«КАКОГО черта ты уставилась? — кричала Шэрон на молоденькую костюмершу. — Я три раза сказала тебе, что не надену это чудовищное платье. Если мне сорок четыре года, это еще не значит, что я должна одеваться, как чучело! Срочно переделай костюм — или тебе придется надеть его самой и встать завтра перед камерой».

ТЕХНИЧЕСКИЙ персонал картины «Женщина-Кошка» провожал недоуменными взглядами актрису, направляющуюся к своему трейлеру. «Питоф, надеюсь тебе передали мое распоряжение, — бросила через плечо Шэрон режиссеру картины, который упорно делал вид, что разразившаяся сцена его не касается. — В моем вагончике ужасная мебель. Смените ее».

«Вот сука!» — выругался кто-то на съемочной площадке, после чего в павильоне повисла напряженная тишина. «Да, вот еще что, — послышалось спустя мгновение из вагончика, на дверях которого значилось имя Шэрон Стоун, — на завтра съемки отменяются. Я хочу побыть с сыном и немного передохнуть».

Если сорок лет назад кто-нибудь сказал бы Дороти Стоун, что ее младшая дочь будет держать в страхе половину Голливуда, женщина в ответ рассмеялась бы. В семье Стоунов Шэрон была самой кроткой и тихой. Вернувшись из школы, девочка помогала матери по дому, после чего отправлялась в свою комнату и выходила оттуда только к ужину.

Что делала и о чем думала маленькая Шэрон за закрытыми дверями детской, оставалось загадкой для всех членов семьи. Ее светлые глаза, спрятанные за толстыми линзами очков, не выражали ничего, кроме покорности и печали.

Пока другие дети города Мидвила, чье население не насчитывало и двадцати тысяч жителей, гуляли и развлекались, Шэрон осваивала школьную программу по химии, читала запоем женские романы, которые тайком брала у матери, и наблюдала за окружающим миром через окно своей детской.

В свои тринадцать лет Шэрон была развитой не по годам девочкой, начитанной и сообразительной, но при этом весьма некрасивой. Уродливый рубец, с детства красовавшийся у нее на шее (напоминание об одной неудачной поездке на лошади), подростковые прыщи и неумение пользоваться косметикой только усугубляли общую картину.

Окончив в пятнадцать лет экстерном школу, девушка четко поняла, что при одной мысли о том, чтобы пойти по стопам матери-библиотекарши или пытаться сделать карьеру в области органической химии, на чем настаивали преподаватели колледжа, ей становится тошно. Собственное будущее казалось ей безрадостным и туманным.

Принять решение помог случай — увы, несчастный. Как-то раз, возвращаясь домой на отцовской машине, Стоун не справилась с управлением и врезалась в старый дуб, росший у дороги.

Седой санитар, извлекавший покалеченное тело Шэрон из-под груды покореженного металла, по-отечески нежно улыбнулся и сказал девушке: «Ты — самая счастливая из всех, кого я встречал за последние пятьдесят лет. Поверь мне, над твоей головой горит очень яркая звезда».

Три секунды триумфа

ВЫЙДЯ из больницы и отпраздновав свой «второй день рождения», Стоун решила покрасить волосы в белый цвет, затем собрала свои немногочисленные вещи и объявила родственникам, что отправляется в Лос-Анджелес.

Захлопнув за собой дверь дома, Шэрон на секунду задумалась, зачем она, собственно, едет в «город ангелов», но так и не нашла подходящего ответа. Неизвестность щекотала нервы, руку оттягивал старый чемодан, а впереди была долгая дорога — в тот момент Шэрон показалось, что она впервые почувствовала вкус счастья.

Свою блистательную карьеру она начала с работы в «Макдоналдсе»: днем будущая звезда стояла за кассой, а по вечерам занималась спортом и экспериментировала со своей внешностью. Идеальный образ — холодной, слегка стервозной и не в меру откровенной особы — девушка просчитала с математической точностью.

Уже совсем скоро она красовалась на рекламных плакатах фирмы «Форд». Стройная фигура Стоун принадлежала «Пепси-лайт», роскошные волосы — «Клерол», надменное лицо — «Ревлону». Следующим рубежом для покорения был Голливуд.

Дебют Стоун в кино состоялся благодаря известному ценителю женской красоты режиссеру Вуди Аллену. Подбирая статисток для своей новой работы «Воспоминание о звездной пыли», мэтр наткнулся на фото Шэрон в «Плейбое». «А в ней что-то есть», — подумал Аллен, разглядывая платиновую красотку.

