25 июля исполнилось четверть века со дня смерти великого актера, поэта и музыканта.

«ДОРОГАЯ мамочка, живу хорошо, ем чего хочу, мне купили новый костюм, мне устроили имянины и у меня были 8 детей. Учусь играть на аккордионе, занимаюсь плохо, в классной тетради по письму у меня пять двоек, учительницу я не слушаюсь, пишу грязно и с ошибками» (орфография автора сохранена).

С ошибками, но зато очень чисто и старательно написал это письмо своей маме 9-летний Володя Высоцкий, когда жил в немецком Эберсвальде вместе с отцом и мачехой.

Родные Владимира Высоцкого принесли в музей много его личных вещей, письма, фотографии, записи, дневники. «В музее есть информация, которой хватит на 50 выпусков какого-нибудь желтого издания. Но она закрыта. Может быть, лет через 50 сюда придет исследователь творчества Высоцкого, и его допустят к этим материалам. Сейчас не время», — говорит младший сын Никита Высоцкий, который возглавил музей отца на Таганке.

— Видела в музее пиджак вашего отца и очень удивилась словам смотрительницы, которая сказала, что этот пиджак Владимир Семенович носил 15 лет.

В действительности было три пиджака, сшитых из одного отреза для моего отца, деда и дяди. Отец носил их по очереди. Тот, который выставлен в музее, прожил дольше других, и бабушка его сохранила. Вообще-то я не фетишист, не считаю нужным с пафосом говорить: «К этим вещам прикасался великий…»

Я помню, с каким придыханием произносил экскурсовод в музее Ленина: «Вот пальто, в котором был Владимир Ильич, когда в него стреляла Каплан». Мне это очень не понравилось. И, как вы понимаете, я с детства видел вещи отца, и у меня не возникает трепета от вида, например, гитары Высоцкого.

Но я понимаю, что надо показать людям вещи, которые характеризуют человека. Согласитесь, тот факт, что отец 15 лет ходил в одном и том же, говорит о многом. Вряд ли кто будет ходить в одинаковых пиджаках, если есть возможность купить другие.

— В музее есть еще куртка из лаковой кожи…

— Он очень любил эту пижонскую блестящую куртку. Отцу было 42 года, когда он умер, но стиль в одежде у него был мальчишеский, молодежный — он носил джинсы, ходил в коротких куртках. Потом, когда появились деньги, он стал очень тепло и трепетно относиться к своим автомобилям.

Он показывал последнюю машину, которую привез из-за границы, и говорил, что такой машины нет даже у Брежнева. Это был спортивный «Мерседес». Потом эта модель не пошла в серию, так и оставшись промежуточной. Но по тем временам, когда отец ехал на ней, оборачивалась вся улица. Правда, купил он этот «Мерседес» за год или два до смерти, так что ездил на нем совсем недолго.

— Машина сохранилась?

— Отец много зарабатывал, но после смерти у него остались долги, которые надо было возвращать. Серебристый «Мерседес» продали, а тот спортивный Марина (Влади. — Авт.) увезла с собой. Мы потом пробовали найти его и восстановить, но ничего не получилось. Столько времени прошло, наверняка он уже давно на свалке.

«Я видел Марину Влади пару раз, не больше»

— Почему в музее есть лишь три фотографии с вашей мамой и при этом несколько стендов, посвященных периоду жизни Высоцкого с Мариной Влади?

— Первой супругой отца была Иза Константиновна Жукова, имя которой тоже звучит в музее. Мама была его женой в течение семи с лишним лет, родила ему двоих сыновей, при ней из безработного и никому не известного актера он стал тем Высоцким, которого мы помним.

Об этом тоже говорится на экскурсиях. И, конечно, о Марине, которая 13 лет была его женой и сделала для отца очень много. Она его вдова. Тут нет никакого соревнования: кто главней и кто лучше, кого больше в музее или кого меньше.

— Марина Влади была здесь?

— Марина знает, что есть музей, но здесь она не была. У Марины сейчас сложный период. Жизнь как будто ее испытывает… В Москве она почти не бывает. Сейчас готовится ее новая автобиографическая книга, рабочее название «Мой вишневый сад», которую переводит дочь друга отца Севы Абдулова. Я сказал Марине, что если она приедет в Россию на презентацию, то может остановиться в отцовской квартире.

— Вы общаетесь?

— Существует деловая переписка. В свое время у нашей семьи (секрета в этом особенного нет) был конфликт с Мариной. И было бы странно, если бы в этом конфликте я оказался на ее стороне, а не на стороне отцовских родителей.

— Отец расстался с вашей мамой, когда вам было 4 года, а вашему брату Аркадию 6 лет. Владимир Семенович пытался подружить вас с Мариной Влади?

