- Несколько недель мы работали, чтобы положить конец боевым действиям, чтобы помещать возврату к статус-кво, предшествовавшему конфликту. Многие требовали немедленного прекращения огня. Мы всегда стремились, чтобы это произошло, как только это станет возможным, но мы не могли мириться с появлением нового государства внутри государства, которое бы атаковало Израиль и ввергало в хаос весь регион. Думаю, что мы пришли к хорошему результату как для Израиля, так и для Ливана, которые хотят одного и того же: чтобы ливанское правительство и ливанская армия, при содействии мощного многонационального контингента, могли предотвратить появления на Юге того вакуума, который был основной причиной кризиса.

- Это позитивный момент, что резолюция ООН мешает Израилю окончательно уничтожить "Хизболлах"?

- Боевики "Хизбаллах" остановлены. Им нанесен серьезный ущерб. Но окончательное условие для того, чтобы их остановить, – присутствие ливанского правительства и армии вместе с мощными многонациональными силами. Поэтому то, что мы сделали, – важный шаг вперед.

- Ливанское правительство делало заявления в поддержку "Хизбаллах".

- Прежде всего, в состав ливанского правительства в результате выборов вошли несколько министров "Хизбаллах". Но правительство также заявило, что не может согласиться с существованием вооруженных милиционных формирований, которые не подчиняются государству, и государство должно выполнить свои обязательства в рамках резолюции ООН 1559 и Таифских соглашений, чтобы разоружить эти формирования. Попытаемся создать условия, при которых ливанское правительство смогло бы наконец выполнить до конца свои обязательства.

- А если поддержка со стороны Ирана и Сирии предоставит боевикам возможность перевооружиться и вновь начать борьбу?

- Резолюция вводит эмбарго на поставки оружия и предполагает ответственность ливанского правительства за нелегальные поставки оружия в страну.

- Разве такая ответственность не предусматривалась резолюцией 1559?

- Да, но теперь ливанцы получают помощь в обеспечении безопасности их границ. И к тому же раньше никогда не объявлялось эмбарго на оружие. Это не будет последним шагом в урегулировании ситуации на юге Ливана. Это первый шаг, но шаг хороший, потому что он укрепляет власть правительства и ливанскую армию и направляет им на помощь международные силы.

- Что можно сделать с Ираном?

- Это серьезная стратегическая опасность, которой мы должны противостоять. Важно, чтобы – в случае если Иран не отреагирует на резолюцию Совета Безопасности ООН по ядерному вопросу – была принята другая резолюция, предусматривающая санкции. Важно начать применять финансовые инструменты, чтобы создать трудности на пути Ирана к созданию и распространению оружия массового уничтожения. Международное сообщество должно относиться к Ирану как государству – спонсору и главному банкиру терроризма.

- А если Ахмадинежад не откажется от ядерной программы, надо будет рассмотреть возможность применения военной силы?

- Совершенно очевидно: президент не отбрасывает военного сценария. Он не отбрасывает никакие сценарии. Но мы продолжаем верить в то, что мощная дипломатическая инициатива будет эффективна. Думаю, иранцы были удивлены, что резолюция прошла Совет Безопасности, что за нее проголосовали Россия и Китай. Если 31 августа не будет ответа, думаю, мы перейдем к обсуждению новой резолюции.

- Президент говорит, что мы ведем борьбу с исламофашистами. Это правильная терминология?

- Проблема не в исламе, а в тех, кто от имени этой религии совершает ужасные акции против гражданских лиц. В их войнах мирные граждане – не "побочный эффект", именно они становятся мишенями.

- Вы разделяете аналогию с рождением нацизма?

- По поводу тех, кто хочет только разрушать, как нацисты, по поводу этих современных фашистов не может быть сомнений. К тем же, кто хочет создать новый Ближний Восток, как ливанский президент Синьора, или президент палестинской автономии Абу Мазен, или иракские лидеры, смело ведущие борьбу с терроризмом, мы относимся как к союзникам, мы должны их поддерживать. Но мы можем делать это, если мы сильные, если нам понятно, кто наш враг, и если мы хотим с ним бороться.