«У меня есть все, что вам нужно», — заявила Шэрон, едва переступив порог его офиса. В очередной раз Стоун получила то, что хотела, — а именно, трехсекундную роль в картине Вуди Аллена: девушка появилась в окне поезда, проезжающего мимо главного героя фильма.

Несмотря на то что участие в картине «Воспоминание о звездной пыли» казалось Шэрон триумфом, девушка отдавала себе отчет в том, что голливудские режиссеры вряд ли успеют как следует разглядеть ее за эти три секунды. И Стоун начала активно ходить по светским тусовкам и кастингам и, что называется, показывать товар лицом.

Режиссеры и продюсеры, по достоинству оценившие товар под маркой «Шэрон Стоун», баловали девушку не только комплиментами и похотливыми взглядами, но и ролями: так, в период с 1981 по 1989 год актриса появлялась в таких фильмах, как «Непримиримое противоречие», «Копи царя Соломона», «Полицейская академия 4» — «Граждане в дозоре», а также в многочисленных телесериалах.

Любовь и доллары

С РЕЖИССЕРОМ Полом Верховеном Шэрон познакомилась на вечеринке по случаю премьеры очередного второсортного боевика. Мужчина подошел к Стоун, дежурно отвесил комплимент ее наряду, после чего мечтательно произнес: «Платье у вас действительно шикарное, но мне кажется, что без него вы смотритесь гораздо эффектней…» Ни на секунду не смутившись, актриса ответила: «Ничто так не возбуждает во мне желания раздеться, как съемочная площадка».

Когда спустя несколько недель в квартире Стоун раздался звонок помощника режиссера картины «Вспомнить все», девушка ничуть не удивилась. Как, впрочем, и желанию Пола Верховена переговорить с глазу на глаз в его офисе после кастинга.

Роль коварной супруги героя, которого сыграл Арнольд Шварценеггер в картине «Вспомнить все», стала для Шэрон долгожданным прорывом: фильм получил «Оскара», а Стоун — признание и солидный банковский счет. Пол Верховен был настолько доволен актрисой, что в обмен на обещание не пропадать из его жизни пообещал Стоун роль в своем следующем проекте.

Спустя два года на широкий экран вышел «Основной инстинкт». Двадцать пятая по счету роль в кино не только пополнила банковский счет Шэрон на 750 тысяч долларов, но и превратила второсортную актрису в звезду первой величины и наградила клеймом «женщина, которая не носит нижнего белья». В 1996 году в прокате появилась картина «Казино», за роль в которой Стоун была номинирована на «Оскар» и получила «Золотой глобус».

Отныне Шэрон была у всех на виду, и продюсер Майкл Гринберг, с которым актриса время от времени пересекалась на светских мероприятиях, решил сделать ей предложение, от которого девушка не смогла отказаться.

«Такой блистательной женщине нужен достойный спутник, — сказал Майкл, вальяжно раскуривая сигару. — Если ты станешь моей женой, получишь все, что есть у меня, плюс лучшие роли в кино. Подумай хорошенько, ты ничего не потеряешь, а приобретешь многое». Шэрон такой расчет пришелся по вкусу, и она ответила Майклу согласием.

Брак Стоун и Гринберга мог быть идеальным, если бы не любвеобильность Майкла. Шэрон, будучи натурой амбициозной и страстной, очень болезненно переживала, когда ею пренебрегали как женщиной. А Гринберг делал это с первых дней супружества. Игра в «свободные отношения» закончилась громким разводом.

Любовный марафон

РАССТАВШИСЬ с первым мужем, Стоун взяла курс на новых ухажеров. Любовный марафон Шэрон, в котором поучаствовали продюсер Бобби Вагнер, монакский принц Альберт и французский миллионер Мишель Бенасер, не принес женщине ничего, кроме десятка новых бриллиантов и очередной порции разочарований. Поговаривают, что актриса даже обращалась за помощью в брачное агентство, «оценив» нового мужа в 100 000 долларов.

Голливудские плейбои не теряли надежды завоевать каменное сердце актрисы, а, будучи отвергнутыми, принимались делиться с журналистами подробностями несуществующих отношений. Если раньше подобная ложь забавляла Шэрон, то сейчас она вызывала только раздражение и усталость. «Если бы я получала хотя бы по два доллара с каждого, кто заявлял, что спал со мной, — зло шутила актриса, — я бы давно стала миллионершей».

