В ТЕАТРЕ им. Маяковского актриса Ольга Прокофьева играет самые разноплановые роли. «Наливные яблоки», «Чума на оба ваши дома», «Синтезатор любви», «Банкрот», «Шестеро любимых», «Банкет». Но по-настоящему знаменитой она стала благодаря роли интриганки Жабы Аркадьевны в телевизионном сериале «Моя прекрасная няня».

«Вам сколько сахара насыпать?»- спросила меня Ольга, налив чаю в своей гримерной.

— Мне без сахара.

— Знаете, когда Настя Заворотнюк попала в больницу, ей врачи сказали, что глюкозу в чистом виде нужно употреблять обязательно: она незаменима для питания мозгов. А сахарозаменители очень вредны. Мы сейчас пьем и едим все «химическое». У нас на даче растет смородина. Господи, ничего нет вкуснее чая, заваренного вместе со смородиновыми листьями! Но лень-матушка мешает, и покупаешь в супермаркетах все ароматизированное!

«Нельзя быть амебой»

— У нас действительно большая гримерка, но я никогда не променяю ее на маленькую. Здесь и Женечка Симонова сидит, крестная моего сына Саши.

Можно накрыть импровизированный стол, отметить с большим удовольствием чей-то праздник, обменяться новостями, мыслями. Стены этой гримерки пропитаны энергетикой Гундаревой, смехом Балтер, шутками Тер-Осипян, стихами Фатюшина, тенором Гончарова. Разве это можно на что-то променять?!

— В спектакле «Развод по-женски», где вы играете одну из главных ролей, звучит фраза: «Я не циничная, я мудрая». Вы считаете, немного циничности женщине не повредит?

— Мне кажется, что в характере человека должно быть вообще все. Вот мою Жанну Аркадьевну считают стервой. Но многим мужчинам она очень полюбилась. Одна женщина подошла ко мне в магазине: «У меня сегодня день рождения, пожалуйста, дайте мне автограф. Это будет лучший подарок». — «Да, конечно, с удовольствием. Как вас зовут?» — «Нет-нет-нет! Напишите моему мужу! Он вас так любит».

Наша актриса Олеся Железняк ехала в такси. И шофер, импозантный мужчина, все поглядывал на нее. «Ваше лицо мне знакомо. Вы, наверное, тележурналистка?» — «Нет, я актриса. Вы меня везете на съемки «Моей прекрасной няни». — «Да что вы!» Олеся говорит: «Я выпрямилась, чтобы слушать комплименты». А шофер: «Боже! Какая прелесть Жанна Аркадьевна! Я люблю эту женщину!»

Я была на съемках телепередачи, где меня спросили про стервозность Жанны Аркадьевны, и один оператор не выдержал, выскочил из-за камеры: «Во вкусном борще обязательно нужен кусочек перчика красненького!» Но, конечно, отвечая на ваш вопрос, надо заметить, что во всем важна мера. Соды в блинах нужно совсем чуть-чуть. Иначе… Знаете эту знаменитую историю, как к Эйнштейну подошла женщина и спросила: «Я не из научных кругов, но вы можете мне в трех словах объяснить, что такое теория относительности?» — «В трех словах? Три волоса на голове — это мало, а три волоса в супе — это много».

Нельзя быть амебой. Тем более нам, женщинам. Надо быть личностью и уметь за себя постоять. А если ты безответное существо и тебя можно все время стучать по голове… Так тоже нельзя в нашей жизни. Мне кажется, что у нас прекрасный пол несколько забит мужчинами. Хотя мы выкарабкиваемся, плечи расправляем. Но наша женская маленькая беда — бесконечное самобичевание. Мы все время «разбираем» себя по косточкам: «Наверное, я была не права, где-то я сама виновата, сказала не то, что надо» и т. д.  и т. п. 

— Вам не обидно, что вашу героиню в «Няне» называют Жабой?

— А кто она еще? Конечно, Жаба Аркадьевна. (Смеется.) Я хихикаю над ее высокомерностью. В первую очередь надо уметь над собой посмеяться. Жабу Аркадьевну я «подсмотрела» у многих богатых женщин. Профессия актера такова: наблюдаешь за людьми и потом «нанизываешь» эти черты на своих персонажей. За последние 15 лет страна очень изменилась… Раньше у нас были одинаковые зарплаты, все копили на мебель, на машину. Женщины радовались покупке сапог, которые были одинаковыми у всех. Но тогда мы знали, что у нас в СССР «братство». Все равны. А сейчас все так переменилось, общество разделилось: кто-то остался на бюджетных жалованьях и не может позволить себе даже в театр сходить, а кто-то сумел сориентироваться, рванул вверх, купил дом в престижном пригороде.

