Заметки с Ливанской войны

Мой младший друг, воющий сейчас в Ливане, написал «здесь постоянно рискуешь, и главное в этой войне – вернуться домой живым». В первую Ливанскую войну в ночь перед вторжением я слышал от нашего командира точно такие же «В этой войне нам не нужны герои. Наша главная задача – вернуться домой живым».

Кто бы мог подумать, что самая мощная армия на Ближнем Востоке, оснащенная самым современным оружием не сможет справиться на поле боя с партизанской организацией, насчитывающей несколько тысяч бойцов? Целый месяц израильская армия тщетно старается сокрушить Хизбаллу. Наши израильские лидеры и военные не устают говорить о том, что Хизбалла готовилась к битве целых шесть лет. При этом обходят более существенный вопрос «К чему и как подготовился Израиль?». По всей видимости, не готовился.

Наши лидеры твердят, что будут воевать до победы. При этом никто не говорит, в чем победа заключается. Победу можно было бы объявить и после первой недели, избежав ненужных жертв. Сейчас ситуация зашла так далеко, что объявить победу уже нельзя. Даже военное поражение Хизбаллы не будет означать для Израиля победы. Даже если авиация сотрет с лица земли сто деревень, убьет тысячи бойцов Хизбаллы и десятки тысяч ливанцев – это не вернет жертвы. Израильская армия самая сильная в регионе, превосходящая армии всех арабских стран вместе взятых, обладающая ядерным арсеналом способна занять Бейрут или Дамаск. Однако армия не способна обеспечить контроль над арабами. Об этом свидетельствует 40-летний опыт оккупации палестинцев. Тем более не способна армия обеспечить мир и тишину на ливанской границе. Даже если американцы займут Дамаск и Тегеран, Израиль все равно останемся с двумя миллионами палестинцев внутри и 100 миллионов арабов вокруг. И надо привыкать к мысли, что нам с ними жить.

Ни политики, ни военные не могут четко ответить на вопрос, каковы конкретные цели войны. Понятно лишь, что не те, которые объявлялись вначале, и не те, о которых говорят сейчас. Во всяком случае, освобождение израильских заложников не было целью войны. Будь похищенные солдаты сыновьями израильской элиты, их освобождения добивались бы иначе. Как добились освобождения наркодельца Тенненбаума, оказавшегося зятем делового партнера нашего премьер-министра. По сообщению немецкого посредника, ведшего переговоры с Хизбаллой в прошлый раз, в руках Израиля тысячи ливанцев, из них около тысячи, которым вообще не предъявлялись никаких обвинений. Среди них и родственники лидеров Хизбаллы, похищенные израильтянами, как заложники. Так, что возмущение израильтян «зверствами» соседей-террористов несколько теряет силу, потому, что наши лидеры не применяют тех же стандартов к самим себе.

Не стоит на повестке дня и полное уничтожение Хизбаллы, как об этом вещали вначале войны. Что осталось, так это смертельно напугать арабов, «вернуть устрашающую силу нашей армии». В Израиле пока уверены, что чем больше силы, тем лучше, что «они понимают только силу». Израильские политики и военные уверены, что неограниченная возможность крушить и уничтожать создает эту самую «устрашающую силу». Опыт Палестины ничему не научил. Там многочисленные удары с воздуха, бомбежки, снос домов, «точеные ликвидации» и бессудные убийства активистов не смогли остановить ракеты, падающие на Сдерот. Палестинцы не верят, что удары следуют «ради безопасности», «чтобы освободить ефрейтора Шалита» и т.п. объяснения. Они уверены, что все это ради того, чтоб навязать им порядок, с которым они не готовы мириться. Хизбалла тоже не сильно испугалась. Да и в Ливане поначалу было обрушились на Хизбаллу, но теперь гнев обратился в сторону Израиля, по сути пытающегося развязать там гражданскую войну.

