Приходит черный американец устраиваться на работу.
– Как Ваша фамилия?
– Рабинович.
– Мало вам, что вы – негр?

Интересно, что будет, если террористической исламистской организации предложит свои услуги человек по фамилии Рабинович, Мойшензон (сын Мойши, т.е. Моисея на идише) или Мошкович (тж. по-польски). Звучит как начало плохого анекдота, однако...

Чего только не написано о Захариасе Мусауи, ждущем приговора в американском суде по обвинению в принадлежности к Аль-Каиде и в подготовке террористической атаки 11-го сентября 2001. Google дает около 13 миллионов ссылок на его фамилию, но вряд ли многие заметили, что его фамилия по-арабски значит ... еврей. Правда, по-арабски еврей чаще называется яхуди, однако и мусауи тоже, причем речь идет не о диалектизме. Словом мусауи обозначают еврейскую национальность или иудейское вероисповедание в официальных бумагах в некоторых арабских странах. Я сам видел старое египетское удостоверение, где написано было мусауи. Ведь Египет вместе с Израилем – демократические ближневосточные государства, союзники Америки в борьбе с всемирным исламским террором и в документах там указывается национальность или вероисповедание.

Последние два года имя Захариаса Мусауи появлялось в американских новостях практически каждый день. Суд над ним привлек даже больше внимания, чем в свое время процесс против обвинявшегося в педофилии Майкла Джексона и значительно больше, чем процесс самого Саддама Хусейна. Шутка ли! Единственный, кого удалось привлечь к суду по делу о террористической атаке 11-го сентября. Хотя в день атаки Мусауи уже месяц сидел в американской тюрьме, его обвиняли в том, что его недоносительство привело к гибели тысяч людей. Трудно сказать, кто он – жестокий циничный террорист, презирающий правосудие и пытающийся использовать трибуну суда для проповеди человеконенавистнических взглядов, как говорят его обвинители. Или несчастный, запутавшийся фанатик, страдающий комплексом саморазрушения совершивший самооговор и готовый принять смерть за то, что не совершил, лишь бы унизить ненавистных ему «крестоносцев», как утверждает защита. Да и прозвучавшие на суде показания оперативников ФБР, тщетно пытавшихся пробить стену непонимания начальства своими подозрениями, тоже ставит под сомнение обоснованность обвинения.

Еврей исламской революции

Слово мусауи происходит от имени наби Муса – библейского пророка Моисея, называемого евреями Моше рабейну. Что-то вроде граждан «Моисеева завета», как писали когда-то в германских документах. В иврите это сочетание тоже встречается, например, в ритуальном благословении во время свадебной церемонии б’дат Моше вэ Исраэль «по закону (религии) Моисея и Израиля». «Евреев»-мусауи среди арабов довольно много. Например, убитый во время израильской «точечной ликвидации» один из основателей ливанской организации Хизбалла Аббас эль-Мусауи. Правда, после его смерти в Хизбалле осталось еще достаточно «евреев» – внешними сношениями организации ведает Наваф эль-Мусауи, а его однофамилец Ханин – председатель совета стратегического планирования. Таких «евреев» много по всему мусульманскому миру. Например, Абдель Вахид Мусауи был министром иностранных дел Ирана. Еще больше подозрений в определенных кругах должно бы вызвать изменение «еврейской» фамилии Мусауи на другую. Например, Рухалла аль-Мусауи вошел в мировую историю под именем Аятолла Хомейни. Духовный лидер и идеолог Исламской революции в Иране взял новую фамилию от священного для мусульман-шиитов города Хом, а вот почему ему не понравилась его настоящая...

То, что мусауи может означать «еврей» заметил и автор филологического раздела еврейской газеты на английском языке «Форвардс», переводчик и публицист Гилель Галкин, пишущий под псевдонимом Филологус. Филологус утверждает, что хоть мусауи и означает «еврей», но у евреев он такой фамилии никогда не встречал. Не берусь сказать в каких еврейских кругах обретается Галкин. Во всяком случае, в Израиле фамилией Мусауи никого не удивишь. В прошлом году во время эвакуации еврейских поселенцев из Газы, в заголовках газет появлялось имя Йорама Мусауи – председателя совета поселения Бдолах. Была еще в Негеве журналистка Нурит Мусауи, и еще в из интернета вынырнуло имя Рахамима Мусауи, подавшего в беершевский районный суд иск на руководство своей деревни. Самого раннего муасуи я обнаружил в 1376 году. Тогда в Багдаде жил Мухамед Махди эль-Мусауи – принявший ислам еврей, писавший стихи о Иерусалиме. Он называл священный город Эль-Кудс «щитом рая» м’ндженат эль-пардус и пупом земли – сарат эль-ард (араб.)

