Ажиотажный спрос на пейзажи XIX века выводит изготовителей подделок на свет

Валерий Ущин, богатый торговец автомобилями, решил завести коллекцию живописи. "Примерно два года назад я почувствовал, что у меня есть деньги, – сказал он. – Я решил покупать картины, русское искусство".

Ущин начал собирать коллекцию очень быстро: каждые недели две – новое полотно. Как-то, в марте прошлого года, он заплатил петербургскому торговцу 145 тыс. долларов за картину, которая значилась в каталоге как "Летний день" Александра Киселева, русского пейзажиста XIX века. К моменту, когда он повесил картину в своей московской квартире, стены покрывала приличная коллекция – 30 картин XIX века, на которые было потрачено почти 5 млн долларов.

Но через несколько месяцев наступило отрезвление: искусствоведы, применив научные методы анализа, установили, что картина, которую Ущин считал "Летним днем", на самом деле является сильно измененной картиной "Лесная дорога, ведущая к крестьянскому дому", написанной в 1883 году датским живописцем Янусом ла Куром. Специалисты выяснили, что за 14 месяцев до того, как ее купил Ущин, ее приобрели на аукционе в Копенгагене за 2 тыс. долларов.

Подправленный ла Кур, который теперь хранится в милицейском подвале, оказался в центре одной из наиболее выгодных и технически сложных международных схем, выявленных в последние годы. Российский высший класс, движимый богатством и желанием обладать престижными активами с налетом патриотизма, поднял рынок российского изобразительного искусства на беспрецедентную высоту. Ажиотаж привлек также наиболее искусных и знающих жуликов.

Владимир Петров, хранитель Третьяковской галереи, говорит, что, по его оценке, изготовители подделок приобрели как минимум 120 работ второстепенных западноевропейских живописцев XIX века в аукционных домах Дании, Германии, Швейцарии, Швеции, Финляндии и Голландии, платя от тысячи до 20 тыс. долларов за картину. После переделки эти полотна перепродают в России по цене от 125 тыс. до миллиона долларов, выдавая их за произведения известных русских художников того же периода.

"Выбирают картины, очень похожие на произведения русских художников, – сказал Петров, который провел оценку 20 подделок, прежде чем у него возникли подозрения, что огромное количество незарегистрированных работ наводнило рынок в последние три года. – Похоже, здесь действуют несколько групп с участием очень квалифицированных специалистов. Это специалисты по русскому искусству. Они добавляли несколько русских деталей или убирали европейские детали, а иногда просто меняли подпись автора".

Например, на картине ла Кура изображены деревья вдоль грунтовой дороги. В густом кустарнике, который тянется от деревьев к обочине, мелькают голубые цветы и одуванчики. В отдалении, на фоне неба, покрытого облаками, стоит одноэтажный деревенский дом.

Когда она попала к Ущину, картина осталась во многом узнаваемой. Но чтобы русифицировать пейзаж, деревьям добавили листвы. Дом убрали, закрыв его новыми листьями и новым небом.

Дорогу укоротили и сузили. В кустарнике появился маленький водоем, а в отдалении – русские избы. Поддельную подпись Киселева поставили в левом нижнем углу.

"Безусловно, мы считаем Януса ла Кура представителем датской культуры, и то, что кто-то уничтожает его работы, является серьезной проблемой, хотя в данном случае цена невелика", – заявил Себастьян Хауге Лерхе, директор аукционного дома Bruun Rasmussen Auctioneers, продавшего ла Кура.

Аналогичным образом изготовители подделок создают "произведения" пользующихся спросом художников: Ивана Шишкина, Василия Поленова, Федора Васильева и Владимира Орловского. Половина коллекции Ущина оказалась работами малоизвестных европейцев.

Используя аукционные каталоги, Петров, специалист по русскому искусству XIX века, составил сборник фотографий картин, какими они были проданы в Европе и какими стали, оказавшись в Москве. 56-летний искусствовед исследует еще 100 подозрительных произведений, проданных в Россию, но пока не идентифицировал их европейские оригиналы.

Москва в XIX веке гордилась искусством. Многие покровители художников были купцами, и они искали изображения идеализированной России – точно так же, как нынешние покупатели в России и за границей.

Лондонские продажи крупных аукционных домов, Christie's и Sotheby's, ежегодно удваивается. В 2005 году они в совокупности продали произведения русской живописи на сумму примерно в 60 млн долларов, и большинство картин вернулось в Россию. За последнее десятилетие цены на работы таких художников, как Киселев, выросли в 40 раз.

"Новые русские хотят коллекционировать русское искусство и готовы тратить большие деньги", – сказал московский коллекционер и торговец Игорь Тарноградский.

Деятельность мошенников облегчает то, что в России никого не удивляет появление на рынке ранее неизвестных подлинных произведений. В хаосе революции и Второй мировой войны множество картин было спрятаны от целых поколений: власти отправляли их в запасники или конфисковали.