Однажды, столкнувшись лицом к лицу с парнем, интервью с которым Стоун читала в желтой прессе (молодой человек утверждал, что Шэрон соблазнила его в туалете ресторана), актриса сказала: «Наверное, все было так плохо, что я даже не запомнила, что спала с вами».

В преддверии сорокалетия женщина как никогда остро ощущала собственную неполноценность — как в личном, так и в творческом плане. Заявив однажды режиссеру, что не будет сниматься обнаженной, актриса услышала в ответ: «Детка, что же ты будешь делать в кадре, если не будешь раздеваться?!»

Съемки фильма «Сфера» остались бы в памяти Стоун как еще один ничего не значащий проект, если бы не знакомство с Филом Бронштейном — главным редактором газеты «Сан-Франциско Экзиминер». Этот пятидесятидвухлетний мужчина и выглядел, и вел себя идеально — был эффектен и остроумен, но при этом не обращал на Шэрон ни малейшего внимания.

Приглашение на ужин, последовавшее после непродолжительной беседы, прозвучало как одолжение в адрес Стоун. Женщина, уязвленная сдержанностью Фила, направила на него «тяжелую артиллерию» своего обаяния и, разумеется, добилась желаемого: меньше чем через год страстного романа Бронштейн сделал Шэрон предложение.

Церемония бракосочетания была назначена на День святого Валентина. Под предлогом дружеской вечеринки по случаю дня всех влюбленных Шэрон пригласила Мелани Гриффит, Антонио Бандераса и прочих знаменитостей, заранее попросив гостей оставить дома мобильные телефоны и фотоаппараты. Обман раскрылся, только когда собравшиеся увидели Стоун в подвенечном платье и сияющего от счастья Фила.

Торжество, срежиссированное романтически настроенной невестой, прошло как по нотам: церемонию вел преподобный Сесил Уильямс, за роялем колдовал Рей Чарльз, а гостей угощали блинами с икрой — любимым лакомством Шэрон. Меньше чем через месяц актриса отпраздновала свое сорокалетие.

Материнский инстинкт

СВЯЗАННЫЕ клятвой вечной любви и верности, супруги поменялись ролями: Фил боготворил жену и был готов на все ради одной ее улыбки, а Шэрон пользовалась его слабостью и держала мужа на коротком поводке. В Голливуде шутили, что это Стоун женилась на Бронштейне, а не наоборот. Стоун была полностью удовлетворена своей семейной жизнью и намеревалась родить Филу как минимум троих детей. Однако с последним возникли проблемы.

Три беременности Шэрон неизменно заканчивались выкидышами, Фил разыскивал для своей жены лучших врачей, но с каждой неудачной попыткой родить женщина все глубже замыкалась в себе. Сложнее всего Шэрон было принять тот факт, что она бессильна перед лицом природы, наделившей ее всем, но лишившей главного — возможности стать матерью.

Бронштейн, видя, как угасает любимая, решился на отчаянный шаг: предложил Стоун усыновить ребенка. И в 2000 году в их семье появился приемный мальчик Роан Джозеф, рожденный и переданный супругам несовершеннолетней девицей из Техаса.

Стоило Шэрон взять на руки нежно-голубой сверток, как жизнь ее круто изменилась. Актриса называла себя «самой безумной мамашей» и делала все, чтобы оправдать это прозвище. Шэрон отказалась нанимать няню для малыша, потому что хотела сама кормить его из бутылочки и укладывать спать. Она часами баюкала Роана, после чего засыпала на полу возле его кроватки, обессиленная и счастливая.

Бронштейн не узнавал жену: вместо деспотичной и своенравной красотки перед ним была обезумевшая от счастья мать. Чем больше проходило времени, тем сильнее актриса замыкалась на ребенке. Фил уважал материнские инстинкты Стоун, но не был уверен, что готов полюбить ее такой. Шэрон же была бесконечно далека от того, чтобы анализировать поведение мужа.

Заживо похороненная

ШЕРОН потеряла сознание, стоя ранним утром на кухне: внезапно у нее закружилась голова, бутылочка со смесью, которую она готовила для Роана, выпала из рук, а ноги стали ватными. Очнулась актриса только в больнице.

У ее кровати стояли встревоженный Фил и доктора, которые в один голос начали успокаивать пациентку, — речь шла о каком-то маленьком сосудике, лопнувшем у нее в голове. Спустя одиннадцать дней, которые Шэрон провела в больнице, выяснилось, что диагноз был поставлен неверно и положение гораздо хуже, чем полагали врачи.