Впрочем, фамилия Мусауи означает и просто сын или потомок Мусы, как русская фамилия Моисеев – потомка Моисея. Однако самые знаменитые российские Моисеевы все же евреи – руководитель известного фольклорного ансамбля Игорь Моисеев и эстрадный исполнитель Борис Моисеев. В определенных кругах в каждом россиянине с фамилией Моисеев подозревают еврея, как и в тех, кто унаследовал от предков фамилию Абрамов или Соломонов. В мусульманском мире до такого маразма еще не дошли. Здесь никто не заподозрит в Захариасе Мусауи или аятолле Хомейни скрытых евреев. Да и еврейские предки у мусульман мало кого смущают.

Не удалось найти первоисточник сообщений, приписывающих Ахмату Кадырову рассказы о том, что и сам глава террористической организации Аль-Каида, разыскиваемый всеми разведками Усама Бин-Ладен, тоже еврей. Слухи про Усаму Бин-Ладена гласят, якобы он йеменский еврей, или, по крайней мере – его мать еврейка. Есть о чем задуматься, ведь Усама по-арабски означает Лев, а это как известно любимое еврейское имя. Лев Троцкий, Лев Каменев... Да и чего не выдумают любители теорий заговоров и конспирации! Иначе, чем всемирным заговором не объяснить, почему, несмотря на сотни миллиардов долларов, потраченных на «войну с террором» (незаметно подменившую рутинную и скучную полицейскую борьбу с терроризмом), несмотря на вторжение в Ирак и Афганистан, так и не удалось поймать Бин-Ладена, ни живым, ни мертвым.

Мне пришлось как-то беседовать с подполковником американской армии, участвовавшем в попытке захватить Бин-Ладена в подземном убежище Тора-Бора в горах Афганистана. Плохое планирование, отсутствие координации между различными службами и целая цепь ошибок привели к тому, что Бин-Ладену и его людям удалось оттуда ускользнуть. Просчеты военных оказались настолько одиозными, что здравый смысл отказывается поверить, что речь идет не о каком-то всемирном заговоре, а об обычной бюрократической рутине, где даже нет виноватых. А где пахнет всемирным заговором, там обязательно «про евреев»…

Да разве только Бин-Ладен – еврей? Живущих в Афганистане и Пакистане пуштунов, давших лучших бойцов антисоветской гериллы, а затем и кадры для Талибана, искатели пропавших десяти колен Израилевых тоже объявили потомками евреев, то ли из колена Ефрема, то ли Менассии. В Израиле живет большой энтузиаст пуштунского дела, раввин Авихаяль, который еще с 70-х годов лоббирует еврейское происхождение пуштунских племен. Интересно, что произойдет, если и сами 25 миллионов истовых мусульман-пуштун поверят в это и решат реализовать свое право на репатриацию, следующее из израильского «Закона о возвращении»? Ведь, судя по публикациям в израильской прессе, пуштуны и свечки в хануку зажигают и даже носят пейсы, которые «прячут в бороде». Надо сказать, что вопрос «Что будет, если обнаружатся пропавшие десять колен Израилевых?» веками волнует еврейских теологов.

Если говорить серьезно, то Израиль постепенно осознает, что находится на Ближнем Востоке и во многом похож на своих соседей. Враждебность между государствами мешает увидеть существенную близость между обществами. Например, удивительное подобие сионизма с иранским национализмом, с его органичным синтезом между государством и религией, непонятным и даже невероятным, если пользоваться западными политологическими моделями. Так строилось иранское государство во времена шаха, и так продолжается сегодня, несмотря на исламскую революцию. Сегодня в Израиле в основном завершился процесс приватизации израильской экономики. Израильские правые неолибералы охотно разошлись с религиозными националистами потому, что идеология арабо-израильского конфликта больше не служит прикрытием для массовой приватизации израильской экономики в пользу близких к власти элит. Правым религиозным израильским националистам, ратующим за Великий Израиль стоит внимательней присмотреться к тому, что происходит у ненавидимых ими соседей. Вероятно, они с удивлением обнаружат, что похожего и знакомого там больше, чем у европейских или американских правых.