Олег Таиров, владелец галереи в Центральном доме художника в Москве, сказал, что купил шедевры XIX века у бывшего полковника КГБ, и может только догадываться, как они к нему попали. "Шел передел собственности, произведения из частных коллекций разворовывали, – заявил Таиров, который является членом правления Международной ассоциации торговцев антиквариатом и произведениями искусства. – Главная проблема на российском рынке – это источник".

Первым приобретением Ущина, сделанным за 150 тыс. долларов в начале 2004 года, была картина, выданная ему за работу Орловского "Пруд с лилиями".

Ущин купил ее у супругов Татьяны и Игоря Преображенских, владельцев петербургской галереи, имеющей представительства в Москве. "Она пришла ко мне домой, чтобы повесить на стену первую картину, и я сказал: "Вы составите мне коллекцию", – рассказал Ущин.

Он не покупал картин без консультации со специалистами. Всероссийский центр художественной реставрации имени Грабаря подтвердил, что "Пруд с лилиями" и другие купленные им картины являются подлинниками.

Но прошлой весной один из друзей Ущина, любитель искусства, у которого возникли подозрения по поводу количества работ Киселева, которые ему удалось приобрести, посоветовал еще раз проконсультироваться по поводу авторства. Специалисты Третьяковской галереи высказали серьезные сомнения в авторстве пяти картин, которые он им принес.

Последующие проверки в частной организации "Художественный консалтинг", включавшие в себя химический анализ слоев краски, показали, что подписи были подделаны и некоторые из картин претерпели изменения. В числе подделок оказался и "Пруд с лилиями".

Преображенских арестовали в октябре, и они находятся в СИЗО. Это единственные, кто арестован в связи с мошенничеством такого рода, и они отрицают, что умышленно продали видоизмененную картину, заявил российским журналистам их адвокат, высказавший предположение, что его клиентов обманули продавцы. Кто купил картину в Европе и изменил ее, остается неизвестным.

"Расследование продолжается, мы продолжаем сбор улик, – заявил пресс-секретарь следственного комитета МВД Геннадий Мельник. – Это все, что я могу сказать сейчас".

Поскольку схема сложна и прибыли велики, Петров предполагает участие большого числа игроков. Он сказал, что система, конечно, не ограничивается двумя торговцами вроде Преображенских, которых, как и его, могло ввести в заблуждение качество подделок.

Действительно, в мае 2004 года Sotheby's едва не попал впросак с поддельной картиной, в последний момент снятой с аукциона. Ее приписывали Шишкину и оценили в 1,25 млн долларов. Работа "Пейзаж с ручьем" была получена с сертификатом подлинности, выданным Третьяковской галереей. В каталоге, выпущенном Sotheby's перед аукционом, говорилось, эта картина отлична "от более свободного стиля зрелых работ Шишкина".

В действительности полотно принадлежало кисти голландского художника XIX века Маринуса Коеккоека и годом раньше было продано в Стокгольме за 62 тыс. долларов. К моменту, когда картина попала в Лондон, "западные" признаки, включая четыре фигуры людей, исчезли.

По словам Петрова, изготовители подделок часто бывают в европейских аукционных домах в поисках картин, относящихся к тому же периоду и стилю, что и работы пользующихся спросом русских живописцев. Нередко они смывают краску, чтобы сделать дополнения и исправления. Взрослых и коров убирают. Детей и гусей добавляют. Картину лакируют и иногда наносят на нее то, что профессионалы называют craquelure – сеть мелких трещинок, указывающих на возраст.

Стандартное исследование, включающее в себя визуальную оценку стиля и ультрафиолетовый анализ таких элементов, как подпись, часто не выявляет обмана. Более того, холсты и краски почти всегда действительно относятся к XIX веку.

"Уровень подделок настолько высок и профессионален, что даже наши эксперты не могут их отличить, – сказала Анна Киселева, глава экспертного отдела в Центре Грабаря. – Мы проводили заседания экспертного совета, и многие эксперты подтверждали подлинность картин. Это была наша ошибка, достойная сожаления".

В последние месяцы мы стали осторожнее, отметил Таиров, который опасается, что охота Петрова за подделками может стать угрозой для законной работы. Петров теперь обзавелся двумя телохранителями. "Я получал угрозы", – сказал он.

Многие из тех, кто купил подделки, молчат. "Это очень богатые и известные люди, они не хотят публичности", – заявил Тарноградский, один из клиентов которого пытается заставить торговца возместить ему стоимость купленной у него подделки.

В магазине Тарноградского Петров был свидетелем, как двое продавцов вынесли большую картину в раме, которую покупатель приобрел как работу Поленова за 450 тыс. долларов. Настоящим автором был немецкий художник Макс Роман, и картина была продана в Вене за 8,5 тыс. долларов. В 2003 году Петров выдал этой картине сертификат подлинности.

Римский акведук на оригинале замазан, но в остальном пейзаж характерен для центральной или северной части России. Подделка обнаружилась, когда в прошлом году московский владелец попытался продать картину и был проведен более тщательный анализ.

"Клиент сказал, чтобы я ее выбросил, – заявил Тарноградский, – но я сохранил ее как экспонат".