— Начнем, как и полагается, от печки. Почему именно лыжи?

     — Родом я из Владимирской области, которая издавна своими гимнастами славится — великие Коля Андрианов, Юра Королев из тех мест вышли. Ну и я сначала гимнастикой увлеклась, пока преподаватели вердикт не вынесли: негибкая, мол. При этом заметили, что у меня может в циклических видах получиться — коньки, лыжи… И так сложилось, к нам в школу пришел тренер ребят в лыжную секцию набирать. Тут еще свою роль сыграло то, что никаких финансовых затрат не надо было нести — семья-то у нас небогато жила. И родители никакого отношения к спорту не имели: отец — строитель, мама — почтальон. А там и лыжи, пусть даже склеенные-переклеенные нам выдавали, и ботинки кирзовые… Только вперед!

     — Успехи сразу пошли?

     — Какое там! В школе преподаватель физкультуры мне вообще поначалу говорил: ничего, мол, у тебя, Романова (это моя девичья фамилия), не получится, ты ж раскоряка настоящая! Хорошо, что тренер наш другого мнения был. Отбирал детишек по трудолюбию. А у меня это в крови было — трудиться!

     — Знаю, что врачи вам запрещали спортом заниматься…

     — Да, спустя полтора года после начала занятий во время диспансеризации у меня обнаружили шумы в сердце. Я так думаю, причиной тому послужил переходный возраст — организм рос, формировался. Видимо, в нем какой-то сбой произошел. Хорошо, мне учительница одна подсказала: “Анфиса, ты еще раз в диспансер сходи, скажи, мол, я ничего не проходила. Врачи на тебя новую карту заведут и, я уверена, на этот раз никаких шумов не найдут”. Так все в итоге и получилось...

     — Романова — распространенная русская фамилия. А вот Анфиса — имя редкое…

     — Так меня родители сначала Верой нарекли! Мамина сестра — Надежда, ее дочь — Любовь, ну а я, значит, Вера. Но так получилось: женщину, что меня в церкви крестила, Анфисой звали. В ее честь меня прямо у алтаря и переименовали. Мама с бабушкой решили, что имя это — стоящее, древнее. А вот отец, говорят, в шоке был: увезли Веру, привезли Анфису…

     — В спорте у вас все поэтапно получалось: юниорская сборная Союза, первая команда, “золото” в эстафете на взрослом чемпионате мира-85…

     — Да уж, это Люба Зимятова, она тогда как раз в состав не проходила, предложила: “А давайте в эстафете молодую попробуем. Резцову”. Тренеры сборной тут же за советом к старейшине, к Сметаниной. Рая как отрезала: “Должна справиться”. И меня ставят на последний этап. Этап, который я — умирать буду — не забуду! Настолько драматично он сложился. Сначала при передаче эстафеты норвежка… ломает палку. Мне идет подсказ со стороны тренеров: “Ждать!” Она, мол, более опытная спортсменка, будешь за ней держаться, приглядываться. Потом, где-то уже на половине дистанции, новая информация: “Резцова “завалила” норвежку!” Вроде как произошло столкновение, и та упала. На самом деле ничего подобного и в помине не было — я просто почувствовала, что норвежка не тянет, чисто на подъеме ее обошла и убежала вперед. Убежала, чтобы метров за 800 до финиша… самой упасть. С виражом не справилась и в елки улетела. Причем конкретно так улетела! Слава богу, запас перед норвежкой у меня был приличный, успела я из этих елок выбраться и все равно первой на финиш прийти.

     — Вы и на Играх-88 чемпионкой в эстафете стали. Чем Калгари вспоминается?

     — Откровенно говоря, не очень удачно для меня та Олимпиада сложилась. Накануне Игр я с большим отрывом выиграла 20-километровую гонку на чемпионате Союза и в Канаду ехала только с одной целью — взять на этой дистанции “золото”. Но… Не мой это день, наверное, был. Хотя с утра я встала с таким желанием: ну всех порву! А в гонке… Подъем бегу — выигрываю пять секунд, на спуске — это же время проигрываю. Может, со смазкой тренеры ошиблись, может, я что-то с лыжами начудила — не ту пару взяла… И в итоге, проиграв Тамаре Тихоновой 20 секунд, осталась второй. Вдвойне обидно было, когда после Олимпиады на чемпионате России я, опять же, эту гонку выиграла, да еще с минутным отрывом…

