Офицеры СС нарушили работу советской текстильной промышленности

— А вас, Штирлиц, я попрошу... переодеться!

Нет, это не цитата из знаменитого фильма. Это “реконструкция” одного из рабочих моментов съемок. И реплика принадлежала вовсе не группенфюреру Мюллеру.

Героев сериала, в том числе и советского суперрезидента, обслуживали несколько костюмеров, а находящийся в их распоряжении “гардероб” был создан в соответствии с эскизами Мариам Быховской — художника по костюмам в съемочной группе “Семнадцати мгновений весны”.

Благодаря этой женщине оказались одеты-обуты не только герои многосерийной эпопеи про разведчика Исаева. В послужном списке Быховской еще более двух десятков картин, снятых известными советскими режиссерами — Барнетом, Герасимовым, Лиозновой...

И все-таки начали мы наш разговор с Мариам Александровной именно с “Семнадцати мгновений...”

Двойной мундир для Геринга

— Этот сериал “опекал” сам Андропов, а потому все наши технические проблемы решались быстро... Костюмов требовалось подготовить очень много, и по специальному распоряжению на нескольких швейных предприятиях: в столице, в Киеве, в Прибалтике — целые цеха временно приостановили свою обычную работу и занялись выполнением заказов для “Семнадцати мгновений”.

На ткацкой фабрике им. Свердлова в Москве освоили выпуск ткани по старым образцам — определенной фактуры и цвета; из нее предстояло шить форменную одежду для немецких офицеров и генералов.

Помню, многие тогда говорили: “Какая разница, какой будет цвет у кителя? Фильм же все равно черно-белый!” Но мне было важно максимально соблюсти историческую достоверность. Это правило выработалось еще со времени работы в съемочной группе легендарного Сергея Аполлинариевича Герасимова.

Многое из штатской одежды готовили в мастерских студии им. Горького, а вот мундирами занимались мастера экстра-класса. Военное ателье на Фрунзенской набережной, которое обшивало весь наш генералитет, на несколько месяцев прекратило прием заказов и шило форменную одежду для Штирлица, Шелленберга, Мюллера, Айсмана, Гиммлера, Бормана... А все “аксессуары” для этих мундиров: петлицы, значки, погоны, кокарды — изготавливали в мастерских “Мосфильма”.

Поскольку фильм многосерийный и съемки его шли долго, практически каждый комплект формы для основных персонажей пришлось делать в нескольких экземплярах. Когда один мундир “работал в кадре”, его “дублера” чистили, гладили, подправляли...

В то время на территории Союза еще были склады, набитые военной амуницией гитлеровской армии, — ее вывезли из Германии. Мы получили разрешение использовать эти старые трофеи для съемок.

Я сама ездила туда и отбирала подходящее обмундирование. В него потом одевали статистов, участвовавших в массовых сценах, — таких, как, например, проход колонны немецких солдат по улице...

— Фильм “Семнадцать мгновений весны” отличается точностью воспроизведения всех исторических деталей, в том числе и в одежде героев...

Как вам это удалось?

— Заказывала подборки альбомов и фотографий в методическом кабинете на киностудии, просмотрела массу старых документальных фильмов, сидела в библиотеках и архивах, в музейных фондах искала… Мне был тогда обеспечен доступ в любые, даже самые закрытые хранилища.

Кроме того, у нас на картине работал специальный консультант, предоставленный ведомством Андропова. Фамилия его была засекречена, ее даже в титрах не указали. Ходили слухи, что он во время войны был нашим разведчиком и служил у немцев в каком-то из подразделений СС.

Так вот, этот человек досконально знал все тонкости, касающиеся военной формы офицеров Третьего рейха, и пока он не утвердит очередной изготовленный мундир, артист в нем сниматься не имел права. Консультант подсказывал мне, какая именно форма должна быть на Штирлице в той или иной ситуации: на встрече с Шелленбергом, в управлении РСХА, в поездке на швейцарскую границу...

— При столь скрупулезном подходе уйму времени нужно было потратить... — Один лишь подготовительный этап перед началом съемок этого сериала длился месяца два.

Но едва меня включили в состав группы Лиозновой, как я вынуждена была временно с ней расстаться: по распоряжению руководства киностудии поехала в Болгарию, где снимали фильм “Украденный поезд”. В Москву удалось вернуться только месяц спустя — и сразу же занялась костюмами к “Семнадцати мгновениям...” Эта работа продолжалась и в течение всего съемочного периода.

