Автомобили смогут улетать из пробок

— Вы летали когда-нибудь? Не на самолете, а по-настоящему, как летают птицы? Чтоб парить в небе и видеть на земле каждую травинку? Хотите испытать такое? Приезжайте, прокачу вас на своем летающем автомобиле. Не бойтесь, я не сумасшедший. И писать про меня ничего не нужно. Лучше даже не писать. Изобретение это не мое.

Над такими машинами сейчас работают во многих странах. Говорят, что человеку, который решит проблему воздушного автомобиля, богатство Билла Гейтса покажется мелочью в кошельке. И случится это очень скоро. Жаль только, что не в России. Мы разучились летать. Но читателям “МК”, если захотите, будущее человечества — воздушный автомобиль — я покажу.

…Ну как было отказаться и не увидеть будущее?

“Будущее” стояло в грязном захламленном ангаре подмосковного военного аэродрома “Чкаловский”. Рядом валялись разбитые трапы и сломанные шасси.

— Здесь когда-то встречали иностранные делегации, даже сантехника в туалетах была итальянская (сейчас, судя по запаху, не было никакой. — О.Б.). Теперь все вот так… — рассказывал хозяин летающего автомобиля, в прошлом военный летчик-испытатель Игорь Зайцев.

Перешагивая через искореженные железяки, мы направились к каморке, где стоит его детище. Я представила, как увижу огромную железную каракатицу, типа гравицапы из данелиевского фильма “Кин-дза-дза”. В нее и сесть-то, наверное, будет страшно, не то что взлететь…

Но случилось иначе. Как в сказке: сдернули холст, за ним оказалась дверца, ее открыли золотым ключом… И вот оно, будущее человечества!

От удивления я не сдержалась: “Боже, какая прекрасная штука!” В “каморке папы Карло” стояла изящная сине-бело-голубая красавица машина. Зайцев с легкостью выкатил в ангар: “Вот, смотрите!”:

— На земле она превращается в обычный автомобиль. Лопасти винта ставлю продольно, как у машины-крана, и еду себе по шоссе. Если захочу взлететь, останавливаюсь на обочине, запускаю винт — и пошел без всяких светофоров, перекрестков, пробок.

Машина напоминала то ли вертолет, то ли подводный аппарат. К ней хочтелось прикоснуться, погладить, а главное — поскорее выпустить из этого вонючего ангара на волю, чтоб летела…

— На волю нельзя, — сказал Игорь Вячеславович. — После нью-йоркских событий 11 сентября аппаратам, не числящимся в государственном реестре воздушных судов, полеты запрещены. Моего автомобиля в реестре нет.

— Вот это да! Так он сидит в клетке и не летает? А прямо здесь, в ангаре, сможете взлететь? Потолок-то вон какой высоченный.

Летчик долго не поддавался на уговоры, но, уловив в моих словах нотки недоверия — а летает ли она вообще? — сдался: “Ладно! Только глаза берегите, сейчас тут пыль столбом поднимется”.

Он сел в свой аппарат, как в кабину обыкновенного “Москвича”. Вставил ключ в замок зажигания. Нажал на кнопку стартера. Лопасти завертелись, и автомобиль плавно пошел вверх, тут же заметавшись в замкнутом пространстве ангара, словно птица в клетке.

“Он говорил беречь глаза…” — вспомнила я, щурясь от песка, кусающего лицо. Казалось, в этом вихре перемешалось и прошлое, и будущее — все, о чем рассказал мне странный человек, сделавший уникальный летающий автомобиль, который в его стране оказался никому не нужен...

Семечко клена

В 1920 году на аэродроме под Мадридом 17-летний конструктор Хуан де ла Сиерва испытывал свой новый самолет. Вдруг он вошел в штопор и разбился. Летчик погиб. Хуан де ла Сиерва винил во всем себя и решил сделать машину, которая никогда не сорвется в штопор, — самую безопасную в мире.

Хуан долго изучал полет птиц, насекомых, но все же прообразом его нового аппарата стало… падающее семечко клена. Изобретатель заметил: как ни крутит его ветер, оно никогда не срывается в штопор — и решил технически повторить этот принцип.

