Неужели наступит день, когда последнему европейцу придется 'запереть за собой дверь' континента? Этот вопрос сегодня звучит на всем пространстве от Москвы до Мадрида - в странах, где рождаемость снизилась до беспрецедентного уровня. Континент вплотную задумался о проблеме, которая еще 30 лет назад показалась бы нереальной: сокращении численности населения.

В те времена нас предостерегали о пагубных последствиях 'демографического взрыва' - войнах, голоде, экологической катастрофе. Сегодня разговор идет об опасностях, связанных с резким сокращением населения.

Никто не спорит: такая тенденция существует. К примеру, средний уровень рождаемости в Германии составляет 1,4 ребенка на одну женщину, тогда как для поддержания численности населения без иммиграции этот показатель должен составлять 2,1. В Италии, Испании и Греции рождаемость еще ниже - 1,3 ребенка на одну женщину. В США, напротив, рождаемость позволяет компенсировать смертность.

Даже с учетом иммиграции население Европы, по прогнозам, с 2025 г. начнет уменьшаться. Только для Германии это сокращение к середине столетия может составить 8 миллионов человек.

Европейские лидеры уже приступили к активным действиям. На прошлой неделе французское правительство объявило об увеличении государственных пособий родителям, берущим на работе отпуск в связи с рождением третьего ребенка. В Германии министр по делам семьи Урсула фон дер Ляйен (Ursula von der Leyen) - кстати, мать семерых детей - настаивает, что и Берлин должен повысить пособия на детей.

В пессимистических прогнозах недостатка нет. 'Немцам грозит вымирание', - предостерегает один эксперт. По мнению американского теолога-католика Джорджа Вигела (George Weigel), Европа совершает 'демографическое самоубийство'. Он опасается за судьбу континента, 'не желающего обеспечивать будущее человечества в самом буквальном смысле - породить следующее поколение'.

Впрочем, не стоит паниковать: следующее поколение европейцев мы, несомненно, увидим, как и то, что придет после него. Называть сокращение численности населения 'самоубийством' - все равно что приравнивать диету к голодной смерти. Европейцы не 'отказываются' иметь детей - просто рожают их меньше, чем их собственные родители, не говоря уже о далеких предках. И связано это не с трудностями, а с достижениями цивилизации. Тысячелетиями люди должны были иметь много детей, чтобы хоть некоторые из них имели шанс выжить. Сегодня, благодаря улучшению питания и развитию медицины, супружеские пары, даже родив одного-двух детей, могут быть уверены, что у них будут и внуки.

Полностью изменилась и экономическая составляющая. В прошлом дети уже в юном возрасте приносили пользу семье, работая на заводах, полях или в домашнем хозяйстве. Поэтому иметь много детей было еще и выгодно. Однако сегодня в развитых странах дети начинают содержать себя, лишь достигнув совершеннолетия. К тому же они требуют все больших расходов: на образование, на модную одежду, преподавателей музыки, каникулы в спортивном лагере или очередной iPod.

Если вырастить ребенка теперь стоит дороже, надо ли удивляться, что большинство родителей предпочитает иметь одного или двух, а не трех или шестерых детей.

В прошлом у многих женщин просто не было выбора - рожать или не рожать. В отсутствие средств контрацепции и реальных альтернатив материнству, они беременели раз за разом независимо от того, хотелось ли им этого или нет.

Сегодня для европеек ситуация улучшилась. Перед ними открываются другие возможности - делать карьеру, продолжать образование, вообще не выходить замуж - и многие выбирают эти альтернативные варианты. У мужчин также появился больший выбор - причем порой несовместимый с поддержанием многодетной семьи. Если мужчины и женщины связывают полноценную жизнь с меньшим количеством детей, непонятно, зачем государству создавать стимулы, чтобы в семьях появлялось больше малышей, которых родители, возможно, не так уж и желают.

Единственная реальная проблема, возникающая в этой связи, заключается в том, что при снижении рождаемости в сочетании с увеличением продолжительности жизни содержать европейскую модель 'государства всеобщего благосостояния' станет еще труднее. В условиях роста численности пенсионеров и снижения доли работающих последним придется нести поистине непосильное налоговое бремя.

Европа может поддерживать численность населения за счет иммиграции. Но есть и другие выходы из положения. Первый заключается в увеличении пенсионного возраста, чтобы люди могли сами себя содержать, а не зависеть от молодых. Вряд ли уход на покой в возрасте старше 65 лет можно считать 'жестокой карой' за возможность дожить до 80.

Другое 'противоядие' - стимулировать экономический рост, т.е. производить больше материальных ценностей, которые затем могут быть использованы на самые разнообразные нужды. Во многих европейских странах понимают, что этим придется заниматься в любом случае. Демографические изменения в данном случае могут сыграть позитивную роль, побуждая действовать быстро, а не откладывать эту задачу в долгий ящик.

Как и любые масштабные перемены, сокращение численности населения не обойдется без некоторых болезненных последствий. Однако, если принять разумные адаптационные меры, есть все основания полагать, что и столкнувшись с 'демографическим спадом' Европа сохранит стабильность и процветание. В конце концов, удалось же ей благополучно пережить расширение ЕС.