Зато испугались проамериканские арабские диктатуры. Испугались не Израиля, а растущей силы исламизма. Выбить Хизбаллу с Южного Ливана тоже пока не удается. Несмотря на объявленный захват Бинат Джбайл, там продолжают гибнуть израильские солдаты. Даже хваленое техническое превосходство израильского оружия оказывается под вопросом. Если в руки противника попадает соответствующее вооружение, то оказывается, что непобедимые израильские беспилотные самолеты, «магланы», новейшие вертолеты и танки «Меркава симан 4» выводятся из строя. Ливан – это не заблокированные со всех сторон от проникновения вооружения палестинские территории, где никто не может помешать демонстрировать превосходство. Особенно плохо сейчас в Ливане танкистам из элитной Седьмой бригады, привыкшим к абсолютному превосходству на поле боя.

На сей раз нельзя сказать, что кто-то не дает Израилю времени закончить, мешает делать, что его руководители считают нужным. Однако победы пока не удается добиться. Об этом говорит эскалация военных действий. Сначала думали все разбомбить с воздуха. Потом думали, что элитные бригады Голани и парашютистов выбьют бойцов Хизбаллы. Потом заявляли, что хоть ничего и не получается, зато дипломатия за Израиль. Теперь дошло до самого нежелательного – широкомасштабного вторжения, грозящего Израилю огромными потерями и опасностью снова надолго застрять в Ливане. Перспектива вторжения нежелательна, поскольку Израиль не обладает достаточными ресурсами. Накануне войны армия боролась против сокращения оборонного бюджета и допустила публикации о существенном сокращении времени боевой подготовки, об отсутствии необходимого оснащения у солдат, о неподготовленности целого корпуса первой очереди развертывания. Как раз того самого, который сейчас развертывают. Понятно, что сократили именно время маневров, обеспечение солдат, поддержание готовности резервов. Не сокращать же льготы высшим офицерам, их секретаршам, денщикам, официантам и другой челяди.

Закупки современного дорогостоящего вооружения, ненужного Израилю в той войне, которую он ведет в Ливане и на оккупированных территориях тоже сокращать нельзя. Это очень нужно хэврэ – многочисленному военному сословию, как на действительной службе, так и отставникам, подвизающемуся в Израиле в сфере торговлей оружия. Сюда допускают только своих. Кому «дают заработать», а кому «от ворот поворот». В ранние 1980-е годы даже министра обороны Ариэля Шарона хэврэ не подпустили к кормушке чиновники его собственного министерства. Шарон попытался было назначить в ведомство по закупкам вооружений своего приближенного, американо-израильского миллионера Гангера, на что все министерство ответило обструкцией и бессрочной забастовкой. Разразившийся несколько лет назад скандал вокруг многомиллионных хищений, взяток и даже заказных убийств, связанных с именем начальника отдела закупок и снабжения израильских ВВС Дотана приоткрыла завесу над этой темной отраслью израильской жизни. Некоторые российские читатели моих прежних заметок решили, что я говорю о мафии. Никакой мафии нет. В Израиле есть непомерно разросшийся военно-политический комплекс, защищающий свои позиции и привилегии независимо от того, кто у власти, какая политическая линия преобладает, и даже от того, выиграют или проиграют войну. Эти люди на всех этажах принятия решений.

Израильское общество долго жило иллюзией, что наша армия воюет в Палестине. Некоторые толковали о «палестинской агрессии». На самом деле скудно вооруженные палестинцы с легким стрелковым оружием и самодельными минами вертелись между танками и сносящими дома бульдозерами, под безнаказанно разящими с неба вертолетами. Редкие удачи палестинцев лишь подчеркивали их военную слабость, а отчаянные акты террористов-самоубийц в израильских городах – трагическое одиночество их сопротивления. Израильская армия, по сути, несла полицейскую, жандармскую службу, занималась карательными операциями. Такие задачи разрушают и коррумпируют регулярную армию. Для этого нужны профессиональные силы безопасности, набранные на добровольных началах за хорошую оплату и прошедшие соответствующую психологическую подготовку.

