Михаэль Дорфман

“Вы знаете, почему происходят холокосты? А потому, что в определенных местах при молитве не соблюдается тишина”. Это не анекдот. Так заявил во время субботней проповеди в синагоге раввин и депутат израильского парламента Нисим Даян в пятницу, 11-го 2006 года февраля в Иерусалиме.

В курсе истории советского еврейства “Еврейское столетие” (в русском переводе “Эра Меркурия”) профессор русской истории Юрий Слезкин писал “Лишь вопросом времени было, чтоб основная жертва нацистов превратилась в универсальную мировую жертву. Из избранного народа еврейского Бога евреи превратились в избранный народ нацистов. И превратившись в избранный народ нацистов, они стали избранным народом всего послевоенного Западного мира. Холокост стал мерилом всех преступлений и антисемитизм стал единственной непростительной формой этнической вражды в общественной жизни Запада”.

Цитата эта приводится в эссе Михаэля Дорфмана “Холокост – это смешно?” предлагаемом нашим читателям. Цитата, да и весь материал дают простое объяснение, почему громкий скандал, вызванный опубликованными в датских газетах карикатурами на пророка Мухаммеда, неожиданно вызвал в ответ конкурс карикатур по поводу Холокоста. Мусульманские экстремисты решили посмеяться над одной из самых священных коров западного мира. Однако, были ли они первыми? Разумеется, сам Холокост вовсе не смешон. “Шесть миллионов погибших — что тут смешного? Над гибелью миллионов погибших евреев невозможно шутить даже лучшим еврейским острословам. Ну что смешного в таком анекдоте?

— Почему в газовых камерах Освенцима было по 12 дырок?
— Потому, что у евреев по 10 пальцев. Возможно, такой юмор на израильском ТВ еще впереди, зато за пределами респектабельных студий и редакций огромная волна юмора о Холокосте захлестнула Израиль давно, не дожидаясь кончины последнего уцелевшего в Холокосте...” пишет Дорфман. Пышные музеи и центры Холокоста, когда половина уцелевших живет ниже официальной черты бедности, шагающий по иерусалимскому музею Памяти Холокоста “Яд ва-Шем” итальянский фашист, еврейские войны за наследие Анны Франк и многие другие явления получают простое объяснение. Иранские фундаменталисты далеко не первыми создают карикатуры на Холокост. Впрочем, еще несколько лет назад Михаэль Дорфман на страницах нашего журнала в статье “Наши дети уже будут жить при антисемитизме” анализировал коммерческий потенциал антисемитизма, и призывал трезво взглянуть на меняющиеся реалии нашего мира.

Журнальный вариант эссе был опубликован в 9-м выпуске иерусалимского журнала “Нота Бене”, а авторский текст войдет в книгу Михаэля Дорфмана “Евреи и жизнь”, готовящуюся к выходу в Москве в начале будущего года.

 

Приходит еврей с работы и говорит жене:
— Слушай, Сара, не могу больше терпеть нацистские зверства!
— Не переживай так, Хаим. Мы пойдем и убьем Гитлера. Главное, чтоб ты не беспокоился.

Сказано — сделано. Достала Сара из сундука пару винтовок. Хаим прикрутил оптические прицелы. Залегли они на чердаке, напротив того места, где, по их расчетам, должен был проезжать Гитлер. Час пролежали, второй, а никто не едет. Три часа прошло, четвертый проходит… Вот Сара и говорит:
— Слушай, Хаим. Я надеюсь, что с ним ничего не случилось...

Способность говорить банальности в самых необычных ситуациях всегда вызывает улыбку. Так же, как и способность шутить в самых неожиданных, невероятных и даже трагических обстоятельствах. Мы шутим, значит, мы мыслим, а следовательно, существуем. Еврейский юмор — острый, парадоксальный, далеко не на любой вкус — сопровождал евреев всегда и везде, помогал сохранить культуру и саму душу народа в самых тяжелых обстоятельствах. Известно ведь, что смех освобождает, смех является законным средством самообороны, смех лечит душевные раны, смех помогает понять самые сложные задачи и теории. Недаром мудрецы Талмуда рекомендуют начинать занятия шуткой или анекдотом. В Трактате Танит (1) рассказана притча об Илье-пророке, обещавшем награду на том свете тому, кто вызовет улыбку у ближнего.