— Пытался, но у него ничего не вышло, и настаивать он не стал. Дело даже не в том, что мы обиделись на то, что она увела у нас папу. Для нас ее мир был совершенно другим. Когда отец был жив, я видел Марину пару раз, не больше. И отношений не было никаких — ни плохих, ни хороших.

Отец хотел, чтобы мы подружились с Володей, младшим сыном Марины, он как раз по возрасту находится между мной и Аркадием. Мы не подрались, но и дружбы как-то не получилось. Потом однажды Володя приезжал сюда, и Аркадий таскал его на каток.

Они там чуть по морде не получили. На катке была шпана, которая не каталась, а просто сидела. Володька — парень общительный, все время зачем-то к ним подкатывал, пытался у них прикуривать и при этом ни слова по-русски не говорил. Каким чудом им удалось избежать драки, не понимаю.

«Отец знал толк в игрушках»

— Ваши встречи с отцом как-то регламентировались? Он был «воскресным» папой или «пятничным»?

— Моя бабушка, мама отца, очень следила за тем, чтобы наша связь с отцом была регулярной. Иногда это происходило очень трогательно. Помню, я был уже довольно взрослым и уехал на спортивные сборы. Вдруг на мой день рождения, 8 августа, приходит телеграмма: «С днем рождения, сынок. Папа». Я сразу понял, что это сделала бабушка.

Папа иногда месяцами не появлялся, а иногда мог зайти просто так, без звонка, потому что проезжал мимо. Или, наоборот, мы с Аркадием без звонка ломились к нему, боясь, что, если позвоним, он скажет: «Я занят», а нам надо было от него что-то срочное. Все происходило очень спонтанно. И поверьте, я никогда не преувеличивал роль меня и брата в жизни отца.

Станислав Говорухин, когда был депутатом, помог нам получить архив ОВИР. Он очень любопытен для исследователей, потому что там есть точные данные, куда отец летал и когда. В одной из анкет он своей рукой написал в графе «дети»: количество — 2, а дальше: Никита Владимирович Высоцкий, 1965 года рождения. А я родился в 1964 году.

Причем написано так неуверенно, сразу видно, что он сомневался, какой год поставить. Так что не надо преувеличивать и говорить, будто у нас была дружная семья. Этого не было. Но он мой отец, и мы так жили. Он интересовался нашей жизнью, дарил какие-то подарки.

— Сын одного известного человека всем рассказывает, как его отец после развода принес ему целый тазик мороженого. Это стало самым ярким детским впечатлением.

— Сейчас это может показаться странным, но жили мы достаточно скромно. У нас на двоих с Аркадием был один велосипед, очень подержанный «Орленок». Отец ехал по нашей улице и увидел брата, который сидел уныло на этом велосипеде. «А че это, — говорит, — за велосипед такой страшный?» «Наш с Никифором велосипед», — отвечает ему Аркаша.

Отец тут же поехал в ближайший спортивный магазин и купил нам новый шикарный велосипед «Украина». Он тогда немыслимых денег стоил. Я выхожу на улицу и вижу — отъезжает машина отца, валяется «Орленок», Аркадий держит здоровую «Украину», а на голове у него надета дурацкая войлочная шапка с пимпочкой — отец только что вернулся с Кавказа и привез ее оттуда.

Может, это не тазик мороженого, но это был смерч какой-то!

Отец вообще очень точно понимал в игрушках. Тогда были популярны фильмы про индейцев, и я очень любил играть их фигурками. Каких индейцев мне привозил отец! Это был улет! Мне бы любые подошли, но он выбирал таких, каких ни у кого не было. У них вынимались пистолетики, снимались шляпы.

Потом как-то мы пришли в гости к его приятелю Олегу Филимонову, а у его сына были маленькие железные модели настоящих машин. На такие сейчас трехлетнего не купишь, а тогда это было нечто. Папа увидел, как у меня глаза засверкали, и стал привозить такие машинки, да еще с открывающимися дверями.

Он знал толк в игрушках. Видимо, сам недоиграл в свое время. Ведь его детство было более чем скромное. Какие там велосипеды! У него был велосипед, только когда он жил с отцом в Германии.

— А с вами не «доигрывал» в машинки или в индейцев?

— Не играл, но мог развеселить, легко становился на руки, делал всякие акробатические упражнения или пел. Он вообще был очень увлекающимся человеком. Помню, маленький, я лежал дома больной, и мама читала мне вслух. по ролям пьесу Маршака «12 месяцев»: один месяц у нее так говорил, другой иначе. Приходит отец: «А что это вы делаете?»