Долголетнее пребывание на территориях приучило солдат, что бой – это расстреливать из танков и вертолетов людей, вооруженных автоматами, а то и просто камнями; что боевые действия – это захват безоружных палестинских городов, снос домов и выкорчевывание садов; что защита родины – это нудное дежурство и издевательства на блокпостах. К настоящей войне такая армия не может быть готова. Пребывание на территории влияет не только на мораль и на боевую подготовку. Армия постепенно привыкла к двойным стандартам, к пренебрежению «этими мухаммедами». Царящее в Израиле высокомерное упоение силой, пренебрежение «к чужим», уверенность, что «арабы – дураки», а то и вовсе не люди позволяет игнорировать детали, объясняет многие дефекты в боевой подготовке войск, позволяет понять, почему устарело вооружение и недостаточна экипировка наших солдат, почему запоздал призыв резервистов. Да и не нужно все это для того рода службы, которую десятилетиями несет наша армия на территориях.

Израильское телевидение времен Второй Ливанской кампании напомнило мне польское ТВ 1981 года. После военного переворота люди в погонах заняли в Польше кресла дикторов перед телекамерой, и я навсегда запомнил, как молоденький майор с лицом киноартиста поздравлял польский народ с Рождеством на фоне маленькой елочки.

С началом военных действий на нашем ТВ начался парад военных. Один за другим бригадные генералы, полковники и подполковники усаживались перед телекамерой, чтобы объяснить народу, в чем дело. Они не слишком заботились о том, чтобы говорить правду, даже о том, чтобы увязывать между собой версии. Говорили вразнобой. Единодушно было лишь чувство глубокого удовлетворения, что дорвались до телекамеры. В обществе, где все мечтают попасть «в телевизор», тяжело прозябать в должности, где «в телевизор» без команды - не сметь.

Глядя на наших военных начальников «в телевизоре», наверное, не только мне, подумалось: «А вот построить бы вас по трое, да погонять хорошо на занятиях по боевой и строевой подготовке. Положить бы вас ребята в грязь, да скомандовать отжимание. Или пустить при полной выкладке марш на 20 километров». Может быть, это приведет их в приличную форму, вернет выправку. Перед телекамерой трудно скрыть, что военачальники наши явно «не в форме». Страдающие излишним весом, с распирающими тесные армейские штаны животами, с одутловатыми, типично кабинетными физиономиями, давно не видевшими израильского солнца. Ясно, что все эти люди, рассуждавшие о военных делах, сами в бою давно не были.

Пресс-секретарь Армии обороны Израиля заявила, что послала военных говорить «в телевизор», потому, что народ их любит и доверяет «нашим парням» больше, чем политикам. И верно, как их не любить «военных, огромных, здоровенных». Во всяком случае, если военные и врали, то не так откровенно, как некоторые политики. Член одной из важнейших комиссий Кнессета по обороне и международным делам Отниэль Шнеллер заявил БиБиСи, что в Ливане израильтяне воюют с иранской армией, а сотни погибших под бомбежками ливанцев по большей части боевики Хизбаллы. Это было смело и находчиво. Еще у нас любят деловых и крутых. Журналист все понял, промолчал и, не поблагодарив, закончил интервью. На этом фоне депутат Юлий Эдельштейн выглядел очень скромным. Он попросту не отвечал на вопросы. Когда его на том же БиБиСи спросили о тяжелом социоэкономическом положении эмигрантов из России, брошенных в отсталую периферию Севера Израиля, он ответил про глобальную войну с террором.

Наши, израильские военные – еще ничего. Или верней, не с чем сравнивать. В Израиле военные – идеальное «второе я» общества. Считается, что если командовал батальоном или полком, значит, можешь командовать бизнесом, предприятием, просвещением, культурой, здравоохранением, и, разумеется, политикой. От того, что они носили военную форму, проистекает удивительная претензия на универсальный «профессионализм». В точности, как у отставников спецслужб, пришедших во власть в путинской России. Признаюсь, уверенность эта так глубоко сидит, что американской советнице по имиджу пришлось долго убеждать меня убрать из резюме упоминание о моем воинском звании.