“Давайте поговорим о более веселых вещах. Что слышно насчет холеры в Одессе?” — заканчивает Шолом-Алейхем одну из самых трагических глав “Тевье-молочника”. Его Тевье постоянно пародирует и вышучивает священные тексты, неспособные объяснить или помочь перед лицом жестоких и непонятных новых времен. Радости в его смехе мало. Казалось бы, нет темы, которую обошло еврейское остроумие. Талмуд полон остроумных решений, шуток, пародий и скетчей. Евреи смеялись и над самим Талмудом. Вся великая еврейская литература полна острого еврейского юмора, порой веселого, а зачастую страшного и жестокого. “Кровавой шуткой” назвал Шолом-Алейхем свой трагический роман о кровавом навете. Добряк и весельчак Тевье-молочник фактически доводит дочь до самоубийства. Мальчик Мотл, о котором Горький сказал: “Смех сквозь слезы”, веселится на похоронах отца. Мы привыкли видеть Шолом-Алейхема этаким веселым рассказчиком народных анекдотов, хотя его творчество по трагизму перекликается с Кафкой. Об этом исследование литературоведа, профессора еврейской литературы Колумбийского университета Дана Мирона, считающего Франца Кафку и Шолом-Алейхема самыми выдающимися писателями ХХ века мировой, а не только еврейской литературы.

Кафка, завещавший сжечь все свои рукописи — смешно?! Однако многолетний друг и душеприказчик Кафки, доктор Макс Брод, спасший наследие писателя, записал в дневнике, как друзья собрались послушать новый рассказ писателя.

“Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое”.

Рассказ “Превращение” (Метаморфоза), породивший целую библиотеку толкований, критики сочли пророческой аллегорией всего ужаса нелогичности наступившего ХХ века, гениальным предвидением Холокоста и Гулага, бездушной бюрократической машины, превращающей людей в ничто. Макс Брод же свидетельствует, что во время чтения было весело. Все смеялись над рассказом, включая самого Кафку. Над чем же смеялись молодые люди, собравшиеся послушать неизвестного тогда литератора? Вряд ли над превращением человека в насекомое.

В немецкой литературе начала ХХ века были живы гофмановские традиции. Особенно в Праге, где жил и творил Густав Мейринк, автор нашумевшего тогда “Голема”. Идея превращения тоже не казалась им странной. Для Кафки и его друзей это было освобождение от постылой рутины, пускай даже освобождение бегством в страшное сновидение. Смешными были мучения героя, приводящие его к смерти, когда путь выхода был ясно обозначен — открытое окно. Возможно, это был вход — как в другом коротеньком рассказе Кафки, где герой всю жизнь сидит перед открытыми воротами, ожидая узнать, для чего они. И лишь под конец, когда ворота закрылись, герой узнает, что вход был открыт специально для него. “Чаще всего выход там, где был вход”, — говорил другой замечательный еврейско-польский мыслитель и сатирик, оставивший себе христианское имя Станислав Ежи и выбравший арамейский псевдоним Лец, означающий шута. Он-то предпочитал надпись “вход воспрещен” надписи “выхода нет”.

Евреи смеются над всем. Над болезнью и над смертью. На тему “умирает старый еврей” есть бесчисленное количество историй. Смеялись над переходом в другую веру, что считалось смертным грехом, страшней смерти. Не имея возможности наказать вероотступника, евреи бойкотировали его и справляли поминальный обряд, как по покойнику.

Умирает старый еврей и просит:
— Позовите ко мне священника. Я хочу креститься.
— Да что вы, папа? С ума сошли?
— Нет, я ясно сказал, что хочу креститься.
— Всю жизнь прожили набожным евреем, а теперь? Чего это вдруг?
— Пускай лучше один из них умрет, чем один из наших.

Еврей смеялся и над самим Господом. Праматерь Сарра смеется прямо в его присутствии. “И сказал Господь Аврааму: отчего это рассмеялась Сарра, сказав: "Неужели я действительно могу родить, когда я состарилась"?” (2). Господь, от лика которого Моисей, как испуганный ребенок, “закрыл лице свое потому, что боялся воззреть на Бога” (3), здесь запросто объясняется с Саррой. И в память о таком событии Авраам и Сарра даже называют своего сына Исаак — Ицхак, что значит “смеяться”.

