В ПАРИЖЕ жара — не продохнуть. Я шел по улице Риволи, обмахиваясь, как веером, только что полученным номером «Аргументов и фактов». Стройная дама, обогнав меня, обернулась, немного поколебалась и наконец с ослепительной улыбкой обратилась ко мне на русском языке:

— Я вижу, у вас русская газета. Вы русский?

— Угадали. Чем могу служить?

— Вы меня извините, но меня так тянет поговорить по-русски.

— Неужели не с кем? Вы здесь одна, без родственников?

— Вот спасибо, вы решили, что я ваша соотечественница, — это большой комплимент для американки, изучающей русский язык.

Только на длинном слове «соотечественница» я уловил акцент. Имя очаровательной американки — Джилл Фостер.

— Зовите меня просто Юля, — сказала она. — Я родилась в штате Коннектикут. Теперь живу с мужем и тремя детьми недалеко от Вашингтона, в штате Вирджиния. Дипломы бакалавра и магистра получила в Университете имени Джорджа Вашингтона.

Всю жизнь занималась каким-либо спортом, даже бегала на марафонскую дистанцию. Этот опыт пригодился. Сейчас я веду индивидуальные и групповые занятия по физкультуре.

— А русский язык с какого тут бока?

— Еще до замужества я изучала историю искусств в Нью-Йорке и в связи с этим провела несколько месяцев в разных странах Европы. Мои сокурсники удивлялись, как быстро — конечно, на чисто бытовом уровне — я схватывала иностранные языки.

Тогда-то я и подумала, что, наверное, Бог подарил мне определенные способности, и решила выбрать язык для более глубокого изучения. Выбор пал на русский, потому что он удовлетворял трем главным для меня критериям: 1) сложный, 2) нераспространенный в моей стране и 3) красивый. В 70-х годах нельзя было просто взять и поехать в СССР.

Я навела справки, и оказалось, что получить неплохие знания русского языка можно было… в армии. И — не удивляйтесь! — я записалась в армию, потому что там изучали язык по методике «полного погружения». Учеба проходила в государственном институте в Калифорнии.

Там-то я и начала бегать на длинные расстояния, потому что места вокруг были необыкновенно красивые и мне хотелось как можно дольше наслаждаться природой. А кроме того, на бегу я занималась русской грамматикой, спрягала глаголы, склоняла существительные. В армии я была полтора года.

— Потом — в начале 80-х — я начала заниматься на курсах Русского свободного университета имени акад. Андрея Сахарова в Германии. И вот уже 22 года я приезжаю на летние курсы каждый год. Там я научилась тому, что вы слышите, — обрела свободу в языке.

В конце июля опять «пойду на погружение». Превращусь из Джилл в Юлю. Бедный мой муж, он почти на месяц останется с детьми, но уже понял, что эту мою страсть перебороть невозможно, и смирился. Дома, к сожалению, даже для того, чтобы читать русские книги, времени не хватает. Хотя очень хочется.

Зато на летних курсах я наконец успеваю многое, ибо там не тренирую клиентов, не бегаю за детьми, не готовлю на кухне, не убираю дом и так далее. При этом я читаю и заучиваю на русском языке в первую очередь тексты пьес, скетчей и слова песен, чтобы играть на сцене и петь! Вообще, там такое «погружение», что к вечеру валишься с ног.

— Дети не заразились вашей страстью к русскому языку?

— Я, конечно, постаралась. Говорю с ними исключительно по-русски с тех пор, как они родились… кроме тех случаев, когда на них сержусь. Отчитываю я их по-английски.