Луговые цветы, запах скошенного сена, родниковая вода, лесные ягоды… Если человека можно описывать в картинках, то все это про нее. Ей присуща природная естественность. Натуральная блондинка, любит легкие льняные ткани, теплое дерево и настоящие отношения. Кажется, что она даже не умеет быть неискренней. А набирающая обороты популярность ей только к лицу.

НЕСЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

Ольга Олеговна Ломоносова, актриса. Родилась 18 мая 1978 года в Донецке. Окончила Киевское хореографическое училище и Театральное училище им. Б.В.Щукина в Москве. Снималась в фильмах: “Смерть Таирова”, “Кобра”, “Моя Пречистенка”, “Новогодние мужчины”, “Дети Арбата”, “Красная комната”, “Богиня прайм-тайма”, “Одна тень на двоих”, “Не родись красивой” и др.

— Ольга, в прессе чего только о вас не пишут. Особенно обращают внимание на ваши многочисленные романы. Это все правда?

— Чушь, конечно! Но я отношусь к данной ситуации философски: если людям нечего делать и хочется сочинять, получая за это деньги, — пускай! Я за то, чтобы моя личная жизнь оставалась бы только моей и не выносилась на суд публики. И если я не интересна зрителям и журналистам как творческая единица, актриса, то грош мне цена… А всю “желтуху”, о которой вы говорите, я не читаю. Хотя всегда находится тот, кто пересказывает мне эти заметки в подробностях…

— Вы сталкивались в своей жизни с безусловной любовью, кроме как с родительской?

— Нет, хотя очень хочется верить, что любить безусловно тебя могут не только мама, папа и твои дети. Но эти люди, я уверена, могут простить тебе все. Бывают, бесспорно, и исключения.

— В одном из своих интервью вы сказали, что вам приходилось бороться за свою любовь, и вы знаете, каково это, когда твой мужчина уходит к другой… Трудно поверить, что от такой красотки кто-то убежал…

— Тем не менее… Уйти могут от любого человека. Думаю, это вопрос совместимости, а не привлекательной внешности или каких-то замечательных черт характера. Важно совпасть. Чтобы хотелось вместе засыпать и просыпаться. Когда контакты найдены, то нет никаких проблем. Если вспоминать про случай с моим бывшим мужем, то я не могу сказать, что меня как-то зло бросили. Видимо, мы не были созданы друг для друга и уже через полтора года ясно это осознали.

— Это был тот человек, чье имя вы скрываете, но влюбившись в которого, приехали в Москву?

— Нет, я рванула в столицу в восемнадцать лет совершенно за другим мужчиной, известным режиссером, фамилию которого, правда, не хочу обнародовать. Тем более что у нас с ним не было никаких особых отношений. Просто он, как моя первая любовь, послужил толчком для кардинальных изменений в жизни, за что я ему благодарна. Сегодня мы с ним не общаемся — лишь здороваемся при случайных встречах, не более того. А за своего бывшего мужа, Женю Ряшенцева, я вышла замуж уже по окончании института.

— Хорошо, поговорим о нынешнем вашем спутнике — актере и режиссере Павле Сафонове, с которым, по крайней мере, со стороны вы смотритесь идеально. Свадьба не за горами?

— Нет, пока мы с Пашей не собираемся расписываться. Мы прекрасно живем вместе и без печати в паспорте. Общественные нормы заставляют нас воспринимать своего супруга или супругу как собственность. А я не хочу быть чьей-то собственностью. Преклоняюсь перед людьми, которые соблюдают дистанцию даже в официальном браке, но их явное меньшинство. И потом, развод — такой стресс… Я, наверное, выйду замуж, когда буду старой. Если проживу длительный период времени с этим человеком и буду четко понимать, что хочу умереть именно с ним и ни с кем другим. А сегодня для меня нет ничего лучше простых доверительных отношений. Такова моя позиция, которая, впрочем, может измениться. Да, к слову, о свободе: как-то нас еще в училище повели на экскурсию в дом Станиславского, где показали раздельные спальни писателя и его жены в их особняке. Мне показалось, что это так здорово.

— Но у вас с Павлом, как я понимаю, нет такой возможности?

— Да, мы живем вместе. И пока нам еще не хочется иметь разные спальни.

— Как давно вы знакомы с Павлом?

— С первого курса Щукинского училища, при том что он меня старше на шесть лет. Просто Паша был и остается артистом театра Вахтангова, а этот театр и наше училище всегда были в очень тесных, дружеских отношениях. Поэтому мы даже не помним сам момент нашего знакомства. И получается, что меня он привлек далеко не сразу. Для нас до сих пор остается загадкой, почему мы не обратили друг на друга внимание при первой же встрече. Видимо, так звезды на небе сложились, что наши отношения развивались постепенно.