В 1923 году машина Хуана де ла Сиервы взлетела. Он назвал ее автожиром (“аутос” — сам, “жирос” — вращающийся). Автожиры быстро завоевали мир. Особенно они понравились американцам. Сегодня в США их 100 000.

Недавно под контролем НАСА в США стартовала национальная программа “Грузовик XXI века”. Фирма “Хартер коптер” за $800 млн. сделала первый образец. Возможности “первенца” шокировали специалистов.

Он может доставить груз весом в 20 т на расстояние 4000 км. Высота полета — 5 тыс. метров, а скорость — 650 км/ч. Для сравнения: средняя высота полета вертолета 4—5 тыс. метров, скорость 250 км/ч.

Этот грузовик американцы делают, чтобы освоить земной рай — атоллы в Тихом океане. Десятки тысяч нетронутых вечнозеленых островов с теплым климатом, прозрачной водой и песчаными пляжами.

Раньше создать там фешенебельные курорты было невозможно. Кораллы — живые организмы — слишком чувствительны. Построишь на острове гавань или аэродром, и атолл погибнет. Нужно было такое средство доставки людей и грузов, которое не нарушало бы природной идиллии. Им и станет “грузовик XXI века” — семечко клена…

Марципан из Грузии

— Помните фильм “Мимино”? — вспоминает полковник Зайцев. — Когда Вахтанг Кикабидзе летит над горами на вертолете и запрашивает землю: “Марципан”, “Марципан...” — позывной военного аэродрома в Телави. Я там служил — в 793-м вертолетном полку.

В 1961 году, окончив Харьковское авиационное училище, лейтенант Игорь Зайцев стал военным летчиком-истребителем и сразу же попал под хрущевские реформы, крушившие авиацию. Ему пришлось выбирать: уволиться или пересесть на вертолет. Зайцев выбрал второе и отправился в Телави.

— Когда я впервые увидел вблизи вертолет — сразу же влюбился в него. Ну что за полет на истребителе: кабина, облака, и больше ни хрена не видно! А на вертолете — сказка. Птичий полет!

В 60-х годах вертолеты были еще новинкой и ужасно вибрировали в полете. Как-то лейтенант Зайцев заметил, что, если он при снижении переходит в режим авторотации (мотор прекращает крутить винт, и он вращается по инерции), машина становится устойчивой и не вибрирует.

Он заинтересовался этим свойством и пришел к тому же выводу, что и испанец Сиерва: режим самовращения (как у семечка клена) уникален. Тогда Зайцев впервые задумал создать для ВВС машину на таком же принципе.

Линия партии

В 1973 году в Москве на ВДНХ проходила выставка “Аэронавтика-73”. У стенда с огромным портретом великого русского американца Игоря Сикорского — основателя мирового вертолетостроения — стоял майор Зайцев. Правда, он был в “гражданке”. Испытателю секретных боевых вертолетов выходить “в свет” в форме не разрешалось.

Рядом с майором остановился невысокий, стриженный ежиком мужчина лет пятидесяти и, указав на портрет, спросил: “Вы знаете, кто это?” Майор обиделся: “Я-то? Могу и вам рассказать, если вы не знакомы с лучшим в мире конструктором”. Мужчина с “ежиком” заулыбался: “Позвольте представиться: Сергей Игоревич Сикорский”. Только теперь он увидел бейджик на лацкане пиджака: “Sicorsky Aircraft”.

После четырех часов за сигареткой и коньячком Сикорский предложил: “Не хотели бы поработать в Штатах? У меня в фирме много русских. Мы сейчас занимаемся как раз тем, что вас так сильно интересует”.

— Я не знал, что ему ответить, — вспоминает Игорь Зайцев, — это же был 73-й год, без разрешения спецслужб я вообще не имел права общаться с иностранцем. И соврал, что занят важной работой, которую должен закончить, а сам подумал: “Интересно, меня прямо здесь арестуют или до дома доехать дадут?”

На службе майор Зайцев, как и положено, доложил о своей встрече с “капиталистом-вертолетчиком”, но о том, что тот звал его в США, умолчал. Мало ли: еще от испытаний отстранят. Коммунист Зайцев и так считался неблагонадежным: увлекается какими-то западными штучками — автожирами. Знал английский, читал импортные журналы...

