Весной Владимир Путин предсказал судьбу постсоветского пространства: "СНГ создавалось для цивилизованного развода". Сергей Лавров, министр иностранных дел РФ делится своей, более оптимистической точкой зрения и дает оценку новой внешнеполитической стратегии страны.

Постсоветское пространство стало полем соперничества между Россией и Западом. Что это, новый очаг напряженности? Или мы способны быть в этой игре конкурентоспособными?

– Это не очаг напряженности. Это конкурентоспособность, к которой нас, кстати, призывает президент. Ключ к этой конкурентоспособности в ускорении и повышении эффективности нашего внутреннего развития. Что касается активности здесь Запада, то это естественный процесс. Холодная война закончилась, биполярный мир более не существует, глобализация добавила непредсказуемость во многом. Мировая структура, архитектура новых отношений сейчас находится в состоянии этакого броуновского движения. Каждая страна пытается, учитывая неустоявшийся характер этой системы, отвоевать себе место получше. Получше с точки зрения того, как будет обеспечена безопасность границ каждой страны, как будет обеспечена ее защищенность от новых угроз типа терроризма, наркотиков и оргпреступности. Получше с точки зрения экономической. Прежде всего, это снабжение энергоносителями с точки зрения доступа к транспортным, транзитным путям. В том, что Центральная Азия, Кавказ, ключевые части постсоветского пространства имеют весьма серьезное значение в современном мире, никто не сомневается. Здесь и новые транспортные пути, и потенциал энергетических поставок будущего, да и во многом настоящего. Здесь, к сожалению, и транзитные пути лиц, которых мы не желаем видеть у себя, как и Запад, – это террористы, наркоторговцы и прочие преступники. Поэтому утверждение своих интересов на этом пространстве для страны, которая хочет обеспечивать свою безопасность, свои экономические потребности, я считаю нормальным. Единственное, на чем мы будем настаивать, чтобы эти интересы обеспечивались прозрачным, понятным путем и не за счет ущемления наших интересов в этом регионе.

Структура СНГ не отличается динамизмом и нацеленностью на реальные результаты. Можно ли считать, что последнее московское заседание Совета министров иностранных дел СНГ сдвинуло дело с мертвой точки, а саммит в Казани не стал похоронами Содружества?

– Убежден, что саммит не станет похоронами СНГ. Я согласен с тем, что нынешняя структура не дала результатов, на которые рассчитывали создатели СНГ. Но его основатели дальновидно заложили в устав Содружества тезис о том, что в рамках СНГ интеграционные процессы могут развиваться с разной скоростью и на разных уровнях. При этом те, кто готов к более продвинутым формам интеграции, оставляют дверь открытой для других. Именно так происходит с экономическим пространством, с ЕвразЭС, с организацией стран Центрально-азиатского сотрудничества. ГУАМ декларирует свою открытость для других стран. Я не думаю, что кто-либо из наших партнеров по СНГ всерьез рассчитывает установить отношения с третьими странами в ущерб России. Это просто невозможно, учитывая географическую близость, экономическую общность, культурную, историческую, человеческие связи, наконец. Тем не менее конкуренция здесь присутствует. Совет министров иностранных дел СНГ, прошедший в Москве, показал, что интерес к сохранению Содружества, именно как Содружества, существует, и он виден в позиции всех 12 членов. Это проявилось в широкой поддержке идеи интенсификации гуманитарного сотрудничества во всех его аспектах.

Представитель Кремля заявил о намерении России кардинально изменить свою политику на постсоветском пространстве. Почему это заявление было анонимным, а не официальным от лица МИДа? У нас что, несколько центров формирования внешней политики?

– У нас внешнюю политику формирует президент, который работает в Кремле. Во-вторых, президент уже говорил о необходимости радикально изменить наши подходы к сотрудничеству в рамках СНГ, и не с точки зрения ломки структуры, а с точки зрения эффективного использования того, что работает, и отказа от не оправдавшего себя. Именно это и было сутью тех поручений, которые президенты стран дали министрам иностранных дел на саммите в Астане в сентябре прошлого года. Продукт этой работы будет доложен на саммите в Казани. Это не конец реформ, а их начало.

Что означает для России создание "Сообщества демократического выбора", оси Каспий – Черное море – Балтика? Это опять "рука Запада"? Или новый вызов для МИДа?

– Спасибо за вопрос, потому что было много интерпретаций в прессе, которые представляли дело таким образом, будто бы нас просто проигнорировали и чуть ли не оскорбили. Хочу сразу сказать, что Владимир Владимирович Путин был приглашен Виктором Андреевичем Ющенко на это мероприятие одним из первых. Наш президент, посмотрев свой график, извинился, поскольку именно на этот день была назначена его встреча с королем Иордании Абдаллой. Так что не следует делать из этого артековского слета чего-то антироссийского. Он не был задуман в антироссийском ключе.

