Искушение нефтью

Очередной гвоздь в гроб российскому монопольному влиянию в СССР будет забит этой осенью. К ноябрю построенный западниками нефтепровод Баку—Тбилиси—Джейхан до краев заполнится черным золотом. Каспийская нефть бурным потоком пойдет в обход России. А между тем, по оценкам спецов, в Каспийском море сосредоточено 5% мировых запасов нефти и 10% мировых запасов газа.

Почему же самоуверенные и плохо знающие реалии постсоветской жизни янки регулярно обыгрывают Москву на до боли знакомой нам территории? Съездив в Азербайджан, эти причины можно увидеть невооруженным взглядом.

Конец инерции

Яркий пример политической шизофрении продемонстрировала Россия во время подписания с западниками контракта века о разведке азербайджанских нефтяных месторождений в 1994 году. В Баку наш тогдашний министр энергетики Юрий Шафранник приветствовал заключение сделки. А вот в Москве шеф МИДа Андрей Козырев выразил решительный протест.

На первый взгляд, жесткая реакция Козырева вполне соответствовала нашим национальным интересам. Но сегодня уже окончательно ясно, что курс Москвы с самого начала должен был быть гораздо гибче и стратегически продуманнее.

В начале 90-х годов Москва все еще могла по инерции вершить судьбы властей некоторых новых государств. Например, в 1993 году министр обороны Павел Грачев смертельно обиделся на правящего тогда в Баку лидера “Народного фронта” президента Эльчибея.

Бронетехника с базы бывшей Советской армии в Гяндже была передана веселому директору местной текстильной фабрики полковнику Сурету Гусейнову. Тот отправился в поход на столицу и вынудил обожавшего задирать Москву президента отречься от престола.

Но любая инерция рано или поздно кончается. А в данном случае она закончилась гораздо быстрее, чем многие могли представить. Ведь во времена раннего Ельцина наши военные и гражданские власти вели совершенно различные внешние политики. А за подобный разнобой всегда приходится платить очень высокую цену.

Когда уже нет бронированного кулака, по старинке требовать от республик полного повиновения можно, лишь опираясь на ностальгию и старые привычки. А на этом далеко не уедешь. “Я любил и люблю Советский Союз, — первый вице-президент государственной нефтяной компании Азербайджана Хошбахт Юсиф-заде помнит еще времена сталинского секретаря местного ЦК Багирова, — но сейчас мы здесь хозяева и сами должны решать, что нам делать!”

А интересам Азербайджана, к сожалению, отвечало подписание контракта века с западниками.

Все последние годы наши политики как мантру повторяли: Баку—Тбилиси—Джейхан строят не по экономическим, а по политическим причинам. В условиях бросовых цен на черное золото в 90-х годах такое мнение имело право на существование.

Не случайно такие мировые нефтегиганты, как “Эксон” и “Бритиш Петролеум”, первоначально отказались от участия в проекте. Но в долгосрочной перспективе строительство такого нефтепровода было вполне экономически оправданным.

“Тарифы на перекачку нефти через российский нефтепровод Баку—Новороссийск в пять раз выше, чем у турок и грузин, — заявил мне министр иностранных дел Азербайджана Эльмар Мамедьяров. — В Новороссийске нашу нефть зачастую смешивали с более низкокачественной, и мы несли убытки. Кроме того, пропускная способность российского трубопровода ограничена. Он бы не смог освоить всю нашу нефть. Ну и, наконец, самое главное: Баку—Джейхан позволит нам миновать пролив Дарданеллы и иметь выход к глубоководным портам Средиземноморья. Это же мечта любого нефтяника!”

С этим, увы, не поспоришь. По словам Хошбахта Юсиф-заде, в Черном море могут плавать лишь танкеры водоизмещением 120—130 тысяч тонн. А в Средиземном можно пользоваться услугами 500—600-тысячных гигантов. Ну а загруженность и ненадежность Дарданелл и вовсе легендарны в профессиональной среде.

В деле есть, конечно, и отчетливый политический мотив. “Маленькая страна типа нашей по определению разрывается между геополитическими гигантами. Поэтому суть нашей внешней политики заключается в том, чтобы ни под кого не ложиться. Ведь если ляжешь — раздавят!” — такое мнение я услышал в кулуарах азербайджанской власти.

Что ж, сказано предельно откровенно. В 90-х годах лидерам Азербайджана не улыбалась возможность повторения истории с Эльчибеем и Суретом Гусейновым. И новый президент, экс-член Политбюро и мастер политической игры Гейдар Алиев, нашел идеальную страховку: строительство супернефтепровода под западным покровительством. При таком мощном “спонсоре” сунуться в Азербайджан не придет в голову никакому Грачеву.