Сам Господь Бог называет свой избранный народ жестоковыйный. Евреи ведь никогда не смущались, если приходилось спорить со своим Богом. Авраам спорит с Богом о судьбе Содома. Моисей спорил с Богом, пророки спорили с Богом, священники, цари и простые люди. Бердичевский рэбе Леви-Ицхок запросто обращался к Богу Дербаримдигер (4) и такую фамилию получил от царских чиновников. Леви-Ицхок даже вызвал Бога на суд. Суд над Богом устроил рэбе Арье-Лейб, легендарный еврейский дед-зайдэ, называемый еще Святой из Шполы, что под Черкассами. Писатель, Нобелевский лауреат Эли Визель написал книгу “Суд на Богом”, а тема “Где был Бог во время Освенцима?” стала одной из основных в еврейской, да и христианской теологии последних пятидесяти лет. Есть даже целая книга “Еврейская традиция спорить с Богом” (5).

Еврейский Бог тоже обладает незаурядным чувством юмора. “Человек старается, а Бог улыбается”, — говорит еврейская пословица.

Народ рассказывает, как в один день попали на всевышний суд нью-йоркский раввин и иерусалимский таксист. Таксисту Бог дал в раю большое облако со всеми удобствами, а раввину — маленькое облачко с удобствами в коридоре.

Раввин возмутился: “Почему ему такая честь, а мне нет?.. Разве я не служу тебе тридцать лет, разве не исполнял твои заповеди? Разве не молился усердно в синагоге?”

“То-то и оно, что молился, — ответил Господь. — Когда ты начинал молиться, все твои прихожане засыпали. Зато когда он трогался с места, все его пассажиры начинали усердно молиться”.

Смеялись евреи над бедами, эпидемиями, войнами и погромами.

Еврей молит погромщиков:
— Берите все! Убейте меня, только пощадите невинность моей дочери, моей любимой Рохалэ!
— Да что вы, папаша? — вылезает из убежища немолодая уже дочь. — Погром есть погром!

Смеялись над врагами, над антисемитами, и, разумеется, над самим собой. Существуют ли табу для еврейского юмора?

* * *

“"Гитлер... помидор", — говорит сатирик Узи Вейль, редактор сатирической “Черной страницы” тель-авивской газеты "Хаир". — Теперь вставьте в середину любую фразу, и получится анекдот”.

Сегодня кажется кощунственным даже поставить рядом символ мирового зла — Гитлера со столовым овощем. Сара Блау в большой статье”В газовую камеру с улыбкой, появившемся ” в израильской газете “Хаарец” как раз между чествованиями 60-летия освобождения Освенцима и открытием нового здания музея Холокоста “Яд Вашем” в Иерусалиме, пытается ответить на вопрос, допустима ли сатира и юмор по поводу Холокоста. “”Гитлер... помидор” автоматически растягивает губы в улыбке, — пишет Сара Блау, — но в то же время вызывает неудобство, даже чувство вины. Что здесь делать, закусить губы или грубо расхохотаться?” Сегодняшним израильтянам неудобно. Хотя почему? Смех глубоко заложен в человеческой психике. Даже еще глубже. В мартовском выпуске 2005 года в “Нэйшионал джиографик” Стивен Лоугрин рассказывает об исследовании британских ученых, выявивших у мышей реакцию, аналогичную человеческому смеху.

Скетч Асафа Ципори “Гетто”: актер Шай Авиви из группы “Камерный квинтет” объясняет своему другу (6), как проехать по Тель-Авиву на вечеринку через “Авеню казненных”, по “Бульвару Освенцима” и через “Площадь Дахау”. В скетче Этгара Керета “Израильское лобби” на олимпийских соревнованиях по бегу с препятствиями два израильских спортивных функционера пытаются убедить немца дать фору израильскому участнику из-за “долгов за прошлое”.