— Случались “нештатные” ситуации?

— Ну как же без этого! Приехали в ГДР — снимать эпизоды на улицах Берлина. Заранее было согласовано, что местная киностудия “Дефа” обеспечивает нас массовкой — причем не только отбирает людей, но и предоставляет соответствующую времени одежду для них. В первый же съемочный день, когда эта массовка “дефовская” собралась, мы глянули на их “обмундирование” — и обомлели...

Какой уж там стиль 40-х годов! Обычный современный ширпотреб! Лиознова просто в отчаянии была: костюмы совершенно никуда не годятся. Пришлось ее успокаивать: “Не волнуйся, сейчас все исправим”. Я ведь как чувствовала: привезла из Москвы 60 ящиков с “правильными” костюмами!

И еще раз “социалистические” немцы нас подвели. По плану должны были снимать несколько эпизодов с участием Геринга. В павильоне к этому времени все необходимые декорации подготовили.

Из ГДР приехал немецкий артист, который исполнял в фильме роль рейхсмаршала... Вот только появился он в Москве без маршальского мундира! А ведь было заранее обговорено с немецкой студией, что они готовят все костюмы для “Геринга” (не ездить же ему на каждую примерку к нам в Москву).

То ли на “Дефе” перепутали, то ли вообще им наша картина не по душе была... Но тогда выяснять причины времени не оставалось. Ведь простой готового павильона в немалую копеечку обходится! Значит, надо срочно для Геринга мундир готовить.

А вы же знаете, что этот гитлеровский маршал отличался прямо-таки необъятными габаритами — ну и актера подобрали соответствующего. Где же взять одежду, которая налезет на такую “глыбу”? Нашли все-таки два похожих мундира и за одну ночь из них в нашем костюмерном цехе сделали один огромный “геринговский”.

Иногда и сама рукодельничала, чтобы герои были одеты как надо. Когда надумали снимать эпизод, где Штирлиц на корте играет в теннис, я быстренько распустила одно из платьев своих и связала спортивную рубашку для штандартенфюрера... Да вы не пытайтесь вспомнить эти кадры: они в фильм так и не вошли.

А вот знаменитая сцена “с глазами” — эпизод, где Штирлицу устраивают встречу с женой в кафе, — снималась, помнится, в авральном порядке. Поэтому для артистки Элеоноры Шашковой, приглашенной на эту эпизодическую роль, подготовить какой-то специальный наряд мы попросту не успели, и она играла в одном из собственных костюмов...

— Хорошо, что в данном случае для съемки эпизода требовалась обычная одежда, а если бы нужно было экстренно обеспечить более “эксклюзивный” наряд?

— Выкручивались как могли. Например, когда снимали сцену собрания фабричных рабочих в фильме “Товарищ Арсений”, режиссеру-постановщику вдруг захотелось, чтобы хозяин завода был человеком громадного роста и необъятной ширины: мол, разъелся жестокий эксплуататор...

Подходящих габаритов исполнителя нашли, но надеть на него смокинг (предполагавшийся по сценарию) было совершенно нереально: слишком узок. Пришлось его сзади разрезать и скрепить разошедшиеся половинки простой бечевкой. Так и играл артист свою роль, не смея даже чуть-чуть повернуться боком к камере, чтобы не видны были веревочки.

Реквизит из бабушкиного сундука

Вместо волшебного мира кинематографа Мариам Александровна вполне могла бы оказаться в мире не менее удивительном — в театральном. Во всяком случае ее трудовая деятельность началась именно в театре. В Большом!

Молоденькая выпускница художественно-промышленного училища им. Калинина (и, к слову сказать, дочь известного советского художника Александра Быховского), получив свободное распределение, поддалась на уговоры однокашников: “Бери свои работы, и пошли с нами в Большой театр — они как раз набирают стажерскую группу”.

— Вот так и попала я в самый знаменитый театр России. Причем стажеров тогда набрали по самым разным специальностям. Среди вокалистов, например, была девушка, которую звали Галя Вишневская... Год я проработала в Большом. Хотя числилась стажером по костюмам, но хорошо узнала кухню и других цехов — бутафорского, раскрасочного...

Пропадала в театре буквально с утра до ночи — мне и моим товарищам доверили разработать несколько эскизов для новых постановок, так что один-два моих костюма зрители могли увидеть в “Князе Игоре”, в “Лебедином озере”, в “Каменном цветке”... Кроме того, довелось даже вместе с художником Петровским поучаствовать в создании занавеса для главной сцены Большого.

