СПРАВКА МК:

Премьера первой серии скандальной эротической трилогии “Юлия” о влиятельном грузинском мужчине и женщине с косой состоялась 24 сентября 2005 года. Исполнитель роли Миши — Ален Мелик-Григорян, роль Юли досталась актрисе Елене Бонд. В главных ролях угадываются президент Грузии Михаил Саакашвили и экс-премьер Украины Юлия Тимошенко. Автор сценария — депутат Госдумы Алексей Митрофанов (член фракции ЛДПР). Продолжительность картины — 26 минут. Съемки второй части — “Новые приключения Юли” — начнутся в марте 2006 года, ближе к выборам на Украине. Грузинские СМИ сообщают, что молодые кинематографисты Украины и Грузии готовят ответ авторам “Юлии”: они намерены снять фильм с участием человека, очень похожего на Владимира Путина. Спонсоры и исполнитель главной роли якобы уже найдены.

СКОЛЬКО ЗАРАБАТЫВАЮТ ПОРНОЗВЕЗДЫ

За главную роль в фильме “Юлия” Елене Бонд обещали заплатить 45 тысяч долларов. До сих пор эти деньги актрисе не выплатили. Ален Мелик-Григорян по условиям контракта не может разглашать сумму гонорара. По некоторым данным, он получил около 10 тысяч долларов.

На западе порноактерам мужчинам платят от $250 до $400, женщинам — от $300 до $700. В России актеры получают от 50 до 200 долларов за эпизод. Следовательно, за получасовой фильм актер может заработать не больше 400 долларов.

Елена Бонд: “На моем дне рождения Пугачева плясала на столе”

В середине 90-х годов имя Елены Бондарь знала вся светская тусовка Москвы. Высокая длинноногая блондинка с пухлыми губами и выразительными светлыми глазами с треском разбивала сердца видных деятелей шоу-бизнеса. Ее руки добивались музыканты, актеры, политики. К ее ногам бросали бриллианты, машины, квартиры…

А в начале прошлого года Елена буквально на коленях упросила продюсеров фильма “Юлия” помочь ей. Те предложили уже довольно потрепанной светской львице главную роль в скандальной эротической картине. Едва ли Бондарь могла предположить, где она будет пожинать плоды своего мимолетного успеха.

…Загородное шоссе. Психиатрическая клиника имени Алексеева, бывшая Кащенко. Я приехала поздно вечером. Вход для посетителей был уже давно закрыт. Сердобольные медсестры выделили нам полчаса на общение.

Никто из больных не обращает на Лену внимания. Разговоры о личном знакомстве с Пугачевой врачи воспринимают как обыкновенный бред пациента. Такие беседы в отделении ведет каждый второй, а каждый третий мнит себя звездой. Елена демонстрирует мне диск, под который отрываются пациенты отделения. Однако ее соседи по палате не могут распознать в девушке, изображенной на обложке диска, подругу по несчастью в дешевом свитере и тренировочных штанах.

Комната для свиданий. Несколько полинявших кресел и диван. У стены — пианино и допотопная стенка, сохранившаяся с советских времен. Рядом с Еленой сидит ее отец. На столе гостинцы — затхлые пирожки из привокзальных палаток и яблоко.

— Это я сам отправил дочь в клинику, — рассказывает мужчина. — Леночка очень устала, ночами не спала, работала круглые сутки. Ей требовался отдых. А дома это сделать невозможно. И мы определили ее сюда.

Мы располагаемся с Еленой за лаковым столиком. “Это журналисты со мной приехали интервью делать, я ведь звезда”, — хвастается она врачам. В ответ медперсонал вздыхает: отбил уж давно твой звездный час…

— Мы познакомились с моим мужем, Юрием Мамоновым, на его дне рождения, куда меня затащила подруга, — начинает беседу Елена. — Он был одним из самых богатейших столичных олигархов, являлся депутатом от фракции ЛДПР. Юрий был старше меня на двадцать лет, но я влюбилась с первого взгляда. Поженились буквально через несколько месяцев после знакомства. Юрий Васильевич был очень щедрым человеком. Он заваливал меня подарками. Купил квартиру на Кутузовском проспекте, загородный дом, вертолет, две машины — “Мерседес” и “Ягуар”. А какие он праздники устраивал в мою честь! Например, на мои дни рождения он приглашал Пугачеву и Вячеслава Добрынина. Алла Борисовна отплясывала на столе и двадцать раз исполняла мою любимую песню “Арлекино”. За тот концерт мой муж выложил ей 300 тысяч долларов. Добрынину заплатил 45 тысяч, хотя он там практически не выступал. Также к нам домой приезжали Валерий Леонтьев, София Ротару, Юдашкин...

