12 октября знаменитому итальянскому тенору Лучано Паваротти исполняется 70 лет

Лучано Паваротти много раз говорил, что закончит свою певческую карьеру в 70 лет. Знаменитый тенор перестал петь в опере, однако продолжает давать концерты. Весной этого года он совершил мировое "прощальное турне". А в последнее время певец сопровождает свое желание уйти на покой оговорками - вроде того, что и после 70 продолжит петь для детей и ветеранов войны. "Король бельканто" не ощущает ни упадка сил, ни снижения жизненного тонуса. В позапрошлом году после скандального развода он женился на своей бывшей секретарше Николетте Мантовани (разница в возрасте новобрачных составляла 34 года). В сентябре 2005 года за активное сотрудничество с британским обществом Красного Креста Паваротти был удостоен звания почетного гражданина лондонского Сити. Это звание, учрежденное в Средние века, дает певцу право, в частности, проводить овец по Лондонскому мосту и в случае чего быть повешенным на шелковой веревке. Во время приема в королевском оперном театре Ковент-Гарден Лучано ПАВАРОТТИ дал эксклюзивное интервью "МН".

- Начнем с абсурдного вопроса: почему вы поете?

- Я не назвал бы ваш вопрос абсурдным. Я пою потому, что не умею ничего делать лучше.

- И это единственная причина?

- А что, этого недостаточно? Вы полагаете, так уж много людей занимается тем, что им нравится? Только немногие счастливчики!

- А если бы вы не стали певцом, кем бы вы предпочли быть?

- До того как стать певцом, я был учителем в начальной школе, и дети очень меня любили. Если бы не голос, я продолжил бы эту работу.

- В Англии огромный дефицит учителей. Вас охотно возьмут на работу в школу после окончания музыкальной карьеры...

- Надо будет подумать об этом, когда уйду на пенсию. Впрочем, можно ведь преподавать и пение.

- Вы утверждали, что не мыслите себя вне оперы. Но создается впечатление, что все же вы становитесь камерным певцом.

- Но на концертах невозможно ограничиться чисто оперным репертуаром. Публика требует песен и другой музыки. И не только на бис. Приходится исполнять и музыку барокко, и произведения Доницетти, Беллини, Респиги, Берлиоза и других композиторов. Я бы не оценивал это как упадок.

- Каково место русской музыки в вашем репертуаре?

- Если вы верите в переселение душ, в прошлой своей жизни я был русским композитором. Когда я впервые услышал "Картинки с выставки" Мусоргского, я смог полностью повторить всю эту композицию - в ней для меня не было ничего нового. Оркестровка "Картинок", сделанная Равелем, была сложной, но, слушая ее, я чувствовал, что она изначально жила во мне.

- О вашей феноменальной музыкальной памяти мне рассказывал Паата Бурчуладзе...

- Паата - величайший бас и величайший певец всех времен. Мы дебютировали в Лондоне в "Аиде". Кроме того, он замечательный человек и прекрасный друг. На память, в том числе музыкальную, я действительно не жалуюсь.

- Не кажется ли вам, что в мире ощущается кризис бельканто?

- С одной стороны, налицо кризис великих певцов - кризис самого искусства. С другой, никогда в мире не было такого количества оперных театров. Например, недавно открылся оперный театр Россини, который стал символом бельканто. Бельканто сейчас звучит чаще, чем когда-либо. Это тоже не позволяет говорить о кризисе. Такие певицы и певцы, как Джоан Сатерленд, Кири Те Канава, Паата Бурчуладзе необычайно расширили географию бельканто. Так что ответ может быть двояким.

- Чем можно объяснить, что именно Италия рождает большинство великих оперных певцов?

- Если вы имеете в виду теноров, сейчас в мире лидируют три выдающихся испанских тенора. Что же касается Италии, думаю, что причина этого - солнце. Солнце прежде всего рождает желание петь, а песни требуют главным образом голоса тенора. Но испанские и французские певцы всегда конкурировали с итальянскими. Думаю, точнее было бы говорить не об итальянцах, а о тенорах романских стран.

- Считаете ли вы себя лучшим тенором мира?

- Можете давать мне любое место и любые оценки. Если, на ваш взгляд, я первый - спасибо. Второй - тоже спасибо. Десятый - большое спасибо! Мне трудно судить о своем месте в музыке. Исполнителю, видимо, этого не дано. Можно, конечно, судить по гонорару. Мои гонорары одни из самых высоких. Таким образом, в принципе можно говорить обо мне как об одном из лучших певцов.

- Последнее время вы стремились предельно расширить свою концертную аудиторию. Чем вызван этот популизм?

- Вспоминаю свой концерт в Майами, где я пел перед, по крайней мере, пятью тысячами слушателей. Это был замечательный концерт. И главное - там звучала подлинная музыка, ничто этому не мешало. Затеяв этот эксперимент, я испытывал очень смешанные чувства. И когда критики начали писать, что на этих гигантских концертах на стадионах невозможно по-настоящему исполнять и воспринимать музыку, я был первым, кто согласился с ними. Я заявил тогда друзьям и сотрудникам: "Баста, возвращаемся в нормальную аудиторию".

- Чувствуете ли вы, что какие-то ваши честолюбивые устремления остались нереализованными?

- За последние 25 лет моим главным честолюбивым желанием было как можно лучше петь. Угодить прежде всего композитору, а затем публике и критикам и, конечно, самому себе - главному и самому взыскательному своему критику. Я исполнил практически все ведущие теноровые оперные партии, так что мое честолюбие удовлетворено.

- Вы все еще на диете? Сколько вы потеряли в весе?

- За всю мою жизнь? За всю жизнь я сбросил сотни килограммов. За последнее время я сбросил примерно 30 кг. Я бы не назвал свой рацион диетой. Ем я практически все, избегая сахара и жиров.