Эту вырезку из газеты прислал мне читатель по имени Джек Фалмер (Jack Fulmer). Это статья столетней давности - она появилась в парижском издании New York Herald 13 сентября 1905 года.

Объявлена священная война

Санкт-Петербург. Районы Зангезур и Джебраиль кишат бандами татар, предводительствуемыми атаманами и в некоторых случаях сопровождаемыми татарскими полицейскими чинами. Они размахивают зелеными флагами и объявляют 'священную войну'. Всех армян, убивают без жалости, не различая пола и возраста. К инсургентам присоединились многие тысячи всадников-татар, пересекших русско-персидскую границу.

Разрушение деревеньки Минкинд сопровождалось душераздирающими сценами. Было вырезано три сотни армян, тела их были обезображены и осквернены. Детей травили собаками, а тех немногих, кого оставили в живых, насильно обращали в магометанскую веру.

Чем больше перемен, тем меньше изменений. . . так, кажется? на прошлой неделе в Нальчике, столице российской республики Кабардино-Балкарии, до того считавшейся 'более-менее вроде как' спокойной, исламисты убили десятки человек. Правда, в наш век, гораздо более чувствительный и политкорректный, нынешний владелец Herald Tribune, газета New York Times, даже и не подумала бы о том, чтобы ставить в заголовок такой статьи фразу 'Объявлена священная война', хотя нынешние магометанские инсургенты воюют не за что-нибудь, а за создание панкавказской исламской республики - от Черного моря до Каспийского.

Причем в долгосрочной перспективе они вполне могут и получить желаемое, и единственный вопрос, которым при этом необходимо задаться - будет ли к тому времени овчинка стоить выделки. Хотя Москва сравняла Грозный с землей, сегодня решение чеченской проблемы далеко как никогда. Более того, та неуклюжая жестокость, с которой Россия подходит к ее решению, не даст Москве ничего, кроме короткого садистского удовольствия посмотреть, до какого еще предела можно накалить ситуацию.

'Арабский мир', который, как уже четыре года предрекают нам разнообразные кликуши-прорицатели из западной прессы, непременно выйдет за точку кипения и восстанет против англо-американской цивилизации 'неверных', все еще пускает пузыри с интенсивностью среднего болота. А вот 'мусульманский мир' Российской Федерации - это серьезно. Он уже трещит от напряжения.

Помните, что было за несколько месяцев до 11 сентября? Новый президент Соединенных Штатов впервые встречается с президентом России. 'Я посмотрел ему в глаза и увидел, что это очень прямой и достойный доверия человек', сказал Джордж Буш-младший, проведя один на один с Путиным два часа, - 'я понял его душу'.

Когда нам предлагают говорить, не повышая голоса, но опираясь при этом на большую дубину, я, вообще-то, только за, но здесь со своим 'тихим голосом' Буш явно перебрал. Это было не просто тихо. Вы с ней вдвоем сидите за столом, и свечи отражаются в остатках вина в тонких бокалах, и ты тихо, запинаясь, приглашаешь ее на ваш первый в жизни медленный танец под луной - вот на что это было похоже. В тот момент многие из нас хотели крикнуть Бушу: эй, возьми себя в руки! хватит этих шашней в стиле массовика-затейника! ты строишь глазки не кому-нибудь - аппаратчику КГБ!

Однако Путин в общем поддержал - или, по крайней мере, не слишком старался сдержать - операцию в Афганистане (весьма единичный случай), а также расширение НАТО (еще бы, это был свершившийся факт), так что некоторые эксперты стали даже называть Влада самым западно-ориентированным из всех российских диктаторов со времени Петра Великого и начали грезить наяву о российско-американском альянсе, который должен был бы стать одним из столпов мироустройства, сформированного по окончании 'холодной войны'.

Сегодня все уже не так. От Китая и Центральной Азии до Украины, от скрытых попыток Москвы поддержать власть Саддама до плохо прикрываемого, а иногда и совсем неприкрытого потакательства ядерным амбициям Ирана - везде, по каждому ключевому геополитическому вопросу, Москва становится Вашингтону поперек дороги. Мелкими вопросами, кстати, Путин тоже не брезгует - чего стоит хотя бы его тирада в адрес Буша о том, что Америка заваливает Россию некондиционными куриными окорочками, а лучшие приберегает для себя.

Этот скандал, казалось бы, совершенно цыплячий, в принципе верно отражает тенденцию скатывания Кремля к старой и прочно вбитой в голову паранойе. Что же это выходит? Торговали - веселились, а как наступила осень - цыплят посчитали? Интересно, потрудился ли Буш еще хотя бы раз заглянуть Путину в его душевные глаза, не показалось ли ему, что собеседник-то не такой уж добропорядочный ангел, каким кажется?

