По мере приближения саммита «большой восьмерки» в Санкт-Петербурге, намеченного на 15–17 июля, западные партнеры России все активнее зондируют позиции Москвы по важнейшим вопросам глобальной политики – от иранского ядерного досье и будущего стран постсоветского пространства до энергетической безопасности современного мира. Естественно, что сама Россия, как нынешний председатель «восьмерки», заинтересована в успехе полноценного диалога по всем этим проблемам. О том, что может принести нашей стране петербургский саммит, о дальнейших перспективах выстраивания отношений с ведущими развитыми странами в интервью «НИ» рассказал председатель комитета по международным делам Совета Федерации РФ Михаил МАРГЕЛОВ.

– Михаил Витальевич, какие дивиденды может ожидать российское руководство от предстоящей встречи «восьмерки»?

– Председательство России в «большой восьмерке» способно принести нам много внешнеполитических бонусов, равным образом, впрочем, как и проблем. И с точки зрения международного политического имиджа, и с точки зрения реального влияния на ситуацию во всех регионах мира председательство, безусловно, будет способствовать росту международного влияния России. Однако в этом есть и определенный риск. Ведь у каждого члена «большой восьмерки» свои ожидания от нашего председательства. Так, в США многие надеются, что в качестве одной из основных тем Россия заявит тему противодействия угрозе распространения ядерного оружия. Подразумеваются, конечно, проблемы, связанные с Ираном и Северной Кореей. Причем Европу же в первую очередь волнуют экологические и социальные вопросы. Мы, наверное, чьих-то ожиданий оправдать не сможем. Но привлечем международное внимание к тем проблемам, которые интересны именно нам.

– Для Кремля главным козырем в диалоге с Западом являются международные энергетические проекты, не так ли?

– Россия не собирается превращать нефть и газ в орудие внешней политики. Но руководство страны считает, что газ, нефть и электроэнергия вполне могут быть дипломатическим оружием.

– Что вы скажете о российско-украинских отношениях в этом аспекте?

– Россия хочет вести дела со странами СНГ по общим правилам международной экономической жизни. Продавая тому же Киеву природный газ по льготной цене, Москва допускает двойные стандарты по отношению к Германии и Евросоюзу в целом. А мы ведь боремся против двойных стандартов.

– Если вспомнить недавнее послание президента Путина членам Федерального собрания, можно ли говорить о том, что «волк опять хочет нас скушать»? Запад уже начал против России вторую «холодную войну»?

– Между Западом и Россией есть недоверие. На постсоветском пространстве идет соперничество за влияние на новые независимые государства. В мире развернулась борьба за глобальные, прежде всего нефтегазовые ресурсы. Это оживляет геополитическое мышление начала прошлого века – оттеснение России на северо-восток, построение некоего кордона между ней и Европой. После выступления вице-президента США Чейни в Вильнюсе на Западе появились публикации о том, что Соединенные Штаты объявили России «холодную войну». Это странное понимание сегодняшней международной ситуации. Никакой «холодной войны» нет, а любая самостоятельная политика не может вестись так, чтобы не затрагивать чьих-то интересов. Из послания нашего президента следует, что внешняя политика страны будет по-прежнему развиваться в различных направлениях, то есть Россия остается верной принципу демократизации международных отношений, их многополярности.

– Как, по-вашему, разрешится кризис вокруг Ирана?

– У России практичный подход к иранскому досье. Запад, угрожая Ирану санкциями, примеряет их на свои народы. На Западе правительство может слететь из-за подорожавшего десятка яиц. Но материально-бытовая атака на Иран ни к чему не приведет – иранцы и без санкций сильны не хлебом, а духом. А вот руководству Запада будет именно по-западному, то есть «электорально» плохо – стоит Ирану заблокировать выход из Персидского залива и прекратить продажу нефти. Бывает, что задыхается не тот, кого душат, а тот, кто душит. Думаю, не давлением следует противостоять распространению ядерного оружия, а вдумчивым пересмотром договора о его нераспространении. Позиция же России состоит в том, что Иран должен сотрудничать с МАГАТЭ и выполнять решения совета управляющих этого агентства.