Елена Бондарь не сомневалась, что с капиталом мужа ей удастся сделать себе имя. Начало было положено в 1999 году, когда она завоевала титул “Миссис Москва-99”.

— Конечно, большую роль сыграли деньги. Юрий Васильевич договорился с кем надо, и я получила корону, — откровенничает Елена. — После этого меня пригласили в “Сокольники”, где я вместе с Фетисовым и Коржаковым вручала кубок “Спартаку”. Потом Коржаков пригласил поехать с ним на дачу. Кстати, многие политики в то время оставляли мне свои координаты и шептали: только позвоните, пожалуйста.

В том же году Елена решила начать карьеру певицы. Взяла псевдоним Бонд. На раскрутку любимой супруги Юрий Мамонов выделил миллион долларов.

— Илья Резник, который в ресторанах писал мне на салфетках любовные записки, сочинил четыре песни. Игорь Саруханов — друг нашей семьи и крестный сына — нашел мне продюсера. Мой клип стоил 100 тысяч долларов. Хотя позже выяснилось, что реальная стоимость клипа не больше трех тысяч. Вероятно, Саруханов неплохо заработал на мне. Ведь в благодарность Мамонов помог ему купить квартиру в центре Москвы…

История Елены Бонд и музыканта Игоря Саруханова когда-то была на слуху у всего столичного бомонда. Вот какую версию рассказала моя собеседница.

— Мы в очередной раз поехали отдыхать в Эмираты — я, мой супруг и Саруханов. Игорь был влюблен в меня и не мог успокоиться, что я предпочла известному музыканту депутата. На отдыхе он напоил меня и стал требовать благодарности за раскрутку. В это время в комнату зашел Юра. Драки удалось избежать чудом.

После этого неприятного инцидента отношения Мамонова и Елены разладились.

— Я устала от мужа. Чувствовала, что мы абсолютно чужие друг другу люди. Хотя и прожили вместе пять лет. Юрий Васильевич всеми силами пытался вернуть меня. Однажды привез мне в кейсе два миллиона долларов и купил кучу бриллиантов в бархатных коробочках. “Ну что тебе еще надо! Я тебе мало, что ли, дарю?” — кричал он. Но я не могла снова полюбить Мамонова.

Через какое-то время Мамонов навсегда исчез из жизни Бонд, забыв об их общем сыне. Лена неоднократно пыталась разыскать его через знакомых, пробивала по базе данных, но все попытки оказались тщетны. Впрочем, и о себе девушка не забывала. Она не пропускала ни одной презентации, посещала модные тусовки, обедала в лучших ресторанах Москвы. На одном светском рауте она познакомилась с молодым человеком.

— Роман очаровал меня с первого взгляда, — вспоминает Елена. — Мы сразу начали жить вместе, а через год я родила ему сына Максима. Я знала, что у него свой бизнес в Канаде. Он говорил, что занимается частными вертолетами. Гораздо позже выяснилось, что он обыкновенный аферист из Житомира. Когда он меня бросил, то прихватил с собой два миллиона и все мои драгоценности. Так я осталась одна без денег и с двумя детьми.

В один миг Лена потеряла все. Все друзья, которые когда-то рассыпались в комплиментах, исчезли, не осталось никого из бывших поклонников. Два года назад Елена похоронила маму, отец уже давно жил с другой семьей. Все нажитое богатство пошло с молотка. Тогда же она снова вспомнила о карьере певицы. Но раскручивать ее за смешные деньги уже никто не соглашался. Лена вынуждена была продать автомобили, сдать в аренду загородный дом. На вырученные средства она записала альбом. Тысячи дисков до сих пор мертвым грузом лежат в запакованных коробках. Год назад Елена познакомилась с продюсером картины “Юлия”.

— За фильм мне должны были выплатить 45 тысяч долларов. Алексей Митрофанов обещал подарить “Мерседес”. Но я ничего не получила. Вероятно, никто не знает, где я нахожусь, — наивно предполагает собеседница. — Если честно, я снялась в картине не ради денег, а ради престижа. Эта роль принесла мне славу, успех. Недавно у меня появился любимый. Кирилл часто навещает меня, дарит цветы, оказывает финансовую поддержку...

