В Кишиневе живет удивительная женщина Рита Клейман, ведущий научный сотрудник АН Молдовы, профессор филологии, достоевед. В ареале ученой и просто интеллигентской братии она известна тем, что где бы ни появлялась, тотчас же производит небольшое "тектоническое" потрясение в виде какой-нибудь увлекательной международной научной конференции или симпозиума с привлечением мировых светил.

Около года назад, став председателем Союза еврейских организаций столицы Молдовы, она тут же, с места в карьер организовала при нем элитарный клуб "Иов" с чередой сопутствующих программ: "Блуждающие звезды" (встречи с гастролерами), киноклубом с просмотром самых продвинутых фильмов и вернисажем.

Приглашены были "потусоваться" академическая и вузовская профессура, люди творческих профессий (артисты, режиссеры, живописцы, писатели), журналисты и бизнесс элита. На первом же заседании Рита Яковлевна задала тональность всем последующим встречам, предложив серьезной публике максимально несерьезно расшифровать название клуба. Посыпались версии - "Им обратно весело", "Или очень вумные", "Интеллигенция, обиженная Всевышним", "Интеллигентус одомашненный вульгарис".

Вот так, фонтанируя остроумием, поглощая плацинды с чаем, слушая очень интересную музыку. "Посиделки" не обходятся без небольшого вокального или камерного оркестра очень хорошего класса. На одном из заседаний ощутимый заряд эмоций публика получила от "блуждающей" по миру семейной пары бардов, одесситов Романа и Ирины Морозовских. Они острили, отвечали на вопросы и пели: "О мой народ, вечно избранный, вечный лакмус, индикатор свинства", "Семя семиское, проклятое семижды", "Никогда мы так не ржали, как читали те скрижали". Ира - профессиональный гинеколог, Рома - электрик ("У меня есть высшее образование, - сказал он, - но я им не пользуюсь"). У них трое детей в старом доме на Деребасовской. В свое время они участвовали в 86 турнирах "Что? Где? Когда?".

Как то "интеллигентусы" собрались, чтобы помянуть светлого человека, рано ушедшего из жизни, перелистав его книгу "Монолог". Речь идет о кишиневце по корням, человеке мира по убеждениям Алике Гольдмане. Эрудиты воспринимают словосочетание "Кишинев Гольдмана" как Париж Бальзака, Петербург Гоголя и Одесса Бабеля. Жанр книги - и мемуары, и эссе, и лирика, и микроновеллы - мансы. Она насыщена неологизмами (золотое дно для филологов): "Ой, Витя, я вам закрою этот "баритон" (синтез "бардака" и "притона".

Три вечные ценности, три константы вывел автор, на которых зиждется Кишинев: ремонт квартиры, закрутки на зиму и мрамор надгробья. А кишиневский дворик - это же целый космос со своими законами и "звездами". Одной из них "лоснилась красотой" Пуся - Пилина (Полина), ежедневно вывешивавшая на обозрение всем необъятные свои трусы с реалистическими дырами. "Я с ними пиль витераю" - застенчиво объясняла она.

Вот так, нагружаясь музыкой, поэзией, литературой, отдыхают и развлекаются бессарабские "аристократы духа", не забывая, впрочем, и об эпохальных идеях. Заново обучающейся многострадальной местной интеллигенции покрытой "струпьями нищеты", Рита Яковлевна то и дело напоминает о ее задачах: знать цену своему предназначению, помнить что избран и нести свою избранность как раны. Во многой мудрости много печали. Но радости больше.