Он первый на Первом канале российского телевидения. Он управляет звездами, имя которым - Познер, Галкин, Лолита, Крылов и Малахов. Константин Эрнст не только первый на Первом, но и известен далеко за пределами России. Он был главной движущей силой прорыва российского телевидения на американский рынок.

Мало кому известно, что кроме известной "первой кнопки", у компании ОРТ имеется целый "пакет" продуктов: кроме программ на "первой кнопке" есть еще "Дом кино", "Музыка Первого" и "Время" с выпусками новостей брежневской поры, "Очевидным-невероятным", "Кабачком 13 стульев", записями трансляций праздничных парадов и съездов КПСС. С середины декабря "русские американцы" получили возможность смотреть все четыре новых канала.

В Нью-Йорке, где проходила презентация новых каналов, с Константином Эрнстом встретился Олег Сулькин. Ради специального корреспондента газеты "МИГ" известный продюсер отступил от своего правила "не давать интервью" и согласился ответить на вопросы.

- Сегодня можно с уверенностью сказать: "Первый" начал экспансию на мировой рынок. А потому я хотел бы спросить: как вы оцениваете позиции вашего канала в Израиле?

- Как прочные и перспективные. И в ближайшее время намерены предложить там тот же расширенный пакет программ, что и в Америке.

- В Америке пакет каналов от "Первого" получили подписчики компании DirecTV, который входит в медиа-империю австралийского магната Руперта Мердока. А потому хотелось спросить, как складываются ваши личные отношения с Мердоком? И что он за личность?

- Мердок - один из главных создателей глобальной деревни, которую еще в начале шестидесятых годов предсказывал Маршалл Маклюэн (канадский социолог и теоретик культуры. - О. С.). Он один из тех, кто создал современные медиа абсолютно всепланетного проникновения.

- Учитывая большую разницу в возрасте, как он к вам относится? Покровительственно?

- Нет, он человек очень прагматичный, и у него, насколько я понимаю, нет ни времени, ни желания распределять ролевые функции. Все встречи он использует исключительно для получения информации и обсуждения возможных перспектив.

- Можно несколько вопросов общего характера? Как развивается телевидение в России?

- Люди насмотрелись западного кино и потеряли к нему всякий интерес. Даже премьерный показ голливудской картины с бюджетом 70 миллионов долларов не гарантирует приличного рейтинга. За десять предыдущих лет зрители объелись иностранным продуктом. Они больше не хотят его. Американские сериалы вообще не имеют успеха на русском телевидении.

- Успех "Санта-Барбары" далеко в прошлом?

- Это уже антиквариат. Наиболее популярны сейчас на российском телевидении собственные игровые сериалы. К некоторому нашему сожалению, юмористические шоу не самого достойного уровня пользуются потрясающим спросом и дают очень высокие рейтинги.

- Райкиных новых не наблюдается?

- Есть Максим Галкин, Михаил Задорнов. Михаил Михайлович Жванецкий стал слишком тонок и философичен для телевизионной аудитории. Ветров, Пономаренко - перспективные ребята. Есть несколько имен, но все это не тот уровень, которого хотелось бы. Это не проблема артистов, это проблема авторов. Есть качественные исполнители, но нет качественных авторов. Собственно, и в советские времена выдающихся комедиографов было от силы трое - Гайдай, Данелия и Рязанов.

- Что в тематике программ и сериалов считается наиболее важным? Есть ли у вас какая-то идея, близкая советской задаче воспитания зрительских масс?

- Есть, но мы ее не артикулируем как воспитание. Если кто-то сочтет, что он должен воспитывать страну или народ, его пора помещать в клинику. Мы стараемся предлагать неглупое содержание, желательно базирующееся на гуманистических принципах. Мы понимаем, что нас смотрит самая широкая и, соответственно, самая нетолерантная аудитория, поэтому мы очень осторожно относимся к сексу и насилию, которые, естественно, не могут не появляться в игровой или документальной продукции о сегодняшнем дне.

- Кто принимает такого рода решения?

- Я единолично принимаю такие решения в ситуации, когда нет времени для коллективных обсуждений, когда программа идет в эфир, допустим, через час. Если обсуждается проект, выходящий в эфир в следующем месяце, то команда канала, группа из 15-20 человек, смотрит, обсуждает, спорит и приходит к какому-то общему мнению.

- А существует ли постоянный экспертный совет, который определяет базовые критерии?

- Сейчас этим собирается заниматься вновь созданная Общественная палата. Но я что-то слабо верю в экспертные советы, потому что экспертов масса, у всех разные мнения, а телевидение по сути своей похоже на управление большим пассажирским самолетом. И принимать решение о скорости и угле посадки коллективно обычно получается плохо и приводит к катастрофе. Поэтому если телевидением будут рулить советы и экспертные группы, то процесс остановится. Большинство людей получают телевидение бесплатно и, тем не менее, всегда недовольны.

