Недавно я познакомился с одним очень состоятельным россиянином. Когда я спросил его, как идут дела в России, он ответил со смехом: 'Ситуация полностью предсказуема.

Все развивается по самому худшему сценарию'. Затем он начал говорить о своих инвестициях на Украине, что в последнее время стало любимой темой богатых россиян.

Неверие в Россию даже среди богатых и могущественных отражает отход президента Путина от прежних целей после переизбрания на второй срок. Этот упадок вовсе не связан с неожиданной неудачей.

Первый срок Путина выдался успешным, потому что он стремился удовлетворить широкое общественное мнение и балансировал между различными центрами силы для консолидации своей власти. Целью его второго срока стало устранение всех центров силы, кроме собственного.

В результате, его режим стал совершенно нефункциональным из-за сверхцентрализации и секретности, а центров принятия решений осталось слишком мало, и они слишком плохо информированы. Вопрос более не в том, останется ли президент Путин у власти после истечения его второго срока в 2008 г., а в том, протянет ли он до этого времени.

С этим связана еще одна проблема: при Путине Россия из страны частично свободной (по авторитетной классификации организации Freedom House) стала несвободной. Собственно, это единственная страна в мире, ставшая авторитарной за время президентства Джорджа Буша.

Но, как сам Буш подчеркнул в своем ключевом выступлении по вопросам демократии, сделанном 7 мая в Риге, 'распространение свободы стало великим достижением нашего времени'. Если Соединенные Штаты относятся серьезно к строительству демократии, то они не могут игнорировать того, что происходит в России и бывшем Советском Союзе.

Этот регион примерно так же богат, как Латинская Америка, но значительно обгоняет ее по темпам экономического роста. Однако, в то время, как страны Латинской Америки являются, в основном, демократическими, Россия и другие новые государства Евразии становятся все более авторитарными. Отсутствие демократии - особенно в сравнительно богатой, плюралистической и динамичной России - это аномалия, у которой, скорее всего, нет будущего.

Крушение демократии в России естественным образом повлияло на ее внешнюю политику. Выступая в Риге, президент Буш заявил: 'Мы усвоили, что правительства, подотчетные гражданам, являются миролюбивыми, в то время, как диктатуры сеют возмущение и ненависть, чтобы укрыть собственные поражения'.

Действительно, в то же самое время президент Путин дал блестящую иллюстрацию словам Буша, восхваляя одиозный пакт Молотова-Риббентропа 1939 г., обрекший балтийские государства на советскую оккупацию - которую Кремль отрицает. В ноябре прошлого года Путин был настроен открыто антиамерикански - из-за процесса демократизации на Украине.

Настало время осознать, что при президенте Путине в российском режиме произошли глубокие изменения. Если для Соединенных Штатов демократизация - не пустое слово, то им нужно задействовать больше энергии и ресурсов для развития демократического потенциала в странах бывшего Советского Союзе, где, как показали мирные революции в Грузии, Украине и Киргизии, люди жаждут демократии.

Поскольку демократия имеет значение, авторитарная Россия не может быть так же близка Соединенным Штатам, как была почти демократическая Россия. И, тем не менее, Россия остается важной страной; поэтому настаивая на смене ею направления, Соединенные Штаты также должны делать все, что в их силах, для поддержания сотрудничества с Россией в конкретных областях взаимных жизненных интересов.

Удачный первый срок

Появившись из безвестности, президент Путин во время своего первого срока проявил себя крайне успешно. Постепенно он укреплял власть. Поставив цель удвоения ВВП за десять лет - что означало бы ежегодный экономический рост в 7-8% - он со всей серьезностью проводил впечатляющие рыночные реформы. Как опытный юрист, он выступал за власть закона и проталкивал всеобъемлющую юридическую реформу. Его реалистическая внешняя политика без особых затрат усилила международную позицию России.

Были проведены впечатляющие и всеохватные экономические и правовые реформы. В частности, был принят новый налоговый кодекс, вводящий фиксированный подоходный налог в 13%, а новый земельный кодекс узаконил покупку и продажу земли. В стране царила политическая и экономическая стабильность, а ее экономика уверенно росла - в среднем на 6,5 процентов ежегодно. Внимательно следивший за результатами опросов общественного мнения Путин, одному ему ведомым образом, пытался угодить каждому избирателю.