Миллионеры и троцкисты

В 90-е годы я издавал в Израиле газету. Под псевдонимом Авиад Мусаев я писал обзоры магазинов и ресторанов. Однажды я, в общем-то, положительно откликнулся на открытие нового крупного супермаркета сети «Тив-Таам» специализировавшегося на продаже «трефных», некошерных продуктов. После похвал чистоте в магазине, свежести продуктов и хорошему сервису, «Мусаев» не удержался от свойственного ему краеведческого пыла, и сообщил читателям, что «трефное» по-еврейски означает не «некошерный», а падаль, а питающиеся кошерным еврейские соседи русских эмигрантов видят в них поедателей стервятины. В компании «Тив-Таам» решили, что журналиста с восточной, по их мнению, фамилией подкупила «кавказская мафия» – конкуренты, владельцы мелких некошерных магазинов русской еды, недовольные появлением конкурента. Мне пригрозили отобрать рекламу, объявить бойкот и потребовали уволить безобразника. Я гордо не соглашался, несмотря на сильное давление моих собственных рекламных агентов, отстаивал свободу слова, однако остыл к псевдониму Мусаев. Ведь по давней еврейской литературной традиции, псевдоним играет очень важную часть в литературном процессе, а авторский псевдоним – важное изобразительное средство, помогающее лучше выразить свои идеи. Если берешь псевдоним, то вовсе не потому, что кого-то боишься. Мне в жизни никогда не приходилось кого-нибудь серьезно опасаться. Просто псевдоним, как и имя автора – часть произведения, часть литературной игры. Законы жанра, вживание в образ по Станиславскому часто не позволяют одной маске сказать то, что может сказать другая.

Распространенная в Средней Азии и на Кавказе фамилия Мусаев, как и Мусау происходит от имени Муса. Она встречается как у мусульман, так и у евреев из Бухары и Кавказа. В Израиле есть и настоящие Мусаевы. Уроженец Бухары Шломо Мусаев (1852-1922) – легендарный раввин и торговец, собиратель древних рукописей был одним из основателей Бухарского квартала в Иерусалиме. Его сыновей, внуков и правнуков судьба разнесла по свету. Мусаевы прославились в различных областях жизни. Именем его потомков, богатых лондонских ювелиров Мусаевых (они пишут свое имя на французский лад Moussaeff), назван один из самых крупных бриллиантов планеты – «Красный бриллиант Мусаева». Шломо Мусаев-внук – один из известнейших лондонских ювелиров. Отец, Рехавия Мусаев, выгнал Шломо из дому, когда ему было 12 лет. Уже тогда Шломо не хотел молиться. Его младшая сестра Тереза Мусаев-Ашкенази как-то рассказывала мне о тяжелой руке отца. Она тоже рано ушла из дому. Шломо Мусаев-младший прожил интересную жизнь, воевал, сказочно разбогател на торговле жемчугом и драгоценными камнями. Сегодня он – поставщик ювелирных изделий для нескольких королевских дворов, известный коллекционер древностей и спонсор Института изучения Каббалы при Университете Бар-Илан в Тель Авиве. Институт носит его имя. Вторая сестра Мусаева-младшего – Дорит Мусаев – жена президента Исландии Гримсона.

Потомок другой ветви семьи, инженер Леон Мусаев, проектировал стальные канаты, почти 100 лет держащие знаменитый Манхэттенский мост. Другой сын раввина Шломо, Генри Мусаев был другом и ближайшим соратником необычного человека – раввина и бриллиантового дилера Акивы Арье Вайса – основателя квартала «Ахузат Байт» ставшего ядром Тель-Авива. Генри Мусаев вместе с Вайсом стал в 1936 году одним из основателей «Брильянтового клуба Земли Израиля» из которого выросла знаменитая Израильская алмазная биржа – долгое время державшая первое место по объему израильского экспорта.

