В прессе продолжаются острые дискуссии по поводу мирового энергетического рынка и проблем, с которыми могут столкнуться развитые страны в связи с ростом потребности в энергоресурсах, прежде всего нефти. Мир сегодня разделен на страны, которые обладают необходимыми энергетическими ресурсами, достаточными не только для их развития, но для продажи части своих запасов на экспорт, и страны, которые или вообще не имеют месторождений нефти или их ресурсы ограничены и они вынуждены искать постоянные и надежные источники поставки со стороны. Так, развивающие страны, где проживает почти 2 млрд. человек, треть населения планеты, практически не имеют доступа к электричеству и жидкому топливу и обречены на средневековое существование, которое порождает отчаяние, недовольство и, в конечном счете, приводит к разного рода конфликтам. В связи с подобной ситуацией интересы разных государств сталкиваются на мировом энергетическом рынке и выливаются в жестокие политические дебаты, а в ряде случаев служат поводом для войн. Неслучайно до сих пор продолжаются споры о том, была ли война в Ираке из-за нефти (я о нефтяном характере начинающейся войны писал в «Обзоре» №№297 и 303). Иными словами, мир находится в разгаре конфликта нового типа: между теми, у кого есть «черное золото», и теми, у кого его не хватает, но кто все сильнее стремится его заполучить. Хотя эта борьба ведется уже много десятилетий, представляется все более и более вероятным, что соперничество за крупные резервы нефти и газа станет главной геополитической темой ХХI века.

США относятся ко второй категории стран. Напомним, что нефтяные ресурсы США составляют всего 3% от мировых запасов. При этом 5% населения США (от мирового) потребляет почти четверть всей добываемой в мире нефти. Это составляет примерно 20 миллионов баррелей в день. В моих публикациях в «Обзоре» неоднократно говорилось о небезопасной зависимости США от импортных поставок нефти и особенно с Ближнего Востока, в частности, из Саудовской Аравии, которая в любой момент может превратиться из партнера в неприятеля. Поэтому Америке небезынтересна раскладка энергетических сил на мировом рынке и перспектива его регионального развития. В связи с этим заслуживает внимания статья Пола Робертса, опубликованная в газете «The Washington Post» и посвященная рассматриваемой проблеме. В статье говорится о «войне», которая разразилась между двумя могущественными государствами и почти исключительно связана с нефтью. Речь идет о Китае и Японии, которые на протяжении года ведут дипломатическую битву за доступ к крупным нефтяным месторождениям Сибири. Япония, целиком зависящая от импорта нефти, считает российскую нефть своей и лоббирует в Москве строительство нефтепровода протяженностью 1,3 тыс. миль из Сибири на японское побережье. Но бурно развивающийся Китай, сегодня второй в мире крупнейший потребитель нефти после США, тоже считает жизненно важным фактором своей “энергетической безопасности” поставку нефти из России и добивается строительства нефтепровода протяженностью 1,4 тыс. миль в Дакин. Нефтяное соперничество достигло такой напряженности, что Япония предложила профинансировать строительство нефтепровода стоимостью 5 млрд. долл., инвестировать 7 млрд. долл. в разработку сибирских нефтяных месторождений (в т. ч. на Сахалине) и 2 млрд. долл. в российские “социальные проекты” — и это несмотря на то, что если российскую нефть получит Япония, отношения между Токио и Пекином вконец испортятся и могут, по мнению газеты, стать наиболее враждебными со времен Второй мировой войны.