Еще вчера один мой знакомый сидел у меня на кухне. Это было абсолютно зажатое и забитое существо из другого города, и я делилась с ним последней сосиской. А сегодня он видная фигура в шоу-бизнесе. И появился взгляд свысока. Хотя раньше человек был абсолютно нормальным. Откуда берется вся эта фанаберия, высокомерие, непонятно. Смешно и грустно наблюдать за подобной мутацией… Ведь истинная интеллигентность, мне кажется, заключается в том, что весь вечер можно общаться с человеком и только потом узнать, что разговаривал с лауреатом Нобелевской премии.

«Михалковых мне!»

ВО ВРЕМЯ нашего интервью в гримерную Ольги заглянул режиссер Театра им. Маяковского Леонид Хейфец. Узнав, что в гостях у Прокофьевой «АиФ. Суперзвезды», Леонид Ефимович сказал: «Обязательно напишите, что такую шикарную актрису, как Оля, кино должно было открыть значительно раньше!»

— Ольга, а правда, вам не досадно, что многие ваши коллеги стали известными в кино в более раннем возрасте?

— Мой педагог Марк Анатольевич Захаров говорил, что до 30 лет в кино актрису снимают за молодость и красоту. А после 30 — за талант. Утешаю себя, что попала в категорию талантливых. (Смеется.) А если серьезно, то нет, не досадно. Я очень востребованная театральная актриса. У меня часто бывали такие моменты, когда приходилось выбирать между театром и кино. Если нужно было уехать в киноэкспедицию на два месяца, я чаще всего отказывалась от роли. Во-первых, знала, что Гончаров меня не отпустит (предыдущий руководитель Театра им. Маяковского. — О.Ш.). Во-вторых, я и сама на два месяца из театра уезжать не хотела. Сейчас думаю: надо было, конечно, больше крутиться-вертеться, находить компромиссы и все успевать. Но мне тогда казалось: все впереди, подождите, я еще не наигралась в театре. У меня была настолько плотная занятость, что меня это удовлетворяло. Хотя… Конечно, с годами я начала понимать, что пора уже побольше играть в кино: это интересно. Другой жанр, другое существование.

И однажды мне позвонил режиссер Петр Штейн (я играла в его добром антрепризном спектакле «Сильвия» с Чулпан Хаматовой, Женей Симоновой и Георгием Тараторкиным). «Оля! Не могу сказать, что предлагаю какую-то шикарную роль. Но тебе нужно, нужно кино!» Я тогда ответила: «Если уж играть в кино, то давайте мне Кончаловских да Михалковых». (Смеется.) Но Петр сказал: «Нет, тебе надо сняться в сериале». Так он меня благословил на съемки в «Моей прекрасной няне». И я пришла в ситком.

— Куда-куда?

 — Ситком — ситуационная комедия. Каждая серия состоит из маленьких смешных ситуаций, звучит закадровый смех. Было много сомнений: сериал, да еще непонятный жанр, да еще американская «калька».

Но все, кто играл в «Няне», работали честно. Боря (актер Борис Смолкин сыграл дворецкого Константина.- О. Ш.) оставил себе только один спектакль в Питере. Настя Заворотнюк ушла из театра Табакова. Никто не забегал, высунув язык, чтобы быстренько сняться и убежать. Все сидели, переписывали реплики, если было что-то неинтересно или пошло. Иногда и спорили. Если казалось, что сцена станет эффектней, когда герои будут драться на шпагах, то ехали за шпагами. Мы все по-взрослому делали. И, наверное, добились какого-то результата. Я не хочу впадать в эйфорию, но сериал действительно нашел отклик, особенно у детей.

— Вы сразу поняли, что сериал так полюбится зрителям и вы станете благодаря ему по-настоящему знаменитой?

— Что вы! Первые четыре серии «Няни» были абсолютно несмешными. Продюсер Александр Акопов смотрел их и только вздыхал. А потом пришел режиссер Алексей Кирющенко и буквально спас ситуацию. Он всех нас «вылепил», без него сериал получился бы совсем другим. Если бы вообще получился…

Леша заменил нескольких актеров. Сына продюсера вначале играл замечательный мальчик, но, как только он слышал слово «Мотор!», «впадал в кому». Пашу Сердюка (который в итоге сыграл Дениса Шаталина. — О.Ш.) Леше Кирющенко «сосватала» жена — актриса МТЮЗа Ира Лосева.

