И хотя революционная волна после бурной зимы пошла на спад, ситуация в стране ощутимым образом изменилась. В преддверии 2008 года вся государственная машина, лучшие силы администрации президента и прогрессивной общественности брошены на борьбу с "революционной чумой". В отличие от социальных программ, средств на это не жалеют (одни нашисты чего стоят!)

Повышенный спрос на идеологов и пропагандистов, готовых сформировать выгодную для Кремля повестку дня, привел к тому, что за считанные месяцы образовалась целая генерация профессиональных реакционеров. Возникли даже разговоры о некоем новом сообществе консерваторов, поддерживающих курс президента и готовых "грызть врагов государевых".

Русский консерватизм достиг своего расцвета в конце XIX века, когда его постулаты формулировали Достоевский, Лесков, Леонтьев. Их можно с полным правом называть "пламенными реакционерами". А что сегодня?

Сегодняшние реакционеры в большинстве своем — политтехнологи с отсутствием каких бы то ни было убеждений. Их гуру вроде Павловского или превратившегося в пародию на самого себя десятилетней давности Дугина — безыдейная обслуга власти, бесконечно жонглирующая понятиями типа "евразийство", "патриотизм", "демократия". И эти люди, провалившие все, что можно, еще претендуют на формирование национальной идеи! Надо думать, транши на это дело уже выделены…

Впрочем, есть среди реакционеров и некоторое количество "идейных". В большинстве по своим взглядам это патриоты-державники. Многим из них нынешний режим глубоко несимпатичен, однако они готовы терпеть его, чтобы избежать революционных потрясений. Эти надеются на чудесное перерождение многоликого ВВП. С недавних пор у них популярен лозунг: "Путин! Стань Сталиным!" Почему вдруг наш маленький пиночет, воплощающий в жизнь мечту либералов начала 1990-х о диктаторе, железной рукой загоняющем россиянское "быдло" в светлое рыночное будущее, должен вдруг на шестом году правления переродиться в Иосифа Виссарионович, не уточняется. В целом же участь "идейных" незавидна. В силу извечного государственнического инстинкта они готовы идти обслуживать любую власть, сидящую в Кремле. Сегодня их используют для придания путинскому режиму патриотического шарма и отвлечения внимания нации от реальных проблем, стоящих перед ней.

Даже решение прикладных задач оказалось не по силам реакционерам путинского призыва. Для борьбы с революцией были придуманы две страшилки — "коричневая" и "оранжевая", которые теперь бесконечно транслируются через официозные СМИ. Все чаще эти две противоположные по идейной нагрузке страшилки используются одновременно, смешиваются в невообразимый винегрет, и подаются электорату в надежде, что "пипл все схавает". Однако деньги тратятся впустую.

Верх маразма политтехнологов — это продолжающаяся "антифашистская" истерия, направленная, прежде всего, против НБП и "Родины". Населению эта возня глубоко безразлична, поскольку за последние 15 лет понятие "фашизм" в России превратилось в обычное политическое ругательство. Наверное, нет ни одного политика, которого хоть раз не называли бы фашистом (варианты: коммуно-фашистом, либерал-фашистом и т.д.). В итоге этой постмодернистской игры само слово стерлось, утратило какой-либо смысл. И в какой-то степени даже обвинение в фашизме даже стало политической рекламой. В начале 1990-х "фашистами", красно-коричневыми называли всю оппозицию, выводившую сотни тысяч людей на митинги в Москве. "Фашистом" тогда был стремительно набиравший популярность Жириновский. Во время последней думской кампании некоторые эспээсники называли "фашистским (и даже национал-социалистическим) проектом" "Родину". Такие обвинения из уст соратников Чубайса только добавили Рогозину популярности. Теперь то же самое повторяет Якеменко. Глупость, но что делать: работа у него такая…

Та же беда с "оранжевой" страшилкой. Непонятно, кто такие "оранжисты" и что вкладывается в этот термин. Говорят, что они — "прозападные", хотят, мол, установить у нас внешнее управление. Но на фоне Владим Владимыча, не вылезающего из объятий Буша и Берлускони, а недавно в прямом эфире перед всей страной рассыпавшегося в комплиментах пред Вике-Фрейберге, это неубедительно. Внешнее управление уже введено, "вашингтонский обком" заинтересован в консервации сложившегося режима в России, а не в его разрушении. И получается, что в этом случае Путин сам первый "оранжист".

Еще говорят, что "оранжевая революция", мол, разрушит хрупкую стабильность, сложившуюся в обществе. Вот, например, автор проекта "антиреволюционер" Виталий Иванов объясняет: "Политическую стабильность на самом деле правильно сравнить с обычным браком, с нормальной семьей. Иногда скучно, случаются ссоры и пр., но это по определению есть достойный образ жизни. А нестабильность, перевороты, "революции" — самый натуральный блуд и растление. Давно замечено, что закоренелые развратники и извращенцы не способны понять, как люди могут жениться, заводить и растить детей, дожидаться внуков, не изменять супругам. Более того, порой их это сильно раздражает. И они нервно хихикают над чужой "неполноценностью", "убогостью", пытаются разузнать, а нет ли все же каких грешков, и бурно радуются, если таковые вдруг обнаруживаются".

Продолжим аналогию. Как обстоят дела в нашей российской семье? "Отец-президент" выставил из дома престарелых родителей и заставил их побираться у помойки. Дети некормлены и оборваны, а он нефтедоллары складирует в кубышку. Тем временем уже в нескольких комнатах пожар, а потушить то ли он не может, то ли не хочет… Кажется, таких во всем мире принято лишать отцовства по суду. Вряд ли российская "семья" дорожит такой стабильностью.

Итак, "оранжевые" и "коричневые" страшилки не воспринимаются обществом. Люди угрюмо наблюдают за происходящими политическими играми со стороны. Их волнуют не мифические русские фашисты, а социальные проблемы. Все настолько разочарованы за 15 лет в различных химерических миражах от ваучеров до удвоения ВВП, что четко чувствуют только этот социальный нерв. Поэтому наибольшее недовольство вызывают реформы типа монетизации льгот, а персонажи типа Чубайса, Грефа или Зурабова — самую настоящую народную ненависть.

Сегодня Путин в сочетании с реакционным проектом пытается апеллировать к социальным ценностям, имитирует "левый поворот" в государственной политике, но, похоже, что уже поздно. Закономерно, что социологи фиксируют серьезное разочарование в президенте, с которым наши соотечественники связывали большие надежды. Голосуя за Владимира Владимировича в 2000-ом и в 2004-ом, люди ожидали, что новый президент покончит с печальным наследием эпохи Ельцина. Правление ВВП стало прямым ее продолжением, временем нереализованных ожиданий.

Глупо пытаться законсервировать достижения, которых нет. Вся активность павловских вызвана предчувствием скорого конца. Эпоха Путина неумолимо клонится к закату, а после нее эта публика вряд ли кому-то понадобится.