Внук Генри, Джеффри Мейсон-Мусаев – известный специалист по санскриту и психоаналитик, автор нашумевшей в свое время книги «Шесть кошачьих душ». Мейсон-Мусаев вырос в Торонто, окончил университет и занялся психоанализом. Он познакомился с соратником Фрейда Эйслером и через него подружился с дочерью основателя психоанализа Анной Фрейд. Джеффри Мейсон-Мусаев был назначен руководителем архива Зигмунда Фрейда, однако попытался сбросить диктатуру тогдашнего фрейдистского истеблишмента. Подобно самому Фрейду, много раз менявшему учеников и обновлявшему учение, Мусаев попытался сказать здесь новое слово, однако был уволен с должности руководителя архива и стал одним из самых непримиримых и жестких критиков современного психоаналитического истеблишмента.

Однажды мне пришлось сопровождать одного из лондонских Мусаевых в поездке в Иерусалим. Он хотел посетить Бухарский квартал Иерусалима, посмотреть основанную его предком синагогу, до сих пор носящую имя Мусаева. По дороге гость рассказывал забавные истории. Шломо Мусаев-страший рисовался в них не как грозный бухарский патриарх, а скорей, как находчивый и мудрый ходжа Насреддин из таджикских сказок.

Один из рассказов был о том, что неподалеку от синагоги размещался небольшой базар, и арабские торговцы превратили стену синагоги в общественный писсуар. Старый хахам (так называли бухарских раввинов в Иерусалиме, а турки даже присвоили верховному раввину титул Хахам-баши, т.е. раввинский голова) не хотел мириться с обстоятельствами, а уговорить неряшливых соседей тоже не удавалось. Тогда Шломо купил мешок перца, замешал с известкой и побелил этим раствором стену синагоги. Торговцы с базара скоро почувствовали, что у них зачесалось в причинном месте. Они решили, что все дело в грозном еврейском колдовстве. Евреи здесь издавна пользовались репутацией волшебников и знахарей. Известно, например, что живший в Цфате поэт и каббалист рабби Хаим Виталь, считался у местных арабов большим волшебником и на его могилу совершали паломничество в поисках выздоровления. Суффиты во всем мире почитают его святым. Оригинальные рукописи Виталя, кстати, были в коллекции хахама Шломо вместе с рукописями великого еврейского законоучителя Рамбама.

В синагоге Мусаева нас ждали, хотя и приняли не очень приветливо. Все были в черном, как сегодня заведено среди набожных иерусалимских евреев. Мы втроем, в своих цветных рубашках действительно выглядели здесь странно и чувствовали себя неуютно. Гость что-то пробормотал про грязь и запустение. Прихожане подступили к нам молчаливой толпой. Кому-то показалось, что гости хотят уязвить жившего поблизости раввина Овадию Йосефа, слывшего здесь непререкаемым авторитетом.

Мы поспешили уехать, а по дороге обратно Мусаев все вспоминал семейные рассказы о том, как бухарские евреи сажали вокруг домов плодовые деревья, а сейчас все голо и запущено. «Урюк» - вспомнил он узбекское название абрикоса, бытовавшее в семье лондонских аристократов, профессоров и брилиантщиков. «Раввины одевались у нас в пестрое платье, а теперь там все в черном».

Израильский лингвист и популярный ведущий программы «Красота иврита» Авшалом Кор отмечает, что среди бухарских евреев наряду с фамилией Мусаев распространена и фамилия Мошаев. Кор уверен, что Мошаев происходит от Моше – древнееврейской формы имени Моисей. Хотя стоило бы ему в таком случае объяснить, почему фамилия Мошаев распространена не только среди евреев, но и среди мусульман Средней Азии и Кавказа, и даже русские люди ее носят. Вероятно, склонный к «ивритоцентризму» Кор тоже в чем-то прав, хотя скорей прав Антон Павлович Чехов, говоривший, что нет такой вещи, от которой не могла бы произойти еврейская фамилия.