Лейтмотивом многих выступлений военных, а еще больше заявлений off the record, из «высокопоставленного источника в армии», «старшего офицера, пожелавшего остаться неизвестными» и т.п. было: «вот видите, как плохо сокращать бюджет на оборону». Об этом сегодня говорит все израильское военное сословие. Вероятно для них главная, хоть и скрытая цель войны – добиться увеличения военного бюджета. Надолго, если не навсегда укоротить руки тех, кто на него покушается. Заодно себе пенсиону прибавить, нахватать звезд на погоны, создать теплые места. В Израиле, правда, нету звезд, и на погоны хватают «фалафели». Когда находишься при кормушке трудно разделить собственные интересы с интересами любимой родины. Ложь обволакивала эту войну с самого начала. С такими целями, без четкого плана, без тщательной подготовки, без точного чтения карты, без ясно определенных целей невозможно добиться победы в войне.

Ариэль Шарон, выбравший начальником генштаба авиационного генерала Дана Халуца, явно не собирался воевать. Если и собирался, то не сомневался, что сам будет определять стратегию и контролировать выполнение. Как многие пожилые люди, Шарон был уверен, что «будет всегда». Если бы он задумался, что же произойдет после него, то вряд ли поставил бы вопреки всем сложившимся традициям командовать израильской армией летчика без боевого и командирского опыта в командовании сухопутными силами. Халуц бы удобен с политической точки зрения, а его ограниченный опыт не угрожал авторитету старого главы правительства. Зато очень украшал. Ведь с первых лет создания израильской армии там кинули призыв - «Лучших в летчики». Ну, а известный острым языком тогдашний командующий ВВС Эзер Вейцман добавлял «Лучших девушек – летчикам». Брали, однако, не столько самых лучших, сколько самых маленьких. Маленький рост и вес у летчиков, как у жокеев, считался необходимым в 50-60 гг.

Не иначе как для того, чтобы понравиться девушкам, наш главный военный, генерал Дан Халуц каждый день появляется на телевиденье в другой форме. То он в сине-голубой форме ВВС, то в армейском хаки, то в светло-кофейной парадной рубашке. Да и командовать войсками особенно некогда, если Халуц произносит по телевиденью длинные речи, грозится вернуть Ливан на 20 лет назад (это было как раз самое горячее время для израильтян), за каждую катюшу разрушить там дом, и целые дни проводит в поездках с журналистами, как то показано в репортаже Рони Даниэля на Втором канале ТВ. Хотя длинные политические речи по израильскому протоколу и вовсе Халуцу по чину не положены. Они считаются прерогативой политиков.

Ввязываться в войну свойственно новым правителям. Шарон сам этим страдал четверть века назад. Эхуд Ольмерт – не Шарон. Правительство Ольмерта не смогло, а возможно и не захотело противостоять давлению военных. Как тут поспоришь, если 50% израильтян заявляет во всех опросах, что международные вопросы надо решать силой. Да и из второй половины немногие отвергают силовые решения, просто не ставят их на первое место. Премьер Ольмерт и министр обороны Перец оказались неспособными критически оценить заверения генерала-летчика Халуца будто с воздуха, с помощью умных бомб и другой передовой технологии можно разрушить Хизбаллу, как это удалось НАТО в Косово. Как тут не поверишь, если израильские ВВС уверенно грозят разрушить ядерный потенциал Ирана. Они доказали свою способность за ночь сбросить 25 тысяч тонн бомб. Однако ВВС оказались неспособными подавить огонь ливанских катюш и разбомбить бункеры, в которых укрепились бойцы Хизбаллы. Не беда. В Израиле, особенно в армии, любят говорить, что всякий план лишь основа для грядущих изменений. Уничтожить Хизбаллу силами спецназа тоже не удалось, хотя в Ливан ввели отборные части, почти все, чем Израиль располагает. Теперь пришло время искать виноватых. На голову командующего Северным военным округом генерала Уди Адама Халуц посадил самого зама Моше Каплинского. СМИ полны слухов об ожидаемом отстранении Адама «из за несоответствия занимаемой должности». Слухи есть слухи, тем более, что попутно задаются вопросы о соответствии должности самого Халуца, министра обороны Переца и премьера Ольмерта. Их приказом не сместишь.

Когда-то, в первую Ливанскую войну во вторжении было задействовано около 150.000 войск, танки и авиация, однако командование осуществлял командующий округом Януш Галь. Тут же вроде 10.000 войск, а понадобился сам заместитель главкома Каплинский.