     — Говорят, вам тренеры перед Олимпиадой-88 рожать запретили…

     — Было дело... В 85-м году я замуж вышла — за биатлониста Леонида Резцова, неоднократного чемпиона страны. Мы с ним на сборах познакомились. Можно сказать, служебный роман. Резкая такая вспышка чувств: в конце 84-го начали встречаться, а в апреле 85-го уже расписались. И здесь получилось так, что 86-й год у меня относительно свободным выходил. Я и решила: буду рожать. Но, как известно, человек предполагает, а бог располагает. В итоге я забеременела только летом 87-го, будучи в это время очевидным лидером сборной. Тренеры начали давить. “Не имеешь права! Олимпиада на носу!” Я говорю: “Это мое личное дело. Я столько времени забеременеть не могла. Буду рожать!” Но меня, можно сказать, уговорили, настропалили, заставили. Я с мужем посоветовалась, он сказал: “Как считаешь правильным, так и поступай”. Тогда взвесила все “за” и “против”, Богу помолилась и решила-таки взять грех на душу — сделала аборт. Как ни крути, это первая моя Олимпиада была, очень мне не хотелось ее пропускать. А руководству нашему я ответное условие поставила: “Еду на Игры, если вы нам с жильем помогаете”. Так и вышло: после Олимпиады мы в Химках двухкомнатную квартиру получили…

“Я БЫЛА ЗАВОДИЛОЙ ТАНЦУЛЕК!”

     — Да нормально уживались. Хотя, честно говоря, единого коллектива у нас никогда не было.

     — Лично вы с кем ближе всего общались?

     — С Раей Сметаниной, хотя она на 12 лет меня и старше. Причем, что интересно, ее ведь все в сборной Петровной величали, а я как-то подошла, поинтересовалась: “Можно, я тебя буду Раей называть?” Она прямо выдохнула: “Ну слава богу, хоть кто-то по-человечески обращаться будет, а то с 17 лет все Петровна и Петровна…” Сметанина — женщина добрая и простая, никогда не делила спортсменок на опытных и “зеленых”. Та же Галя Кулакова сразу стенку ставила: “Вы кто такие, чтобы я с вами разговаривала? Я — великая!” Рая же, несмотря на все ее регалии, всегда оставалась компанейской, открытой…

     — Сейчас-то с бывшими партнершами по сборной контачите?

     — Последний раз большой компанией мы собирались года три назад, как раз в Химках. Вся наша плеяда, тренера Лопухова. А идею подала Тоня Ордина, она сейчас в Швеции живет. Видимо, ее ностальгия по тем временам замучила, вот она и решила всех нас собрать. Кто был? Лена Вяльбе, Нина Гаврилюк, Люба Зимятова, Света Сахарова, Нина Королева… Сложной, кстати, судьбы человек — очень сильно в 87-м году выступала, а потом на секс-контроле попалась. Оказалось… ни девочка, ни мальчик. У нее мужские хромосомы допустимую норму превышали. Женский организм функционировал, но рожать она не могла... Ей тогда выступать запретили, вывели из состава сборной, и она как-то затерялась, ушла в себя… Но я и ее разыскала: “Нин, ну давай, столько лет не виделись...” В общем, собрались здесь у нас на берегу канала, посидели душевно… Позагорали, наговорились вдоволь, муж нам шашлыки приготовил... Лариса Лазутина, как сейчас помню, с пузиком была — через неделю рожать… Мы, к слову, сейчас с Ларисой очень тесно общаемся, хотя, когда выступали, близкими подругами не были. А вот с Вяльбе меньше пересекаемся — Ленка, она все-таки сложноватый человек. Сметанина? Очень редко встречаемся. Рая тренирует себе спокойненько детвору в родном Сыктывкаре — большего ей и не надо. Я, честно говоря, такого поведения не одобряю. Сама везде тусуюсь! И друзей у меня очень много. Чего скрывать? Чего бояться? Да нам гордиться собой надо! Такое поколение было! Золотое! Сошли с дистанции — и все, пустота…

     — Считается, что у вас в молодые годы со спортивным режимом проблемы были. А молодых лыжниц вашим именем даже стращали! “Не водитесь с ней — она вас и в карты играть научит, и выпивать!”…

     — Было и такое. Она, дескать, картежница, мальчишница и такая-просякая… Я и с Лопуховым одно время из-за этого работать отказывалась. Он на меня все грязь выливал, а потом, когда я пригрозила уйти, уговаривал остаться. Да что там говорить, слежка за мной велась постоянная, причем вплоть до последних моих дней в спорте. У меня уже и дети взрослые были, а тренеры все одно выговаривали: “Резцова, ты опять пива нахлесталась?” Не буду скрывать, если предстоял выходной день, я могла и шампанского выпить, и того же пивка, и дискотеку устроить. А почему нет-то? Если я на лыжне доказываю, что мне все это не вредит, какие могут быть вопросы?

“ЛОКТИ В КРОВЬ СБИВАЯ, КРИЧАЛА МУЖУ: “ЗАЧЕМ МНЕ ВСЕ ЭТО?”