А вертолетную стоянку вместо партийных цитат украсил словами Сент-Экзюпери: “Авиация позволяет сказку сделать былью”. И на все замечания политруков только смеялся: “Так это ж наш авиационный гимн!”

Зайцева “строгали”, лишали премий. Но всерьез ничего сделать не могли. Особенно, когда началась вертолетная война в Афганистане. А он возглавлял службу летных испытаний:

— Оказалось, что наши машины были совершенно не готовы к войне в горах, — вспоминает он. — Мы работали без передышки, приходилось вместо пяти испытывать по 15 машин одновременно. Выходили из одной, сразу садились в другую и — гнали! А замполиты и тут за свое: “С утра всем офицерам — на политзанятия”. Я им: “Какие политзанятия, испытания идут”. И меня снова — в “нарушители партийной дисциплины”.

Но Зайцеву было не до пустяков. Он уже начал заниматься своей новой машиной. В то время изобретатель, конечно, не мог знать, что после Афганистана будет еще Чечня. И сколько в горах погибнет ребят-десантников только потому, что они не могли видеть, что с другой стороны хребта — засада.

Сейчас у Зайцева есть машина, которая почти бесшумно может висеть на высоте 3—4 км, а пилот, глядя в бинокль, — передавать координаты огневым установкам. Ею он занялся вплотную, когда в 87-м году вышел в отставку. Делать свой летающий автомобиль он собирался на опытном заводе при институте Чкалова.

Но после того как Зайцев демонстративно вышел из КПСС, дорога на предприятие ему была заказана. Тогда он решил: сделаю сам. Продал дачу, машину, гараж, собрал единомышленников и начал строить свою мечту.

Почему “Бумеранг” не вернулся

“Бумеранг” — так назвал он свой автомобиль, который сделал в 1991 году для пограничников. Пролетав полжизни в горах, Зайцев знал, что если там откажет двигатель, считай пилоту конец, пропасти — 2—3 километра. И потому на свой автожир поставил два двигателя, каждый из которых приводил в движение собственный винт. Если один отказывал, то машина могла лететь на другом и в любом случае возвращалась назад. Как бумеранг.

Пограничникам она понравилась. Но денег в Минобороны, как обычно, не оказалось. Но в это время там как раз стали процветать коммерческие отношения. Под “Бумеранг”, чтобы не тратить средства военного бюджета, Минобороны создало коммерческую фирму.

Возглавил ее какой-то проходимец. Деньги, которые перечислялись на счет, он прокручивал и рассовывал по карманам. А Зайцев с товарищами продолжал делать военный “Бумеранг” за свой счет. Правда, деньги он мог заработать и сам, если б не отказывался от предложений со стороны.

Однажды, например, его пригласил посол Филиппин и стал уговаривать наладить производство автожиров у него на родине. Филиппины, расположенные на 1270 островах, несли огромные убытки от пиратов.

Чтобы следить за тем, откуда нападают пираты, нужно было постоянно держать в воздухе вертолеты, что было очень дорого. Они хотели иметь легкие дешевые машины, с которых можно было все видеть и затем вызывать подкрепление. Предложение посла было заманчивым, но Зайцев отказался. Тогда его планы были еще связаны с нашей армией.

Все закончилось, когда “Бумеранг” разбился. Тогда коммерсант-проходимец решил устроить для генералов показ. Зайцев был в отпуске, и управлять машиной коммерсант попросил знакомого летчика.

Тот, правда, летал на стратегическом “Ту-22”, но решил: раз может справиться с бомбардировщиком, то уж с такой ерундой и подавно. Но не справился. Когда “Бумеранг”, резко оторвавшись от земли, пошел вверх, летчик растерялся и стал действовать так, как обычно это делал в самолете.

А ведь автожир работает на иных принципах. В результате он ударился об полосу, летчик выскочил из кабины, весь облитый бензином, и заявил: “Машина неуправляема”. Потом-то он признал, что был не прав, но оказалось поздно. Финансирование проекта прикрыли.

Наркожир

Многие думали, что Игорь Зайцев от такого удара не оправится. Но нет. В 1997 году на выставке в Жуковском он показал новую машину, лучше прежней. Кто только ее не просил: спасатели, пожарные, лесники... “Легко погасить огонь, — жаловались они, — пока горит лишь несколько метров леса. Но ведь замечают-то его, когда полыхают уже километры! Была бы у нас ваша машина, мы бы огонь на корню давили”.