Люди считают, что телевидение должно им массировать пятки, готовить обед, чесать за ухом и выполнять еще 250 каких-то не свойственных ему функций. Я неплохо знаю международный ландшафт. Телевидение в России очень качественное. Конечно, телевидение можно и есть за что критиковать. Люди, которые делают телевидение, чертовски несовершенны, и их продукт тоже чертовски несовершенен. Но качество основных каналов в России находится на высочайшем мировом уровне. Интересный факт: если семь лет назад в прайм-тайме российских каналов было примерно 35 процентов американского продукта, то сейчас - всего полтора процента.

Это значит, что мы полностью перешли на собственное производство. В России среди основных каналов очень жесткая конкуренция, которая заставляет делать все более и более качественный продукт, тратить на это все больше и больше денег.

- Как строятся взаимоотношения телевидения и власти? Про Первый канал говорят, что он пропутинский, официозный, что вы не подаете новости объективно, препарируя их так, как это выгодно власти.

- Помимо того что новости всегда субъективны, так как решения о преподнесении новостей принимаются новостными продюсерами и делаются новостными корреспондентами, существует еще и субъективность восприятия новостей. Люди смотрят одно и то же, находясь в своем личностном идеологическом и историческом контексте. Они воспринимают одни и те же новости по-разному. Создание и восприятие новостей - вопрос субъективный. Мне не нужно изображать из себя дипломата чичеринской школы, потому что человеку, задавшему мне на пресс-конференции вопрос, не нравится Путин, а 70 процентам населения России нравится политика Путина. Канал всегда ориентируется на страну, на те настроения и тенденции, которые в ней существуют. Страна хочет, чтобы у нее был молодой, умный, активный и отвечающий за свои слова президент. И Путин является таким президентом. Никакой проблемы здесь нет. То, что Путин самый активный политический ньюсмейкер, - это правда. Он гиперактивный человек. Поэтому в наших новостях действительно много сюжетов с участием Путина.

- У человека с советским опытом это, естественно, вызывает проекцию на другую ситуацию, когда был установленный ритуал: лидер посетил совхоз, военную часть, завод. По всем формальным признакам - явное повторение прошлого. Вам так не кажется?

- Нет, мне так не кажется, потому что Путин абсолютно не похож на Брежнева, он действует совершенно по-другому и другими способами. Любой зритель имеет право искать каждый раз прямые цитаты из новой и новейшей истории. Но я считаю, что это не так.

- Вы не считаете журналистику способом критического анализа действительности?

- Мы стараемся позиционировать наши новости как сообщение фактов. Новости должны сообщать факт, а не интерпретировать его. Для интерпретации фактов существуют аналитические программы, которые у нас тоже есть, ток-шоу, специальные репортажи, программы журналистских расследований.

- Существуют ли зоны, которые вы считаете неуместными для освещения на Первом канале? Есть ли закрытые темы?

- Да, конечно. Всегда существуют разные темы, которые в силу определенных этических проблем мы избегаем. Например, мы уже несколько лет не исследуем конфликты в области экономики частных компаний. Невозможно защититься от подозрения в том, что ты выступаешь на стороне какой-либо из частных компаний, даже если она права.

- Почему вы не говорите подробно о действиях политической оппозиции?

- А где реальная оппозиция, способная повести за собой недовольные массы? Ее нет. Почему "СПС" и "Яблоко" не набрали на прошлых выборах минимума для прохождения? Потому что они - герои ушедшего времени. Они не "олицетворяют", как говорили в советские времена, нужды и чаяния той группы людей, которая раньше за них голосовала и на них ориентировалась. А Михаил Михайлович Касьянов похож на человека, который может повести за собой народ, так же как я - на Майю Плисецкую.

- А вот что касается кино - "Ночной дозор", "Дневной дозор" и все прочие будущие "дозоры", о которых вы договорились с компанией Fox Searchlight. Это разовый удар с целью поразить американский кинопрокат или составная часть какой-то более развернутой программы?

- У нас, естественно, существуют программы совместного производства. Американцы очень интересуются российским рынком, а мы очень интересуемся англоязычным рынком. Если "Ночной дозор" соберет в мировом прокате 32 миллиона долларов, в которых наши партнеры уже уверены, то приплюсуйте почти 18 миллионов в российском прокате, и получится, что картина с бюджетом 2 миллиона долларов собирает 50 миллионов долларов в кинотеатрах. Это очень хороший показатель соотношения затрат и доходов, о котором мечтают многие голливудские студии.