В экономике, зависимой от одного вида топлива-нефти, “энергетическая безопасность” означает способность поддерживать “машину” в рабочем состоянии, то есть производить достаточно топлива и электроэнергии по доступным ценам для того, чтобы предприятия работали, люди были сыты и одеты, а границы защищены. Сбой в системе энергетической безопасности, по мнению газеты, ведет к тяжелым последствиям. В США и Европе спрос на электроэнергию превышает поставки энергии и газа и увеличивает вероятность веерных отключений. Согласно распоряжению президента Буша, в течение октября 2005 года все министерства и ведомства должны представить ему лично отчет о принятых мерах по экономии топлива и электроэнергии в стране.Он издал директиву, предписывающую всем федеральным агентствам и ведомствам сократить потребление энергоресурсов и поощрять поездки сотрудников на общественном транспорте, пользоваться одним автомобилем на несколько человек. Президент США пообещал в случае необходимости активнее использовать государственные запасы бензина, а также снять ряд ограничений в транспортных и экологических законах, чтобы увеличить объем поставок бензина на рынок. Для того чтобы сохранить мировые поставки “черного золота” на должном уровне, Международное энергетическое агентство вынуждено было расконсервировать стратегические запасы этого сырья. B результате ноябрьские фьючерсы на нефть марки Brent на Международной нефтяной бирже в Лондоне 6 октября торговались по 58,37 долл. за баррель, снизившись на два доллара. На NYMEX цены на нефть с доставкой в ноябре упали на четыре долл. и к концу торгов составили 61,36 долл. за баррель, достигнув самого низкого значения за последние два месяца. И как следствие — американские индексы 6 октября продолжили падение. Индекс Dow Jones упал на 30,26 пункта (-0,29%) до значения в 10287,10 пункта, значение Standard & Poor's 500 снизилось на 4,9 пункта (-0,41%) и составило 1191,49 пункта, а значение Nasdaq упало на 18,94 пункта (-0,90%) до 2084,08 пункта. В результате падения цен на нефть еще больше снизились котировки таких нефтяных компаний, как Exxon Mobil и Chevron Corporation. Вот такая получилась цепная реакция.

В развивающихся экономиках, например, в Бразилии, Индии и особенно в Китае, спрос на энергию растет так быстро, что к 2020 году может удвоиться. Китай уже столкнулся с наихудшим за минувшие 20 лет энергетическим кризисом и вынужден пойти на беспрецедентные меры экономии. Около 6500 предприятий, в основном государственных, получили предписание столичных властей отправить в оплачиваемые отпуска своих работников — работа приостановлена в целях экономии электроэнергии. В последние пару лет ее потребление, по данным ВВС, растет на 10% в месяц. Структура энергетики Китая существенно отличается от западных стран — уголь здесь дает 63% всей энергии, нефть — около 25%, остальные — гидроэлектростанции. Но энергетическое производство уже начинает не справляться со спросом. Китай вынужден импортировать энергоносители, в частности нефть. Специалисты всего мира считают, что именно рост потребления в Китае и будет определять стратегию развития мировой нефтяной индустрии. Если в 2001 году Китай потреблял 9,8% мировой энергии (для сравнения, США — 24%), то к 2025 году эта доля вырастет до 14%. По мнению эксперта в области энергетики Пола Робертса, борьба за последние крупные резервы нефти и газа уже началась. Китай и Япония дерутся из-за Сибири. В Каспийском регионе европейские, российское, китайское и американское правительства бoрются за долю крупных месторождений Казахстана и Азербайджана. В Африке США строят сеть военных баз и дипломатических миссий, главная цель которых — защитить доступ Америки к нефтяным месторождениям в таких нестабильных странах, как Нигерия (ее доля в поставке нефти в США — 15% ), Камерун, Чад, и не допустить туда Китай и другие жаждущие нефти государства.

Наиболее коварную нефтяную игру Китай ведет в стране, которую США когда-то считали своим самым надежным нефтяным союзником, — в Саудовской Аравии. В последние годы Пекин лоббирует в Эр-Рияде доступ к саудовским резервам, крупнейшим в мире. Взамен китайцы предлагают саудовцам высокотехнологичное китайское оружие, включая баллистические ракеты и другие вооружения, которые США и Европа отказываются им продавать. Китай включает в сферу своих интересов и Иран. Сегодня последний является крупнейшим поставщиком сырой нефти в Китай-годовой объем экспорта достигает 10—12 млн. тонн. Благодаря поставкам сжиженного газа из Ирана КНР через 25—30 лет может превратиться в одного из крупнейших импортеров иранских энергоносителей. Китайские компании уже имеют соглашения со странами СНГ (особенно с Казахстаном), которые только дебютируют на рынке энергоносителей.