— В любой шутке всегда есть вопрос: “Над кем смеемся?”, — говорит Узи Вейль, который тоже пишет скетчи для “Камерного квинтета”. — Если юмор — это оружие, то против кого мы воюем? Кто они — “плохие”? Против коммерциализации Холокоста, против лицемерия, против несоответствия высоких слов и истинных наших чувств, когда такие сильные эмоции дают ничтожные результаты. Любая ирония, высмеивающая такое несоответствие, — вполне легитимна.

Почему бы не посмеяться над Гитлером? По крайней мере, в русской культуре Гитлер долго оставался предметом злой сатиры, жалким и ничтожным “бесноватым”. Гитлера высмеивали частушечники и карикатуристы, на фронтах войны и после. Смешной и жалкий Гитлер и его приспешники запечатлены на карикатурах Кукрыниксов и Бориса Ефимова. Антифашисты высмеивали Гитлера. Выдающийся публицист Курт Тухольский высмеивал не только Гитлера и фашизм, не только подленькие задворки души немецкого филистера, приведшего национал-социализм к триумфу, но и саму бесчеловечность власти. Одним из первых, еще в 1919 году он оценил пророчества Кафки:

... Офицер в исправительной колонии разъясняет механизм действия пыточной машины, комментируя с педантичностью эксперта всякую судорогу пытаемого. Однако он не жесток и не безжалостен, он являет собой нечто худшее: аморальность. Офицер не палач и не садист. Его восторг перед зрелищем шестичасовых страданий жертвы просто-напросто демонстрирует безграничное, рабское поклонение аппарату, который он называет справедливостью и который на самом деле - власть. Власть без границ. В восторг приводит именно эта беспредельность власти, ее несвязанность какими-либо ограничениями ... И всё это рассказано с невероятной сдержанностью, с холодным отстранением. Не спрашивайте, что это значит. Это ничего не значит.

Не значит ничего - это значит все. Тухольский поплатился жизнью за свою острую сатиру. В современном Израиле антифашистская сатира Тухольского тоже далеко не всех устраивает. Видный израильский историк Шмуэль Эттингер говорил нам на лекции в Еврейском университете в Иерусалиме в 80-е годы, якобы Тухольский перегнул палку, а его сатира оскорбляла саму суть германской души больше, чем била по фашизму.

* * *

В 30-е годы заправилы Голливуда, в большинстве своем евреи, опасливо обходили тему начинавшегося Холокоста. Лишь Чарли Чаплин посмел нарушить табу и замечательно сыграл “Великого диктатора”. Лишь вступление США в войну на стороне антигитлеровской коалиции дало зеленый свет антифашистским фильмам, в том числе комедиям, — например, знаменитой сатире “Быть или не быть” немецкого эмигранта Эрнста Любича.

В культовом фильме 1968 года “Продюсеры” два еврея-мошенника Бялосток и Блюм с целью выманить деньги готовят мюзикл “Весна Гитлера”. Гитлер поет любовные песни, а шоу-девочки в нацистских мундирах пляшут и поют что-то бродвейско-еврейское. Джин Уайдер, сыгравший Блюма, рассказывал, что режиссеру Мэлу Бруксу уже в те далекие 60-е непросто было пробить комедию “Весна Гитлера”. Три года Брукс и исполнитель главной роли, несравненный Зеро Мостель (сыгравший, кстати, и первого Тевье-Молочника в бродвейском мюзикле “Скрипач на крыше”) искали деньги. Фильм собрал урожай “Оскаров”, по нему поставили спектакль на Бродвее, идущий почти без перерыва до сего дня. Гитлер катался на коньках в другом фильме Мела Брукса “Мировая история. Часть первая” еще в 1981 году, когда мрачная серьезность уже окутывала все, что касается Холокоста.

В 2004 году немецкий фильм “Падение” (7), тщательно восстанавливающий последние дни нацистского режима, не получил “Оскара” лишь потому, что Гитлер в замечательном исполнении Бруно Ганца “был слишком очеловеченный”. Действительно, Гитлер в фильме далеко не плакатный. Он и харизматический лидер, и учтивый джентльмен, окруженный любовью сотрудников и Евы Браун, и напыщенный демагог, обвиняющий во всем евреев и предателей, и маньяк, обуреваемый назойливым мыслями о немецком народе, оказавшемся недостойным своего фюрера. Прокат фильма в Израиле наткнулся на сопротивление.