Следует ли ожидать повторения украинско-грузинского сценария перемен в Средней Азии?

– Думаю, ни в одной стране нельзя под кальку воспроизвести тот или иной сценарий, хотя бы потому, что сценарий предполагает автора, подбор актеров на главные роли и режиссуру. Выборы в каждой стране были очищены от влияния извне. Избиратели каждой страны должны иметь возможность без подсказок принимать свои собственные решения.

Согласно опросам общественного мнения россияне считают Грузию недоброжелательно настроенной по отношению к нам. Официальный Тбилиси говорит о вмешательстве российских силовых структур в свои внутренние дела, особенно в Абхазии и Южной Осетии. Однако на уровне "народной дипломатии" мы понимаем, что относимся друг к другу как во времена Брегвадзе и "Мимино". Не кажется ли вам, что перемены на политической арене Грузии требуют более пристального внимания?

– Кажется. И мы такое внимание стараемся уделять. Мы не хотим навязывать официальному Тбилиси свою дружбу. Мы хотим с Грузией дружить и готовы делать это ровно настолько, насколько к этому готовы грузинские руководители. Именно по этой причине мы провели переговоры и согласовали условия и сроки прекращения нашего военного присутствия в Грузии.

Эти договоренности сейчас реализуются. Мы ведем с Грузией переговоры и по границе, по экономическим вопросам, где интересы грузинских партнеров весьма значительны, готовимся к подписанию большого договора. Говоря о дружбе с Грузией, я бы хотел сделать главный упор на грузинский народ и на ее лучших представителей, которых действительно любят в России, считают нашими народными артистами, нашими народными любимцами. Когда я в последний раз был в Грузии и зашел в ресторан поужинать, то вокруг не обнаружил ничего, что говорило бы об отсутствии дружелюбия к России. Иногда политики вынуждены разыгрывать внешние карты, чтобы поднять или не уронить свою собственную популярность, но это не имеет никакого отношения к тем чувствам, которые испытывает народ.

Когда в Москву приедет украинский премьер Юлия Тимошенко?

– Это будет зависеть от договоренности между нашим премьер-министром Михаилом Ефимовичем Фрадковым и Юлией Владимировной. Но она знает, что у нее есть открытое приглашение, и в любой момент, когда она захочет, то будет здесь с радостью принята.

В польской версии "Ньюсуика" сказано: "Оскорбление и пощипывание Польши – это не результат российских комплексов. Это тщательно продуманная стратегия, целью которой является ослабление позиций Варшавы в Европейском Союзе". Ваш комментарий.

– Я уже перестал удивляться тем логическим построениям, которые доносятся из Варшавы. Мы не хотим ничего этого, кроме дружеских, добрососедских, взаимовыгодных отношений с Польшей. Нам с Польшей нечего делить. Мы за то, чтобы Польша играла конструктивную, стабилизирующую роль в Европе, включая такие структуры, как Евросоюз и НАТО. Это крупнейшая европейская страна и у нее весьма серьезный потенциал. Мы заинтересованы в том, чтобы этот серьезный потенциал использовался бы в созидательных целях, которые позволяли бы нам иметь Европу без разделительных линий. Европу, которая не зарывала бы, как страус, голову в песок в поисках каких-то исторических проблем. На их основаниях мы готовы к самому широкому партнерству с Польшей. Об этом свидетельствуют регулярные встречи президента Путина с президентом Квасьневским и их предельно откровенные разговоры. Что касается нашей истории, то никто не отрицает существования проблем. У нас есть особая договоренность с поляками, созданы рабочие группы по проблемным вопросам, где рассматриваются все исторические нестыковки. Мы хотим через диалог ученых прояснять все вопросы. Эта работа ведется. С обоюдного согласия стран, чтобы не отравлять нынешние межгосударственные, нацеленные в будущее отношения.

В Токио считают, что российско-китайские военные учения – это подготовка оккупации КНДР. Откройте тайну, угадали японские аналитики? Или цель другая, скажем, Тайвань?

– Ни Тайвань, ни КНДР не являются целью российско-китайских учений. Эти учения нацелены на то, чтобы армии двух стран были готовы к реагированию на угрозы, которые реально могут возникнуть в этом регионе. Это и терроризм, и попытки террористов пробраться к грозному оружию, и мы должны быть к этому готовы.

России предстоит впервые стать хозяином встречи "Большой восьмерки". От хозяев обычно ждут масштабных инициатив. Что готова Россия предложить миру?

– Мы планируем несколько центральных тем дискуссии. Среди них будет аналитическая безопасность в самом широком контексте с учетом интересов как производителей, так и потребителей энергии, с учетом интересов экологии и устойчивого развития человечества. Это будет и тема борьбы с эпидемиями, СПИДом, малярией, вдруг возродившимся туберкулезом. Демография в России, демография в Европе, демография третьего мира. Их нельзя не учитывать, планируя стратегические шаги.