В истории прошлого века решающим фактором стал экспорт идеологии из России. А сегодня мне представляется вполне вероятным, что развал России под собственным весом станет решающим фактором века нынешнего. Как мы видим по ситуации с иранской ядерной программой, в любом геополитическом вызове Америке так или иначе присутствует Россия - с той или иной степенью заметности.

Скажем правду: Путин, пусть он и был 'очень прямым и достойным доверия человеком', сейчас в отчаянном положении. Ровно такую же дрожь в коленях испытывают политики Западной Европы, никто из которых не хочет рисковать и становиться во главе континента, с его полумертвой экономикой и тоннами песка, высыпающегося из стареющего населения. Так вот, Россия испытывает те же самые проблемы, что и ЕС, только помноженные на энную степень, и плюс к этому имеет немало собственных. Во-первых, как я уже указывал на страницах этого журнала, Россия вымирает в буквальном смысле этого слова. В 1992 году у них был пик населения - 148 миллионов, к 2015 году в России будет жить менее 130 миллионов человек, причем к концу века эта цифра упадет, возможно, до 50-60 миллионов - то есть до трети того населения, что жило здесь до распада Советского Союза.

Конечно, численность российской нации совершенно необязательно должна падать с постоянной скоростью. Но я бы сказал, что вероятность его падения до уровня ниже 50 миллионов выше, чем - подъема за 100 миллионов. И чем дольше Россия не пытается выйти из этого порочного круга, тем труднее из него становится выходить. Когда речь заходит о том, каким быть будущему России, большинство ее женщин голосуют своими неродившимися детьми: в стране прерывается 70 процентов беременностей.

Конечно, малая населенность - это не всегда плохо, тем более если речь идет о стране, в которой сегодня большая часть населения финансово зависит от государства. Но одновременно Россия переживет массовый отток материальных благ из своей экономической системы. Не буду судить о том, прав ли был Доминик Миджли (Dominic Midgley), когда уверял недавно, что олигархи, выезжающие из России, предпочитают оседать не в Америке, а в Лондоне. Возможно, он прав. Но вот я боковым зрением как-то замечаю, что и нашем монреальском захолустье появляется все больше 'этих русских', состояния которых - к слову, весьма значительные - были нажиты недавно и быстро. Как видим, безрадостная демографическая картина России в данном случае еще усугубляется систематической эрозией экономической базы.

К этому добавьте беспрецедентный ужас, в котором находится сегодня полуразвалившаяся система здравоохранения. Россия - вот воистину больной человек Европы, который на фоне соседей выглядел бы далеко не блестяще, даже если бы его переместили куда-нибудь в Африку. В России отмечается самый быстрый рост числа зараженных ВИЧ. Когда Путин пришел к власти, в России были единицы официально зарегистрированных случаев заболевания СПИДом, но за последние пять лет в России положительный результат дали столько же проб на ВИЧ, сколько в Америке - за последние двадцать лет. Говорят, что вирусом поражен по меньшей мере один процент населения, а это цифра, которую Всемирная организация здравоохранения считает пороговой для объявления эпидемии, такой, какая свирепствует в центральной и южной частях Африки.

Так что сегодня, мало того, что средняя продолжительность жизни мужчин в России не дотягивает и до 60 лет, с другого конца ее подтачивает СПИД, убивая молодых мужчин и женщин детородного возраста, а с ними и всякую надежду на социальную регенерацию. К 2010 году от СПИДа в России каждый год будет умирать от четверти до трех четвертей миллиона человек. Русские станут нацией бабушек, у них не будет достаточно молодых солдат, чтобы охранять свои границы; не будет молодых предпринимателей, способных заниматься экономикой; не будет молодых семей, способных обеспечить стране будущее.

Справедливости ради скажем, что есть, есть в России исключения из этой мрачной картины. Есть такие регионы, в которых поддерживается здоровая рождаемость и низкий уровень ВИЧ-инфекции. А теперь угадайте, кто в них живет. Слово начинается на 'му-' и заканчивается на 'сульмане'.

Итак, крупнейшая в мире страна умирает, и вопрос состоит лишь в том, насколько мучительной будет ее агония. О России вчерашней Черчилль говорил: 'Это тайна, покрытая мраком за семью печатями' (riddle wrapped in mystery inside an enigma). Сегодня мрак рассеялся, и что мы видим: кризис в разгаре бедствия посреди катастрофы. Большинство серьезных международных проблем 'заперто' в неких географических рамах: Африке достался СПИД, Ближнему Востоку - исламисты, Азии - Северная Корея с ядерным оружием. У России же есть и то, и другое, и третье: эпидемия СПИДа африканского масштаба, исламистское сепаратистское движение, и гора ядерного оружия высотой с Эверест впридачу. Естественно, все эти ядерные материалы хранятся на 'охраняемых' объектах: надеюсь, безопасность там понадежнее, чем в 'охраняемых' административных зданиях Нальчика, которые исламисты на прошлой неделе захватили с такой легкостью.

