе села Гродеково Благовещенского района Амурской области. — У нас в районе 12 школ в таком же положении. А выхода в Интернет вообще нет».

Но селу Городеково еще грех жаловаться. Ведь бывает и так: привозят в школу компьютер — и выясняется, что в деревне отродясь не было электричества. Пытаются совместить информационные технологии с дизелем — «движок» не тянет.

Ну, есть электричество или нет, а компьютер тот считается в школу поставленным. Чиновники бодро рапортуют: до начала программы в России один компьютер приходился на пятьсот учащихся, теперь — один на сто двадцать. До Великобритании, правда, нам еще далеко, там один на восьмерых.

«Господин бывший министр образования очень размашисто решал финансовые вопросы, — считает Борис Виноградов, депутат Госдумы. — Не знаю, как к своим сбережениям, а к государственным он относился весьма легко. Я был отстранен от реализации президентской программы сразу после ее утверждения Касьяновым.

Не хотел участвовать в «распиливании» миллиардов рублей, даже отказался визировать приказы министра. Он все время ходил к президенту и докладывал: полтора компьютера в каждую школу, три антенны, купили, поставили — точно торговый дом, а не Министерство образования.

А в результате некоторые классы, где учатся дети моих избирателей, напоминают компьютеризированную камеру предварительного заключения без Интернета. То есть те задачи, которые ставил президент, сейчас не достигнуты. По моим данным, за время реализации этой федеральной программы потеряны многие сотни миллионов рублей».

Елена Чепурных, бывший заместитель министра образования, а теперь заместитель руководителя Росзарубежцентра: «Реализация первого года программы «Компьютеризация сельских школ» в 2001 году стоила федеральному бюджету 1 млрд. руб. Если согласиться с точкой зрения уважаемого депутата, то дети не увидели бы ни одного компьютера.

Два-три компьютера в школу, конечно, мало, но если умножить на 27 тыс. школ, то можно представить, сколько ребят получили возможность хотя бы понять, что это такое. Но это был только первый шаг. Что же касается Амурской области, то решение, сколько машин, в какое учебное заведение, принималось каждый раз самим регионом.

Нас проверяли Генпрокуратура, Администрация президента, Счетная палата. В результате на местах вскрылось пять случаев воровства.

Больше всего споров и домыслов вызвал проект обеспечения отдаленных школ Интернетом — оптоволокно туда не протянешь. Решили — спутниковая связь, тарелки. Купили, оборудовали 8 тыс. школ. Но связь получилась односторонней, дети не смогли свободно выходить в «Паутину». И мы скидывали им портал российской системы образования. Конечно, жаль, что это не полноценный Интернет, но никто не предполагал, что на этом дело закончится».

У депутата Виноградова по этому поводу свое мнение: «Я взял отчет Счетной палаты и узнал, сколько стоили эти тарелки. Их закупали в Москве, а потом везли в отдаленные районы Дальнего Востока, что сделало это оборудование совсем «золотым». Каждая антенна — несколько сот долларов.

А в Китае цена 50–100 долл. Сколько денег бы сэкономили! И задание президента, кстати, выполнили бы. А ведь вся эта программа с компьютерами и тарелками уже стоила стране примерно 5–6 млрд. руб.».

Вот уже год как в Министерстве образования работает новая команда. Эти люди призваны, скорее всего, чтобы спустить «тему» компьютеризации на тормозах. Сроки вышли — программу надо закрывать. К огромной радости Минфина и тех, кто погрел на этом руки.