Его мнение Андрей, 44 года, милиционер:

— У меня два сына, и я, как родитель, искушенный в делах воспитания, могу сказать с уверенностью: в некоторых случаях ремень просто незаменим. Может быть, с девочками все по-другому, но за пацанами нужен глаз да глаз и строгий контроль. Не подумайте, что я какой-то папаша-тиран, который избивает детей до полусмерти. Просто иногда ремень — самый доходчивый способ объяснить ребенку его неправоту так, чтобы он впредь не повторял провинностей. Вообще, я считаю, что парней нельзя холить, лелеять и сдувать с них пылинки, иначе из них вырастут слюнтяи, не приспособленные к жизни. Настоящий мужик должен быть дисциплинированным, терпеливым, стойко переносить боль и удары судьбы. Именно такими я и стараюсь вырастить своих детей, и, поверьте, у меня это получается. Мои ребята — послушные, смелые и искренние. Они не врут, не хулиганят. Я горжусь ими и уверен, что не последнюю роль в их становлении сыграло то, что я не жалел их и иногда, когда этого требовали обстоятельства, наказывал со всей строгостью.

Антон, 39 лет, стоматолог:

— Телесные наказания в нашей семье не практикуются, однако попустительствовать шалостям не в моем характере. Ребенок всегда должен понимать, что за провинность ему придется отвечать. Только так он не будет повторять своих ошибок. У нас в семье введена целая система: если дочка получает плохую отметку, ей приходится под моим руководством заниматься предметом все выходные вместо общения с подругами. Если она на несколько часов задерживается с гулянья, следующий день будет днем домашнего ареста, беспорядок в комнате сулит ей капитальную уборку всей квартиры. Получается, что наказание у нас проходит с пользой: ребенок не только учится отвечать за свои поступки, но и приучается к труду.

Кирилл, 27 лет, программист:

— Я никогда не забуду ту боль и обиду, которую испытывал после очередного наказания. В нашей семье дела обстояли так: за любую провинность, за малейшее ослушание, выговор или неудовлетворительную оценку в дневнике отец лупил меня ремнем до синяков. И что вышло? Да, я закончил школу с серебряной медалью, да, я не пил и не курил, да, я поступил в престижный вуз. Моя жизнь сложилась отлично, если не считать того, что я до сих пор не могу нормально общаться со своим отцом. Возможно, он хотел мне добра. Но благими намерениями, как известно, вымощена дорога в ад. Он добился того, что все детство я его боялся. Будучи подростком — ненавидел и презирал. Став самостоятельным, я сократил наши контакты до минимума. Я не хочу общаться с человеком, глядя на которого вспоминаю унижения и боль своего детства. Для себя я решил точно: когда у меня появятся дети, не трону их и пальцем, что бы они ни натворили.

Ее мнение Полина, 29 лет, домохозяйка:

— Мы с мужем — не сторонники телесных наказаний. Как ребенок может понять, в чем его вина, если его молча отлупят ремнем и поставят в угол? Никак. Он не раскается в своем проступке, а просто решит, что отныне и впредь надо бедокурить втихаря, так, чтобы родители не застукали. А ведь наказание — это не возмездие за провинность, это попытка родителей научить ребенка осознавать свою вину, попытка объяснить, что хорошо, а что плохо. И ремень здесь — не лучший учитель. Мы привыкли относиться к детям как к существам низшего ранга: наорал, отлупил. Что ему объяснять, все равно не поймет ничего. Такой подход абсолютно неправильный. В том-то и дело, что ребенку надо именно объяснять: без крика, спокойно, разговаривать с ним как со взрослым. Только в этом случае ребенок вырастет послушным, добрым, уверенным в себе человеком, с нормальной системой моральных ценностей.

Екатерина, 37 лет, финансовый директор:

— Моему сыну — 15 лет, самый трудный, переходный возраст. Если раньше все проблемы решались путем обсуждения на семейном совете с последующим раскаянием провинившегося, то сегодня дела обстоят сложнее. В силу возраста сын стал замкнутым, раздражительным, он не признает родительского авторитета, на все у него свое мнение, которое часто не совпадает с моим. Он хочет полной свободы, не понимая, что еще слишком мал. Естественно, у нас возникают частые конфликты. Я никогда не повышаю голос на сына, стараюсь объяснить ему все спокойно. Если этого недостаточно, в ход идет самое страшное наказание — домашний арест и лишение карманных денег. И это действует безотказно, ребенок становится как шелковый.

Марина, 46 лет, инженер:

— Меня в детстве родители лупили как сидорову козу. И за это им большое спасибо. Я была страшной оторвой, хулиганкой, сорванцом. Неизвестно, что бы из меня вышло, если б не мамины оплеухи. Они, пожалуй, были единственным сдерживающим фактором. Да и по-другому со мной совладать было невозможно. Когда у меня появились свои дети, я была уверена, что начну воспитывать их со всей строгостью. Но не получилось. Характер не тот. Я просто не могла себе представить, как можно поднять на ребенка руку, хотя сама неоднократно была бита в детстве. Для себя я решила раз и навсегда, что все проблемы мы будем решать иначе. Мама была уверена, что внуки с таким воспитанием вырастут избалованными и эгоистичными, но оказалась неправа. Дети выросли добрыми и отзывчивыми, готовыми в любую минуту помочь и поддержать. Порой любовь и ласка действуют намного сильнее, чем пресловутый кнут.

Мнение звезд

АЛЕКСЕЙ КРАВЧЕНКО, актер:

— Главное — не впадать в крайности. Я с детьми никогда не сюсюкаю и никогда, ни разу в жизни, даже пальцем их не тронул: ни подзатыльника, ни по попе, ни по руке… Никогда этого не делал. У меня со старшим сыном, Алешей, какая-то телепатическая связь, мне достаточно просто взглянуть на него, чтобы он меня понял. Самое главное — это общение с ребенком на каком-то другом уровне. Тогда и с воспитанием все будет в порядке. Детей надо чувствовать и понимать.

ИРИНА ЛАЧИНА, актриса:

— У нас с дочерью Машей есть такой закон: если она провинилась, я объясняла, что этого делать нельзя, и говорила: «Дорогая, ты поняла, что этого делать нельзя? Если это повторится в третий раз, я тебя отлуплю». Если ребенок не понимает словесного воздействия, то физическое наказание периодически необходимо. Каждый родитель решает для себя этот вопрос индивидуально. Это же не значит, что надо забить ребенка насмерть, но шлепнуть разок по попке не повредит. Потому что бывают такие ситуации, когда ребенок сознательно делает вид, что он чего-то не понимает, и начинает испытывать родителей на прочность. Да, я Машу лупила, но, когда ей исполнилось года 4, необходимость в этом отпала. Она повзрослела и стала понимать, что правильно, а что нет. У нас с ней никогда не было глобальных конфликтов. Я всегда объясняла, за что ее наказали, и у нее никогда не было чувства «обиды и несправедливости», она все осознавала.

Было и такое

Сейчас психологи спорят о том, можно или нельзя применять телесные наказания по отношению к детям. Раньше такой вопрос даже не поднимался, причем наказывать детей могли не только родители, но и школьные учителя. В XVIII веке учеников пороли каждую неделю на всякий случай, независимо от того, виноват или не виноват. И пороли про запас: если «наставник» переусердствует, то такой порки хватало надолго, вплоть до первого числа следующего месяца. Отсюда, кстати, и пошло выражение «Всыпать по первое число».