КИЕВ (Украина). - Раньше у семидесятишестилетней пенсионерки Анны Савиной была своя квартира в городке неподалеку от Львова. Теперь ее дом - палатка у здания национального парламента.

'Когда меня вышвырнули из квартиры, я ничего не смогла взять с собой - бежала в чем была. Здесь я уже полгода. Жду, когда президент мне поможет', - рассказывает Савина.

Глядя на ее аккуратную прическу и выглаженное платье в цветочек, не подумаешь, что она живет в зеленой брезентовой палатке - вокруг их разбиты десятки, так что тенистый бульвар в центре города напоминает военный лагерь.

В ее палаточном городке, как и в других, разбросанных по украинской столице, живут самые разные люди: татары, чьи семьи в 1944 г. были незаконно изгнаны из Крыма, студенты, протестующие против закрытия обувной фабрики в центре Киева, правозащитники, требующие посадить за решетку бывшего президента страны.

Здесь, на Украине, где прошлой зимой десятки тысяч демонстрантов, вставшие лагерем на центральной площади столицы, помогли свергнуть один из самых прочных авторитарных режимов постсоветской эпохи, демократия и сегодня продолжает жить в палаточных городках.

Один такой лагерь разбит прямо на тротуаре возле киевской мэрии, другой - у президентской администрации; немало разномастных 'бивуаков' можно увидеть у муниципальных зданий в других городах Украины.

В центре Киева пешеходы лавируют среди спальных мешков и палаток, украшенных надписями вроде 'Позор старому режиму!' или 'Новое поколение: защита для беззащитных'.

По пути на работу парламентариев встречает запах жареного мяса и лука: десятка три пикетчиков, обосновавшихся возле Верховной рады, готовят себе завтрак на кострах или примусах.

В последние месяцы по всей Украине, как грибы, выросли десятки таких импровизированных 'лагерей протеста': какое-то время жизнь там бурлила, а затем они столь же внезапно исчезали. Палаточные городки создавали граждане, убедившиеся в ходе прошлогодней 'оранжевой революции', что самый надежный способ добиться реакции от властей - это постоянно мозолить им глаза.

'Вчера я отправил телеграмму президенту [Виктору] Ющенко, где обещал совершить самосожжение, если он с нами не встретится', - рассказывает Николай Губенко, суровый борец с коррупцией из крымского города Симферополь: за последние 3 года он попадал под арест 15 раз.

Он протестует против действий множества судей и полицейских: по словам Губенко, все они продажны. 'Мы должны понять, кто нас обвел вокруг пальца, кто нас обманул - сам Ющенко, или его окружение', - поясняет он.

Не подлежит сомнению, что Ющенко - харизматический лидер оппозиции, избранный в январе главой государства - пришел к власти на волне подспудных далекоидущих ожиданий миллионов украинцев, осуществивших 'оранжевую революцию'.

Впрочем, он, судя по всему, не осознавал, насколько острые внутриполитические баталии ждут его впереди, и в какой степени сама революция вдохновит граждан на прямые действия по самым разным поводам. Многие называют это явление 'революционным хаосом'.

Сегодня статус 3000 государственных компаний, некогда проданных в частные руки, оказался под вопросом: новая власть подумывает об их деприватизации. Кризис с ценами на бензин привел к огромным очередям на заправках и открытой конфронтации между Ющенко и премьер-министром Юлией Тимошенко.

Ряды государственных чиновников пополнили 18000 'новичков'; далеко не все они обладают нужной квалификацией. Этой весной безответственная налоговая реформа поставила на грань закрытия тысячи малых и средних фирм, и ее пришлось срочно отменять.

На прошлой неделе Ющенко, доведенный до белого каления коррупцией на всех уровнях госаппарата, попросту распустил госавтоинспекцию, известную склонностью к поборам, ошеломив этим не только правоохранительные органы, но и всех автомобилистов.

'Сейчас мы переживаем период неконституционной свободы. Сегодня правит бал чисто 'массовая' политика, - утверждает Вадим Карасев, директор киевского Института глобальных стратегий.

- Ющенко и новой элите удалось прийти к власти, но они еще не взяли ее в свои руки. А в условиях, когда ожидания людей настолько завышены, любые меры неизбежно кажутся половинчатыми'.

Новую власть критикуют и за то, что она не привлекает представителей прежнего режима к ответственности за коррупцию. Возбуждены сотни судебных дел, ряд глав регионов и сотрудников центрального аппарата лишился своих должностей, но лишь очень немногие отправились за решетку, и среди них уж точно нет никого из высокопоставленных чиновников и бизнесменов, принадлежавших к окружению бывшего президента Леонида Д. Кучмы.

Некоторые пикеты на улицах Киева спровоцированы утверждениями о том, что за попыткой перевода на другое место старой обувной фабрики (там работает 1500 человек), расположенной на эксклюзивном земельном участке в Печерском районе столицы, стоят близкие к Ющенко богатые бизнесмены, переквалифицировавшиеся в политиков.

'Они явно лоббируют собственные деловые интересы : и теперь уже можно сказать, что они ничуть не лучше [представителей прежнего режима]', - заявляет Сергей Еврушенко, глава отдела международных связей молодежного движения 'Пора', которое в прошлом году вывело на улицы тысячи молодых людей и сыграло важную роль в свержении Кучмы.

Три недели назад 'Пора' зарегистрировалась в качестве политической партии, и, не теряя времени, пытается заставить правительство Ющенко выполнить данные народу обещания. 'В тех областях, которые мы считаем самыми важными, - говорит Еврушенко, - они топчутся на месте'.