Благодаря многочисленным успехам своей политики, Путин стал действительно популярным, и это позволило ему укрепить личную власть. На выборах 2003 года его партии 'Единая Россия' досталось большинство мест в парламенте. Сам он получил 71% голосов избирателей на президентских выборах 2004 г., которые Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) назвала свободными, но не справедливыми.

Однако хватало и недочетов. Путина к вершинам власти подняла безжалостная война в Чечне, породившая еще более страшные террористические атаки, перед которыми государство оказалось беспомощным. Другой негативной тенденцией было медленное, но целенаправленное подавление свободы. Независимые СМИ были усмирены или перешли в руки людей, верных Путину. Росло вмешательство в ход региональных выборов. Государственная власть систематически централизовалась.

Главная цель президента Путина - политический контроль - вступала в противоречие с другими задачами, но концентрация власти в его руках была настолько постепенной, что казалось, будто другие цели разумно уравновешены. С 2000 по 2003 г. олигархи - крупные бизнесмены ельцинской эры - сдерживали идущих во власть друзей Путина по КГБ, позволив небольшой группе либеральных реформаторов - особенно, министру экономики Герману Грефу и министру финансов Алексею Кудрину - оказывать исключительное влияние, хотя у них не было высоких покровителей. Путин казался удачливым и благосклонным правителем.

Неудача за неудачей

Увы, после сосредоточения власти в своих руках, президент Путин сделал мало хорошего. Его неудачи не были случайными, они отражают неадекватность новой системы. Особенно выделяются четыре драматических события: дело 'Юкоса', трагедия заложников в Беслане, выборы на Украине и реформа системы социальных льгот.

25 октября 2003 г. был арестован Михаил Ходорковский, самый богатый человек в России, руководитель нефтяной компании 'Юкос'. Путин отрицал, что именно он инициировал этот арест, но пояснил, что это должно было случиться, поскольку Ходорковский скупает российскую политику. Ключевым мотивом Путина было усиление политического контроля путем ареста олигарха, проявлявшего наибольшую политическую активность, в то время, как некоторые из его соратников желали заполучить активы 'Юкоса'.

Арест Ходорковского изменил российскую политическую систему. Другие олигархи вняли предупреждению Путина и вышли из политики. Таким образом, равновесия между олигархами и офицерами КГБ больше не существует. Путин не может более утверждать, что он представляет население в целом, поскольку база его поддержки сузилась до небольшой группы офицеров КГБ из Санкт-Петербурга. В деле 'Юкоса' российские судебные власти систематически нарушали все возможные нормы, ставя под угрозу амбициозную правовую реформу.

Похоже, что 'Юкос' действительно активно использовал налоговые лазейки, но не обязательно с нарушениями законодательства. Как бы то ни было, выполняющие заказ властей налоговые органы выставили компании невероятный счет в 28 миллиардов долларов за неуплаченные налоги и в качестве пени, вынудив ее к банкротству. В результате, некогда перспективная налоговая реформа превратилась в фарс.

Вопреки неоднократным публично сделанным обещаниям, Путин допустил конфискацию имущества 'Юкоса' с использованием избирательного налогообложения и судебных расправ. Путин, с характерным для него упорством, не пошел ни на какие уступки.

Очередным большим скандалом была драма заложников в Беслане. 1 сентября 2004 г. группа террористов захватила школу в этом североосетинском городе. Через несколько часов туда были переброшены отборные части специального назначения, но у них не было ни плана действий, ни оперативного командования, ни боеприпасов, ни защитного снаряжения. Вокруг школы не был выстроен кордон.

Председатель Федеральной Службы Безопасности Николай Патрушев и министр внутренних дел Рашид Нургалиев (оба - офицеры КГБ близкие Путину) прибыли в Беслан вскоре после захвата заложников. Но они просто спрятались, не предприняв открытых действий. Президенты Северной Осетии и соседней Ингушетии, оба недавно назначенные Путиным (хотя формально избранные) даже отказались ехать в Беслан.