Российскому читателю, помнящему романических нацистов из “Семнадцати мгновений весны” пока еще трудно понять логику критики за “очеловечивание Гитлера” другого замечательного фильма “Макс” — о дружбе-вражде молодого бедного венского художника Адольфа Гитлера и художественного дилера-еврея Макса Ротмана в 20-е годы, или мини-сериала телекомпании CBS “Возвышение зла” Эда Гернона (2003). В Америке консервативная критика требовала запрета фильмов, а еврейские организации заявляли, что “гуманизация Гитлера создает почитание культа антигероя”. Заявление Лиги защиты евреев, откуда взята цитата, далеко не самое резкое, а лишь самое краткое из тех, что удалось найти. Там явно не хватает гениальной способности основателя организации Меира Каханэ выдумывать броские фразы. В Лиге защиты евреев, расколовшейся после самоубийства в тюрьме ее лидера Ирва Рубина, невдомек, что демонизация способствует созданию культа гораздо больше, чем гуманизация.

Режиссеру “Возвышения зла” Эду Гернону досталось и за замечания об аналогии между гитлеровским нацизмом и администрацией президента Буша, начавшего вторжение в Ирак незадолго до выхода фильма. В накаленной обстановке начала войны в Ираке компания CBS разорвала свой контракт с режиссером.

Почему Гитлер покончил с собой? — Он получил счет за газ.

Только огромный авторитет и самостоятельный капитал позволили Мелу Бруксу настоять на создании римейка “Продюсеров” с Натаном Лейном, Метью Бродериком и Умой Турман в главных ролях. В феврале 2005 года я попал на прием в честь объявления начала съемок в только что построенных “Студиях Стейнера” на месте Бруклин Навал Ярд. В толпе почетных гостей и мэра Нью-Йорка Майка Блумберга мне удалось спросить Мела Брукса: “Не критикуют ли еврейские организации ваших “Продюсеров”?”

Брукс — король еврейского юмора (хотя на корону эту претендует также Вуди Аллен) уже очень стар, настоящий еврейский мудрец, у которого на все готова шутка или история. Он посмотрел на меня не очень добрым взглядом, и я понял, что вопрос этот ему задавали не раз и не два.

— Молодой человек... Еврейские организации критиковали все, что я делал в своей жизни. — Неожиданно Брукс заговорил с тяжелым бруклинским произношением, который по-русски лучше всего передается одесским акцентом. — Угадайте с трех раз, что они мне говорят?

— Ну... “Разве Гитлер — это смешно?”, — замялся я. — Или еще: “Как можно смеяться над Холокостом?”. Что-то вроде...

— “Вы полагаете, — продолжил за меня Брукс, подражая противному старушечьему голосу неизвестного доброхота, — что евреи — это смешно?”.

* * *

Чем отличается еврей от антисемита? Антисемит считает всех евреев грязными, злыми и лживыми. Однако у него всегда есть еврейские соседи или сослуживцы, которые, в порядке исключения, аккуратные, добрые и порядочные люди.

Еврей же считает свой народ добрым, порядочным и честным, зато его еврейские соседи и сослуживцы оказываются, как на подбор, грязными, злыми и лживыми.

Действительно, если дела пойдут по желанию некоторых еврейских радетелей, то над евреями смеяться будет грешно. В еврейских кругах не очень одобрительно относятся к анекдотам об Израиле, а уж на анекдоты о Холокосте — полное табу. Я могу доказывать своему отцу, пережившему немецкую оккупацию и потерявшему двух сестер и множество родных и друзей, что юмор — лучшее лекарство, лучший способ понять и запомнить, увековечить память. Когда же дело перейдет к анекдоту, то я боюсь, что он не будет слушать, а прекратит разговор и сердито уйдет из комнаты. Хотя мой папа понимает и ценит хороший юмор, но как-то неудобно рассказывать анекдоты о Холокосте в присутствии человека, пережившего это, — так же, как неудобно шутить над лагерной жизнью в присутствии бывших зэка. “Кто не был, тот все равно не поймет”. Ведь даже замечательные рассказы польского писателя Тадеуша Боровского об Освенциме, в чем-то удивительно напоминающие зэковские истории Варлама Шаламова в некоторых еврейских кругах называют антисемитизмом, чуть ли не отрицанием Холокоста. Действительно, у Боровского нет привычных штампов жертвенности, нет героизма, нет человечности, нет четкого разделения на палачей и жертв, а лишь желание выжить любой ценой.