     — Будто какие-то высшие силы меня на этот путь вывели. Леонид мой как раз переходил на тренерскую работу, мы с ним сели, все обсудили и решили: а почему бы и нет? Терять мне нечего, идея интересная, попытка — не пытка. И начали вместе работать…

     — Что было самым сложным при переходе из вида в вид?

     — Со стрельбой совладать, конечно. До Олимпийских игр-92 оставалось меньше года, а я фактически начинала в этом компоненте с нуля. В итоге поставить себе стабильную стрельбу я так и не смогла. На рубеж прибегала “на шарнирах”, долго прицеливалась…

     — Интересно, а как вам, человеку импульсивному, эмоциональному, нудные многочасовые упражнения с винтовкой давались? Вся эта пристрелка…

     — Тренаж? Очень тяжело. И плевалась я, и бросала винтовку эту треклятую… Помню, локти в кровь сбивая, кричала мужу: “Зачем мне все это надо? Не хочу!” Чужому человеку я бы такое вряд ли сказала. А Леня… Он спокойный, все в себе держит. Выслушает меня, головой покачает и опять за работу. Муж по знаку зодиака — вода, а я — огонь. Вот он меня всегда и “тушит”…

     — Но в итоге ведь на Олимпиаде в Альбервилле действительно всех сделали?

     — Да, потому как была изначально в этом уверена. Знала, что в плане лыжной подготовки я на голову выше остальных. В итоге в Альбервилле я взяла “золото”, отыграв на последних 2,5 километра порядка 40 секунд! Я, занимающаяся биатлоном всего год, стала первой в борьбе с сильнейшими спортсменками мира, имея при этом три минуты штрафа! Впрочем, это еще что! Было дело, я с семью штрафными минутами гонку выиграла! До сих пор в памяти отложилось — я стала первой, а шведка, девочка, с четырьмя нулями была тринадцатой, проиграв мне ходом порядка десяти минут!

     — Говорят, за все время карьеры в индивидуальных гонках вы отстрелялись чисто только один раз?

     — Два раза. И оба в спринте. Второй эпизод, правда, довольно комичным получился. В Рупольдинге на этапе Кубка мира я без промахов отстрелялась на втором огневом рубеже, как мне Геннадий Михайлович Раменский, тренер наш, кричит: “Молодец, Анфиса, могла бы и выиграть!” Я в недоумении: “Как это могла? Я выиграла! Второй раз в жизни по нулям отстрелялась и вдруг проиграть?” В итоге оказалось, что я… по чужой мишени пуляла.

     — Вы — первая олимпийская чемпионка в истории женского биатлона. Плюс — единственная в мире спортсменка, выигравшая “золото” Белых олимпиад и в биатлоне, и в лыжах. Каково это — быть легендой?

     — А вы как думаете? Замечательно! (Смеется.) Я лично о своей уникальности стала задумываться после возвращения в гладкие лыжи, когда на чемпионате мира-99 выиграла “золото” в эстафете и была четвертой-пятой в индивидуальных гонках. И это после того, как я семь лет не бегала классикой! Получается, в одну и ту же реку вошла дважды, что удается только великим.

     — Кем себя все-таки больше считаете — лыжницей или биатлонисткой?

     — Скорее биатлонисткой. В лыжах я все-таки больше эстафетчицей была, а в биатлоне у меня индивидуальных призов — куча.

     — Золотые олимпийские победы громко отмечали?

     — Да уж, особенно в Лиллехаммере... Меня тогда безумная радость переполняла, хотелось со всем миром счастьем поделиться, победу отпраздновать… Тем более что гонок у нас больше не было. Взяли мы, значит, с девчонками бутылку шведской водки и бутылку шампанского. На награждении чуть-чуть выпили и решили на хоккейный полуфинал Россия — Швеция сходить. Благо ребята нас сами приглашали: придите, мол, поддержите, как-никак решающая игра. Я, как всегда, впереди всех, снимаю с одного из домов Олимпийской деревни российский флаг и — на стадион. Приходим, смотрим, мест на трибунах нет, а в VIP-ложе только президент Олимпийского комитета России Виталий Смирнов сидит да Отари Квантришвили. Я девчонкам говорю: “Пошли!” Заходим, занимаем места, начинаем болеть: “Ребята, мы с вами!” Сначала Отари подошел. Я ему: “А в чем проблема? Имеем право! “Золото” для страны завоевали!” Смирнову все это тоже не понравилось: “Ах, они еще и выпивши!” В результате вывели нас. Только кто ж Резцову успокоит? (Смеется.) Хоккеисты наши проиграли, и мы решили их в раздевалке поддержать, благо водка еще оставалась. Пробираемся в раздевалку, и надо же такому случиться — Смирнов со своей свитой туда является. И опять за свое: “Вон отсюда!” Нас выставляют вторично. Притом что мы не дебоширили, не орали — вели себя абсолютно нормально. А на следующий день Смирнов в приказном порядке распорядился “лишить женскую сборную России по биатлону премиальных за победу в эстафете”. Но наши руководители посчитали, что за поведение Резцовой другие девушки отвечать не должны, и решили, что этих пятнадцати тысяч долларов одна я недостойна. Спустя какое-то время Смирнов вызывает на ковер. Я говорю: “Виталий Георгиевич, если я в чем-то и виновата, то только в том, что позволила себе публично разговаривать с самым главным российским олимпийцем на повышенных тонах. Все!”. В итоге призовые мне вернули...