Федеральные власти попросту проигнорировали кризис, если не считать стремления к минимизации его освещения в новостях. На третий день бравые местные жители достали из чуланов 'калашниковы' и сами штурмовали школу, застрелив при этом нескольких спецназовцев. Погибло не менее 330 заложников.

Правоохранительные органы обращаются с россиянами с чрезмерной жестокостью. Ярчайшим примером того был захват заложников в московском театре осенью 2002 г. От отравляющего газа, использованного российским спецназом, погибло 129 заложников. Но в Беслане российское государство дезертировало.

В распоряжении властей не было разведывательной информации. Офицеры милиции за взятку пропускали машину террористов. Правоохранительные органы бездействовали. А Путин отверг саму мысль об ответственности властей в происшедшей катастрофе. Вместо того, чтобы отправить в отставку виновных, он снял с поста главного редактора 'Известий', преступление которого заключалось в том, что его газета точно освещала происходящее.

Третьей из недавних политических ошибок было очевидное вмешательство России в ход президентских выборов на Украине. Примечательно, что этот вопрос был сочтен в Кремле столь важным, что им занялся сам Путин (и глава его администрации).

К концу июля 2004 г. эти два человека решили поддержать кампанию премьер-министра Виктора Януковича, приняв выбор президента Леонида Кучмы и главы его администрации. В ходе кампании демократического кандидата Виктора Ющенко его сторонники утверждали, что Путин обещал выделить на кампанию Януковича до 300 миллионов долларов.

Российское телевидение, которое смотрят почти везде на Украине, восхваляло Януковича и поносило Ющенко. На Украину за деньги Кремля были сброшены десятки российских политтехнологов в помощь Януковичу. В течение месяца, предшествовавшего выборам, Путин для оказания поддержки Януковичу дважды посетил Украину.

Сделав свой выбор, Путин показал себя плохо информированным, антидемократичным, антизападным и неэффективным политиком. Одним махом он объединил против себя Соединенные Штаты и Европейский Союз, нанеся удар по своим же внешнеполитическим достижениям. Хотя таким образом режим Путина подтвердил свои дурные намерения на Украине, его политика не дотягивает до звания новой имперской угрозы.

Четвертой крупной неудачей была недавняя реформа системы социальных льгот. В России сохранилось множество старых льгот, главным образом, для привилегированных слоев.

Многими из них никто никогда не пользовался. В этой системе действительно должен был быть наведен порядок, но реализация реформы оказалась на редкость неуклюжей. Реформа была представлена как монетизация льгот, но на практике означала отмену многих из них.

Была обещана полная компенсация имеющихся льгот, но вначале была компенсирована лишь третья их часть. Не были произведены соответствующие расчеты, а федеральные и местные власти не смогли договориться о том, кто должен и за что платить.

Хотя реформа льгот коснулась более 40 миллионов человек, ее суть не была разъяснена. Мало того, одновременно с этим были в пять раз увеличены оклады президента и 35 000 высших чиновников, при чем они не лишились ни одной из своих существенных льгот.

Реформа социальных льгот была воспринята как удар по беднейшим слоям населения, а, между тем, Россия находилась на пике нефтяного бума, в то время, как профицит бюджета составил 5% ВВП. К огромному удивлению властей, ответом населения на эту реформу были спонтанные акции протеста, а критика впервые обрушилась на самого Путина. Чтобы снять напряженность, правительству пришлось отменить большую часть своих решений и существенно поднять пенсии.

Характер режима, созданного Путиным

Описанные выше четыре политические ошибки не были случайными: они обусловлены природой самой власти. Они позволяют судить о реальном характере функционирования новой системы управления в России. Президент Путин изменил не только политический курс, но и политический режим страны, и его недееспособность может обернуться для президента роковыми последствиями.

Во-первых, Путин неблагоразумно сосредоточил в своих руках куда больше власти, чем он способен 'переварить'.

Больше всего удивления в этой связи вызывает тот факт, что на пост премьер-министра он назначил Михаила Фрадкова, который славится тем, что неизменно избегает принятия каких-либо решений. В результате правительство просто сидит сложа руки.

Вместо создания четкой иерархической вертикали Путин парализовал собственное правительство своими попытками управлять всем, вмешиваясь даже в самые мелкие вопросы. По сути, он превратился из стратега, разрабатывающего ключевые направления политики, в пожарного, безуспешно пытающегося потушить постоянно возникающие очаги пламени.