“Боже, дай мне силы изменить то, что я могу, и смириться с тем, что мне не подвластно!” — сказал еще многие века назад Франциск Ассизский. Россия еще давно должна была осознать, что нефтепровод Баку—Джейхан относится ко второй категории. Любому изощренному политику известно: если не можешь противодействовать какому-нибудь процессу, попробуй его возглавить.

В данном случае “возглавить колонну” России, конечно, вряд ли бы удалось. Но мы могли бы принимать гораздо более активное участие в процессе, чтобы иметь возможность влиять на него изнутри. Кое-что в этом направлении, конечно, было сделано. ЛУКОЙЛ, например, владеет 10% акций одной из двух крупнейших азербайджанских нефтедобывающих компаний. Но это скорее исключение, подтверждающее правило.

Разумеется, со стратегической точки зрения в Азербайджане для России еще не все потеряно. В политическом плане Баку отнюдь не жаждет остаться один на один с Вашингтоном. И этот фактор играет в нашу пользу. Но если бы в Москве проснулись чуть-чуть пораньше, наши позиции в большой кавказской нефтяной игре были бы несравненно сильнее, чем сейчас.

Игра на два фронта

Штаб-квартиры лидеров азербайджанской оппозиции внешне смахивают на трущобы. Бывший и.о. президента и спикер парламента, глава партии “Мусават” Иса Гамбар ютится в полуразрушенном здании стройуправления на задворках Баку.

Лидер одного из крыльев партии “Народного толка” Али Керимли размещается в центре столицы — но лишь в ненамного более привлекательном офисе. Однако по уровню своих контактов с западными политиками и дипломатами “оппозиционеры из трущоб” мало чем отличаются от высших чиновников страны.

Бывший госсекретарь Мадлен Олбрайт, нынешняя замгоссекретаря Пола Добрянски — все эти и другие высокопоставленные американские визитеры в Баку последнего времени в обязательном порядке встречаются с лидерами оппозиции. В постоянном контакте с оппонентами власти находится и посол США в Азербайджане Рено Харниш. Причем беседы американцев с политоппонентами президента Ильхама Алиева — это вовсе не бессмысленные формальные чаепития. Вашингтон постоянно давит на официальный Баку, требуя не обижать оппозицию и “проводить честные выборы и реальные демократические реформы”.

Подобный курс уже принес янки вполне ощутимые политические дивиденды. Фактически Вашингтону удалось “застраховать” свои интересы в стране. В беседе со мной Керимли и Гамбар подвергли жесткой критике почти все аспекты деятельности президента Ильхама Алиева. Но вот про его внешнюю политику не было сказано ни одного дурного слова.

Иса Гамбар даже с гордостью заявил: “Алиевы вынуждены продолжать наш внешнеполитический курс!” При этом Вашингтон отнюдь не оттолкнул от себя нынешние власти страны. Официальный Баку всячески демонстрирует, что он не обижен на янки. “Нам очень интересен американский опыт построения демократии, — сказал мне глава МИДа Эльмар Мамедьяров. — Не все в нем для нас приемлемо. Но интенсивный диалог крайне полезен”.

А вот Россия ведет себя совершенно по-другому. По словам лидеров оппозиции, все контакты с нашей властью ограничиваются приглашением на ежегодный прием в посольство в честь Дня независимости и редкими беседами с прошлым послом (пост главного российского диппредставителя в Баку по непонятным причинам пустует вот уже больше года).

“Во всем мире понимают, что сегодняшняя оппозиция — это возможная завтрашняя власть, — сказал мне Али Керимли. — Американцам ничего не мешает одновременно дружить и с властью, и с оппозицией. Почему же вам что-то мешает? Кстати, во время моей недавней поездки в Турцию меня там принимал заместитель премьер-министра!”

Господин Керимли, возможно, преувеличил шансы азербайджанской оппозиции прийти завтра к власти. Но что с точки зрения российских национальных интересов мешает нам поддерживать постоянный диалог с оппонентами власти?

Оппозиция настроена гораздо более проамерикански, чем власть? Да, это так. В разговоре со мной высокопоставленные чиновники либо высказывались категорически против возможного появления в Азербайджане американских военных баз, либо уходили от ответа.

“Вы сначала американцев спросите — хотят ли они иметь базы здесь? Трудно представить, чтобы конгресс поддержал такое решение. И мы, в свою очередь, удовлетворены нынешним уровнем военного сотрудничества с США”, — заявил мне, например, министр иностранных дел Мамедьяров.

А вот лидеры оппозиции были более определенны. Мол, если Вашингтон обратится с такой просьбой, она будет рассмотрена в конструктивном духе. Но, может быть, одна из причин подобного подхода оппозиционеров — это наше невнимание?

