Валерий РАЗУВАЕВ родился в 1952 году в селе Вильск Черняховского района Житомирской области в многодетной крестьянской семье. Работать начал с 14 лет.

Сначала подсобным рабочим на стройке, потом — токарем на Смоленском заводе холодильников. После службы в армии трудился водителем, механиком, заведующим гаражом…

В октябре 1987 года Разуваев создал производственный кооператив «Лаваш» и с тех пор является его бессменным руководителем. За это время кооператив превратился в крупную торговую сеть, реализующую продукты питания первой необходимости по самым низким в Смоленской области ценам. С 2002 года В. А. Разуваев — депутат Смоленской областной думы.

Наша марка

— ВАЛЕРИЙ Алексеевич, почему кооператив назвали «Лаваш»? Какое-то непатриотичное название…

— В 1987 году мы, двое моих братьев и несколько приятелей, решили попробовать выпекать хлеб. Получились длинные лепешки, похожие на грузинский хлеб лаваш, отсюда и название.

Кстати, не от вас первого слышу, что название у нас не русское и это якобы не патриотично. Я всегда отвечаю: не в названии дело. Многие называют свои предприятия громкими именами, а толку от них — ноль. Нас же знают практически по всей России.

Лаваш мы уже давно не выпекаем, а название осталось. Это своего рода наша марка.

— Пять человек начали в 1987 году выпекать лаваш, а сегодня у вас огромное хозяйство…

— Сейчас у нас работает более тысячи человек. 3анимаемся торговлей (у нас сеть своих магазинов), а также производством макаронных изделий. Не так давно я проехал по деревням, посмотрел, какие там цены, и ужаснулся.

Перекупщики берут у нас товар и продают там с 50–70%-ной наценкой. Люди получают зарплату 800–1000 рублей, а их так безжалостно грабят. Мы же спокойно можем торговать в районах по смоленским ценам. В ближайшее время начнем открывать в деревнях свои магазины.

Вера людей дала силы

— ЕСЛИ я правильно вас понял, цены в ваших магазинах ниже, чем в других?

— У нас самые низкие цены в области.

— За счет чего?

— Мы не думаем о том, чтобы сегодня получить побольше денег, а завтра будь что будет. Торговая наценка у нас на любой товар не выше пяти процентов. А еще мы экономим средства за счет того, что стараемся обходиться собственными силами, начиная от строительной бригады и кончая автобазой (у нас больше ста машин).

— Конкуренты, наверное, не очень вами довольны?

— Не то слово! Помните обвал цен в 1998 году? В Смоленске тогда цены на сыпучие товары поднялись лишь на 30–40%, тогда как в других регионах на 500%. Есть разница? Два месяца мы держали цены, и каждый день мне звонили с угрозами.

Я же категорически отказывался выполнять их требования и поднимать цену. И тогда, как сейчас помню, 21 декабря подожгли нашу продовольственную базу, склады. В одну ночь мы стали нищими. Сгорело все подчистую: товар, купленный на кредиты, взятые в банке под огромные проценты, гараж с новенькими машинами, на которые еще не успели повесить номера…

Пришлось начинать с нуля. 14 января 2000 года я собрал коллектив и сказал: «Друзья, мы — банкроты. Вы можете уйти, так как не менее чем полгода я не смогу никому платить зарплату».

Должен сказать, что, кроме двух грузчиков, никто тогда не уволился. Если бы люди начали увольняться, я бы, наверное, не выдержал. Но вера людей дала силы.

— А ведь могли и убить?

— А меня пытались взорвать. Случайно под машиной взрывное устройство обнаружили. Через все прошел. Но как бы меня ни запугивали, на каждую угрозу я неизменно отвечал: вы требуете, чтобы я поднял цены? Так вот вам, получайте, я их еще опущу. Буду даже себе в убыток работать, но на ваши угрозы не поддамся.

Я, кстати, после того страшного пожара пошел в храм и спросил у батюшки: за что мне такое наказание? Ведь я столько помогаю людям и вашей церкви много помогал… Чем же я провинился перед Господом? А батюшка мне сказал: это не наказание, это испытание.