Олег Гаряга, двадцативосьмилетний юрист и бизнесмен, прошлой зимой помогавший обеспечивать демонстрантов питанием, кровом и теплой одеждой, рассказывает, что его семейная фирма по изготовлению садового инвентаря в Черкасской области (Центральная Украина) стала одним из 17000 малых и средних предприятий, подавших в этом году заявления о самоликвидации. Это произошло после того, как правительство внезапно приняло огульные поправки к налоговому законодательству, в результате чего налоги, которое платит компания Гаряги, увеличились бы с 480 до 12000 долларов в год.

В результате многочисленных протестов со стороны бизнесменов правительство отменило эту меру, однако доверие к нему было отчасти подорвано. 'При старом строе, если вы хотели расширить магазин или приобрести собственность, вам приходилось давать взятки, - поясняет Гаряга.

- Чтобы хоть чего-то добиться, нужно было обивать пороги бесчисленных бюрократов. Теперь ситуация начинает меняться. Но, учитывая, что революцию подпитывали далекоидущие ожидания, подобные ошибки правительства вызывают большое разочарование'.

В отличие от огромного, организованного палаточного лагеря времен 'оранжевой революции', нынешние 'городки' намеренно носят импровизированный характер - а некоторые обитатели уже начинают привыкать к 'цыганскому' образу жизни.

В лагере возле парламента пикетчики ходят за питьевой водой к близлежащим фонтанам, а едой их снабжает небольшая политическая партия, разделяющая требования протестующих.

Ближайший общественный туалет работает с 8 утра до 8 вечера. 'После восьми этот прекрасный бульвар покрывается 'минами-ловушками', - рассказывает борец с коррупцией Губенко. - В некоторых местах дышать просто невозможно'.

Порой сочувствующие горожане приглашают обитателей лагеря к себе домой, чтобы те могли принять душ. Обычно же они моются прямо в Днепре; по крайней мере, так поступают мужчины. 'Как выходят из положения женщины, я не знаю', - говорит Губенко.

Бывшая медсестра Савина объясняет, что перебралась в палаточный городок отчасти потому, что ей некуда больше податься, а отчасти - в знак протеста против действий управления жилищного хозяйства в ее регионе: тамошние чиновники, утверждает она, игнорируют ее просьбы о предоставлении жилплощади.

Из квартиры, рассказывает Савина, ее выгнал собственный сын. 'Мой сын женился во второй раз, и вышвырнул меня из моей же квартиры, чтобы ее продать', - поясняет она, признавая, что 'жилищный вопрос' давно уже стал источником конфликта в ее семье.

- Дело было в 3 утра. Я встала, чтобы приготовить себе чай, и тут сын выбегает из спальни в нижнем белье. Он кричит: 'Мать, мать, убирайся из квартиры, пока я тебя не убил! Я тебя выброшу в окно!''

'Потом вошла невестка и говорит: 'Мы вас устроим на постоянное место жительства. Мы вас похороним в мусорной куче, и никто вас не найдет'', - продолжает она. Савина, по ее словам, тут же покинула квартиру, но убедить муниципальных чиновников предоставить ей другое жилье ей не удалось. Уже оказавшись в палаточном лагере, рассказывает Савина, она сумела прорваться к новому президенту и рассказать ему о своей беде.

'Когда он собирался в Брюссель, я его перехватила, и он дал подчиненным пять минут, чтобы подготовить необходимые документы, - говорит она. - Документы я получила - на президентском бланке. Это просьба к мэру моего города решить мою жилищную проблему. Вот только толку от них никакого'.

7 июля Юрий Ляшенко - еще один человек, измученный 'хождением по бюрократическим мукам' - облил себя бензином и попытался совершить самосожжение на краю палаточного городка возле парламента. Пятидесятилетний юрист, владелец небольшой компании в Херсонской области на юге Украины, заявляет, что хотел таким образом выразить протест против захвата его фирмы коррумпированными местными чиновниками.

Сидя в своей маленькой палатке - его рука замотана окровавленной повязкой, а ладони и лицо покрыты сочащимися пузырями ожогов - Ляшенко рассказывает, что пытался покончить с собой, не совладав с эмоциями после многомесячных хождений по инстанциям в попытке вернуть свой бизнес.

Построенный им небольшой торговый центр, по словам Ляшенко, захватили конкуренты, действовавшие с санкции коррумпированного местного чиновника, который сохранил свою должность и при новой власти.

Когда он отправился в Киев, чтобы подать жалобу, все бумаги были отправлены тому самому чиновнику, чьи действия он критиковал. 'Если власти немедленно не покончат с этой коррупцией, будет слишком поздно - время уже почти упущено, - утверждает Ляшенко. - Сегодня мы становимся свидетелями зарождения 'неокоррупции'. И это не только моя трагедия.

Это трагедия для всего украинского народа'.

Некоторые обитатели лагерей считают, что власти начинают прислушиваться к их требованиям. Инна Хлыва, девятнадцатилетняя студентка филологического факультета (ногти у нее покрыты черным лаком, в ушах - большие серьги в виде обруча, а на шее - ожерелье с 'египетским крестом'), утверждает, что администраторы и профессора университета больше не требуют взяток за поступление или сдачу сессии. 'В людях начала пробуждаться честность', - говорит она.

Однако Ольга Еременко, координатор небольшой правозащитной группы, ежедневно организующей демонстрации у киевской мэрии, этого оптимизма не разделяет.

По ее словам, полиция попыталась ликвидировать палаточный лагерь, который ее организация разбила у здания президентской администрации. 'Приближается вторая революция, - заявляет Еременко. - Первая революция была проплачена из-за границы, но это была только генеральная репетиция новой, подлинно народной революции'.