Андрею Илларионову этот вопрос раньше казался чисто теоретическим, но в декабре прошлого года он ушел в отставку с поста советника президента по экономическим вопросам и стал открыто критиковать положение дел в России. Когда я недавно слушал критические высказывания Илларионова, я думал и о том кризисе доверия к президенту Бушу, который сегодня наблюдается в Вашингтоне.

Конечно, нельзя приравнивать Буша к бывшему полковнику КГБ Путину, как нельзя сравнивать сходящую на нет российскую демократию с энергичной какофонией американской политики.

Но если, как говорил лорд Актон, "абсолютная власть развращает абсолютно", то отсутствие реальной власти также разлагающе действует на лидера. Буш и Путин, получив удары террористов по своим странам, особо взялись за исполнительную власть и государственную дисциплину, посчитав, что эти моменты ослабли. И сегодня они концентрируют власть в своих руках до такой степени, что это вызывает тревогу у многих – не только у поборников гражданских свобод, но даже у ближайшего окружения.

"В течение первых трех лет (пребывания Путина у власти) мы смогли добиться многого в экономике, – сказал Илларионов редакторам и репортерам Washington Post в понедельник во время визита в редакцию. – Но постепенно стало невозможным сделать что-либо в экономической политике", так как Кремль взял под контроль самые важные российские предприятия, а также законодательную власть и суды.

"Какое-то время я думал, что были ошибки, которые можно исправить. Но затем я понял, что здесь не тот случай", – говорит Илларионов.

Он понял это после того, как государство конфисковало компанию ЮКОС и заключило в тюрьму возглавлявшего ее Михаила Ходорковского. Илларионов сделал резкие критические заявления по этому делу, хотя еще занимал пост советника президента. "С тех пор я считал своим долгом говорить в полный голос", – поясняет Илларионов, так как Кремль взял под свой контроль или принудил к молчанию политические партии и средства массовой информации.

После того как Илларионов ушел в отставку, он опубликовал в оппозиционной газете "Коммерсант" от 23 января критическую статью о том, что Россия превращается в "корпоративистское государство", которое защищает интересы небольшого круга людей, наделив их полномочиями грабить частные компании и присваивать эти компании себе.

Как в той статье, так и в нашем разговоре в редакции Илларионов воздержался от критики в адрес Путина и не стал излагать теории, интерпретирующие изменения в период между весной 2000 года – когда Илларионов пришел работать в Кремль, питая светлые надежды и имея достаточно большое влияние для того, чтобы проводить реформы, – и осенью 2004 года, когда он покинул властные структуры, возглавляемые Путиным. Возможно, сдержанность Илларионова объясняется тем фактом, что ему предстоит вернуться в Москву.

Илларионов все же отметил обстоятельство, что огромные доходы, полученные благодаря растущим ценам на энергоресурсы, позволяют правительству проводить такую политику, какую оно посчитает нужным.

Разгадка того, что произошло в России и США, может также крыться в словах, которые я недавно услышал от одного высокопоставленного политика. Он говорил об острой проблеме, с которой сталкиваются великие державы: "Властные полномочия президента сходят на нет, а также присваиваются другими в таком масштабе, что возникает критическая ситуация. Мы вовлечены в войну нового вида, которую нельзя вести старыми методами. Эту войну может вести только сильный лидер исполнительной власти, который не испытывает на себе давления, с которым сталкиваются представители законодательной и судебной власти. Общественность понимает и принимает этот неприятный факт, что бы ни говорили по этому поводу интеллектуалы и что бы ни писали средства массовой информации".

Эти слова произнес один из сотрудников Белого дома, который в беседе со мной защищал политику США в отношении заключенных, содержащихся на американской базе Гуантанамо, тайные аресты, а также установку подслушивающих устройств без получения соответствующего ордера. Несколько дней спустя я слышал почти такие же слова от одного российского чиновника, который защищал политику своего государства по взятию под контроль частных энергетических компаний и средств массовой информации.

Как Путин, так и Буш плывут против течения своего времени, когда власть государства уменьшается или атрофируется во всех странах мира, а не только в Москве или Вашингтоне. Развитие технологий и глобальных систем коммуникации приводит к ослаблению правительств. Лучшей политикой будет учитывать эти перемены и приспособиться к ним, а не пытаться бороться с ними жесткими методами.

Степень доверия американцев к администрации президента Буша стремительно падает и подходит к тому уровню, за которым начинается политическая катастрофа. Может произойти серьезный раскол внутри республиканской партии, если Белый дом не продемонстрирует минимальной компетенции в решении таких проблем, как последствия урагана "Катрина", проблема заключенных Гуантанамо, ситуация вокруг компании Dubai Ports World (сделки по слиянию DP World и P&O, в результате которой в руки государственной компании из ОАЭ перейдет контроль над шестью контейнерными терминалами в США. – Inopressa). Есть определенный предел, после которого даже твои сторонники отрекаются от тебя, что продемонстрировал пример Андрея Илларионова.