Перекрыв независимые источники информации, президент по доброй воле стал заложником собственного бюрократического аппарата, который может снабжать его неверными сведениями.

Будучи 'гэбэшником' до мозга костей, Путин крайне озабочен вопросами секретности и падок на 'теории заговоров': похоже он больше доверяет разведданным, которые поставляют ему лица из блежайшего окружения - как и он, бывшие сотрудники КГБ и уроженцы Санкт-Петербурга - чем реальной информации.

Когда один французский журналист в довольно напористой манере задал ему вопрос об аресте Ходорковского, Путин в ответ намекнул, что этот репортер подкуплен опальным магнатом: 'Мы знаем, куда тратятся эти деньги [деньги олигархов]: на каких адвокатов, на какие пиаровские кампании, на каких политиков. : В том числе, чтобы задавать эти вопросы'.

Большинство сдержек и противовесов ликвидировано. Лишив парламент, совет министров и региональных губернаторов большинства полномочий, Путин по сути выхолостил эти государственные институты, оставив им по сути декоративные функции.

Вместо этого он активно создает неформальные совещательные органы вроде Государственного совета или Общественной палаты, лишенные реальной власти. В результате, стоит положению Путина пошатнуться, ни один институт не сможет придать ему легитимности. Единственным источником легитимности президента остается его личная популярность, да и она быстро падает.

По данным Всероссийского фонда 'Общественное мнение', в мае 2004 г. готовность голосовать за Путина на президентских выборах выразили 68% процентов россиян. Год спустя их доля снизилась до 42%, то есть более чем на треть. Еще один провал, и рейтинг его популярности стремительно покатится вниз.

Изменился не только характер режима, но и его интересы. Сегодня путинские друзья из КГБ занимают важнейшие посты в административном аппарате и руководят крупными государственными предприятиями, которые и должны были стать главным объектом реформирования.

Но реформы невозможны, если они противоречат интересам правящей элиты. Даже в годы первого путинского срока на посту президента доля ассигнований на госаппарат, правоохранительные органы и вооруженные силы постоянно увеличивалась, причем в ущерб социальным расходам.

Сильной стороной путинского режима является его умение манипулировать элитами, СМИ и гражданским обществом. Однако если официальная пропаганда слишком расходится с реальностью, режим рано или поздно утратит доверие общества, а значит и авторитет.

Не исключено, что этот рубеж уже остался позади. Путинский режим слишком неповоротлив и централизован, чтобы справляться с постоянно возникающими кризисами. Аналитикам и государственным деятелям, озабоченным ситуацией в России, следует сосредоточиться на вопросе о том, как именно будет происходить крушение этого режима.

Парадоксально, но факт: экономика России при этом развивается весьма успешно - в 2004 г. темпы роста составили 7%, а уровень жизни в стране повышается еще быстрее. Этот рост обусловлен не только высокими нефтяными ценами, но и масштабными рыночными реформами, осуществленными в ходе первого президентского срока Путина.

Конечно, сегодня новых преобразований ожидать не приходится, но сам паралич системы принятия решений служит своего рода гарантией от демонтажа того, что уже сделано - даже несмотря на то, что 'дело 'ЮКОСа'' во многом подорвало результаты налоговой и судебной реформ.

Однако в соседней Украине, несмотря на двенадцатипроцентный экономический рост в 2004 г. и вдвое опережающее его увеличение зарплаты, недавно произошла народная революция: это показывает, что повышение уровня жизни еще не является гарантией стабильности.

Каким может быть конец этого режима?

Еще недавно в Москве активно обсуждался вопрос о том, уйдет ли Путин, сохранявший тогда популярность, со своего поста после окончания второго президентского срока в марте 2008 г., внесет ли он в конституцию поправки, позволяющие баллотироваться в третий раз, или же передаст большинство президентских полномочий премьер-министру, и займет этот пост.

Однако политическая система в России настолько разладилась, что Путину еще повезет, если он сумеет продержаться у власти хотя бы до 2008 г. Прежнее позитивное статус-кво вряд ли уже удастся восстановить. Путин получил, что хотел, и, судя по его предыдущим действиям, упрямство не позволяет ему извлекать уроки из собственных ошибок.