Когда нынешние оппозиционеры находились у власти, они очень плохо управляли страной? Это, безусловно, верно. Год правления “Народного фронта” в начале 90-х был самым мрачным временем в современной истории Азербайджана. Общество перестало нормально функционировать. Вооруженные автоматами конкурирующие банды разделили Баку на зоны влияния. На улицах царил беспредел.

Мародерство приняло просто трагикомические формы. Например, троллейбусы на некоторых линиях перестали ходить из-за того, что кто-то срезал и продал все провода. Министр внутренних дел Искандер Гамидов не стеснялся врываться в прямой телеэфир и избивать там журналистов.

Но в начале прошлой декады нечто подобное творилось очень во многих государствах бывшего Союза. А политики имеют свойство меняться и вести себя по-разному в разных ситуациях.

Оппозиция не имеет шансов прийти к власти? Главной опасностью для президента Ильхама Алиева сейчас действительно является не официальная оппозиция, а возможность раскола внутри правящей элиты. В политическом Баку много шепчутся о подковерных схватках между представителями старого и нового поколения чиновников.

Говорят, например, что отношения между президентом и его могущественным дядей Джалалом Алиевым далеки от безоблачных. Но на последних президентских выборах 2003 года, даже по официальным данным, тот же Иса Гамбар набрал 13,97% голосов. А ведь, согласно заявлениям международных организаций, выборы не были кристально чистыми.

Кремль боится обидеть своих политпартнеров в азербайджанской власти, которые ведут сравнительно сбалансированный внешнеполитический курс? Теплые отношения с официальным Баку действительно очень важны для России. Нельзя, например, забывать тот факт, что Москве позволили сохранить жизненно важную для нашей обороны радиолокационную станцию в Габале. “В силу наличия ресурсов американцы могут себе позволить вести двойную игру, а мы — нет. Мы лишь поссоримся с азербайджанской властью и ничего не приобретем.

В правительственных кругах Баку знают, что американцы неискренни. Но от России по старой советской привычке здесь ожидают искренности”, — такова, например, точка зрения одного из видных спецов по Азербайджану в российской политэлите. Однако, как сказал Иса Гамбар, “здесь надо просто уметь себя поставить. Вашингтону это удалось, а Москве — пока нет”.

Есть, конечно, одна внутриполитическая причина, по которой Москва ведет себя именно так, а не иначе.

Многие в нашей власти считают, что “оранжевая революция” грозит не только другим государствам СНГ, но и самой России. И поэтому, мол, наш священный долг — бороться с “оранжевой заразой” во всех ее проявлениях. При всей внешней привлекательности подобной логики у нее есть один существенный изъян.

В по-настоящему демократической стране “цветная революция” невозможна по определению. Поэтому и бороться надо не со следствием, а с причинами. Пока же получается, что слабость нашей внутриполитической системы приводит к игре в поддавки во внешней политике.

Нигерийский синдром

Попытавшись “импортировать демократию” в Ирак, янки разворотили осиное гнездо. Наивная убежденность американцев в том, что “гражданское общество” можно быстро насадить в других странах Ближнего Востока и Средней Азии, тоже вызывает смех сквозь слезы. Но вот “демократизаторский” курс Вашингтона в Азербайджане, в силу нынешней специфики этой страны, непросчитанным не назовешь.

В советские времена Азербайджан был одной из немногих республик — доноров союзного бюджета. Как гордо заявляют местные экономические спецы, каждый год Баку перечислял в Москву аж 1 миллиард полновесных советских рублей. Но война в Карабахе и прочие потрясения первой половины 90-х годов превратили республику в откровенно бедную страну.

Например, доходы бюджета Эстонии с населением в 1 миллион 300 тысяч человек достигают 4,6 миллиарда долларов. А у 8-миллионного Азербайджана — только 2,7 миллиарда “зеленых”. Зарплата в 100 долларов считается в республике очень хорошей. Около половины населения живет за чертой бедности. Даже около президентского дворца в Баку можно лицезреть хрущобы.

Но в стране заметны первые признаки нефтяного бума. “Раньше ко мне на прием каждый месяц приходило 120—150 человек с просьбами о материальной помощи, — рассказал мне глава города Гянджи Эльдар Азизов. — А сейчас приходит лишь человек 20—30. При этом они в основном просят либо выделить им землю, либо помочь разрешить внутрисемейные конфликты.

Когда я раньше просил у правительства выделить мне, скажем, 1 миллион манатов на какие-то нужды, мне давали в лучшем случае полмиллиона. А сегодня, когда я прошу три миллиона, дают семь, да еще спрашивают: а ты почему так мало просишь?”

Слова главы Гянджи подтверждаются статистикой. В результате притока нефтедолларов по итогам первого полугодия 2005 года Азербайджан занял первое место в мире по росту ВВП. Этот показатель составил изумительные 20%. По прогнозам местных экспертов, в следующем году ВВП вырастет еще на 26%, а в 2007-м — и вовсе на 33%. А вообще, по самым пессимистичным оценкам, в ближайшие три десятилетия Азербайджан получит от экспорта нефти минимум 50—60 миллиардов долларов.

