Однако когда ученые занялись изучением самцов мухоловок, чьи отцы были настоящими "подарками судьбы" – если судить по бороздке на лбу, что в мире мухоловок означает то же, что у людей накачанный подтянутый живот, – то никакой подобной закономерности не обнаружили.

Сыновья не унаследовали "высокий статус своих отцов в том, что касается спаривания", писали шведские ученые в февральском номере журнала American Naturalist ("Американский натуралист"). В результате у их мамаш оказывалось меньше внуков, чем у тех, кто довольствовался менее привлекательными самцами.

Герои-любовники были слишком заняты спариванием, и у них не оставалось времени на воспитание подрастающего поколения, в связи с чем страдали здоровье и плодовитость сыновей. Более невзрачные птахи проявляли себя лучшими отцами и выращивали сыновей, которые потом имели больший успех у самок.

Бедный Дарвин. Создав теорию о том, как организмы меняются за счет изменчивости и естественного отбора, он решил применить свои открытия к сексу. Поскольку у самок не так много яйцеклеток – по сравнению с неограниченным количеством сперматозоидов у самцов, – лучшей для них стратегией, писал он в 1871 году, был бы выбор для спаривания самцов с наилучшими генами. Таким образом, их потомство тоже будет обладать доминантными признаками. Их отпрыскам будет легче выживать и размножаться, и исполнится заветная мечта каждой матери – стать бабушкой.

Теория сексуального отбора, согласно которой женщины выбирают мужчин с лучшими генами, благодаря чему эти гены превалируют в последующих поколениях, привлекается для объяснения того, зачем павлину перья в стиле "рококо", а оленю – такие большие рога. Ни один из этих атрибутов никак не способствует выживанию, но самки выбирают самцов, обладающих этими качествами, демонстрируя принцип сексуального отбора в действии.

По крайней мере, так утверждают учебники. Подобно тому, как дарвиновская теория естественного отбора подвергается нападкам американских правых религиозных групп, его менее известная теория сексуального отбора сталкивается с возражениями некоторых биологов.

"У ряда видов репродуктивное поведение расходится с дарвиновской теорией сексуального отбора, – говорит биолог Джоан Роугартен из Стэнфордского университета. – Идея о том, что самки выбирают оптимального в генетическом плане самца, неверна. Самки выбирают не самца, благодаря которому повысится генетическое качество их потомства, а самца, с которым у нее будет максимальное количество отпрысков".

Как показывает пример мухоловок, спаривание с самым "сексуальным" самцом не всегда означает путь к многочисленному потомству. Действительно, у тех видов, где единственный вклад самцов – это гены, подобная стратегия может срабатывать. Однако биологи находят все больше и больше примеров, когда самки выигрывают от другой стратегии.

Например, самки сверчка спариваются практически с каждым желающим. За счет промискуитета, а не за счет выбора "лучшего" самца они увеличивают генетическое разнообразие своего потомства, повышая шансы того, что хотя бы некоторым из отпрысков удастся выжить, даже если остальные погибнут от патогенов или будут уничтожены врагами.

Других самок внешние атрибуты сексуальности не так впечатляют, как утверждает теория. Пока большерогие маралы дерутся, чтобы впечатлить самку размерами своего достоинства, олениха запросто может удалиться в укромное местечко для спаривания с самцом, который менее внушительно одарен природой.

Более того, распускание перьев и состязания с соперниками не обязательно наилучшая репродуктивная стратегия, как считал Дарвин. У некоторых видов сотрудничество может принести больший успех. Например, синежаберные солнечники образуют трио: один крупный самец, охраняющий территорию, одна маленькая самка и один небольшой самец, который проникает на территорию, когда самка откладывает яйца. Малышу благодаря этому, несмотря на отсутствие шарма в глазах самок, удается стать отцом.

Подобные стратегии, говорит профессор Роугартен, показывают, что "каждый самец находит свой способ существования. И каждый из этих способов срабатывает".

Другая проблема с сексуальным отбором связана с тем, что эта теория не объясняет стойкости невзрачных самцов. Если самки всегда выбирают, как утверждается, самцов с наилучшими качествами, то после определенного количества поколений у каждого павлина должен быть хвост просто умопомрачительной красоты. Но этого не происходит. В каждом стаде есть плейбои и неудачники. "Почему не у всех красивые хвосты?" – спрашивает профессор Роугартен.

Другие ученые не готовы совсем отказаться от теории сексуального отбора, считая ее сильной и в целом справедливой. Однако другие в этом не уверены.

Поиск партнера может и впрямь оказаться соревнованием. Однако многие признаки, кажущиеся женщинам привлекательными, не имеют ничего общего с хорошими генами. По каким-то таинственным причинам самкам они просто нравятся. Мужчинам, мечтающим о накачанном животе, есть о чем призадуматься.