Недавно скончавшийся мой сосед по Лонг-Айленду Джек Мошаев происходил из семьи бухарских евреев, жившей в Иеруслиме с незапамятных времен. Вместе с братом Ицхаком в 30-е годы он входил в троцкистскую группу Хугим макрсистиим. Во главе группы стоял его старший родственник Гершон Мошаев, погибший от взрыва гранаты во время обороны Кирьат Анавим. Позже группу возглавил Игаль Глюкштейн, более известный как Игаль Цур (на иврите цур означает скала), или по своему арабскому псевдониму Юсуф Сахри, что тоже значит скала. Группа издавала на иврите подпольный листок «а-Мифнэ» (поворот) и еще листовки по-арабски и по-английски. Коренные иерусалимцы – Мошаевы и уроженец Зихрон-Яаков Глюкстейн одинаково хорошо говорили на всех трех языках. В немногочисленной группе троцкистов состояли евреи и арабы, немецкие репатрианты (среди них Габриэль Бауэр, впоследствии известный ориенталист), русские ватиким-старожилы и феллахи из окрестных деревень. В самом начале 1940 г., когда мир уже охватило пламя Второй мировой войны, британские полицейские совершили налет на конспиративную квартиру палестинских троцкистов. На столе лежали гранки листовки «...наш истинный враг – не агрессор 1939 года! Наш истинный враг – агрессор, захвативший нашу страну еще в 1917 г....» Сообразив, что агрессор 1917 года – Великобритания, сыщики арестовали всех и отправили сперва в тюрьму в Акко, а затем в лагерь в Сарафанде (ныне Црифин, где находится главная база мобилизации новобранцев Армии обороны Израиля). В лагере они встречались и с Моше Даяном и с лидером крайне-правой группировки ЛЕХИ Яиром Штерном. Молодых троцкистов били и сионисты-социалисты, и сионисты-ревизионисты, а больше всего их обижали коммунисты-сталинцы, находившиеся в лагере. Глюкстейна вскоре освободили его влиятельные родители, и позже он оказался в Англии, уже под именем Тони Клифф, что тоже означает скала. Джека Мошаева (тогда его еще звали Яковом) депортировали из Палестины вместе с тысячами издавна живших там немецких протестантов и других «потенциальных врагов», и после долгих скитаний он осел в США.

Капитан никогда не ошибается В апреле (2006) популярный израильский писатель Алеф Бет Йегошуа сильно озадачил, а лучше сказать, не на шутку разозлил деятелей из Американского еврейского комитета, отмечавших 100-летие своей организации. Американцы хотели завершить празднования и не слишком успешный сбор средств, впечатляющим мероприятием. Они надеялись поставить свою организацию в самый центр внимания еврейства США, вернуть ему былую славу. Мероприятие под названием «Будущее прошлого: Во что превращается еврейский народ?» по замыслу устроителей должно было привлечь максимальное внимание публики. Ведь для участия в нем пригласили больше двух дюжин знаменитостей еврейского происхождения – от известного каждому американцу телеобозревателя Теда Коппеля, в течение четверти века ведущего популярной программы Nightline до талмудиста Адина Штейнзальца и элитной писательницы Синтии Озик. Неприятности начались сразу, когда любавичский хасид, рабби Штейнзальц заговорил о еврейской избранности, а Тед Коппель в ответ заявил, что «слышал об этом от антисемитов, а теперь удивлен, что слышит то же самое от раввина...». Случившийся среди почетных гостей Йегошуа заявил гостям и публике, что еврейская жизнь в Америке не имеет смысла, что 100 лет деятельности пригласившей его организации – серия сплошных провалов, а главный вопрос повестки «еврейская самоидентификация» и вовсе его, как израильтянина, не интересует. «Это ваша, а не моя проблема» – бросил писатель в публику. Хотя в течение последних 30 лет Йегошуа говорил то же самое в любой аудитории, готовой его слушать, для устроителей слова писателя оказались сюрпризом. Йегошуа гневно осудили все профессиональные и полупрофессиональные евреи, от пионеров до пенсионеров. Особенным пылом отличились те, кого забыли пригласить. Бывший израильский министр Натан Щаранский и вовсе заявил (в статье в газете «Хаарец»), что Йегошуа поколебал само существование еврейского народа.