«Вот читаю Никите», — говорит мама. «Давай я», — предлагает он и начинает читать. У папы вышло все наоборот. Хорошая девочка, которая попала в сказочный мир, получилась в его исполнении какой-то подленькой и хитренькой, а все месяцы были полными лопухами. Трогательная добрая сказка превратилась в какой-то сатирический памфлет! Я расстроился и сказал: «Не надо больше читать».

— Михаил Боярский рассказывал «Суперзвездам», что из-за своей популярности был лишен публичных прогулок с детьми.

— Если отца узнавали, то да, надо было спасаться. Я, помню, вышел с его концерта, причем нес его гитару, и все видели — идет парень с гитарой Высоцкого. В общем, я тоже стал героем вечера. Мы сели в машину, ее окружили люди, и мне стало реально страшно. Это трудно себе представить, но было полное ощущение, что они сейчас раздавят машину.

Но в жизни его не всегда узнавали. Как-то мы пошли с отцом в парк Горького. Заместитель директора был его другом, он отправил нас на аттракционы, а взрослые сели в кафе. Мы покатались, пришли к ним и видим: сидят, пьют кофе, народу в кафе полным-полно, но никто даже не обернулся в сторону Высоцкого. Наверное, потому, что отец не вел себя так, что «смотрите, кто к вам пришел! Бегите ко мне за автографами!»

«Мы могли не похоронить отца»

— Каким в вашей памяти осталось 25 июля 1980 года?

— Я не верю в приметы, но… Утром к нам в квартиру влетел голубь. А комната была большая, разделенная шкафами. Голубь залетел куда-то в угол, бился там, бился. Мы с мамой кое-как его поймали и выгнали. Я тогда не знал, что это плохая примета. Пошел в душ, потом в булочную.

Вернулся из магазина, нам позвонили и сказали… Маме было очень плохо… А я ходил и не знал, что делать, не понимал, что происходит. Бродил по дому и жевал хлебные палочки, которые только что купил в булочной. И слопал все палочки. Потом еще думал: «Зачем же я их съел, они же для котлет».

Потом мы приехали в квартиру отца. Народу было очень много. Я ничего не понимал, все было как в тумане. У очень многих людей тогда было это ощущение нереальности происходящего. При этом кто-то делал какие-то дела. Иосиф Давыдович Кобзон помог с местом на кладбище, кто-то руководил похоронами, организовывал поминки.

Похороны были 28 июля. Совершенно пустая Москва с огромным количеством милиционеров, жарища невыносимая. Мы приехали в театр очень рано, еще только светало. Я много часов провел в театре, потом вышел со служебного входа на Садовое кольцо и увидел площадь — она была «живая». Народ заполнил все пространство, стоял на крышах, на ларьках.

Ужас… А потом нас с Аркадием чуть не оставили в театре. Взрослые садились в автобус, а я, уж так был воспитан, пропускал старших вперед. Мест свободных не осталось, дверь закрылась, и автобус уехал… Я стою, рядом Аркадий, а вокруг толпа чужих людей. И вдруг Кобзон хватает нас и заталкивает в свою машину. Если бы не он, мы бы просто не похоронили отца.

Первые дни я ходил молча, и мне казалось, что это никогда не закончится. И только потом меня пробило на слезы. Когда очухался, первым ощущением было не только то, что я больше не увижу отца, а то, что ушло из жизни что-то такое, что надо было ловить каждое мгновение. Понял, каким был балбесом и не ценил того, кто был рядом.

— Прошло 25 лет. Кто сегодня для вас Владимир Высоцкий? Близкий человек, у которого можно было стрельнуть денег, или небожитель, гений, кумир?

— Многие близкие мне люди ушли из жизни гораздо позже отца. И со временем это заросло. Иногда вспомнишь: «Ой, у деда был день рождения, а я на кладбище не сходил». С отцом так не получается, потому что жизнь постоянно напоминает о нем. Открываешь газету, а там статья называется «Идет охота на волков», или музыка знакомая заиграла. А потом я каждое утро прихожу на работу и вижу надпись «Музей Высоцкого».

За эти 25 лет многое изменилось. И с одной стороны, это была смерть, а с другой — рождение его посмертной истории. Я боюсь громких слов, но это не мои слова, об этом написал Окуджава: «Белый аист московский на белое небо взлетел, черный аист московский на черную землю спустился». Сейчас Высоцкого изучают в школе, его книги выходят миллионными тиражами и не только на русском языке, изданы записи отца до последнего апчхи.

При его жизни этого не было! Для него каждая запись 3–4 песен была событием. Мне рассказывал один болгарский журналист, что, когда он дал отцу переведенные на болгарский язык две песни в болгарской газете, у него руки задрожали, он чуть не заплакал.

