«Всему свое время, и время всякой вещи под небом». Так говорил Екклезиаст, или Коэлет на иврите. Говорить-то он говорил, но кто его слушать будет, хотя Екклезиаст — это и есть «проповедник» в переводе.

Время в Израиле — вообще понятие абстрактное. Те, кто бывал в Израиле, возможно, обратили внимание — на улицах израильских городов практически нет часов, тогда как, скажем, в Лондоне или Праге они висят на каждом углу. А даже там, где часы есть, они не считают нужным идти и служат в основном декоративным элементом. Например, на здании Большой синагоги в Тель-Авиве, где часы остановились еще до моего приезда в Израиль пятнадцать лет назад.

Впрочем, справедливости ради надо отметить, что на перронах тель-авивского центрального железнодорожного вокзала часы висят. Но это абсолютно бессмысленная вещь, потому что поезда в Израиле, во всяком случае в последние месяцы, ходят без всякой связи с отпечатанным расписанием. Отклонение от расписания — плюс-минус, точнее, всегда плюс, от 5 до 20 минут. Я всегда вспоминаю читанный мной в детстве японский детектив, где прикованный к постели сыщик определил время преступления по расписанию поездов. Он вычислил, что было только 30 секунд, когда с одного перрона можно было через три пути видеть, что происходит на другом перроне. Но это в Японии, где поезда ходят с точностью до 30 секунд. В Израиле этому сыщику нечего было бы делать…

Во всем мире люди назначают друг другу свидание под часами, в Израиле такого просто не может быть. Во-первых, как я уже отметил, в городе нет уличных часов, а во-вторых, кто же хочет, чтобы часы служили немым укором опаздывающему. К тому же в Израиле любая встреча в каком-то нейтральном месте превращается в своеобразное соревнование — кто из встречающихся опоздает больше.

Если точность — это вежливость королей, то Израиль — несомненная республика. Израильское отношение ко времени — типично восточное, во всяком случае такое представление о Востоке сложилось у меня по фильмам и книгам. Девиз «время — деньги» — это явно не про нас, у нас времени до фига, чего нельзя сказать о деньгах. А даже если у кого-то деньги есть, то это, похоже, никак не связано со временем.

Восток к категории времени всегда относился философски. Именно здесь, на Востоке, родилась мудрость, однажды потрясшая меня: «Это неправда, что проходит время. Проходим мы».

Есть много изобретений, которые человечеству подарил Восток. Но часы скорее всего к ним не относятся. Здесь время — субстанция очень аморфная. Жара, сиеста, даже время плавится от этой жары. Куда тут спешить? Вспомните «Белое солнце пустыни» и стариков в чалмах, сидящих на солнцепеке. «Давно сидим».

Это отношение ко времени удивительным образом проникло в Израиль. Пунктуальность, мягко говоря, не является национальной чертой израильтян.

Впервые я узнал об этом из книги Эфраима Севелы, которая попала мне в руки еще в Советском Союзе (разумеется, подпольным образом). Я не большой поклонник этого писателя и не помню, как эта книга называлась. Из всего томика мне запомнился только один эпизод. Отказник, который каждый вечер ловил по радио «Голос Израиля», однажды пришел в ужас: наступило точное время, когда должна передаваться сводка новостей из Иерусалима, а «Голос Израиля» молчит. Как водится у евреев, бедняга подумал самое худшее. Он стал лихорадочно крутить ручку настройки, но ничего особенного не передавала ни одна из станций. Он снова вернулся на волну Иерусалима. И спустя две с половиной минуты, как ни в чем не бывало, началась передача сводки новостей на русском языке. Тогда этот герой Севелы сказал: «Я в Израиль не еду. Нельзя ехать в страну, которая опаздывает со сводкой новостей почти на три минуты и даже не извиняется». Прочитав это, я, честно говоря, рассмеялся. Герой повествования Севелы поехал в пунктуальную Америку. А я волею судьбы и репатриации оказался здесь. И только приехав сюда, понял, что в этой шутке была большая, даже очень большая доля правды.

Да что там доля! Просто правда! Пару лет назад израильские телезрители, включившие свои телевизоры ровно в восемь часов, чтобы посмотреть обязательную программу новостей по Второму каналу, с удивлением обнаружили, что на экране вовсе не популярные ведущие, а реклама прокладок с крылышками и без крылышек и средств борьбы с кариесом. И лишь спустя минуты три после назначенного срока началась программа новостей. Так что если Севела и выдумал свою байку, то он просто напророчил.