— Как ты все-таки оказалась в психиатрической клинике? — удивляюсь я. — Меня сюда сдал мой водитель. Он давно имел на меня виды и хотел завладеть моим богатством. Последнее время у меня действительно “ехала крыша” от усталости и безысходности. Потом началась депрессия, но это ведь не повод ложиться в психушку. Сергей накрутил моего отца, сказал, что я пыталась покончить жизнь самоубийством и убить собственных детей. Отец поверил. Так я оказалась в психушке. Я здесь уже больше месяца. Каждый день меня пичкают какими-то лекарствами. Чувствую, что действительно могу сойти с ума.

Знакомые Лены утверждают, что за этот месяц она изменилась: не может связно выразить мысль, путается в разговоре. Сама Лена до сих пор уверена, что, стоит ей позвонить любой звезде шоу-бизнеса, с кем она когда-то выступала на одной сцене в Кремлевском Дворце съездов, те прибегут к ней на помощь. На прощание она позирует мне в самой простой одежде с рынка и говорит: “Поставьте подпись под карточкой — звезда Елена Бонд на отдыхе в Майами…”

После съемок Ален Мелик-Григорян оказался на нарах

Крошечная холостяцкая “однушка” на окраине Москвы. Еще полгода назад отсюда доносился звонкий детский смех, здесь всегда был накрыт стол, и отсюда веяло теплом и уютом. Теперь на кухонном столе стоит лишь банка из-под шпрот, в миске — пряники, воду хозяин квартиры кипятит в обыкновенной кастрюле. Идиллия в доме “Саакашвили” закончилась после того, как глава семьи дал свое согласие на съемках в картине “Юлия”.

Ален Мелик-Григорян — по специальности режиссер кино и телевидения. Последнее время занимался съемками клипов, делал новостийные программы на телевидении и руководил строительной фирмой. Сегодня все может пойти прахом. В ближайшее время актера могут на пять лет депортировать из страны и лишить постоянной работы. Все эти неприятности свалились на 28-летнего молодого человека после того, как он дал свое согласие на роль президента Грузии.

— Если бы наперед знал, чем закончится вся эта эпопея, ни за что бы не согласился участвовать в этой авантюре, — сетует Мелик—Григорян. — Все произошло быстро. Мне предложили прочитать сценарий. Роль понравилась. Меня утвердили без проб. Я предупредил режиссера, что не стану участвовать в откровенных сценах, мне не нужен имидж порнозвезды. Все условия были соблюдены. Однако пресса после выхода картины окрестила меня порноактером. Жена не выдержала такого позора. А ведь как у нас все хорошо начиналось…

…Родители Зины и Алена были лучшими друзьями. В радости и горести всегда держались вместе. “Хорошо бы наши детки поженились, мы бы тогда породнились”, — мечтала мама Алена. Эти слова оказались пророческими. Спустя много лет Ален и Зина сыграли пышную свадьбу.

— Зина была симпатичная, умная, хозяйственная девушка. Но воспитывалась она в пуританской среде, — вспоминает Ален. — Ее отец был властным человеком. Если он говорил: “С сегодняшнего дня молоко черного цвета”, все безоговорочно с ним соглашались. Если называл друга врагом, то никто не смел перечить. Он, как коршун, оберегал свою единственную дочь. Ее под конвоем отвозили в институт и так же привозили обратно. Зина не могла пойти на дискотеку или познакомиться с ребятами. Позже такое воспитание сказалось на ее характере.

В декабре 2001 года, сразу после свадьбы, молодые переехали в Москву. На тот момент Ален занимался в столице продюсированием видеоклипов. Свой истинный нрав супруга Мелик-Григоряна проявила уже через месяц.

— Она дико ревновала меня. После каждой съемки Зина закатывала невыносимые истерики, тем более если в клипе принимали участие девушки в откровенных нарядах, — жалуется Ален. — На всех моих студенческих фотографиях, где я был изображен с однокурсницами, она оставила автограф: “Шлюхи, будьте прокляты!”. И когда мне предложили сняться в картине “Юлия”, я подозревал, что скандала не миновать. Поэтому на время отправил супругу с годовалым сыном отдохнуть к ее родителям в Саратовскую область. Через неделю она обещала вернуться. Но ее нет до сих пор…

Через несколько месяцев после завершения съемок Ален вызвал в Москву своих родителей, чтобы те помогли разрешить ситуацию. Ведь его отец являлся другом детства тестя.