Да и политическая ситуация в России не такова, чтобы он вновь мог представить непопулярных олигархов в качестве влиятельной силы, чтобы развязать против них новую кампанию. Впрочем, в настоящий момент очевидной политической угрозы его власти не наблюдается, и вопрос заключается в том, откуда она может появиться.

Сегодня Россия купается в нефтяных доходах; она может похвастаться солидным положительным сальдо торгового баланса и крупными золотовалютными резервами. Если цена на нефть превышает 27 долларов за баррель, 90% доходов от ее продажи, превышающих эту сумму, направляются в государственную казну.

Пока цены на 'черное золото' остаются на высоком уровне, режим способен 'гасить' возникающие у него многочисленные проблемы за счет денежных вливаний. Однако подобная 'нефтяная рента' одновременно подпитывает коррупцию и способствует торможению реформ.

Олигархи не представляют для Путина серьезной угрозы. Сегодня их материальное богатство велико как никогда, однако в политическом плане они весьма уязвимы. Они надеются только на то, что смогут и дальше обогащаться, держась подальше от политики и выплачивая любые суммы, которые потребует от них государство.

Либеральная оппозиция настолько деморализована и дезорганизована, что восстановить утраченные позиции самостоятельно ей просто не по силам. При полной неспособности вырабатывать политическую стратегию путинский режим чрезвычайно эффективен с точки зрения политической тактики. Он умело направляет в нужное русло интеллигенцию, средний класс, неправительственные организации и СМИ с помощью сложной системы политического контроля.

Элитами и официальными политическими организациями режим искусно манипулирует: кооптирует в собственные ряды или подвергает шантажу. Многие СМИ играют роль 'предохранительного клапана', позволяющего выплеснуть накопившееся недовольство, а ФСБ следит буквально за всем. Поэтому спланированные акции хорошо организованного оппозиционного движения вряд ли имеют шансы на успех.

Пессимистически настроенные российские наблюдатели и лучший друг Путина на Западе - германский канцлер Герхард Шредер - говорят об угрозе президенту со стороны крайних националистов, но это именно та идея, которую сам Путин хотел бы внушить окружающему миру.

Со времен Иосифа Сталина все кремлевские лидеры предостерегали зарубежных партнеров о том, что им на смену в любой момент могут прийти сторонники 'жесткой линии'.

На самом же деле наиболее вероятная угроза режиму президента Путина может исходить либо от самой правящей 'верхушки', либо от 'низов' общества - т.е. от его приятелей-гэбэшников или народных масс. Поскольку катастрофические результаты деятельности Путина на посту президента очевидны, по крайней мере некоторые из бывших гэбэшников в его окружении не могут этого не замечать.

Недавно один бывший высокопоставленный чиновник рассказал мне, что в 'ближнем кругу' Путина его не считают подлинным лидером. В конце концов, его карьера в КГБ была ничем не примечательна, и дослужился он только до подполковника. Поэтому не исключено, что влиятельные фигуры из путинского окружения могут организовать переворот с целью его свержения.

На ум тут же приходит сравнение с путчем в августе 1991 г., направленном против Михаила Горбачева; впрочем, из-за катастрофических последствий этого предприятия для его организаторов подобный пример может послужить скорее предостережением, чем образцом для подражания.

Возможен и другой вариант: перерастание спонтанных акций протеста в народное восстание. По своим результатам деятельность Путина на посту главы государства несколько напоминает деятельность историю с польским коммунистическим лидером Эдвардом Гереком (Edward Gierek): его правление также было отмечено первоначальными успехами, но закончилось стихийными забастовками в крупных промышленных городах на периферии, которые привели к созданию профсоюза 'Солидарность'.

Со времен январской волны массовых протестов пенсионеров, прокатившейся по России после неуклюжей реализации реформы социальных льгот, в разных концах страны - от Башкортостана до Ингушетии - то и дело проходят стихийные демонстрации, вызванные конкретными нарушениями со стороны местных властей.

Очевидно, что население страны сегодня охвачено необычайно сильным раздражением и вдохновляется примером недавних революций на Украине и в Кыргызстане. Внезапно перспектива широкого движения протеста приобрела реальные очертания.

