НАРОДНЫЙ артист России Михаил Боярский и актриса Лариса Луппиан — одна из самых знаменитых пар Санкт-Петербурга.

И не только потому, что они вместе снимаются в кино и выходят на сцену. Просто вот уже почти 30 лет Боярский и Луппиан играют главные роли в непридуманном спектакле под названием «Семейная жизнь».

ЗАГС, слава и сумасшедшие поклонники

ЛАРИСА: Мы встретились на сцене 30 лет назад, в 74-м году. Тогда в петербургском театре Ленсовета готовился спектакль «Трубадур и его друзья», и авторы мюзикла Василий Ливанов и Геннадий Гладков решили, что Принцессу для себя Трубадур должен выбрать сам.

Так молодой и еще малоизвестный артист Боярский заметил начинающую артистку Луппиан. Собственно, мы и до этого знали друг друга, но не близко, так как учились в одном театральном институте, но на разных курсах.

А после того как мы стали работать вместе, мы подружились, а затем завели более близкие отношения. Это произошло довольно быстро — за полгода. Конечно, у меня были и другие поклонники — мальчики с моего курса. Но Миша меня у всех «отбил».

Кстати, я помню Мишу еще без усов. Многие считают, что он «завел» усы потому, что у него якобы «заячья губа» или какой-то другой дефект. Но на самом деле все это чушь. Просто у молодого Миши без усов было совершенно детское и беззащитное выражение лица, и ему хотелось казаться солидней.

— Когда и как вы поженились?

Михаил: Не помню, это для женщины подобные вещи важны. Мне было жалко терять время, идти в загс и все такое. Но Лариса настаивала, а потом и вовсе поставила перед выбором: либо мы расстаемся, либо женимся. Я сказал: «Не хочу я с тобой расставаться. Зачем тебе эта печать в паспорте? Она ничего не значит».

— «Раз ничего не значит, тогда в чем проблема?» В общем, всякими «психологизмами» завлекла меня в ловушку. Ничего и не оставалось, как пойти в загс! Но все оказалось не так страшно. Мы просто зашли между репетициями, расписались. Однако в нашей жизни этот штамп в паспорте абсолютно ничего не изменил.

Лариса: Мы поженились официально в 77-м году. А затем Мишу пригласили на роль Д’Артаньяна, и понеслось — бешеная слава, оголтелые поклонницы, начавшаяся звездная болезнь…

— А жили вы где?

Лариса: Поскольку я приехала в Ленинград из Узбекистана, мне выделили комнату в коммуналке. А Миша довольно долго был приходящим мужем (даже когда мы уже расписались). Но в основном мы жили не вместе, муж предпочитал ночевать и обедать у родителей — там у него была база. Миша был очень привязан к комфорту и очень любил свою маму.

— Вас он в ту родительскую квартиру не приглашал?

Лариса: Его мама не приглашала. А он, наверно, не имел права настаивать. Потом в 80-м году у нас родился Сережа, и я уже не могла воспитывать его в той 13-метровой комнатке, в которой жила.

К счастью, к этому времени моя мама также переехала в Питер и поселилась тоже в коммунальной квартире, но в 25-метровой комнате. И мы с сыном перебрались к ней. А Миша так и был приходящим папой. Но через год, слава богу, мы получили собственную отдельную квартиру.

Чувства надо тратить!

— НЕСМОТРЯ ни на что, вашей семье скоро 30 лет. Что вообще редкость, а тем более для артистов. Не откроете секрет, как сохранить чувства так надолго?

Лариса: Надо быть сильными, иметь характер, но при этом уступать друг другу. А еще женщина должна подчиняться мужчине — это самый главный секрет. Вернее, нужно делать вид, что ты подчиняешься, тогда всем будет хорошо.

Михаил: Чувства — они или есть или нет. Чего их хранить? В холодильник их не запрячешь. Наоборот, надо тратить как можно больше, исчерпать все возможные конфликты, которые возникают. Надо драться, изменять, уходить из дома. Потом опять возвращаться…

— То есть вы легко забываете о чем-то нехорошем?

Лариса: В семейной жизни без этого нельзя… Хотя не все получается забыть. Но вместе стоит оставаться, только если сможешь простить… или не забыть.

Михаил: И я все помню! И если мы с Ларисой, что вообще редко бывает, вдруг остаемся одни, то нам всегда есть что вспомнить — и слава богу (довольно улыбается). Вообще, когда я слышу: «Я так органично женился в 42 года», то думаю, что это не только не органично, а просто поздно.