Мне приходилось встречать Каплинского. Еще 10 лет назад он из армии порывался уйти, сватался то на пост генерального директора мэрии в южном израильском городе Беэр-Шева, то на пост проректора по административно-хозяйственной деятельности Университет им. Бен-Гуриона в той же Беэр-Шеве. Однако, не ушел, а дослужился до зам. начальника генштаба. Мне интересно, возьмет ли его кто-нибудь после этой войны проректором или он подастся в политику, как большинство израильских генералов.

Не знаю, приходится ли командующий Северным округом генерал Уди Адам родственников бывшему во время Первой ливанской войны зам. начальника генштаба генералу Йекутиэлю Адаму. Тогда еще были другие времена, и наши генералы лезли в самое пекло. Во всяком случае, Кути Адам полез. Он погиб, когда его кортеж попал в засаду, устроенную то ли ливанцами, то ли палестинцами. Генерал Адам Второй пока прославился лишь своим заявлением, что во время войны не время считать погибших. Похоже на известное «лес рубят, щепки летят». Аналогия у нас не со временами сталинских чисток. Про летящие щепки (на иврите) заявил во время Первой Ливанской войны генерал Моше Генц. Адам, как и Генц, явно воображает себя тем, кто рубит, а не тех, кого рубят – наших солдат и наших сограждан.

Однако, это на фронте. А что в тылу? Трудно назвать тылом опустевшие северные израильские города. Однако вопреки мрачным прогнозам израильтяне, в точности как их арабские соседи, не дрогнули под бомбежкой и требуют воевать до победы. Интересный вопрос, что произойдет, когда тыл поймет, что армия не функционирует как следует?

* * *

Политики и военные в один голос расточают комплименты тылу. Тылу, который они сами и сознательно широко распахнули перед вражеским огнем. Распахнули впервые в израильской истории. Не могли не знать, и не понимать, что на Нагарию, Назарет, Галилею и даже на Хайфу ракеты и катюши понесут смерть и разрушение. На четвертой неделе войны вдруг вспомнили об отчетах Государственного контролера, предупреждавшего о неготовности тыла, о негодности бомбоубежищ. Отчеты Госконтролера Линденштрауса во многом лишь копировали отчеты прошлого Госконтролера Гольдберга пяти и десятилетней давности. Выясняется, что в Израиле не учтены уроки войны в Персидском заливе в 1991. Уже тогда оказалось, что не годятся не только бомбоубежища, но и сама концепция обороны израильского тыла.

Каждый год накануне Дня независимости в традиционном интервью с начальниками генштаба командир армейского радио «Галей Цахал» постоянно задавал один и тот же вопрос: «Как обстоит дело с защитой населения на случай ракетного обстрела?» И каждый раз очередной начальник уверенно заявлял, что армия «даст адекватный ответ». Ответа, как оказалось, нет, и не было. Сотни ракет ежедневно продолжают обрушиваться на израильский тыл.

Наш ответ на иракские ракеты в 1991 году заключался в раздаче населению негодных противогазов. Помню, пошел я получать тогда противогаз и попросил себе для бородатых. Мне девочка из службы тыла ответила, что такие дают лишь набожным евреям, а у меня нет ермолки на голове, потому мне не положено. Мол, бери, что дают, иди и побрейся. Я ей отвечал, что не бреюсь давно, даже бритвы нет. Она мне посоветовала, чтобы взял у жены, чем она ноги бреет. Я ей сказал, что из страны советов уехал, а здесь страна евреев. Вопрос с женой у меня тогда был напряженный, пришлось взять то, что дают. Вечером как раз были гости. «Ради хохмы» я одел противогаз и вдруг почувствовал, что даже вкусных запахов с обильно накрытого стола он не задерживает.