С очень многими развивающимися странами нежданно свалившееся на них нефтяное богатство сыграло злую шутку. Например, Нигерия заработала на черном золоте в общей сложности около 350 миллиардов “зеленых”. Но сегодня эта страна может “похвастаться” внешним долгом в 30 миллиардов долларов и остается бедной, нестабильной и политически неразвитой. Ясно, что сделавшие ставку на Азербайджан иностранные инвесторы не заинтересованы, чтобы нечто подобное случилось и в этом государстве.

Если правители Баку не сумеют достойно распорядиться нефтяными доходами, то страну ждет нестабильность. Причем, несмотря на азербайджанские традиции религиозной умеренности, она вполне может быть окрашена в цвета исламского экстремизма. Ильхам Алиев, похоже, прекрасно это осознает.

Фактически борьба против разворовывания нефтяных доходов объявлена сейчас национальным приоритетом №1. Согласно обещаниям властей, все доходы от продажи черного золота будут концентрироваться в специальном нефтяном фонде. Страна будет жить на проценты от нефтедоходов. А сами деньги фонда будут тратиться лишь на избавление Азербайджана от “нефтяной иглы”.

Но осуществить амбициозные планы властителям Баку будет ох как непросто. Несколько лет тому назад знаменитый американский врач Майкл Дебейки приехал в азербайджанскую столицу и договорился с тогдашним президентом Гейдаром Алиевым о нескольких масштабных совместных проектах. Американский посол в Баку сразу же предупредил доктора: “А вы не боитесь? Ведь здесь же такая коррупция!” Дебейки только пренебрежительно махнул рукой: “То, что вы называете коррупцией, здесь народная традиция”.

Опасность для Азербайджана представляет и неразвитость его политической системы. Главными в местной политике являются клановые и региональные факторы. Любому иностранному визитеру в Азербайджане бросается в глаза еще одна особенность местного пейзажа.

На провинциальной дороге близ границы с Нагорным Карабахом на протяжении нескольких сотен метров я насчитал аж шесть портретов Гейдара и Ильхама Алиевых. В иных кабинетах чиновников таких портретов еще больше. А издаваемые в стране политические книги пестрят сентенциями типа “Гейдар Алиев — рулевой нашей судьбы и грядущего счастья!”.

В принципе ничего уж очень плохого в подчеркнутом почитании Гейдара Алиева нет. Как ни относись к покойному президенту, его вполне можно назвать создателем современного Азербайджана, со всеми его хорошими и плохими сторонами.

Во вполне демократичной по азиатским меркам Турции портреты “создателя современной нации” Ататюрка — тоже на каждом углу. Но здесь очень важно соблюсти чувство меры: не превратиться, скажем, в откровенно недемократическую Сирию, которая увешана портретами президентов Хафеза и Башара Асадов.

Для меня приятным удивлением было то, что при разговоре на подобные темы высокопоставленные местные чиновники не объявляли меня “врагом азербайджанского народа”. Часто они даже частично признавали мою правоту. “Да, конечно, это плохой пиар, свидетельствующий о нынешеуправляемыми!”

Но ясно, что даже при наличии у верхушки азербайджанской власти искреннего стремления к модернизации страны “посторонняя помощь” будет нелишней. Поэтому, оказывая постоянный нажим на официальный Баку, американцы не только защищают свои инвестиции, но и вольно или невольно оказывают услугу стране.

* * *

Сегодняшний Азербайджан очень во многих отношениях напоминает гигантский экспериментальный полигон. И самый интересный эксперимент касается будущего Нагорного Карабаха.

В результате войны начала 90-х годов сейчас 20% территории прежней Азербайджанской ССР находится под контролем армян. Сегодня конфликт по-прежнему выглядит неразрешимым. Несмотря на моменты, когда стороны, казалось, были близки к достижению договоренности, их позиции прямо противоположны.

Но как изменится ситуация, если Азербайджан из нынешнего экономического карлика через несколько лет превратится в мощную и процветающую державу?

Не появятся ли у сторон новые мощные стимулы для компромисса? Ведь в теории с экономической точки зрения примирение с Азербайджаном может оказаться весьма выгодным для Армении. Например, самый удобный маршрут нефтепровода из Каспийского в Средиземное море проходит именно через Армению.

Если это произойдет, то Россия сможет извлечь крайне полезные уроки не только из политики янки в Азербайджане, но и из действий властей этой страны. Впрочем, пока это вопрос будущего. Сейчас перед Азербайджаном стоит гораздо более скромная задача: не оказаться раздавленным в драке супердержав и не превратиться в очередную Нигерию.