Кому нужна использованная тряпка? Если ты думаешь, что в 40–50 ты все еще такой же неотразимый конь, как в 18–25, то ничего подобного. А с Ларисой мы до свадьбы проверяли чувства целых 5 лет и имели возможность присмотреться. И в конце концов пришли к выводу, что нам наиболее приятно общение именно друг с другом.

— А как же всяческие соблазны?

Михаил: Надо просто умело ими пользоваться, вот и все. Но я бы не хотел распространяться на эту тему. Мне действительно не очень нравится, что многие сейчас так просто говорят об этих вещах.

«Расскажите, а сколько раз вы изменяли жене? А в какой позе вы предпочитаете?» По-моему, это все равно что залезть человеку в карман. Когда я время от времени читаю откровенные интервью с известными людьми, мне всегда кажется, что это все слишком интимно, чтобы вот так вываливать все на продажу, напоказ.

По-моему, в этом и состоит прелесть отношений между мужчиной и женщиной, что они достаточно ответственны друг перед другом, чтобы ни того, ни другого не коснулся злой язык. Хотя этого не избежать, тем более в актерской профессии.

Вообще с тем, чтобы что-то скрыть, — это сложно. Мы ведь вместе и на сцене, и на гастролях. С другой стороны, актеры — народ очень эмоциональный и любвеобильный…

Но я женился не в 18, а в 27 лет и нагулялся так, что хватит на несколько жизней. А первого ребенка родил и вовсе в 30 — уже серьезный для мужчины возраст, когда понимаешь свою ответственность перед близкими.

Однако в целом мужчина не может не обращать внимания на женщин — это было бы противоестественно! Но я не могу быть предателем в отношении супруги. Мы прожили вместе очень много.

Лариса умный человек, никогда не позволяла себе задавать вопросы, которыми ненормальные женщины пытают своих мужей: «Где ты был? С кем? Где ночевал?» В жизни не слышал ничего подобного, и это меня обезоружило. Желание что-то сделать втихую постепенно отпало.

— Лариса, сейчас коллеги-актрисы вам откровенно завидуют: «Миша-то все в дом, все в дом». Но изначально вы получили «полный набор»: муж с довольно тяжелым характером, избалованный, да еще пьющий и вдобавок большой любитель женщин. Как вам удалось его перевоспитать?

Лариса: Его тягу к спиртному я, естественно, не поощряла — как и другие слабости. Что касается женщин, то этого я за ним никогда не замечала! Да, он любит поговорить на эту тему, но это не более чем разговоры.

Или воспоминания о бурной молодости — но кто из нас в молодости не совершал ошибок? Мне кажется, он вообще женщин всерьез никогда не воспринимал.

Но в целом не знаю, как мне удалось все это пережить: тех же доставучих поклонниц действительно было множество. К телефону было не подойти. Наверное, смогла ради детей. Но, если бы я не чувствовала, несмотря на все, его очень сильной любви ко мне и детям, конечно, я не стала бы терпеть.

— Можно назвать вашего супруга «дополнительным ребенком» ?

Лариса: Ну нет, Мишу сравнить с ребенком никак нельзя! Он, скорее, добытчик, охотник. А я — верная жена, ждущая у очага, воспитывающая детей. Словом, такой вот у нас первобытно-общинный строй.

— А вы имели при этом строе право голоса?

Лариса: Смотря в каких ситуациях. Когда-то я поступала, вовсе не спрашивая его мнения. В чем-то полностью полагалась на Мишино. Но по всем важным вопросам мы всегда советовались. Нет, я считаю, такая ситуация совершенно нормальна и естественна.

И по-другому было бы дискомфортно для всех. Другое дело, что женщина тоже должна работать. Не для зарабатывания денег, а в свое удовольствие, иметь какое-то свое любимое дело, чтобы отвлечься от домашних забот. К счастью, мне моя профессия позволила и воспитывать детей, и заниматься семьей.

Михаил: Я благодарен Ларисе за то, что она пожертвовала карьерой, съемками ради того, чтобы больше времени отдавать мне и детям. Понимаете, слово «любовь» — оно очень затасканное, расхожее.

А чувство это чрезвычайно редкое. Что это такое, трудно объяснить, поскольку эта тема возникает внутри человека, а не вовне его. До женитьбы у меня всего хватало. Увлечений было очень много. Юноша по сути своей уже подготовлен природой к состоянию влюбленности.