- Как вы оцениваете ситуацию в российском прокате?

- Мы вернули соотечественникам желание смотреть русское кино. Они очень долго не верили в его существование, но теперь молодняк сказал: "Наши могут! Там говорят на моем языке, показывают город, в котором я живу". Российская актерская школа, в общем, неплохая, лучшие американские актеры всегда ориентировались на Станиславского и на студию Ли Страсберга. Когда за последние два года появились большие русские картины, зрители стали сравнивать игру и говорить: "Я думал, Брэд Питт такой замечательный актер, а он просто симпатичный парень, а играет он не очень". Стали обнаруживать, что огромное количество американских звезд играть не умеют. Они симпатичные и обаятельные, но актерства у них немного. Наши актеры в целом играют получше. Нас спрашивают: Константин Хабенский говорит по-английски? Мы отвечаем: увы, не говорит. Они посмотрели на него, поняли, что это трендовый персонаж. Но плохая школа обучения английскому языку в советской образовательной системе испортила, к сожалению, много актерских карьер.

- И возможно, сохранила отечественный кинематограф. С актерами не получилось утечки, как с учеными. Если бы у вас в руках оказалась волшебная палочка, что бы вы сделали в своей профессиональной жизни?

- Я хотел бы, чтобы то телевидение, которое я люблю делать и смотреть, пользовалось такой же популярностью, как программа "Кривое зеркало" и мелодраматические сериалы.

- В чем особенность телевидения, о котором вы мечтаете?

- Я и моя команда любим умное, качественное, тонкое, художественное телевидение. Аудитория, к сожалению, любит телевидение гораздо проще, незамысловатей. Как только телевидение пытается копнуть глубже, аудитория на это болезненно реагирует: "Вы нам нужны, чтобы расслабиться и отдохнуть, не грузите". Мы работаем в сфере обслуживания населения и предлагаем ему те пирожки, которые оно любит. А мы любим баранки.

- Что смотрите для личного удовольствия?

- Хорошее документальное кино, хорошие фильмы, который дадут нулевой рейтинг на Первом канале. Мне интересны экспериментальные программы, в которых исследуется психология поведения людей. Я люблю телевидение, которое чуть-чуть "грузит", заставлять подумать, включает зрителя в активный процесс. Большая часть аудитории никакого процесса сотворчества не хочет. Она хочет, чтобы ей просто почесали пятки.

- Вы начинали как автор и ведущий телепрограмм. Нет ли желания размять творческие мышцы?

- В "Дозорах" я был соавтором сценария, просто не афишировал этого. Мне не нужны титулы. Я давно удовлетворил свое самолюбие. Когда я шел работать на телевидение, мне страшно хотелось, чтобы у меня брали интервью и публиковали мою фотографию на обложках журналов. Сейчас мне это вообще перестало быть интересным. Интервью я даю чрезвычайно редко, только если каналу нужно что-то проартикулировать или прорекламировать. С точки зрения творчества я не испытываю проблем. Раньше я работал во "Взгляде", в программе "Матадор", а сейчас работаю в большом количестве творческих команд. Есть программы, которые я делаю сам от начала до конца. В "Дозорах" я принимал участие и в написании сценария, в подборе актеров, в монтаже и озвучивании. Только что в Лос-Анджелесе занимался цветокоррекцией картины. Но большинство людей все равно не понимают, для чего нужны продюсеры и какова их роль. "Ночной дозор" - мой и Анатолия Максимова продюсерский проект.

- Как вы проводите досуг?

- Я работаю по 16-18 часов пять дней в неделю, в субботу работаю шесть часов. В качестве релаксации заезжаю с работы в любимый книжный магазин, который открыт до часу ночи, залезаю на лестницу, нахожу на пятой полке нужную книгу, сажусь ее листать. Это меня расслабляет лучше всего.

- Я думал, что ответом будет гольф или теннис.

- Зачем говорить неправду?

- Если книги - страсть, что входит в обойму чтения?

- Сейчас я больше читаю нон-фикшн. Художественную литературу стал читать гораздо меньше. А биографии - это квинтэссенция жизненного опыта. Я думаю, что люди смотрят кино еще и ради того, чтобы бессознательно получать квинтэссенцию чужого жизненного опыта, стратегии поведения в разных ситуациях.

- Что ждет зрителя Первого канала в новогоднюю ночь и в праздничные дни?

- Мы покажем оригинальный мюзикл, большой вечер юмора с Максимом Галкиным, финал игры "Что? Где? Когда?", финал конкурса "Золотой граммофон", начнем показ сериала "Статский советник", и, конечно же, ставшую ритуальной "Иронию судьбы".