Когда умрет последний человек, переживший Холокост, считает Сара Блау, то в Израиле начнется оргия дикого веселья. Израиль накроет волна анекдотов и шуток про Холокост. Отчасти это началось уже сейчас. До сих пор Холокост существовал в израильском и еврейском юморе как бы за кадром. Над чем здесь смеяться? Шесть миллионов погибших — что тут смешного? Над гибелью миллионов погибших евреев невозможно шутить даже лучшим еврейским острословам. Ну что смешного в таком анекдоте?

—Почему в газовых камерах Освенцима было по 12 дырок? — Потому, что у евреев по 10 пальцев.

Возможно, такой юмор на израильском ТВ еще впереди, зато за пределами респектабельных студий и редакций огромная волна юмора о Холокосте захлестнула Израиль давно, не дожидаясь их кончины. Уцелевших в Холокосте эмигрантов Израиль встретил обидным заявлением, что те дали себя “уничтожить, как стадо на бойне” и вообще непонятно, почему они живы, если “всем известно”, что нацисты убили всех евреев. Послевоенных репатриантов из Европы в Стране Израиля дружно звали “сабоним” — мыло, ведь “Гитлер вас на мыло предназначил”. Миф о том, что нацисты варили из евреев мыло, пущенный с легкой руки председателя Еврейского конгресса Стивена Вайза в Швейцарии в 1942 году, крепко укоренился в сознании людей. Позже выяснилось, что мыла из евреев никто не варил, а вот словечко “сабоним” оказалось живучим, как и миф о еврейском мыле. В феврале 2005 году многие ленты новостей на русском языке в очередной раз обошло сообщение, будто в какой-то израильской синагоге выходцев из Румынии (где даже не было немецко-фашистской оккупации) находится могильник, где похоронено мыло из евреев.

Многочисленные “лагерные” анекдоты бытовали, разумеется, не только в Израиле. Их рассказывали заключенные и охранники, жители гетто и полицаи. Недавно в очередной раз был “впервые” опубликован подготовленный для Сталина отчет о последних днях в ставке Гитлера (8). Выясняется, что Гитлер обладал инфантильным чувством юмора старой девы. Он шутил за столом, что вот если бы союзники увидели его за домашним обедом, а то представляют себе этакого монстра. Фюрер подтрунивал над подвыпившим фотографом Хофманном, требовал держать его подальше от камина, как бы алкоголь не воспламенился. Для умножения арийской расы фюрер разрешил немецким солдатам жениться на жительницах оккупированных территорий, но требовал себе фотографий невест. Гитлер шутил: мол, невесты, как на подбор, уродливые, и его солдаты их еще разлюбят, когда с похмелья проснутся и увидят, на ком женятся. За столом беззлобно подтрунивали над Герингом, который якобы в постель тоже ложится увешанный орденами и медалями. За столом фюрера тоже рассказывали “лагерные” анекдоты.

Мы в детстве тоже рассказывали плоские “лагерные” анекдоты, не ощущая какую-то вину или стыд. Анекдоты о Холокосте еврейские детишки рассказывают до сих пор в Америке, в Израиле и в России. Запретность темы и общественное табу лишь придают им пикантность. Англоязычная и еще в большей степени иврит-зона Интернета полны анекдотами о Холокосте. Их рассказывают, обсуждают, ими обмениваются: на молодежных форумах, по системе peer-to-peer…

“Большинство анекдотов о Холокосте — это вроде детского хулиганства, — говорит Узи Вейль. — Дети звонят в дверь и убегают. Мы понимаем, что так неправильно, что это приносит боль, но мы позвоним и удираем. Это огорчает, раздражает взрослых, которые спят за дверью... Даже если детям нечего важного сказать, они показывают, что они есть, они звонят в дверь и удирают... и получается такой "юмор туалета". Девяносто процентов анекдотов о Холокосте — такого качества... но все равно, дайте им будить взрослых. Все равно, кто-нибудь должен их разбудить”.