Несколько раз я приближался к тому состоянию, которое можно было бы назвать любовью, — но здесь ведь все зависит от личного опыта, от вопроса: с чем сравнивать? Могу сказать, что большей любви, чем к родителям, я не испытывал к женщинам никогда. В целом же вопрос любви — это вопрос личного эгоизма: насколько ты готов его переломить ради того, чтобы кому-то другому тоже было хорошо.

Если бы мы не встретились с Ларисой, наверное, я был бы женат сейчас на другой женщине и тоже был бы счастлив. Но иногда задумаешься: она оказалась здесь из Средней Азии, в нашем городе, в нашем театре, — наверное, это все неслучайно, так было задумано на небесах, чтобы мы встретились и были вместе. Во всяком случае, мне нравится так думать.

Дворец на первом этаже

У БОЯРСКИХ просторная, обставленная в классическом стиле квартира в самом сердце Питера, на Мойке. Правда, что удивительно, на первом этаже.

Михаил: Однажды волею судеб театр вдруг выделил нашей семье двухкомнатную квартиру. Но у нас же двое детей! Поэтому, когда подвернулся случай, я приобрел эту квартиру. Раньше тут жило всего два человека. Они хотели переехать в квартиру поменьше, и мы сделали ряд обменов.

Правда, Лариса переезжала сюда со слезами на глазах: «Да никогда в жизни не позволю, чтобы мы жили на первом этаже! Ужас!» Но я как-то уговорил. После переезда пришлось тут же делать серьезный ремонт.

— Насколько я знаю, вы и семье сына Сережи приобрели квартиру в этом же доме?

Михаил: Да. Причем ни к каким агентам не обращался, а сам все сделал. И довольно легко. При наличии газет и объявлений оказалось не так уж и сложно выстроить необходимую тебе цепочку. Ну и случай помог, конечно…

— И вас не смущает, что это первый этаж?

Михаил: Раньше было тяжеловато — донимали поклонницы. Торчали под окнами, выли, кричали, в том числе и ночью. Но я это все быстро и достаточно жестко пресекал — брал палку, выходил и… А теперь так привык, что даже на квартиру в три раза больше не променяю. Хотя предлагали, и не раз. Японское консульство хочет расшириться…

— Неужто враждуете с соседями-дипломатами?

Михаил: Да нет, я вообще неконфликтный человек. Хотя, бывает, взрывной — это да. Нет, конечно, случаются какие-то неприятные стычки с малознакомыми людьми. Но это меня мало волнует — расстались и забыли. А так, чтобы иметь по жизни постоянного врага…

Пожалуй, мой самый главный враг и главный друг — это моя жена. У нас с ней всю жизнь очень эмоциональные отношения, потому что мы на все, что происходит, очень по-разному реагируем. Но, с другой стороны, это нас и сближает…

Гены взяли свое

— ДЕТЕЙ вы как воспитывали?

Михаил: Воспитанием занималась в основном жена, а я зарабатывал деньги для семьи, из-за чего меня часто не было дома. Но мне кажется, здесь важно не только прямое участие, но и наблюдение за родителями — так сказать, пример перед глазами.

По-моему, у Сережи и Лизы был перед глазами не самый плохой пример, так как дети у нас весьма удачные получились. Они и в детстве были такие же спокойные и рассудительные — и этим очень отличались от нас с Ларисой.

Так что с детьми у нас никогда не было никаких проблем. Кроме одного раза: как-то я проснулся часов в пять утра и решил пойти проверить детей — сам не знаю почему. Захожу в детскую, а их нет! Мы с Ларисой были просто в шоке, не знали, что делать. Выскакиваю на улицу — смотрю, стоят недалеко на набережной с удочками, рыбу ловят — два таких клопа (Сереже было тогда 8, Лизе 3)!

— А вы сами каким были пацаном в детстве — хулиганистым или домашним?

Михаил: Тогда, после войны, хулиганов не было: тогда люди были добрее, тянулись к знаниям, к чему-то светлому. Я был, скорее, домашним. Родители в меня очень много вкладывали, как и мы потом с Ларисой в наших детей. Учили языкам, музыке…

Родители мечтали, чтобы я стал профессиональным музыкантом. А я после 8-го класса объявил, что меня к учебе не тянет и я хотел бы бросить школу. Тогда родители попросили меня: «Раз не хочешь быть музыкантом — будь кем хочешь, но среднее образование получи».

— Сереже уже 25 лет, Лизе 18. Вы строите какие-то планы в отношении их будущего?

Михаил: Лиза решила пойти по родительским стопам и уже довольно активно снимается в кино. Сергей параллельно с учебой на экономическом факультете выпустил свой первый музыкальный альбом «Биба». Он всегда твердил, что не хочет быть артистом. Но, видно, гены взяли свое.