Когда угроза для жизни актрисы миновала и Шэрон открыла глаза, первое, что она сказала, глядя в побелевшее от переживаний лицо мужа, было: «Где Роан? Где мой мальчик, с ним все в порядке?» Через три месяца, после того как Стоун выписали из больницы, Фил, получив заверения врачей, что состояние его жены стабилизировалось, заявил о разводе.

Осознание того, что ее второй брак распался, пришло гораздо позже. Как-то вечером, уложив Роана спать и придя в свою спальню, Шэрон внезапно почувствовала, что снова осталась одна. В тот вечер впервые за последний год Стоун позволила себе разрыдаться. Тишина, наступившая в личной и творческой жизни Шэрон, пугала. Она мучительно пыталась понять, куда делись режиссеры, мечтавшие заполучить ее на главные роли.

«В тот год, когда мне было 39, я снялась сразу в нескольких картинах, — жаловалась Шэрон в интервью, — ну а когда я честно объявила, что мне стукнуло 40, голливудские продюсеры, видимо, ослышались и решили, что я объявила себя больной чумой».

Материал, вышедший в газете, был назван жестоко и просто — «Сек-бомба умерла». Шок, пережитый Стоун от этого заголовка, был гораздо сильнее, чем последствия клинической смерти.

Предложение сняться в картине «Женщина-Кошка» поступило Шэрон в тот момент, когда она уже была готова распрощаться со своей кинокарьерой. Несмотря на затянувшуюся депрессию, Стоун пришла в офис режиссера, источая уверенность и оптимизм.

Эффектно закинув ногу на ногу, она села в кресло напротив Питофа и начала диктовать свои условия. Тот, потерявший дар речи от такой дерзости, смотрел на актрису, как на привидение. Шэрон Стоун была меньше всего похожа на «мертвую секс-бомбу».

Фильм «Женщина-Кошка» не дождался положительных отзывов критики и не пришелся по вкусу зрителям. Но благодаря этой картине мир узнал, что похороненная заживо Шэрон Стоун чувствует себя великолепно и выглядит соответствующе. «Смерть не раз барабанила своим костлявым пальцем в мою дверь, я ей не открыла, — сообщила Шэрон журналистам. — Но она научила меня жить по-новому. Этот стук в дверь разбудил меня».

Кто на новенького?

АКТРИСА решила окончательно вернуться к жизни и затеяла судебную тяжбу с продюсерами «Основного инстинкта», которых обвиняла в том, что они умышленно задерживали начало работы над второй частью картины, из-за чего Шэрон якобы отказалась от ряда выгодных предложений. В 2004 году разбирательство закончилось победой Стоун: работа над «Основным инстинктом-2» должна была начаться в течение ближайших двух месяцев.

Женщина не желала останавливаться на достигнутом: недолгий роман с Исоном Джоржаном, руководителем компании CNN, придал ей уверенности в себе. Гонорар в 10 миллионов долларов, личный повар, телохранитель, два ассистента, три няни для Роана плюс три с половиной тысячи долларов на карманные расходы еженедельно — таковы были требования 48-летней актрисы.

«Майклу Дугласу шестьдесят! Нужен кто-то помоложе. Завтра же представьте мне подходящие кандидатуры, — заявила Шэрон продюсерам картины. — Да, и я буду лично отбирать дублерш для постельных сцен». В ответ на изумленные взгляды кинобоссов актриса рассмеялась: «Обнажаться перед камерой в моем возрасте опасно для жизни».

По замыслу режиссера Майкла Кэтона-Джонса «Основной инстинкт-2» должен был начаться с любовной сцены в автомобиле. Шэрон не долго думая предложила на роль партнера по кадру своего нового любовника — бывшего футболиста «Ливерпуля» Стэна Коллимора. Разумеется, и этот каприз Стоун был удовлетворен.

Премьера «Основного инстинкта-2» прошла в шикарном лондонском кинотеатре, где Шэрон появилась в компании Коллимора. Журналисты без устали щелкали фотоаппаратами, а Стоун ослепительно улыбалась в объективы и что-то нежно шептала на ухо своему спутнику.

«Чего вы ждете от жизни?» — выкрикнул корреспондент. «Я ищу того же, что и все, — спокойно ответила Шэрон, выскользнув из объятий своего кавалера, — человека, которому можно отдать свою любовь, зная, что он примет ее с благодарностью». 12 июня 2005 года Шэрон Стоун сообщила, что усыновила еще одного ребенка — мальчика Лэйда Вона.