Какие льготы?!

— НЕОДНОКРАТНО слышал от коммерсантов самого разного уровня, что в бизнесе главное — прибыль. А у вас, я смотрю, какие-то другие критерии…

— Мне нравится моя работа. Я болею за свое дело. Весь коллектив болеет. Да, мы зарабатываем деньги, но при этом большую часть того, что заработал, я с легкостью могу раздать. Да, собственно, этим и занимаюсь. До сорока процентов нашей прибыли уходит на благотворительность. Не хочу хвастаться, но мы даже квартиры своим работникам покупаем.

Ссуды беспроцентные даем, хотя сами берем на это в банках кредиты и платим за них проценты. На операции деньги выделяем. Причем не только тем, кто у нас работает, но и их детям, родителям.

Если бы передо мной стоял выбор — миллион долларов или простое человеческое спасибо, я бы выбрал последнее. Людская благодарность она ведь ни с чем не соизмерима.

— Да, хорошо живется вашим сотрудникам… А если кто обратится к вам за помощью со стороны?

— А вы что думаете, не обращаются? Если привести полный список всех, кому мы помогаем, у вас места в газете не хватит.

— Наверное, большие налоговые льготы имеете?

— О чем вы?! Какие льготы? О том, что нас могут освободить от уплаты НДС, я узнал совершенно случайно в 1995 году. Начал оформлять документы, два месяца на это ушло, приношу их в налоговую инспекцию, а мне там говорят: «Валерий Алексеевич, неделю назад эти льготы отменили». Так что никаких льгот у нас нет и никогда не было.

Не беда, если ты нищий

— НЕ ТАК часто встретишь среди вашего брата коммерсанта таких бескорыстных людей. Откуда это у вас?

— Думаю, что от мамы. Она для меня всегда была примером. Мама одна растила нас, троих сыновей, работала посудомойкой. Можете представить, какая у посудомойки была зарплата? Так вот, она, сколько работала, каждый месяц переводила пять рублей в Фонд мира.

Мама родилась в 1926 году на Украине. В семье было 14 детей, она старшая. В школу ходить не пришлось, некогда было учиться, с пяти лет пасла коров… Во время войны из 14 детей от голода умерли семь. И мама всегда говорила: «Все ерунда, главное, чтобы не было войны».

Вот поэтому она, неграмотная, каждый месяц шла на почту и переводила в Фонд мира деньги. Мать всегда помогала всем, кому только могла. Даже сейчас, в свои почти 80 лет, мама, пережившая инсульт, продолжает держать поросенка, кур. Для чего? Что, я или мои братья не привезем своей матери кусок мяса или курятины?

Нет, тут дело в другом. Она этого поросенка забьет и раздаст соседям. Это ей для души надо. Она всю жизнь трудилась и сейчас просто так сидеть сложа руки не может. Мама всегда нам говорила: «Бог, он все видит. Абсолютно все. И каждому рано или поздно воздастся за его дела. Не беда, если ты нищий.

Беда, если все гребешь под себя и никому не помогаешь. Поэтому чем богаче вы будете, тем больше отдавайте». У меня часто спрашивают, зачем мне все это надо? Неизменно отвечаю: просто я живу по своим понятиям, а понятия эти мне внушила моя мать.

— А первого человека, которого облагодетельствовали, помните?

— Конечно. Мы тогда еще выпекали хлеб, и к нам стала захаживать одна бабушка, которой мы по ее просьбе отдавали бракованные подгоревшие лепешки. Думали, наверное, для поросенка или для собачки берет.

Но однажды я случайно увидел: сидит наша бабушка на скамейке, в одной руке — пакетик молока, в другой — наш подгоревший лаваш… Подхожу к ней: «Бабушка, как же так, мы думали, вы собачке берете»… А она мне: «Какая собачка, сынок. Одна живу, пенсия крохотная. Не хватает».