Бывший Госконтролер Израиля судья Элиэзер Гольдберг показал отчет за 2001 год, в котором указывалась необходимость оборудования бомбоубежищ. «Ничего не было сделано – с горечью сказал судья, – Для кого я только работал?». Дело не только в том, что не построили новые, необходимые убежища и не привели в порядок старые. Вся система бомбоубежищ в Израиле создавалась в 50-е годы, когда главную угрозу усматривали в воздушной бомбардировке, предполагающей короткое пребывание в убежищах. Минометно-ракетный обстрел предполагает длительное пребывание в убежище. Убежища в Израиле для этого совершенно не готовы. «Меня не убедить, – сказал Гольдберг, – что дело лишь в отсутствии средств». И не только в головотяпстве и бюрократии, а и в ужасающей коррупции, царящей в израильской муниципальной власти. Где-то в середине 1990-х годов власти проявили здоровую, в общем-то, инициативу передать пустующие и заброшенные бомбоубежища в руки домкомов и общественных организаций, страдавших от отсутствия места. Их обязывали поддерживать убежища в хорошем состоянии на случай войны. На деле власти часто раздавали убежища политическим приближенным, а то и просто «своим людям» для всяких надобностей – под склад, а то и для целей частного бизнеса. Мой друг из Акко пишет, что их убежище оказалось запертым на стальной замок, а хозяин – родственник какого-то политического начальника при первой тревоге уехал из города.

Еще хуже дело с организацией эвакуации населения из зон обстрела. Нельзя сказать, что о проблеме не знали и совсем ничего не делали. Израильская бюрократия работала в полную силу, провела бесчисленное количество заседаний и презентаций на эту тему, исписала груды бумаги, однако фактически ничего не было сделано. Власти не разработали плана эвакуации и ничего не сделали, чтоб подготовить население к возможному развитию событий. Выявились и большие проблемы с системой сирен и другого оповещения населения об обстрелах.

Газеты опубликовали цифры. В 2000 году армия начала ремонт и приведение в порядок тыловых бомбоубежищ для двух миллионов человек. Власти израсходовали 20 миллионов шекелей (что-то около 4,5 млн. долл.). В ходе проведения работ оказалось, что требуется еще 60 миллионов. Эти деньги не были выделены. Для сравнения: для выплаты компенсации 8 тысячам эвакуированных из Газы израсходовано шесть с половиной миллиардов шекелей. Зная израильские порядки, непотизм и коррупцию на муниципальном уровне, продажные конкурсы, передачу работ приближенным подрядчикам, завышенные сметы, несомненно, и те двадцать миллионов тоже по назначению дошли далеко не полностью. Так, что героический тыл, который «все для фронта» на самом деле сам нуждается в защите. Многих жертв можно было бы избежать, если бы власть выполнила свои обязанности перед народом. Впрочем, как раз здесь израильским политикам нечего беспокоится. При существующей системе выберут другое правительство, которое передаст работы своим подрядчикам и тоже ничего не сделает. Да и не важно, кто у власти, пока элиты делают свои доходы на бирже. Элиты в Израиле не сидят в убежищах. Их дети все меньше и меньше служат на передовой. Сегодня боевая биография уже не обязательна для успешной карьеры в Израиле.

И напоследок, скажу для ясности. Я уверен, что сейчас уже нет выхода в войне - изрильтянам надо победить. Я бы хотел, чтоб в результате войны на ливанско-израильской границе воцарился бы мир. Я бы хотел, чтоб в Ливане разоружили всех боевиков, вывели все иностранные силы, и сильное центральное правительство Ливана ввело бы единый закон и порядок.

Я бы хотел, чтоб Хизбаллу и другие милиции разоружили бы согласно резолюции ООН 1559. Это откроет путь к выполнению других резолюций, (например, 424), которую моя страна, к сожалению, отказывается выполнять.

Я бы хотел спокойствия в нашем регионе, потому, что на Ближнем Востоке спокойствие означает мир и делает возможным достижение мирного сосуществования всех народов, живущих здесь.

И я против войны, потому, что «на войне, как на войне» и мы, в конце концов, может не только победить, но и проиграть. Надо привыкнуть к мысли, что поражение в этой войне возможно. Это не будет поражением Израиля. Наоборот, мы, наконец, убедимся, что наше существование не зависит от военной победы, что поражение не приведет к нашему уничтожению. Это может быть лишь поражением гибельной концепции, тупикового пути, на который Израиль, сам того не замечая, свернул много лет назад.