Поэтому если сейчас отмечать этот день, то не в смысле, какое это горе (все-таки 25 лет прошло, и все мы там когда-нибудь будем), а отмечать 25 июля как день начала его посмертной истории.

25 июля я буду в Новосибирске, где открывается памятник Высоцкому. Не олигархи, а простые люди, которые любят Высоцкого, года два назад решили поставить памятник, собирали деньги, отбирали проекты. А 22 июля в Краснодаре открывается частный музей Высоцкого, который решил создать в своем городе парень моего возраста.

Он мог построить дачу, баню, ресторан, а решил открыть музей. Люди пишут пьесы, сейчас снимается художественный фильм о Вадиме Туманове, сценарий к которому отец собирался писать вместе с Леонидом Мончинским.

Я случайно узнал, что роль Туманова, которую хотел играть отец, будет исполнять сын его друга и однокашника Жоры Епифанцева. В Волгограде проходят ежегодные фестивали памяти Высоцкого, в Самаре есть регата на призы его имени.

Если бы все это происходило после постановления правительства «надо увековечить память Высоцкого», не было бы ничего удивительного. Но никаких указаний сверху нет! Мы, как можем, участвуем, но сами ничего не инициируем.

— Скажите, ваши дети — фанаты Высоцкого?

— Нет. Но у них нет отторжения, они слушают записи, у нас дома есть книги отца, пластинки, фильмы. Я вижу, что у Дани (младший сын Никиты. — Авт.) среди дисков много записей Высоцкого. Но, когда он висит в Интернете, включает свою музыку. Русский рок, техно, какую-то англоязычную музыку — не знаю точно эти направления, поэтому не буду их называть, а то посмеется потом надо мной: вот, мол, древний папа ничего не понимает.

Сейчас немного другое время, да и у сыновей сложный возраст. Одному 17 лет, другому — 19. Когда были помладше, спрашивали меня об отце, я водил их на спектакли на Таганку, на концерты, которые мы устраивали. Им было интересно. Сейчас они с уважением относятся к деду, но не могут его любить, потому что они его не знали. А насильственной пропаганды в нашем доме нет.

Дети, естественно, бывали в музее. А однажды Даня пришел сюда вместе со своим классом. Причем мне ничего не сказал, его узнали работники музея. Экскурсовод говорит, класс был очень шебутной. Дети звонили по мобильным телефонам, все время норовили куда-то свинтить. Но несколько человек стояли и внимательно слушали. Даня был среди них.

Внуки Высоцкого живут в Америке

ДЕТИ

После смерти Высоцкого появились десятки «внебрачных детей». Некоторые даже настаивали на эксгумации тела для проведения экспертизы по установлению отцовства, но безрезультатно.

У Владимира Высоцкого двое сыновей: Аркадий, 1962 г. р., и Никита, 1964 г. р.

Аркадий Высоцкий окончил сценарный факультет ВГИКа. В молодости работал старателем на золотых приисках у друга отца Вадима Туманова, затем на телевидении со Львом Новоженовым и Владимиром Познером, потом перешел в Службу спасения. Четыре года назад сценарий Аркадия Высоцкого «Бабочка над гербарием» получил главный приз на конкурсе профессиональных сценариев.

Никита Высоцкий окончил Школу-студию МХАТ, курс Олега Ефремова. Играл в Театре Советской Армии, «Современнике-2», недолго работал в собственном «Московском маленьком театре». В 1996 году стал директором Музея Высоцкого.

ВНУКИ

У Владимира Высоцкого шестеро внуков.

Двое детей Аркадия от первого брака сейчас живут в Америке со своей матерью. 22-летняя Наталья получила хорошее образование, 18-летний Владимир работает, занимается спортом. Во втором браке у Аркадия родилось тоже двое детей. 13-летний Никита сейчас учится в школе, увлекается зоологией, а самая младшая внучка Владимира Высоцкого родилась всего полтора года назад.

У Никиты двое детей. Семену 19 лет, он получает юридическое образование, Даниилу 17 лет, в этом году он окончил школу.

ЖЕНЫ

Иза Константиновна Жукова, первая жена Владимира Высоцкого, работала актрисой в Киеве, в Театре им. Леси Украинки, потом в Ростове, в Перми, во Владимире, в Лиепае. В настоящее время служит в Нижнетагильском театре драмы.

Людмила Владимировна Абрамова, вторая супруга Высоцкого и мать его сыновей, живет в Москве, преподает культурологию в лицее и занимается музеем Высоцкого: собирает материалы, обучает экскурсоводов, готовит выездные выставки.

Марина Влади живет во Франции, выпустила в свет семь книг.