Дело было в 1991 году, еще при коммунистах. Разговорились, и бабушка рассказала, что ее муж и двое сыновей погибли на фронте, а она сама больше 50 лет проработала учительницей. И мы взяли ее к себе на довольствие.

Просто так ежемесячно стали выплачивать по 60 рублей. Тогда это была неплохая прибавка к пенсии. Через какое-то время наша бабушка привела еще четверых нищих пенсионеров. Вот так и пошло-поехало. А сегодня у нас на довольствии более трехсот человек. И это конкретная, адресная помощь каждый месяц.

Нынешних коммунистов не воспринимаю

— ВЫ КАК-ТО не очень почтительно отозвались о коммунистах. Не любите их?

— Дело не в этом. Я сам был членом партии и, более того, до сих пор считаю себя коммунистом. Таким коммунистом, какими были мой дед, мой отец, воевавшие на фронте. Для меня настоящий коммунист не тот, кто только слова пустые говорит, обещания раздавать умеет и ездит на шестисотом «мерседесе», а тот, кто на передовой.

В мирное время ведь тоже есть передовая, когда человек, не щадя сил, служит своей стране, своему народу… Нынешних коммунистов, которые только критиковать могут, я вообще не воспринимаю. Это выскочки, играющие на чувствах наших ветеранов. А пользы от них нет.

Только вредят и президенту и стране. Критиковать проще всего. Но мне ни один «коммунист» до сих пор не ответил, почему они допустили развал великой страны?! Почему еще при их власти ввели талонную систему? Почему люди нищими стали? И где они в 1991 году были, когда мы хлеб выпекали?

Раз в год в День пионерии руководители КПРФ собственноручно вешают нескольким детишкам галстуки. И что? До следующего праздника пионерии они про детей и думать не будут. Повязали галстуки, чтобы по телевизору их показали. А я так скажу: ты меньше по телевизору красуйся, а сделай хоть что-нибудь хорошее для людей. Вот тогда ты коммунист.

— С одной стороны, вы считаете себя коммунистом, а с другой — к батюшке за советом ходили..

— Я всю жизнь был верующим. В 1976 году меня даже хотели из партии исключить за то, что я сына крестил. Еще в школе у меня неприятности были. Когда учительница нам объясняла, что мы, люди, произошли от обезьяны, я спросил: «А почему тогда лошадь пашет из века в век, а человеком до сих пор не стала?»

— У вас огромное хозяйство, а вы еще и депутат областной думы. Это-то вам зачем?

— Да мне и не надо было. Получилось как? Ко мне пришла делегация от общества инвалидов Ленинского района: «Валерий Алексеевич, вот письмо, которое подписали более 500 человек, с просьбой, чтобы вы выдвинули свою кандидатуру на выборах в областную думу». Объясняю, что мне своей работы хватает.

А они: «Нет, мы вам верим и хотим только вас видеть своим представителем». У меня ни времени на предвыборную кампанию, ни денег свободных нет. «Да мы все за вас сделаем, вы только согласитесь…» И они создали штаб, и сами провели всю мою предвыборную кампанию. В результате я получил 75% голосов.

— Я слышал, что со старой администрацией у вас не складывались отношения. Это так?

— Не складывались — это мягко сказано. Прежний губернатор и его окружение контролировали часть торгового бизнеса, а я всегда шел с ними вразрез.

Мне многое не нравилось в действиях нашей прежней администрации. Например, вспомним всем известный скандал с реконструкцией Старой Смоленской дороги, закончившийся уголовным делом в отношении бывшего губернатора Прохорова.

Огромные деньги, выделенные из федерального бюджета, были растрачены, а в результате Старая Смоленская дорога какая была, такая и осталась.

Путин — человек России

— А ПРИ новом губернаторе лучше?

— Даже сравнивать нельзя. За те годы, когда губернатором был Прохоров, кто-нибудь из инвесторов вложил хоть копейку? Нет. Что-нибудь было сделано для области? Вообще ничего. А сейчас инвестиции пошли, производство в области активно развивается.