Если подобное массовое движение возникнет, то и другие силы наберутся смелости и начнут действовать. В потенциале политический 'костяк' движения протеста способны составить недовольные губернаторы регионов, к которым вполне могут присоединиться и многие влиятельные бизнесмены.

В России немало богатых молодых людей, собственными силами пробивших себе дорогу, не желающих мириться с системой коррупционной 'круговой поруки' между Кремлем и олигархами.

Вспомним, что одной из движущих сил украинской 'оранжевой революции' стали противоречия между мультимиллионерами и миллиардерами. В России у потенциального оппозиционного движения нет явного лидера, но это не имеет решающего значения. Пока что наиболее авторитетным кандидатом на эту роль считается бывший премьер Михаил Касьянов.

Во всех посткоммунистических странах наибольшее недовольство в народе вызывает коррупция, а Кремль, по единодушному мнению посвященных российских наблюдателей, никогда еще не был до такой степени охвачен мздоимством. Практически все высокие должности администрация президента раздает за деньги.

Упоминаемые в этой связи 'тарифы' весьма высоки - скажем, пост губернатора обойдется примерно в десяток миллионов долларов. Впрочем, конкретную причину для недовольства, способного 'обрушить' режим, предугадать трудно, и, скорее всего, оно вспыхнет неожиданно.

Сегодня вероятным поводом для конфликта, к примеру, может стать стремление военного командования заставить студентов (в основном выходцев из среднего класса) проходить двухлетнюю службу в армии, от которой им пока полагается отсрочка.

Урок недавних демократических революций в Грузии, на Украине и в Кыргызстане заключается в том, что критическим моментом с точки зрения смены режима становятся выборы.

Однако для России это вряд ли можно считать необходимой предпосылкой: ведь для путча или массового движения протеста выборы - не единственный повод. Большинство публичных акций протеста в последнее время не имели никакой привязки к выборам.

Сложившаяся ситуация отнюдь не уникальна для России. Напротив, она весьма характерна для государств со средним уровнем доходов населения, где политическая система еще не полностью сформировалась: сразу же напрашивается аналогия с режимами Альберто Фухимори в Перу или Карлоса Менема в Аргентине.

Как и они, Путин вероятнее всего совершит 'политическое самоубийство': он вряд ли сможет найти выход из тупика, в который сам себя загнал. Проблема России заключается в том, что существующая здесь система сдержек и противовесов оказалась недостаточно развитой, чтобы помешать Путину действовать, по сути, во вред самому себе. Крушение путинского режима нанесет сильнейший удар по 'пиночетовской' авторитарной модели реформ.

Что следует делать Соединенным Штатам?

Радикальное снижение дееспособности правящего режима в России связано для Соединенных Штатов с необходимостью серьезно пересмотреть свою политику. Ни у кого уже не должно оставаться иллюзий, будто Россию и США объединяют общие демократические ценности. Постоянные политические провалы Путина свидетельствуют о том, что эффективность его режима снижается именно из-за его растущей авторитарности. Ключевые реформы, например военная, положены под сукно. Это означает также, что Россия - уже не столь эффективный партнер для Соединенных Штатов.

Главной целью Соединенных Штатов применительно к России и другим независимым государствам Евразии должна стать поддержка демократии. Как выразился президент Буш, выступая в Риге, 'Все страны, граничащие с Россией, только выиграют от распространения демократических ценностей; выиграет от этого и сама Россия. Стабильные, процветающие демократические государства - это добрые соседи, связанные отношениями свободной торговли и не представляющие ни для кого угрозы'.

Эти слова должны стать руководящей установкой для политики США в отношении России, и американская помощь этой стране должна прежде всего быть направлена на поощрение демократии. Соединенные Штаты тратят немалые средства на строительство демократии, обеспечение деятельности наблюдателей на выборах, развитие независимых СМИ и поддержку гражданского общества в других евразийских государствах, но в России такая деятельность практически не ведется.

Среди конкретных политических рекомендаций можно назвать следующие:

- Учитывая, что в недалеком прошлом главные демократические 'прорывы' в России были связаны с выборами, американская помощь должна направляться прежде всего на то, чтобы обеспечить наблюдение за ними, а больше всего для роли наблюдателей, как показывает опыт, подходят неправительственные организации.

