Сергей Михайлов, доктор политических наук, заместитель главного редактора журнала «Полития», рассказывает о состоянии российско-американских отношений и геополитических интересах США в Средней Азии.

- Какие краткосрочные и долгосрочные интересы существуют у США в отношении места и роли России в международных отношениях?

- США еще не избавились до конца от комплексов холодной войны, что вполне естественно. То же самое можно сказать и о России, хотя Россия теперь не главная головная боль Соединенных Штатов. Главный потенциальный противник США - Китай, который набирает силу просто на глазах.

И попытки Соединенных Штатов обосноваться в постсоветской Средней Азии, как теперь ее чаще называют Центральной Азии, это не столько антироссийский шаг, сколько антикитайский. В долгосрочных прогнозах Соединенные Штаты Россию не держат на первом плане, главная цель создания американских баз - Китай. Китай, а не Иран и Афганистан, для них главнее.

Соединенные Штаты с некоторым подозрением относятся к России после того, как у власти оказался Путин. Особенно после того, как новая российская администрация набрала силу и стала пытаться проводить политику в национальных интересах России. Так, что, с одной стороны, у Соединенных Штатов в отношении к России подозрение, с другой стороны, желание держать Россию в проамериканской орбите. Они действительно заинтересованы в участии России в борьбе с террористической угрозой.

Теперь Соединенные Штаты всерьез сталкиваются, и это впервые проявилось так четко в ходе президентских выборов в Украине, с интересами России на бывшем постсоветском пространстве. Сегодня это единственное место, где интересы этих двух стран полярны друг другу. Соединенные Штаты не хотели бы дестабилизации ситуации в России всерьез, ни в текущем, ни в долгосрочном плане. И в то же время, они не хотели бы усиления роли России на постсоветском пространстве.

Они считают, что Россия будет постепенно терять свой вес на международной арене, но хотели бы, чтобы это было постепенно, чтобы это было без резких рывков, угрожающих стабильности и долгосрочным интересам.

- Как интересы США в отношении с Россией связаны с различными сегментами американской элиты, и какие здесь существуют тенденции?

- Значительная часть американской элиты имеет свои устоявшиеся связи в постсоветской России. Экономические связи достаточно стабильны. Хотя товарооборот между США и Россией намного уступает соответствующему обороту с Европейским Союзом, тем не менее, он весомый и имеет значимость для определенного сегмента американской экономической элиты.

Политические контакты также давно установлены, и поэтому часть американской элиты достаточно болезненно реагирует на такие события, как дело ЮКОСа.

Самое главное, что, по большому счету, американцы не считают Россию серьезной угрозой для себя, и это вписывается в контекст американской политики, как долгосрочной, так и текущей. Американцы явно были недовольны позицией России по Ираку, еще больше недовольны тем, что свою позицию Россия скрепила очень тесными отношениями с Францией и Германией, которые также однозначно выступили против начала этой войны.

- Какое влияние оказывают тенденции в мировой экономической и политической системе на интересы США в отношении России?

- Я уже говорил о том, что на постсоветском пространстве интересы России и США, наверное, сталкиваются сильнее всего, и здесь же американские интересы все сильнее расходятся с европейскими.

Американцы заинтересованы в том, чтобы Европа как можно скорее интегрировала в себя часть постсоветского пространства, и не только постсоветсткого, ту же Турцию. Европейцы, похоже, после провала голосования по Конституции во Франции и Голландии, затормозят прием новых членов, не считая Румынию и Болгарию, где этот процесс зашел уже достаточно далеко.

И здесь американцам уже нельзя будет прикрываться Европой и, соответственно, столкновение интересов в Украине, в Закавказье, в Центральной Азии и потенциально в Белоруссии, они будут сказываться, видимо, достаточно остро. Американцы, похоже, сильно разочарованы в режиме Владимира Путина, но в то же время пока что не проглядываются иные варианты, хотя наверняка они «ставят сразу на несколько карт».

Дело в том, что Запад и, в первую очередь, Соединенные Штаты, особенно при Ельцине, отвыкли от того, что Россия ведет какую-то самостоятельную политику, которая не строго вписывается в интересы США, по сравнению с периодом, когда министром иностранных дел был Козырев. К этому быстро привыкаешь, но от этого трудно отвыкать.

Социально-экономическое развитие в России не является центральным для внимания Соединенных Штатов, но ухудшение социально-экономической ситуации для значительной части населения, и так очень далекой от оптимальной, может привести к дестабилизации.

Наглядным примером являются волнения в связи с отменой льгот в начале этого года. Причем инициаторами выступления была как раз та социальная категория, от которой меньше всего можно было этого ожидать. И, соответственно, Соединенные Штаты хотели бы, чтобы не было резких подвижек внутри российской жизни, будь-то какие-то социальные массовые, общенациональные волнения, будь-то какой - то неожиданный процесс дезинтеграции в России.

По-моему, Соединенные Штаты хотели бы оставить все в ситуации «статус-кво», но сделав небольшие коррективы в европейском политическом курсе - они предпочли бы конечно более послушную, более проамериканскую администрацию.

Американцы совершенно очевидно в долгосрочных планах придают России очень большое значение в своем противостоянии с Китаем. И это как раз «плюс» для России. Потому что то, о чем с испугом говорят, а именно, о потенциальном инкорпорировании Дальнего Востока и Сибири в Китай, этого не произойдет хотя бы потому, что американцы попытаются этого не допустить.

То есть, американцы хотели бы видеть здесь Россию если не как союзника, то уж никак не противника, а скорее всего, как санитарную зону, поскольку российско-китайская граница по протяженности занимает тысячи и тысячи километров. Думаю, что торможение постройки прямого нефтепровода в Китай происходит не без участия американской политики и американских интересов.