И все-таки через год Быховская ушла. Решила попробовать свои силы в кинопроизводстве.

— Позвонила в отдел кадров киностудии им. Горького. Мне предложили принести свои работы... В итоге уже совсем скоро я оказалась зачислена в штат и включена в состав съемочной группы фильма “Ляна”, который делал известный режиссер Барнет, — работала ассистентом художника по костюмам. Вслед за тем были “Судьба барабанщика”, “В добрый час”...

Через пару лет, в 1957-м, приступили к съемкам “Ночного патруля”, однако вскоре меня с этой картины забрали. Я узнала, что переведена в группу режиссера Сергея Герасимова, который занимался экранизацией шолоховского романа “Тихий Дон”, — да не ассистентом, а художником по костюмам! Это было полнейшей неожиданностью.

“Виновником” такого взлета моей карьеры стал один из тех людей, с кем я работала на “Судьбе барабанщика”. Для того фильма снимался небольшой эпизод — зимний карнавал на катке, где мне доверили поработать самостоятельно и все костюмы карнавальные изготовили по моим эскизам. Правда, в картину вошло буквально несколько кадров, но они и сыграли в итоге столь важную роль...

Поначалу на “Тихом Доне” художником по костюмам был Константин Урбетис. Однако у них с Герасимовым случился “производственный конфликт”: разошлись во мнениях по поводу одежды для некоторых героев...

Ну, Герасимов под горячую руку и предложил Константину уйти. А кого взять на его место? Тут-то заместитель директора картины и подсказал: на съемках “Судьбы барабанщика” была такая молодая и вполне самостоятельная ассистент по костюмам...

— Работать со знаменитым режиссером, не имея за плечами большого опыта... Трудно пришлось?

— Поначалу даже запаниковала: “Не смогу, не успею!” Ведь уже через 10 дней планировались съемки: сцена в госпитале... Но в итоге работа пошла нормально. Помню, после окончания съемок Сергей Аполлинариевич подошел, обнял меня: “Видишь, как все хорошо получилось!”

В этой картине “работали” и настоящие костюмы. Когда только еще начиналась подготовка к работе над фильмом, в местных газетах опубликовали объявление: будут экранизировать “Тихий Дон”, и для съемок нужны предметы и одежда, которые использовались в казачьем обиходе в прежние времена. Станичники откликнулись с энтузиазмом — каждый день собиралась целая толпа людей, принесших нам вещи.

Кроме того, я сама ходила по домам и с разрешения хозяек перебирала содержимое сундуков в поисках подходящих старых костюмов. А кое-какие “атрибуты прошлого” удалось заполучить на съемочную площадку “Тихого Дона” даже из фондов Исторического музея.

Во время съемок мы одели практически целую станицу. Раздали жителям, участвовавшим у нас в массовке, костюмы — станичники ими и пользовались как повседневной одеждой. По мере надобности стирали, штопали...

* * *

Любопытно было взглянуть на подготовительные эскизы Мариам Александровны — увидеть, как “лепился” облик киношных героев. — Но большую часть своих работ к фильмам я раздала, осталось несколько штук, — предупредила Быховская, открывая папку.

— И вот этот блондинчик в эсэсовской форме — Штирлиц? Не похож... — Так ведь я же рисунок делала не ради портретного сходства, а чтобы проработать детали костюма, создать его изюминку.

Может случиться и по-другому. Помню, среди прочих претенденток на роль главной героини фильма Лиозновой “Карнавал” была Муравьева. Этой актрисе очень симпатизировал наш художник-постановщик Борис Дуленков, вот он и попросил меня помочь Ирине произвести стопроцентное впечатление на нашего главного режиссера. Мы ей подготовили для проб такое платье, которое обязательно должно было понравиться Лиозновой, — и понравилось! Хотя, думаю, и без таких хитростей Ира все равно получила бы эту роль.

...Последний фильм, в съемках которого Мариам Быховская принимала участие, называется “Предупредительный удар”. Он вышел в 1986-м, и с той поры Мариам Александровна вот уже без малого 20 лет живет не киношной жизнью. Хотя кинематограф отпускать ее никак не хочет: до сих пор поступают предложения быть консультантом по костюмам на съемках очередного фильма про Великую Отечественную.

Это все аукается знаменитый “штирлицевский” сериал.