— Любопытно, в каком возрасте вы стали замечать повышенное внимание к себе противоположного пола?

— То внимание со стороны мужчин, о котором вы спрашиваете, я, пожалуй, заметила, лишь приехав в Москву. На меня как-то разом обрушился поток ухаживаний, притом что на Украине такого ажиотажа я не наблюдала.

— Подозреваю, что вы воспитывались в строгости…

— Да. Я правильная. В переходном возрасте даже раздражало, что не могу никак пойти против тех принципов, к которым меня уже приучили. Помню, мы с родителями отдыхали в доме отдыха Союза театральных деятелей, я наблюдала за детьми актеров и видела их абсолютную свободу. А мне даже представить было сложно, что я куда-то пойду, не спросив у мамы предварительно разрешения.

— Скажите, какие мужские черты вам симпатичны, а какие, наоборот, отталкивают?

— Для меня чувство юмора вне конкуренции. Мужчина, им обладающий, имеет очень много шансов. Плюс, безусловно, обаяние.

— Красота, надежность не обязательны?

— Красота точно нет, а надежность — что это такое? Если он бизнесмен в пиджаке, значит, ему можно доверять?! Все это ерунда. Когда мне было совсем худо в жизни, я увлеклась подобным типом мужчин. На какой-то миг показалось, что респектабельный костюм — это надежное плечо. Я ошиблась. Это были лишь внешний лоск и пафос. Или это только мне так “повезло”? Тем не менее в который раз убедилась, что гораздо приятнее общаться с людьми творческими.

— Глядя на вас, почему-то кажется, что вы не стремитесь к шикарной жизни, привыкли к лишениям и вполне можете довольствоваться малым. Это не так?

— Не знаю. Пока жизнь мне не подкидывала особых тягот. Конечно, пришлось помотаться по съемным квартирам, пожить в общежитии, было нелегко, но я как-то выруливала. И жизнь в общаге вспоминаю сейчас как волшебную. Мы так дружили с ребятами… Так классно, когда к тебе на чай приходит сосед из другой комнаты, а на следующий день уже он угощает тебя пловом, или когда в душ организуется очередь, или когда приходишь, а тебя в прихожей встречает табличка: “Кто первым встал — того и тапки”… Я всегда чувствовала поддержу, и когда на меня однажды напали, в районе Таганки, то бежала домой, точно зная, что не одна, что меня успокоят, согреют и отомстят обидчику.

— Наверняка вы человек практичный и экономный, раз за довольно небольшой промежуток времени уже обзавелись квартирой в столице, на Чистых прудах…

— Видели бы вы эту квартиру: крохотная студия, всего каких-то тридцать квадратных метров, где даже моему коту Федору тесно. В мечтах у меня, конечно же, загородный дом с лабрадором, но это в очень отдаленном будущем. На эту-то скромную жилплощадь скопила благодаря родителям, которые отбирали все мои гонорары, зная, как быстро я их могу промотать. Обожаю ходить по магазинам! Есть некоторые вещи — настоящие шедевры, которые невозможно не приобрести. Это же прекрасно, когда ты утром просыпаешься, надеваешь красивую одежду, смотришь на себя в зеркало — и глаз радуется! Вообще, откровенно говоря, я насчет денег абсолютно безмозглая. Вот этой зимой на каникулах поехала в Грузию кататься на лыжах, а когда прилетела в Москву и обнаружила, что у меня есть еще три свободных дня, под влиянием некого порыва полетела в Афины. В итоге угрохала кучу денег, а там было холодно, неуютно, лил дождь… Тем не менее я не жалею о путешествии. Когда почти круглосуточно работаешь в павильоне, так хочется свободы, воздуха, пространства, моря… Раньше очень любила Турцию. Мы с подругами частенько там отдыхали, эта страна нас манила своими развлечениями… Сейчас же я слабо себе представляю пассивный отдых на пляже с непрекращающейся едой. Экскурсионные поездки гораздо интереснее.

— Хочу вернуться к вашей квартире — в каком стиле она оформлена?

— Мне ее помогали делать друзья-художники, которые знали о моем пристрастии ко всему естественному и натуральному, то есть к кантри. Поэтому пол у меня покрыт как будто обычными деревянными матовыми досками, стены выкрашены в белый цвет, и кухня тоже без всяких затей, обычная, с медными кранами… Но есть в моем доме вещи, которыми горжусь, как, допустим, старинные крючки для одежды, антикварные дверные ручки или медное ведро прошлого века, которое я купила на Измайловском рынке. Оно протекает, но неважно, когда-нибудь обязательно я поставлю в него горшок с цветком.

