Ну, не везет старушке Европе. И взрывают ее, и конституционный проект, считай, провалился, и экономика упорно не желает расти. Зато растет безработица, уровень которой вот-вот перевалит за 9%.

Причем в Германии – былом "локомотиве" экономики ЕС – этот показатель вплотную подобрался к рубежу 12%. Европейский центральный банк уже трижды пересматривал экономические прогнозы на текущий год, каждый раз понижая планку ожидаемого увеличения ВВП стран еврозоны, и сейчас остановился в своих оценках на отметке 1,4% по сравнению с первоначальной "умеренно оптимистичной" заявкой на 2%.

Не исключено, однако, что и нынешний прогноз окажется в итоге завышенным – ведь темпы экономического роста в Западной Европе продолжают замедляться.

А вот в США экономика, напротив, продолжает достаточно динамично развиваться. Федеральная резервная система прогнозирует, что в 2005 г. ВВП страны возрастет на 3,75-4,0%. Это позволяет ФРС постепенно поднимать учетную ставку (с шагом 0,25 процентных пункта), доведя ее в начале этого месяца до 3,25% против 2% в еврозоне.

Кстати, ЕЦБ не меняет свою ставку уже два года. Иными словами, доллар по сравнению с евро становится все более привлекательным активом. Так что и без нынешних политических и бюджетных передряг в ЕС курс евро по отношению к американской валюте все равно бы упал.

Впрочем, в теперешней ситуации для европейской экономики это только благо, поскольку тем самым стимулируется экспорт, а, следовательно, появляется хоть какая-то надежда на ускорение экономического роста.

Но сбудется ли эта надежда? Несмотря на то, что с декабря, когда был зафиксирован исторический максимум курса евро ($1,37), европейская валюта потеряла 1/8 своей долларовой цены, она сегодня стоит примерно столько же, сколько и год назад. А нелады с экономикой начались у ЕС гораздо раньше, причем при значительно более низком курсе.

Некоторые эксперты вообще говорят, что Европе угрожает затяжная рецессия, вроде той, что переживала Япония в конце 90-х годов. Пусть очень маленькие, но все же положительные темпы роста в ЕС могут смениться отрицательными. Такой сценарий становится вероятным ввиду очевидной угрозы дефляции в странах еврозоны.

В настоящее время уровень инфляции здесь не превышает 0,5% в годовом исчислении, причем в некоторых странах, например в той же Германии, периодически отмечается снижение цен. Если этот процесс обретет устойчивость и охватит еврозону в целом, то, вслед за метаморфозой инфляции в дефляцию, и в динамике ВВП, скорее всего, прирост обернется сокращением.

Дело в том, что при дефляции покупательская активность населения, как правило, падает. Казалось бы, все должно быть с точностью до наоборот, по принципу "налетай – подешевело!". Но на практике в такой ситуации в семейных расходах начинает расти доля сбережений: потребители как бы выжидают, что товары подешевеют еще больше.

Снижение потребительского спроса естественным образом ограничивает производство. В свою очередь, это влечет охлаждение инвестиционной активности, тем более что в условиях дефляции реальная стоимость кредита возрастает. В итоге в экономике уменьшается совокупный спрос на потребительские и производственные товары.

Компании начинают сокращать персонал, растет безработица, доходы населения падают, а стало быть, падают и потребительские расходы, то есть опять-таки спрос. Ну а далее все развивается по кругу, который напоминает, скорее, петлю, удушающую бизнес-активность. Именно подобный сюжет рассматривается теперь как весьма возможный для экономики Евросоюза.

В принципе, уберечься от нависшей угрозы можно путем уменьшения ставки ЕЦБ. Это увеличит денежное предложение и должно подхлестнуть инфляцию (а равно инвестиционную и вообще деловую инициативу).

Однако когда ставка и без того крайне низкая, такая метода может и не дать желаемого эффекта. К тому же, для руководства ЕЦБ сила евро стала, похоже, идефиксом. В начале июля председатель главного финансового учреждения ЕС Жан-Клод Трише в очередной раз заявил, что снижение учетной ставки вряд ли возможно.

К этому нужно добавить, что многие страны еврозоны – в первую очередь, Франция и Германия – не могут удержать дефициты своих бюджетов в оговоренных Маастрихтскими соглашениями рамках (3% ВВП). Как известно, недавно нарушителям конвенции были сделаны поблажки: их не станут штрафовать, если они будут двигаться в "правильном" направлении.

То есть само по себе требование снижения бюджетных дефицитов все равно остается, а значит, не приходится ожидать вбрасывания в европейскую экономику дополнительных денег за счет роста государственных расходов.

Как это ни парадоксально, но в описанных условиях такой, вообще говоря, негативный для Евросоюза фактор, как рост мировых цен на энергоносители, может оказаться чуть ли не единственным шансом на спасение от рецессии.

Действительно, основные конкуренты европейцев на рынках готовой продукции сами выступают крупнейшими нетто-импортерами нефти, и они тоже пострадают от роста цен на углеводороды. Едва ли кто-нибудь из "великолепной четверки" – ЕС, США, Япония, КНР – получит от этого ощутимые конкурентные преимущества: издержки производства возрастут у всех более-менее одинаково.

Но если, к примеру, Соединенным Штатам, решающим задачу сдерживания инфляции, дополнительное инфляционное давление абсолютно ни к чему, то для ЕС в сложившейся ситуации оно может быть весьма кстати.

В своих прыжках нефтяные цены в последние две недели уже несколько раз пробивали отметку $60 за баррель. Мировой спрос, особенно со стороны Китая и Индии, продолжает расти, возможности ОПЕК и России в плане наращивания экспорта в краткосрочной перспективе довольно ограничены, ситуация в Ираке навряд ли скоро нормализуется.

Почему бы ценам на нефть не запрыгнуть на площадку $70-80? Между прочим, с учетом инфляции доллара теперешние цены исторически не самые высокие. Максимума они достигали в 1981 г. – $35 за баррель, что сегодня эквивалентно $75.

Если цены на нефть еще подрастут или хотя бы зацепятся на достигнутых рубежах, это даст экономике ЕС инфляционный толчок для роста. В противном случае ее с большой вероятностью ждет дефляция и рецессия. Вот ведь какие удивительные вещи творит порой "невидимая рука рынка".