Решаются все вопросы. Причем, что отрадно, не надо больше совать взятки. Лично я, правда, никогда никому взяток не давал, сколько бы мне ни намекали при прежней администрации. Поэтому пять лет и в городе, и в области мне постоянно чинили препятствия.

— Рад за Смоленскую область. Когда только в России в целом порядок наступит? Как думаете?

— Наш кооператив работал и работает со многими областями, одно время я постоянно мотался по командировкам. И я вам так скажу: до недавнего времени у нас в каждой области был свой царь.

Россия, великая могучая страна, как Древняя Русь, практически разбилась на княжества. И я тогда понял: пока Ельцин у власти, порядка в стране не будет. Как решались вопросы?

Пока не заплатишь всем: чиновникам, бандитам, своре посредников, не купишь ни муки, ни зерна, ни крупы. Милиция остановит — ей тоже надо заплатить. Вот что творилось у нас в стране. Может быть, мы когда-нибудь и придем к демократии, но не раньше, чем лет через 100–150.

Ведь большинство наших демократов никакие не демократы, они лишь играют в демократию. Для чего? Для того, чтобы больше денег в свою кубышку набить, чтобы очередную яхту или очередной дворец приобрести. Я, к примеру, 18 лет в коммерции, а живу в обыкновенной квартире. Домик есть в деревне, которому сорок лет. Другой раз приеду для души в земле поковыряться.

А в отпуске, не поверите, последний раз в 1991 году был. В прошлом году собирался куда-нибудь поехать, а потом взял и на все свободные деньги купил три новых «жигуленка» для своих работников.

— Здорово! Но мы отвлеклись от темы. Ельцин давно уже не у власти, а порядка как не было, так и нет.

— Порядка становится больше. Когда Путин стал президентом, я поначалу не верил, что он наведет порядок. Считал, раз его Ельцин назначил, значит, он его преемник и будет проводить ту же самую политику. И только через год я понял: Путин — не человек Ельцина.

Путин — человек России. Именно он не дал Россию растащить на удельные княжества.

Разрушить великую страну можно за час, а построить и за годы не построишь. На то, чтобы окончательно установился порядок, уйдут многие годы. За год, за два — нет, не получится. Я, наверное, не доживу.

Но что-то сдвинулось в лучшую сторону. А народ наш в целом очень хороший. Я, хоть по национальности и украинец, считаю себя русским. Да, в душе я русский. На мой взгляд, любой, кто живет в России, будь он татарин, бурят, еврей, и трудится на ее благо, — русский.

Кстати, у меня много друзей-евреев. Я у них многому учусь. Меня всегда тянуло к умным людям. Поэтому, наверное, чего-то и достиг в жизни. А еще вот о чем не могу не сказать. Меня больше всего возмущает, когда начинают говорить, что якобы евреи во всем виноваты.

Я житомирский. Жил и воспитывался среди евреев. И у меня к ним особое отношение. Дед мой, бабушка, мама всю жизнь прожили бок о бок с евреями. Семья у нас большая была, и они всегда с нами делились, иной раз даже последним. И если бы не наши еврейские соседи, еще неизвестно, выжили бы мы или нет.

— И все-таки, Валерий Алексеевич, возрождается наша Россия? Да или нет?

— Возрождается.

— Однако некоторые решения нашего правительства, мягко говоря, удивляют. Взять хотя бы монетизацию.

— Мне кажется, что президента окружает слишком много людей, которые… Вот вы думаете, я у себя на работе за всем могу уследить? Но у меня всего тысяча работников… А у президента?! Больше половины чиновников разогнать надо. И ущерба от этого для страны не будет, станет только лучше.

— Вы счастливый человек?

— У меня есть мой «Лаваш», есть жена, есть дети, внуки. Самое большое мое счастье — годовалый внук. Я если его один день не увижу, не подержу на руках, заснуть не могу. Вечером, бывает, приду к дочери, посмотрю на него, поцелую сонного… Больше мне в жизни ничего не надо.