При всех разговорах об открытии новых крупных месторождений в России и Африке и о том, как они «освободят» крупных импортеров от махинаций ОПЕК, геополитические факты свидетельствуют о прямо противоположном. Даже с учетом новой российской и африканской нефти производство ее за пределами Ближнего Востока едва поспевает за спросом. Что касается США, то это отставание усугубили обрушившиеся на южное побережье ураганы “Катрина” и “Рита”, что привело в стране к сокращению поступления нефти на 25%, снижению мощностей нефтепереработки на 15% и уменьшению производства бензина. И как результат — небывалое большое повышение цены бензина на 46 центов в расчете на галлон(15%), а цена на газ выросла гораздо выше. По прогнозам исследовательской компании Global Insight, уже в текущем году каждая американская семья потратит на топливо в среднем 4,5 тыс. долл. — на 500 долларов больше, чем в прошлом году. Эксперты Munich Re пришли к выводу, что ущерб от урагана “Катрина” будет на уровне 30 млрд. долл., а “Риты” от 5 до 10 млрд. долл. Напомним, по оценкам ряда экспертов, последствия этих ураганов обернется для 2006 финансового года потерями в 200 млрд. долл., а бюджетный дефицит США превысит 500 млрд. долл.(в 2005 году 412 млрд. долл.). Итак, борьба за сохранение доступа к адекватным энергетическим ресурсам станет еще более острой и потребует соответствующего политического внимания, и оно в этом случае будет отвлечено от других долгосрочных энергетических проблем, таких как изменение климата, разработка альтернативных видов топлива и борьба с энергетической бедностью в Третьем мире. В мире, пожалуй, нет более актуальной и постоянной проблемы, как обеспечение производства и населения энергоресурсами. Они поддерживают жизнь и движение.

Что делать США? Искать счастья в своем отечестве. Как известно, в свое время была разработана энергетическая программа — стратегия, предусматривающая разработку новых видов топлива, альтернативных нефти, использование нефтяных ресурсов Аляски и др. Можно бы добавить к этому-поиск более надежных партнеров по поставке энергоресурсов в США, в частности, максимальное ускорение реализации совместного проекта с Россией по поставке в Америку сжиженного природного газа, коль США уже не успевают к дележу российского нефтяного “пирога”. В свое время энергетическая стратегия США была построена на так называемом принципе “колец”. Первое кольцо, Северная Америка и Мексика, обеспечивает основной объем поставок нефти на американский рынок. Его подпирает второе — Венесуэла и Западная Африка. Самым нестабильным является третье кольцо-страны Персидского залива. В качестве нового нефтяного кольца могла бы стать Россия и другие страны СНГ. Для обеспечения энергетической безопасности США необходимо максимально контролировать ситуацию в данных регионах — то есть быть в полной мере “властелином колец”. Однако эта стратегия оказалась нереализованной, что и послужило причиной неконтролируемого и неудержимого роста цен на нефть. Вот, наверно, поэтому, по мнению британской газеты “The Guardian”, Америка должна взять на себя часть ответственности за небывалый взлет цен на нефть. Крупнейший в мире потребитель не приложил усилий к тому, чтобы своевременно провести мероприятия, обеспечивающие контроль за основными мировыми потоками нефти, а внешняя политика, по мнению газеты, только усугубила ситуацию.

Как видно, все больше регионов становятся либо бесперспективными для США в отношении поставок нефти, либо они оказываются уже под контролем других стран и международных компаний. В этих условиях и на фоне резкого увеличения цен на нефть Ирак, несмотря на сложность настоящей ситуации, мог бы стать объектом более существенного влияния американского военного присутствия в этой стране. При Саддаме добывалось 2,5 млн. баррелей нефти в день при возможности иракского нефтяного комплекса получать до 4 миллионов. Сейчас же, в связи с нападениями на трубопроводы и добывающие комплексы, не производится и двух млн. баррелей нефти.Ситуация диктует необходимость принятия такой стратегии США, в основе которой могло бы быть максимальное использование военного присутствия в этом регионе для охраны и обеспечения нормальной и бесперебойной работы иракского нефтяного комплекса. Это позволило бы стабилизировать цены на нефть на мировом рынке и получить соответствующие ресурсы для восстановления Ирака.