У нас поначалу были огромные проблемы с костюмами. Первый исполнительный продюсер страшно на этом экономил. Наш художник по костюмам Лидочка Нестерова буквально из шкуры вон лезла, чтобы у героев были интересные наряды… Принесла всю свою коллекцию вечерних платьев. Иногда она даже на съемочной площадке что-то шила.

— Если вам предложат еще одну роль в сериале-ситкоме, согласитесь? Или теперь — только Кончаловские да Михалковы?

— Если сценарий понравится, наверное, соглашусь. Недавно Ингеборга Дапкунайте приехала из Лондона в Москву, чтобы попробоваться на роль в ситкоме. Я говорю: «Инга! Ты — и на ситком?» — «Оля, в Лондоне актеры, которые трудятся в ситкоме, считаются очень рейтинговыми и престижными».

Недавно мне сказали на улице: «Когда над вами перестанет издеваться Константин?» Одна зрительница написала мне письмо: «Передайте дворецкому, чтобы вас не обижал». Или Жигунову пишут на сайт «Няни»: «Зачем вы так грубо ответили в этой серии Жанне Аркадьевне? Да никакой вы после этого не гардемарин!» Актриса Елена Мольченко-Фатюшина сказала мне, что ее родственники из Рязани очень просили передать мне, что они все — за Жанну Аркадьевну. Так что есть у меня свои защитники.

«Пакет муки на голову»

— Американская версия шла 6 лет. Там сериал не заканчивается свадьбой. У няни и продюсера рождается двойня, старшие дети выросли, учатся в университетах и т. д. Но самый высокий рейтинг был именно тогда, когда Америка следила: когда все-таки они поженятся? Как только это произошло, рейтинг упал: мол, все хорошо у них, ну и ладно. А у нас американцы, думаю, решили закончить фильм хеппи-эндом: принц должен жениться на Золушке. Думаю, это правильно.

Американский прототип Жанны Аркадьевны — Сиси. К концу сериала — растолстевшая дама, у которой не было вообще никаких шансов на красавца-продюсера. Сиси — существо, которому все время «стучат по голове». Это уж я решила, что у красивой няни должна быть достойная соперница. Надо, чтобы зритель думал: ах, вот тут Жанна умнее, а здесь она тоньше, мудрее. В основе хорошей драматургии всегда должен лежать любовный треугольник.

— А Жанна Аркадьевна выйдет замуж за дворецкого Константина?

— Я пока этого не знаю. Американцы решили изменить сюжет российского сериала по сравнению с оригиналом. Как? Узнаем, когда будем снимать последние серии.

— Анастасия Заворотнюк сказала, что иногда она так устает на съемках «Няни», что приходит домой, закрывается в комнате и несколько часов рыдает. А у вас происходят такие срывы?

— Происходят, естественно. По чуть-чуть усталость накапливается, а потом — у-ух, и вся чаша выливается.

Бывает, колготки порвешь — и все, кажется, жизнь не удалась. (Смеется.) Как-то я пришла домой «никакая» от усталости. (Хотя я не имею права приходить такая: нельзя приносить в дом негатив. Сын-то ни в чем не виноват!) Полезла на кухне в верхний шкафчик и высыпала целый пакет муки на себя! Голова, лицо, халат — все в муке. И пол усыпан вокруг. Села на лавочку, и у меня по этой муке потекли слезы. Я ведь уже хотела лечь спать, а тут понимаю, что халат надо вытряхивать, идти в душ, потом пол мыть… Иначе я утром увижу этот ужас. То есть еще 15–20 минут нужно делать какие-то телодвижения, чтобы все почистить и убрать.

Я крикнула сыну: «Саш, ты еще не спишь?» Он пришел, посмотрел на меня и засмеялся. Дальше начались какие-то шуточки. В общем, разрядили обстановку.

Наталья Георгиевна Гундарева, светлая ей память, сказала Жене Симоновой: «Знаешь, бывают моменты, когда подойдешь к окну, и страшно становится. Хочется шаг вперед сделать. А потом думаешь: «Куда, Наташ?! Ну-ка, не смей. Все, что у тебя накопилось, все — на сцену. Даже слезу дома не пускай. Взяла все, собрала в кузовок и понесла в театр. Вот там на сцене и рыдай». Она не давала себе в жизни такой разрядки, чтобы сесть и поплакать. Специально аккумулировала все эмоции, чтобы вечером донести их до зрителя.