— А вы ему, конечно же, помогли?

Михаил: Нет. Он все сделал сам. Сын вообще всегда сам и песни пишет, сам и деньги находит. Он еще дополнительно к учебе умудряется бизнесом заниматься и растить нашу внучку Катюшу. Дети должны сами выбирать и строить свою судьбу.

А те, кто воспитывался в идеальных тепличных условиях, как показывает практика, очень часто кончают плохо — или становятся наркоманами, или уходят в бессмысленное бунтарство. Я считаю, каждый человек должен начинать с нуля — тогда каждое достижение, даже небольшое, будет приносить радость.

— Ну вы-то сами как раз не с нуля начинали!

Михаил: Это вы на фамилию намекаете? Но мне же надо было заслужить право носить ее — как теперь это право надо заслужить моим детям.

— Вы — настоящая «стена» для своих близких. Концерты, киносъемки, ТВ-программы, спектакли… Наверное, приходится принимать какие-то допинги, чтобы все время быть в форме?

Михаил: Снотворное — мой самый сильный допинг. Я «сова» и могу не спать хоть всю ночь, и при этом замечательно себя чувствовать, но зато днем, часов в 5–7, я никакой, и глаза как у пьяного. Конечно же, помогают водка, сигареты — но нельзя это делать постоянно.

— Говорят, раньше вы близко дружили со спиртным, а потом завязали?

Михаил: Нет, я пил всегда, просто одно время пил каждый день, потом через день. Сейчас у меня такой период, что я пью два раза в год. Это все из-за детей, потому что мне надо было поднять ребят. А мое здоровье не самое лучшее.

Семья — это спасение

— ВЫ НЕ ВОЗРАЖАЛИ против того, чтобы Сережа женился в 18 лет?

Лариса: Конечно, возражали! Но нам было заявлено, что они ждут ребенка. Ну, мы же не изверги. И сейчас и родители, и мы с Мишей просто обожаем шестилетнюю Катеньку. Она не перестает нас удивлять: хочет быть то кассиром в супермаркете, то работать в аптеке.

В этом году она идет в первый класс, мы записали ее в ту же гимназию, которую окончили наши дети. Но вот если бы Катенька родилась на несколько лет попозже, я думаю, всем было бы лучше: и ее родители смогли бы сформироваться как личности, и Катеньке могли бы больше внимания уделять.

А так она в основном с няней. Я забираю ее на выходные, но… Я могла бы проводить с ней больше времени, если б они жили рядом. Но они эту квартиру рядом с нашей, что мы Сереже подарили, сдают — им денег не хватает, а сами живут в новостройке в квартире Сережиной жены.

Михаил: Когда сын поставил нас перед фактом: девушка беременна, я подумал, что сейчас отреагирую мудро. Но ничего мудрого, хоть убей, в голову не приходило. Потом подумал: войны нет, голода нет, что еще делать, как не детей рожать!

— А вы с детьми не говорили в свое время о том, чем чреваты ранние связи и все такое?

Лариса: Говорили, естественно. Причем очень откровенно. Мы с дочкой вообще всегда были лучшими подругами. Но что бы я ей ни говорила, лет в 14 ее очень угнетало, что у всех девочек в классе уже есть друзья, причем даже больше, чем просто друзья, а у нее еще нет.

Такая девушка в наше время чувствует себя ненормальной, ущербной… Я сама воспитывалась в Средней Азии, и, хотя русская диаспора там очень прогрессивная, с европейскими взглядами, мне все равно нравятся восточные устои: уважение к старшим, семейственность, целомудрие.

В таких же строгих традициях меня воспитывали и дедушка с бабушкой, имевшие немецко-эстонские корни. Но вот у русских таких традиций, к сожалению, не сохранилось. А жаль. Поэтому сейчас молодежь делает все, дабы не выглядеть «белой вороной» — а потом жалеет.

— А это правда, что сейчас вы официально не женаты?

Лариса: В 85-м году Мишина мама заболела. И чтобы переселить ее в другую квартиру, нам пришлось фиктивно развестись, чтобы Миша смог к ней прописаться — иначе ей одной двухкомнатную квартиру не давали.

— Не боялись, что дети ваш развод поймут неправильно?

Лариса: А они об этом не знали и не знают!

— В целом вы бы назвали свой брак счастливым?

Михаил: Я считаю, что люди в семье несчастливы быть не могут. Семья — это дети и внуки, которые оправдывают смысл твоего существования. Словом, это единственно верный способ избежать одиночества.