* * *

“Если бы Холокост произошел бы сегодня, то следующей за кучей ботинок была бы куча сотовых телефонов”, — пошутил израильский сатирик Гиль Копач.

“Здесь пример удачной шутки, — говорит израильский писатель Амир Готфрейд, автор романа "Наш Холокост", переведенного недавно на немецкий. — Шутка эта не про крематории, не про жертв, про которых невозможно шутить, а про нас, про нашу жизнь”.

Зачастую даже неудачная шутка оказывается полезней и значительней длинных и нудных лекций и объяснений. 20-летний британский принц Гарри надел на рождественскую вечеринку германскую униформу времен Второй мировой войны, которую носили солдаты корпуса Роммеля, а на руку повязал повязку со свастикой. Фотограф газеты “Сан” сумел заснять раскрасневшегося принца с бокалом в правой руке. Скандал поднялся такой, что даже парламент Евросоюза обсуждал инцидент. Еврейские организации и политики тоже гневно осуждали принца, зато индийские протестовали против предполагаемого запрета свастики, издавна являющейся священным символом индуизма. Принц публично извинился. Его отец принц Чарлз в воспитательных целях приказал провинившемуся наследнику приехать на чествование 60-летия освобождения Освенцима. Громкий скандал сделал то, чего не смогли добиться дорогостоящие образовательные программы. Если раньше около 60 процентов британцев вовсе не слышали об Освенциме, то теперь о лагере уничтожения там знают все. Зато по сообщению германского общественного телеканала ZDF 49% немцев в возрасте от 18-и до 24-х лет не знают, что такое Холокост или не связывают его с уничтожением евреев.

Миллионы невинных детей, женщин и стариков были замучены в британском холокосте! Им смертельно надоели длинные ежедневные показы Би-Би-Си американских документальных фильмов об ужасах Холокоста. Целые семьи умирали от тоски перед экранами телевизоров. Би-Би-Си провела окончательное решение со свойственной британцам эффективностью и организованностью...

Преступление перед человечеством было задумано три года назад, когда несколько неизвестных тогда кинематографистов собрались в Голливуде, чтоб решить “еврейский вопрос”. Они задумали забрать сотни миллионов долларов из рук ничего не подозревающих телекомпаний и перевести в свои карманы...

Очищение должно было произойти невиданным раньше способом — превращения массового убийства в массовый досуг...

— Мы взяли старую историю “Гитлер убивает евреев”, — заявил один из преступников, — по двум причинам. Во-первых, это делает хороший кассовый сбор, и во-вторых, есть много футажа — целые завалы настоящей документальной хроники, что избавило нас от расходов по съемкам, а также есть 200 тысяч голодных и безработных артистов, живущих на пособие от Национального страхования...

Private Eye, 11 сентября 1978

Многие образовательные программы и поток фильмов о Холокосте не достигают поставленных воспитательных целей. В сознании многих молодых людей в западном мире нацизм ассоциируется сегодня не столько со Второй мировой войной, сколько с определенным садомазохистским жанром порнографии. В Интернете и в специальных магазинах можно найти многочисленные книги, журналы, компьютерные игры и видеокассеты, вроде “Ильза — овчарка СС”, “Концлагерь любви”, или “Лагерь 5: Женский ад” и множество других. Порнография иногда проникает в серьезные издания, становясь частью “мифологии Холокоста”. Известный военный историк и солидный бюллетень Всеукраинской ассоциации евреев — бывших узников гетто и концлагерей напечатали материалы о сексуальных медицинских опытах в концлагере Равенсбрюк, дословно повторяющие текст известной в Интернете порнографической новеллы “Протоколы допроса” Марка Десадова (10). Автор, со столь характерным псевдонимом (от маркиз Де Сад), написал еще и такие повести, как “Негр и белая школьница” или “Частная гинекология”.