Среди прочего Йегошуа обвинил евреев диаспоры, что те только и ищут где лучше, и если Китай станет мировой державой, то евреи охотно переедут в Китай. Д-р Аврум Эрлих, профессор иудаики и межрелигиозных исследований Университета Шандонг в Китае считает, что этот процесс движения евреев в Китай давно начался. Хорошо жить не запретишь, и наши евреи действительно двигаются туда, где есть такая возможность. За последние годы по сообщению Лос-Анджелес Таймс около 50 тысяч израильтян вернулись в Россию. Не представляют исключения и арабские или мусульманские страны, если там можно делать бизнес.

В далекие 70-е годы, я отправился путешествовать в Африку. В старом порту в Момбасе я познакомился со старым капитаном, ходившим на моторной шхуне вдоль восточно-африканского побережья до Аравии, а если требовали торговые дела, то и до самой Персии. Капитан, или по-местному, кажется из суахили находа, был львовским поляком, дезертировавшим из польской армии генерала Андерса во время Второй мировой войны и осевшим в Занзибаре. Капитан по имени пан Генрик был типичным батяром – представителем вымершего ныне племени полублатного, люмпенского населения львовских предместий и окраин, знаменитых в Польше не меньше, чем жители Молдаванки в Одессе. Батяры отличались своим особым языком, фольклором, прибаутками и песенками, которые до сих пор поют в Польше. Во время плаваний он любил садиться под мачтой и запевать задорные львовские песни и блатные романсы, вводя в смущение свою немногочисленную африканско-арабскую команду. Не знаю, чем я покорил пана Генрика, но он взял меня, то ли юнгой, то ли помощником кока Яссима на свою 96 тонную шхуну, или по местному лэнш или д’оус, носившую имя «Азиза», что по-арабски значит «дорогая». Полгода мы возили карго от Занзибара до Дар-эс-Салама, Джибути, дважды ходили в Оман.

Несмотря на многочисленные войны, перевороты и революции, времена тогда еще были относительно либеральные, и документы спрашивали не часто. Я спрятал свой израильский паспорт в подкладку чемодана, а сам пользовался паспортом эмигрантского правительства Эстонии. Еще в Тель-Авиве мой друг Саша, вознамерившись покинуть Израиль, решил попросить паспорт эмигрантского правительства Эстонии. Саша был уроженцем Таллинна, знал эстонский язык. Когда он писал просьбу, я как раз случился рядом и попросил написать также для меня. Мы послали анкеты и месяца через три, когда все стало уже забываться, я получил из Нью-Йорка плотный конверт, в котором лежал красивый паспорт, выписанный на мое имя. Для переезда через границу или получения виз паспорт не годился, а вот устроится в гостиницу, взять напрокат машину или еще по разным поводам во время моих странствий автостопом по миру эстонский паспорт оказался как нельзя кстати. Особенно в таких местах, где было много арабов, и за израильский паспорт могли бы какую-нибудь гадость сделать.

Однажды «Азиза» пошла в Кувейт. Там живет множество иностранцев – египтян, палестинцев, иранцев, пакистанцев и индийцев. Их больше, чем коренных кувейтцев. Они зарабатывают хорошие деньги, но не могут иметь недвижимости. Свою землю и женщин кувейтцы держат для себя. В Кувейте я познакомился с грузинским евреем по имени Эли. В Кувейте жила большая грузинско-еврейская семья, державшая ювелирное дело. До этого мне казалось невероятным встретить в Аравии советского еврея, да еще бывшего израильтянина.

Позже я узнал и о других наших евреях, поселившихся в Аравии. Рассказывали про американского еврея по фамилии Фейгин, устроившегося в саудовскую королевскую авиакомпанию. Фейгину даже удалось послужить на личном самолете саудовского монарха. Бдительность саудовских еврееискателей усыпил тот факт, что кроме евреев, фамилия Фейгин (как и Малкин) распространена у ирландцев. Правда, ирландцы пишу ее Fagin, a евреи чаще Feigin.