Россия - самый мрачный в истории пример того, что мы постоянно беспокоимся не о том, о чем следовало бы. Вот уже 40 лет экологи твердят, что нам конец: на планете слишком много людей (вспомните вышедший в 1970 г. сатирический шедевр Пола Эрлиха (Paul Ehrlich) 'Населенческая бомба' ('The Population Bomb')), и слишком мало ресурсов (так, в 1972 г. Римский клуб в нашумевшем докладе 'Пределы роста' ('The Limits to Growth') предостерегал: к 1981 г. должны истощиться мировые запасы золота, к 1985 г. - меркурия, к 1987 г. - олова, к 1990 г. - цинка, к 1992 г. - нефти, а к 1993 г. мы останемся без меди, свинца и газа). На самом деле происходит нечто прямо противоположное: бедная матушка-Россия просто купается в сырье, но вот россиян ей фатально не хватает, а ведь именно люди в конечном итоге - единственный незаменимый ресурс.

И что бы вы сделали на месте Путина? Что вы можете предложить, чтобы гниющий труп, в который превратилась ваша страна, продолжал оставаться хоть каким-то игроком на мировой арене? У вас есть ядерные технологии - на них облизываются всяческие муллы и диктаторы. У вас есть богатая природными ресурсами и почти незаселенная восточная окраина, которую китайцы так или иначе приберут к рукам. Кстати, именно этой логикой в свое время мотивировалась продажа Аляски: в середине 19 века великий князь Константин Николаевич, брат Александра II, настаивал, что Российская империя не сможет удержать свои североамериканские владения - рано или поздно их просто отберет Англия или Соединенные Штаты, так не лучше ли их побыстрее продать? Тот же аргумент сегодня можно привести в отношении территорий на границе с Китаем (ее протяженность, кстати, 2000 миль). Если так, то даже алкоголики-россияне, чья продолжительность жизни не превышает 56 лет, пожалуй, еще увидят тот день, когда Владивостоку вернут прежнее название - Хайшэньвай: вполне возможно, Москва 'загонит' его Пекину, не дожидаясь, пока тот просто наложит на него лапу.

В этом-то и состоит опасность для Америки - все 'товары', что может предложить Россия, способны нанести ущерб интересам США. Отходя в мир иной, Россия может оставить миру в наследство несколько новых мусульманских государств, Ближний Восток с ядерным оружием и усилившийся Китай. В теории, Америка может устроить запоздалый римейк аляскинской сделки, поучаствовав в 'тендере' на Сибирь. Однако Россия считает, что рано или поздно мы вернемся к биполярному миру, и практически при любом варианте развития событий ей выгоднее оказаться с Америкой на разных полюсах.

Так что китайско-российское партнерство в чем-то выглядит логичным; то же самое можно сказать - только логика эта мрачнее - и о российско-мусульманском 'браке по расчету'. В 1989 г., когда Варшавский пакт рушился у него на глазах, незадачливый Михаил Горбачев получил ценный совет от нахального нового претендента на роль 'короля двора', аятоллы Хомейни. 'Настоятельно призываю Вас к тому, чтобы, разрушая здание марксистских иллюзий, Вы не оказались в плену Запада и Великого дьявола, - писал псих номер один исламистского движения. - Хочу твердо заявить, что Исламская Республика Иран как самый могущественный оплот исламского мира может с легкостью заполнить вакуум, образовавшийся в идеологической системе Вашего общества'.

Как это ни парадоксально, желание Хомейни исполнилось чуть ли не по всему миру - только не в Кремле. Стоило коммунизму отступить, как радикальный ислам проник в Афганистан, Индонезию, на Балканы. Лет тридцать или пятьдесят назад ребята с мозгами набекрень, засевшие в филиппинских джунглях или 'треугольнике' на границах Аргентины, Бразилии и Парагвая, наверняка были бы 'марксистами-иллюзионерами' (Marxist fantasists), а сегодня они, как на подбор, исламисты: именно эта идеология нынче в моде. Даже непонятный энтузиазм, который вызывают у левых на Западе теократы-джихадисты, ненавидящие женщин и гомосексуалистов, можно объяснить как последнюю вариацию на тему Пакта Сталина-Гитлера. Однако, хоть Горбачев и отклонил любезное предложение аятоллы, России суждено уступить немало своих земель мусульманскому миру.

Мы стали свидетелями неординарного события: великая страна гибнет не от войны или разрухи, а из-за неспособности встряхнуться, избавиться от самоубийственных 'вредных привычек'. 'Вакуум в идеологической системе' заполнил в первую очередь циничный фатализм. Так что Черчилль ошибался: Россия - это вакуум окутанный вырождением за краем пропасти.