При этом про извращенные пытки в концлагерях созданы действительно сильные и художественные фильмы: “Ночной портье” Лилианы Кавани (1973) или “Салó, или 120 дней Содома” Пьера-Паоло Пазолини (1975). Принято думать, что фильм Пазолини отражает его болезненные фантазии, однако Социальная Республика Сало была действительно создана Муссолини на севере Италии после оккупации страны немецкими войсками в 1943 году. Фильм очень верно отражает извращенный и убийственный характер этого марионеточного образования.

В апреле 2005 года французский телеканал TV5 показал документальный фильм “Черная рубашка” режиссера Алена де Седу — о создании и конце Республики Салó. Фильм основан на книге воспоминаний молодого тогда фашистского вожака Карло Мацантини “В поисках красивой смерти”. В 1943-м все, включая Муссолини, понимали неизбежный конец, и именно тогда возникла необходимость реализовать чисто фашистскую идею — создать государство-крепость, чтоб убить как можно больше людей, и, если ничего не получится, то совершить героическое самоубийство, спасая национальную честь. Сегодня Мацантини — седовласый дедушка, далекий от каких-либо угрызений совести, — с готовностью рассказывает о восторге, с каким он и его товарищи восприняли идею об оргии бессмысленных массовых убийств, и все это лишь ради того, чтоб “быть мужчиной, быть героем”. Один из эпизодов фильма — Мацантини шагает по бывшему еврейскому гетто в Риме, рассуждая о том, что на Муссолини итальянский фашизм нельзя возлагать вины, сравнивать с немецким нацизмом. Действительно, итальянский фашизм получил индульгенцию от Еврейского государства, когда лидер итальянских неофашистов Джанкарло Фини в ноябре 2003 года по приглашению израильского правительства посетил с официальным визитом Музей памяти жертв Холокоста “Яд ва-Шем” и Стену плача в Иерусалиме. Израильские политики пели политическому преемнику Муссолини хвалу, как “истинному другу Израиля и еврейского народа” (11).

О концлагерях можно говорить с юмором — это доказал замечательный итальянский режиссер и комик Роберто Бенини. Действие трогательной комедии “Жизнь прекрасна” (1998) происходит на фоне страшной реальности концлагеря. Смерть постоянно преследует героев фильма. Несмотря на “мягкий” итальянский фашизм, главного героя Гвидо вместе с его пятилетним сыном оправляют в концлагерь. Чтоб оградить ребенка от ужаса происходящего, Гвидо представляет дело так, будто идет игра, а победитель получит настоящий танк. Фильм удостоился многих наград, в том числе “Оскара” — вышей премии американского кинематографа. Критики отмечали, что после Чаплина никому не удавалось так органично соединить комедию и трагедию, как это сделал Бенини. В 1999 году после церемонии вручения артисту титула “Почетный доктор” в Негевском университете имени Бен-Гуриона мне удалось побеседовать с Бенини.

— Шутить над Холокостом? Нет. Шутить во время Холокоста, перед лицом Холокоста — разумеется. ... Смысл не в том, чтоб показать и рассказать о том, как это было... Вероятно, самый большой подарок был в том, чтоб скрыть, превратить в игру, показать, что шутка, надежда и любовь преодолевают самое страшное.

В Израиле нет даже такого иммунитета против нацизма, как в Западной Европе или России. Более или менее перелицованные на иудейский лад нацистские идейки о крови и почве широко и открыто циркулируют в определенных кругах. Некоторые политические статьи удивительно похожи на гитлеровские сочинения о примате национальной воли. Израильский читатель не научен распознавать нацизм. В октябре 2003 года одна из крупнейших израильских газет “Маарив” [12] опубликовала письмо читателя под заглавием “Кто хочет жить, должен сражаться. Кто не хочет сражаться в мире вечной борьбы — тот недостоин жить”. Длинное, полное патриотической трескотни и воинственных призывов письмо было подписано: А. Шикльгрубер. Позже выяснилось, что письмо, состоящее из цитат из гитлеровской книги “Моя борьба”, составил штатный сатирик газеты Йегуда Нуриэль. Невежественные реакторы и корректоры не узнали не только гитлеровского текста “Майн кампф”, но даже подписи, являющейся настоящей фамилией Адольфа Гитлера. Главный редактор Амнон Данкнер немедленно уволил журналиста. Зато в изра