Если вы на улице спросите «Который час?», вам не ответят «Семь минут шестого», нет. Вам скажут либо «шесть часов», либо «шесть с четвертью» — все временные процессы округляются с точностью до четверти часа.

Спектакль или церемония в Израиле никогда не начинается вовремя. Причем не имеет значения, кто в зале — коренные израильтяне или новые репатрианты. Если есть сфера, в которой абсорбция произошла полная и репатрианты ничем не отличаются от сабр в шестом поколении, так это именно в отношении ко времени. Недавно я был на церемонии приведения к армейской присяге моего сына. Она началась, естественно, с опозданием на сорок минут. И все эти сорок минут многочисленные домочадцы героев-воинов, имевшие глупость прибыть точно (все-таки была вера, что армия — это зона, свободная от национальной расхлябанности), ожидали под палящим солнцем (38 в тени, а на солнце никто температуру не измерял).

Я в этом смысле представляю собой некий рудимент, вроде хвостатого мальчика из учебника дарвинизма: у меня есть, простите за игру слов, «пунктик пунктуальности». Поэтому от здешних нравов страдаю ужасно. Например, я абсолютно точно являюсь на спектакль — в 20.00. Ровно в восемь часов вечера зал заполнен примерно на четверть. Начинаю искренне жалеть знакомого продюсера и подсчитывать его убытки от провала гастролей. Хотя на лице этого продюсера непонятное выражение полного счастья. Заезжие гастролеры волнуются: пора выходить на сцену, а их успокаивают — выкурите сигаретку, выпейте чашечку кофе... Не волнуйтесь. В любом российском зале в две минуты девятого уже начались бы нетерпеливые хлопки, переходящие в нервную овацию, — мол, сапожники, начинайте. Здесь народ по-восточному терпелив. Минут в двадцать девятого зал уже полон на две трети и спектакль начинается. В течение всего первого акта в зал входят опоздавшие, которые шумно протискиваются по рядам и выгоняют занявших их места «зрителей с задних рядов».

Когда в перерыве зажигается свет, в зале уже полный аншлаг. Фима Шифрин как-то после спектакля в Израиле с ужасом говорил мне: «Все первое действие я думал не о роли, а только о том, кончат ли люди когда-нибудь ходить по залу или так будет до конца спектакля».

Для непунктуальности в Израиле есть уйма дежурных оправданий, каждое из которых в отдельности абсолютно реально. Например: «попал в дорожную пробку» (любой в Израиле может только посочувствовать такому человеку) или: «обнаружили подозрительный предмет» (и опять все знают, что неосторожно забытый кем-то пакет может на час парализовать движение), или: «искал, где бы припарковать автомобиль» (тут уж впору выражать искреннее соболезнование). Самое смешное, что все эти же оправдания опоздавший приведет, даже если идет пешком из соседнего дома.

Разумеется, опоздавшие не испытывают никаких угрызений совести, ибо все это входит в правила своеобразной игры. Если вас приглашают на бар-мицву в 19 часов, то в это время уже заложено предполагаемое ваше опоздание и само мероприятие начнется в 20 часов. Но беда в том, что все это уже знают, начинают вести отсчет своего опоздания от реальных 20.00 и являются в половине девятого.

Спустя несколько месяцев после приезда в Израиль я был приглашен в гости к коренным израильтянам и имел неосторожность придти точно к назначенному часу. Хозяйка была в ужасе: я застал ее неглиже, она еще даже не начинала собираться к приему. Откуда ей было знать про нравы диких олим являться вовремя!

Беньямин Нетаньяху в бытность свою премьером, находясь в Нидерландах, опоздал на прием к самой королеве аж на целый час, чем привел в шок голландскую протокольную службу.

Если вы связываетесь с опаздывающим на встречу партнером по сотовому телефону и слышите в ответ классическую ивритскую фразу «Ани бадерех» («Я уже в пути»), не обольщайтесь, что он появится в ближайшие минуты. Это еще одна ритуальная отговорка. Он может явиться часа через четыре, как будто он спешил к вам на встречу не из своего офиса, расположенного через три квартала, а самолетом из Москвы.

Еврей Эйнштейн доказал связь пространства и времени. Евреи Израиля доказали, что эта страна — это пространство, которое никак не связано со временем.