— Я наивно надеялся вернуть семью, — качает головой Ален. — Набил машину подарками, и мы вместе с отцом выехали в Саратовскую область.

Родители Зины обосновались в Новоузенске, что в 220 км от Саратова, в глухой степи. Здесь не знают, что такое Интернет, телевизионная антенна с трудом ловит два канала, а зарплата в 1500 рублей считается роскошью.

— Мой тесть поселился в Новоузенске после развала СССР, — говорит Ален. — Руководил строительством дорог. Конечно, оброс связями — сложились неплохие отношения с главой администрации, налажены связи с милицией, с судьей области, с прокурором.

Битый час Ален с отцом топтались на пороге дома, где жила Зина. В дом их так и не пустили. А вскоре за ними приехали сотрудники правоохранительных органов, обвинили их в хулиганстве. Как выяснилось позже, Зина написала заявление, что ее бывший супруг пытался силой ворваться в дом. Алена посадили в тесную камера следственного изолятора. Его отцу выделили соседний карцер.

— В камере практически не было света. На полу, словно трупы, лежали алкаши. У одного на ноге я заметил гангрену, другой страдал туберкулезом, — вспоминает Ален. — Кругом жужжали мухи, стояла жуткая вонь, вместо туалета было приспособлено пластмассовое ведро. В день нам выделяли буханку хлеба и горсть соли. Я трое суток ничего не ел и не пил. Стояла жуткая духота, температура в камере поднималась до 40 градусов. Окон не было вообще, и воздух сюда не проникал. Говорили, что у многих людей в такой обстановке не выдерживало сердце и народ умирал. Кто-то из моих соседей по камере догадался выломать маленький кусочек пластика, которым была замурована решетчатая дверь. И тогда все сокамерники — восемнадцать человек — легли на пол, чтобы глотнуть воздух. Мой отец содержался еще в более жутких условиях. Дважды ему вызывали “скорую”. Сердце сдавало. В тот момент мой тесть Вазген уже ликовал, праздновал победу. Его не волновала судьба друга, а ведь они с отцом все детство провели вместе, даже спали в одной кровати. А в такой обстановке нам с отцом предстояло провести 15 суток.

Тогда Ален воспользовался правом на один телефонный звонок и связался со знакомым адвокатом. На следующий день состоялся суд, куда вызвали жену, тещу и тестя Мелик-Григоряна. Зине не удалось убедить суд в своей правоте. Алена и его отца освободили. А тесть на прощание кинул своему зятю: “Мы так просто тебя не оставим”.

В тот же день Ален выехал в Москву. И уже утром к нему в квартиру нагрянули сотрудники паспортного стола, обвинив его в незаконном получении российского паспорта.

— Эта работа тестя. Ведь без российского паспорта я не смогу устроиться на нормальную работу, не смогу держать здесь фирму, — уверен Ален. — А если хорошо постараться, можно вообще депортировать меня из страны на историческую родину. Пять лет я не смогу выехать из Армении. Этого времени тестю хватит, чтобы лишить меня родительских прав. Ведь они запрещают видеться мне с малышом. Недавно я позвонил жене и попросил только послушать дыхание своего ребенка. Она бросила трубку. Когда набрал номер второй раз, моя теща стала орать: “Если даже дорога до Москвы покроется золотом, моя дочь не вернется к тебе!”. Но я не сдамся. Никогда! Ты не поверишь, но я до сих пор люблю Зину. Ведь когда мы жили вместе, я работал ради нее. Я все ей отдавал. А теперь я каждое утро просыпаюсь, и у меня по щекам текут слезы. Вот уже девять месяцев, как я не видел своего сынишку Менуа.

Через несколько месяцев режиссер нашумевшей картины намеревается начать съемки второй серии саги о похождениях Саакашвили и Тимошенко. Говорят, этот фильм будет более жестким и откровенным. Тем более что на роль дочери экс-премьер министра Украины претендует известная питерская порнозвезда Елена Беркова. Что касается исполнителей главных ролей… Оба актера уже дали предварительное согласие на съемки в картине.