     — Есть мнение: вам “помогли” с биатлоном закончить…

     — Можно и так сказать. После рождения второй дочки меня в команду не брали. Мы тогда решили с Леней самостоятельно готовиться. Заручившись предварительно поддержкой президента Союза биатлонистов России Александра Тихонова. Полгода отзанимались, я вышла на приличный уровень, выиграла летнее первенство страны, но меня опять в команду не взяли. И экипировку не дали, и Тихонов юлить принялся… И потом, спорт в то время как-то резко начал принимать коммерческий, деловой характер. Мне стали прямо намекать: или ты на лапу кому-нибудь даешь, или с тренерами шашни заводишь. Я плюнула на все это дело, развернулась и ушла. Ушла в депрессию, но Леонид сказал: “Анфиса, ты сильная, ты справишься”. И я второй раз решила попробовать себя в гладких лыжах…

     — Окончательно, знаю, завязали с большим спортом из-за тяжелой болезни?

     — Да, было это в 2000 году. Притом что сезон для меня начинался просто замечательно — на “вкатке” была лидером по всем показателям. Ну думаю, порву всех! И тут я узнаю, что больна гепатитом. Четыре месяца на лечении под капельницами провела, организм очищала. После всего этого возвращаться на лыжню не было никакого смысла.

     — Положа руку на сердце, признайтесь, спортивные эскулапы хотя бы раз чем-нибудь запрещенным “кормили”?

     — А чего тут признаваться? Начиная с 88-го нам всем начали делать кровяной допинг. То есть сначала забирали кровь, а потом, уже непосредственно перед важным стартом, вводили обратно. Я лично от всего этого никакой прибавки энергии не чувствовала, хотя говорят, что кому-то кровяной допинг и помог добиться результата. С другой стороны, известный наш биатлонист Сережа Тарасов от такой вот процедуры в свое время во Франции чуть не умер. Впрочем, и это все цветочки по сравнению с тем, что творится в современном спорте. Он-то как раз без допинга никуда. И на завтрак, и на обед, и на ужин… И в лыжах, и в биатлоне… Меня искренне удивляет, когда кто-то начинает бить себя в грудь: дескать, я — чистый! Зачем врать-то? Все пользуются! Только кто-то в большей степени, а кто-то в меньшей. Таков уж современный спорт. И главный принцип в нем — кто кого обманет…

“В ТУРИНЕ “НАМОЕМ” ЗОЛОТИШКО”

     — Шутка не шутка, но так уж у меня по жизни получалось. Олимпиаду отбежала — родила, отбежала — родила… Три раза олимпийская чемпионка, три раза — мама. (Улыбается.)

     — Дочки по вашим стопам не пошли?

     — Почему не пошли? Старшая девять лет лыжами занималась, но в этом году мы ее с Леней уговорили в биатлон перейти. Этот вид спорта и популярнее сейчас, и шансов у нее там побольше… Сами судите, всего четыре месяца занимается, а уже чемпионка области!

     — У многих спортсменов проблема — найти себя после спорта. Вы-то чем сейчас занимаетесь?

     — Уже шестой год мы с мужем небольшой спортивный магазинчик держим. Здесь, у нас в Химках. Такой семейный бизнес. Торгуем гоночными аксессуарами — лыжи, биатлон…

     — Доходное дело?

     — Да вы что! Мы ведь в основном с регионами сотрудничаем, с друзьями... И вся прибыль идет на содержание семьи. Плюс президентская премия помогает — пятнадцать тысяч рублей ежемесячно…

     — Но вы, я знаю, еще и советник главы Химкинского округа по вопросам спорта…

     — Да, это все так… Просто мне интересно. Общаюсь, выступаю, награждаю…

     — Что вам чемпионская интуиция подсказывает: как наши девчонки на Олимпиаде выступят?

     — Хотелось бы верить, что смогут в Турине “золотишко” намыть. И в личных гонках, и в эстафете. Я лично уверена: русский спортсмен, он все равно духом сильнее всех! Эх, им бы еще в скорости прибавить. Со стрельбой вроде бы полный порядок, а вот со скоростью проблемы. Не то что в наше время, да?