— На домашние хлопоты время остается?

— Готовить мне нравится по настроению. Убираюсь я, только когда в квартире становится слишком грязно — тогда мой труд виден. И уборка — неплохая релаксация. Постирала, погладила — и все дурные мысли куда-то испарились…

— На поддержание формы остаются свободные часы?

— Я занимаюсь в спортклубе несколько раз в неделю для поддержания здорового духа в себе. Железки не таскаю — только танцую, плаваю и получаю колоссальную разрядку организма. Поистине фитнес-зал разгоняет любую хандру. А вот в салоны красоты на всякие полезные процедуры не хожу, хотя и понимаю, что мне уже двадцать восемь лет и надо бы как-то начать себя сохранять…

— Читала, что однажды вам отказали в роли в сериале “Дорогая Маша Березина”. А причина — слишком умные глаза, которых не может быть у модели…

— Ой, это было так давно, и вся история уже в прошлом. На самом деле умные глаза никак не могут помешать актрисе. Впрочем, как и любой женщине. Хотя я не столь интеллектуальна, откровенно говоря, как бы мне хотелось. У меня горы непрочитанных книг, множество непросмотренных классических лент, про которые просто стыдно не знать… А глаза с некой глубиной — это родительский подарок. Помню, как даже учителя в школе говорили, что у меня мудрый взгляд.

— А кто ваши родители и какие куски из детства вам сегодня вспоминаются?

— Они экономисты. Что касается воспоминаний, то детство у меня было довольно суровое, я с ранних лет жила по расписанию, и игр во дворе до вечера у меня не было. В пять лет мама повела меня на бальные танцы, чтобы составить пару сыну своей подруги. А чуть позже к нам в детский садик пришел тренер по художественной гимнастике и, увидя мою гибкость, предложил маме отдать меня для серьезных занятий. Гибкость у меня действительно была невероятной — вплоть до травмы, которую я получила на гастролях в труппе у Гедиминаса Таранды, после чего уже закончила танцевать и поступила в Щуку. Так вот, а в детстве я сначала пробовала совмещать танцы с гимнастикой, но потом все-таки выбрала гимнастику. Мою загруженность родители всегда всячески приветствовали. Когда мы переехали из Донецка в Киев и я начала учиться в школе олимпийского резерва у Дерюгиной, а позже в хореографическом училище по классу балета, я еще стала заниматься французским языком, хотя теперь мало что помню… Это была полная потеря времени и денег. Моя преподавательница была не намного меня старше, и все отведенные для учебы часы мы в основном дружески болтали.

— В последнее время вы плотно снимаетесь в различных сериалах — для вас это исключительно финансовая выгода или элемент творчества на площадке тоже иногда присутствует?

— Понятно, что стараешься относиться к этому съемочному процессу не только как к способу зарабатывания денег. Иначе это будет совсем уже плохо. И мне очень нравятся мои последние сериалы — и “Не родись красивой”, и “Богиня прайм-тайма” по роману Устиновой. Я там играю известную телеведущую, с весьма непростой личной историей…

— А между прочим, практически все ваши героини переживают какие-то вечные любовные драмы…

— Да, но я не хочу зацикливаться лишь на этом амплуа. Надеюсь, режиссеры в дальнейшем будут видеть во мне не только плачущую, страдающую, мятущуюся душу, но и разглядят определенные комедийные способности.

— Почему вы отказались от репертуарного театра — вы ведь служили и в Вахтанговском, и в театре Станиславского?

— Кстати, буквально сегодня мне позвонили из театра Станиславского и предложили сотрудничество на договоре, то есть разовые спектакли. Дело в том, что изначально в театр меня позвал Владимир Мирзоев, на “Сон в летнюю ночь”. А вот теперь дирекция хочет занять меня несколько больше. Потом, меня часто зовут в антрепризные проекты, но такие спектакли чудовищные! Я читала эти вещи, и мне становилось буквально страшно: все диалоги на тему “ниже пояса”. Все-таки для меня театр — это, видимо, слишком высокая планка.

— Чувствуете, что вы — сильная женщина?

— При этом словосочетании воображение рисует совсем отличный от меня образ: деловая леди, руководящая собственной фирмой и прекрасно умеющая водить автомобиль. У меня же нет никакой компании, машину только учусь водить, и, впервые выехав в город на только что купленной Toyota, я сразу же протаранила милицейский автомобиль. Кроме того, я бываю неуверенной в себе, часто реву, рефлексирую по разным поводам…