«Извините меня за то, что я есть»

— ВОСПИТАТЕЛЬНИЦА моей дочки, узнав, что я иду к вам на интервью, сказала: «Прокофьева играет саму себя в «Няне». Видно, что она очень самоуверенная и любит быть в центре внимания».

— Смешно, что люди так отождествляют актера с его героями.

А что касается моей самоуверенности… Гончаров на репетициях всегда говорил Наталье Гундаревой: «Ближе, ближе к себе! От себя роль играй!» Она шутила: «Андрей Александрович, я сама себе неинтересна. Можно, я буду не очень «от себя»?» Отлично ее понимаю. Я тоже сама себе была неинтересна. Когда-то в театре у меня даже было второе имя — «Извините меня за то, что я есть». Мне очень нравилось наблюдать за кем-то, подмечать у людей какие-то черты характера, чтобы потом «нанизывать» их на своих персонажей. Это было давно, хотя я и сегодня не люблю быть лидером, заводилой, что-то вещать. Я лучше других послушаю, тем более если в компании есть человек, которого я уважаю, считаю умнее, мудрее себя.

Сейчас, конечно, я чувствую себя поувереннее. Появилось ощущение, что уже что-то умеешь в профессии. Хотя, когда начинаешь новую работу, все — с нуля. Кажется, что ничего не знаешь, не умеешь, и такой страх наступает…

— Все актеры говорят, что популярный сериал создает хорошую материальную базу для артиста.

— Да, так и есть. Благодаря Жанне Аркадьевне у меня ставки в кино стали значительно выше. Одну и ту же роль, будучи непопулярной, я могла играть за одну сумму. А сейчас это совсем другие деньги. И в чем еще есть плюс популярности — актер становится более свободным. Режиссеры и продюсеры приносят больше пьес, в тебе заинтересованы. Пусть даже и коммерчески. Ну а ты творчески копаешься и выбираешь то, чем бы хотелось заниматься.

У актеров бюджетные жалованья — как у врачей и учителей. У меня оклад около 5 тысяч рублей. Но художественный руководитель Маяковки Сергей Николаевич Арцибашев добывает для театра спонсорские деньги. И если актер каждое утро репетирует, у него 11–12 больших ролей в спектаклях в месяц, то он щедро доплачивает.

Бытовые мелочи разрушили брак

— ОЛЬГА, вы были достаточно долго замужем, в браке у вас родился сын Саша. Из-за чего разрушились ваши отношения с бывшим супругом?

— Я была замужем 12 лет. Могу с уверенностью сказать: это был брак, построенный на любви и большом-большом взаимопонимании. Мы проводили потрясающие вечера, могли проговорить по нескольку часов. Нам было очень интересно друг с другом. Но все-таки… Капля по капле быт сумел отравить нашу жизнь. Через творческие тернии мы сумели пройти (бывший муж тоже актер). Недопоняли друг друга в основном в бытовом смысле. Но, когда мелочей накапливается очень много, они превращаются в огромный ком.

Постепенно все легло на мои плечи — быт, ребенок. А я ведь все-таки тоже не домохозяйка… Жить как-то стало очень тяжело, зато мужа все устраивало. Но к разводу мы подошли очень осмысленно. Хотя хочу еще раз оговориться, что в браке у нас было очень много хорошего.

— Находится. Но буквально вчера, когда я узнала, что Сашка не справился с контрольной по алгебре, я вдруг ясно поняла, что совершенно была не в курсе его учебных проблем. Меня охватило такое отчаяние: из-за нехватки времени я не смогла ничем ему помочь… Хотя мы стараемся вместе куда-то выбираться. Недавно были в Театре им. Маяковского на премьере «Мертвых душ». В кино ходим. Мне нравятся наши отношения. Мы играем в демократию, общаемся не как мама с сыном, а как друзья. Иногда, конечно, приходится «закручивать гайки». Но это, к счастью, случается редко.

— А второго ребенка, девочку, не хотите?

— Боюсь, что не потяну. Главное ведь — не родить, а воспитать. Хотя если рядом будет близкий, любящий мужчина и с хорошими врачами повезет, то за такой поворот в жизни я судьбе буду только благодарна…