Совсем недавно я прочел в одной русскоязычной публикации на вечнозеленую тему о том, что «все антисемиты», как несмотря на хвастливые британские заявления, якобы британцы не антисемиты. Хоть они не считают себя глупей евреев, а тоже не без греха перед избранным народом... «Вот ведь,– изощрялся автор, – даже Диккенс – антисемит, поскольку вывел такого отвратительного Фейгина, учившего воровать лондонских сирот». В определенных кругах смеяться над еврейскими делами считается большим грехом, а уж вывести негативный образ еврея – непростительным преступлением перед человечеством, подлинным антисемитизмом. Пылкому, но не слишком образованному автору было неизвестно, что диккенсовский персонаж из «Приключений Оливера Твиста» как раз ирландец. Неприязненное отношение к нему Диккенса – результат английского расизма, бытовавшего в XIX – начале ХХ веков, когда ирландцев обзывали white niggers – «белыми ниггерами», или пэдди – презрительно-уменьшительное от распространенного среди ирландцев имени Патрик в честь святителя и покровителя Ирландии св. Патрика. Впрочем, в классическом мюзикле «Оливер!» 1968 года Фейгин действительно обладает характерными еврейскими чертами и жестами. Однако в фильме он значительно веселей и симпатичней, чем персонаж книги.

Я знаю и других американских, российских, да и израильских евреев, делающих свой бизнес в мусульманском мире. Причем не только в относительно дружественных странах, как Иордания, Египет, Марокко или Мавритания, но и в таких враждебных, как Иран или даже Саудовская Аравия, куда доступ евреям вроде бы заказан. В Саудовской Аравии доходит дело до того, что власти рекомендуют своим американским и британским союзникам не посылать к ним военных и дипломатов еврейского происхождения. Великая Америка, на словах борющаяся за распространение демократии и толерантности во всем мире, молча подчиняется откровенно расистскому диктату. По работе я был связан с авиационной промышленностью, и над моим рабочим столом по старой памяти все еще висит плакат «Если ты сделаешь ноль ошибок (типичное армейское американское выражение), то наши парни в Саудии избегнут аварии!». И я знаю, как осложняет работу еврейское происхождение. Хотя саудовцы сами по себе милые и воспитанные люди пока дело не доходит до евреев. Франция значительно более чувствительна к своему достоинству, чем американцы. Французское правительство заставило Саудовскую Аравию принять дипломата еврейского происхождения. Не уступил антисемитскому давлению и британский Форейн Оффис, когда в 2002 году Иран отказался принять дипломата Дэйвида Реддоуэя, назвав его «еврейским шпионом». Да и вопрос о еврейском происхождении советских дипломатов, как, например Евгения Примакова, арабы тоже никогда не смели поднять. Мой знакомый по Лонг-Айленду, отставной полковник американской армии Мэл Маккензи более 30-ти лет провел в арабских странах, даже обучал личную королевскую гвардию. Он, правда, евреем стал после отставки, и иудаизм принял, чтоб сделать приятное жене. «Более смешных людей я никогда не встречал, – смеется Маккензи, – хотя они, по сути, хорошие люди. Когда же заходит речь о евреях, они пугаются и становятся нерациональны». Начали мы с истории о негре-Рабиновиче и закончим другой историей. Рассказывают, как однажды в дельте Миссисипи, в самом сердце расистской Америки остановился крейсер американских ВМС. Местные плантаторы собрались и решили, что время тяжелое, невесты на выданье, а там, хоть и янки, а все же белые джентльмены. Как водится, жена одного из плантаторов послала письмо капитану:

Дорогой сэр! В четверг мы проводим бал в честь светского дебюта моей дочери Мелинды. Я буду признательна, если вы любезно пришлете четверых молодых, симпатичных, неженатых офицеров с благородными манерами и при парадной форме, готовых принять участие в танцах. Они должны прибыть к 8:30 вечера, и быть готовыми для приятного вечера и джентльменской беседе в лучших южных традициях и быть отличными танцорами. Их будут сопровождать прелестные и утонченные молодые леди. И напоследок, вам, как джентльмену не надо объяснять, чтоб было без евреев, пожалуйста.

Ровно в 8:30 к двери плантатора явились четверо морских офицеров в парадной форме. Хозяйка открыла дверь и сразу изменилась в лице. Все четверо оказались... неграми. Преодолев растерянность, плантаторша сказала: «Вероятно, здесь произошла ошибка». «Никак нет, мэм! Никакой ошибки. Наш капитан Рабинович никогда не ошибается».