— Их можно понять, — говорит Игорь Зайцев, — воздушная разведка — дело затратное. К примеру, час полета на вертолете “Ми-8” обходится в 1000—1200 долларов. Разве будешь за такие деньги долго гонять машину? А час полета на моем автожире стоит 10 долларов, от силы 20. Только у нас в стране “дешево” — это почему-то не всем выгодно.

Это Игорь Зайцев не раз испытал на собственном опыте. Как-то после очередной выставки глава МЧС Сергей Шойгу и Владимир Рушайло (в то время министр МВД) поручали своим замам поподробнее разузнать об автожире Зайцева.

Те смотрели, восхищались, хвалили, но, узнав о стоимости проекта, больше к нему не подошли. Зайцев не выдержал и решил сам поинтересоваться, почему они молчат. И один из чиновников объяснил:

— Извините, но ваша машина не может быть нам интересна, слишком уж она дешевая. Вы же понимаете: чтоб ее впихнуть в гособоронзаказ, нужно платить откат в 20%. А с нее откат нулевой. Никто не станет возиться. Сказал чиновник все это и укатил на бронированном “Мерседесе” стоимостью в несколько летающих автомобилей Зайцева.

— А что ты хотел? — успокаивал испытателя конструктор известной вертолетной фирмы. — Представь, сколько нужно сделать автожиров, чтобы содержать завод, испытателей и КБ? Ведь твоя машина больше 20 тысяч долларов не стоит, а вертолет типа “Черной акулы” — 7,5 миллиона долларов. Сделаешь один — зарплата всем на год обеспечена. А от тебя — одна головная боль.

После этого Зайцев решил больше “не светиться”, но в 99-м году начальник его родного испытательного института уговорил: “Американцы приезжают. Давай им покажем, что наши ветераны тоже авиацию двигают, а не только склады сторожат да фирмы охраняют”.

...Американцев встречали пышно. Явилось все армейское руководство. Делегацию летчиков США возглавлял президент Всемирной ассоциации пилотов вице-адмирал Энген, шеф-пилот знаменитого истребителя F-16. Когда он дошел до детища Зайцева, то сел в кабину и стал подробно расспрашивать, а потом вдруг спросил: “Почему вы не выпускаете эти машины?”

Ее хозяин не знал, что ответить. Он поискал взглядом наших генералов: “Спросите у них”. А “наши”, пока американцы рассматривали технику, гурьбой толпились у палатки с водкой, ожидая команды “наливай”.

Так военный летчик-испытатель Зайцев стал пацифистом. Он решил больше не делать автожиры для генералов, а только для людей, которые еще не разучились мечтать о небе. И недавно опять всех удивил. Показал машину, у которой есть управляемый вектор тяги, как на штучных экземплярах наших суперистребителей. В мире ничего похожего еще никто не делал. Пока, говорит он, это российское ноу-хау.

Хотя в последнее время слово “российское” он произносит все реже: — Друзья меня упрекают, что мои машины расписаны по-английски. Но если вы такие уж русисты, говорю я, то откажитесь от закона Ома. Его ведь немец открыл. А заодно и от закона Ньютона, тот — английский еврей. Наука не может принадлежать одному государству или строю. Это общее достояние. Пусть и на моих автомобилях летает весь мир.

Сейчас летающими автомобилями стали активно интересоваться “новые русские”. Зайцеву все время предлагают их продать. Кто-то хочет летать на дачу, кто-то — поставить во дворе, чтоб соседи завидовали. А однажды к летчику обратилась целая группа коммерсантов. И хотя Зайцев сильно нуждался в средствах, от их предложения все же отказался. Почему? Выяснилось, что летающие машины им нужны для транспортировки наркотиков.

* * *

На обратной дороге в Москву я попала в жуткую пробку. Изнемогая от жары и дорожной пыли, как глоток чистого воздуха, я вспоминала слова моего нового знакомого: “Еду по дороге, а захочу взлететь, остановлюсь на обочине, запускаю винт и — пошел без всяких светофоров, перекрестков, пробок…”

Так, может, если мы мечтаем хотя бы в пробках, то не все еще потеряно?