Тот факт, что Кремль не предъявляет Соединенным Штатам никаких претензий в этой области, вызывает серьезную озабоченность: ведь он свидетельствует о том, что ничего существенного просто не предпринимается. В России постоянно проходят выборы того или иного уровня, и наблюдать за ними необходимо.

- Согласно новому избирательному закону, принятому в России, деятельность независимых наблюдателей на выборах запрещается. Это противоречит стандартам ОБСЕ, чьи конвенции Россия ратифицировала, а значит взяла на себя юридическое обязательство по их соблюдению. Таким образом, ОБСЕ представляет собой именно тот форум, где США должны выступить с протестом против подобных злоупотреблений на законодательном уровне.

- Кроме того, Соединенные Штаты должны настаивать на обеспечении эффективной деятельности международных наблюдателей на выборах.

- Соединенные Штаты могут помочь в организации независимых экзит-поллов в день голосования.

- Наиболее эффективные из акций протеста в странах региона проходили под руководством студенческих общественных организаций: 'Отпора' в Сербии, 'Кмары' в Грузии, 'Зубра' в Беларуси и 'Пора!' на Украине. Их методы хорошо известны, и этот опыт может и должен распространяться в России.

Своими действиями на Украине президент Путин недвусмысленно продемонстрировал, что он предпочитает сохранение правящих авторитарных режимов торжеству демократии в соседних странах. Похоже, политика России в отношении государств бывшего СССР сегодня сводится к рефлекторной негативной реакции на любые демократические тенденции и действия Запада. Соединенные Штаты не должны мириться с такой ситуацией.

Если народы стран региона восстают против диктаторов, Соединенные Штаты должны твердо выступать на стороне демократии и против Путина. Какие бы зловещие планы ни вынашивала Россия, ее 'неоимпериализма' опасаться не стоит, учитывая, насколько некомпетентно сегодня осуществляется внешняя и военная политика России.

Среди многочисленных общих задач, объединяющих Соединенные Штаты и Россию, которыми ни в коем случае нельзя жертвовать, важнейшей является борьба с распространением оружия массового поражения, как в мировом масштабе, так и в 'проблемных' странах - Иране и Северной Корее. В этом вопросе основополагающие интересы США и России совпадают, и помощь Москвы может иметь для США жизненно важное значение - особенно если речь идет об Иране.

Независимо от развития политической ситуации в России, Соединенные Штаты неизменно заинтересованы в интеграции этой страны в мировую экономику, а тем самым - и в систему международного устройства. Соединенные Штаты справедливо признали за Россией статус государства с рыночной экономикой, что имеет немаловажное значение для урегулирования антидемпинговых судебных разбирательств.

Америке также следует способствовать вступлению России во Всемирную торговую организацию, что вынудит эту страну подчиниться различным международным стандартам и поможет ей привести свое экономическое законодательство в соответствие с западным.

Предстоящее председательство России в 'большой восьмерке' позволит Западу предъявить более высокие требования к ее действиям, и оно же послужит для Путина обоснованной причиной выполнить эти требования.

Аналогичным образом, Запад должен поощрять Россию к сотрудничеству в энергетической сфере. Большинство крупных топливно-энергетических компаний Запада уже вложили в России немалые капиталы, но пространство для сотрудничества сегодня, похоже, сужается, поскольку путинские друзья из КГБ, взявшие под контроль российские государственные компании в этом секторе, стремятся эксплуатировать их активы без постороннего вмешательства.

Укрепившаяся государственная монополия на транспортировку энергоносителей по трубопроводам не позволяет частным фирмам прокладывать собственные 'нитки'. Вскоре, однако, возможности для международного сотрудничества могут снова расшириться.

После нескольких лет стабильного роста нефтедобычи, который обеспечивали частные фирмы, в последнее время из-за вмешательства государства в этой области наблюдается застой, а вскоре, возможно, начнется и спад. Тогда у России появится подлинная заинтересованность в международном сотрудничестве, и такую ситуацию, учитывая растущий дефицит нефти по всему миру, следует только приветствовать.