– Алла Ильинична, на какой стадии сейчас находится ваша новая картина?

– На заключительной. Осталось три наплыва, четыре затемнения и немножко титров. Это теперь называется компьютерная графика. Либо графика меня прихлопнет, либо я ее. Раньше все эти графические штучки делали ручки – «кустарным способом», и получалось. Мучались, страдали, но получалось. Сейчас – цифра! Электроника! Дизайн! А мучения остались.

– О чем сама картина?

– О любви. О ревности. О розыгрыше. О высоком чувстве. О невостребованности художественной натуры. Это история испытания чувств на фоне эпохи. Сюжет пунктирный. Муж получает открытку, которую некий человек пишет его жене. И реагирует. Своеобразно. Параллельно с этим проходит череда театральных историй. Потому что наш герой – театральный художник. А его жена – актриса. Состав артистов замечательный. Андрей Федорцов – директор театра. Елена Сафонова – партийная прима. Юрий Кузнецов – актер, который всю жизнь по сюжету фильма играл только Ленина и абсолютно сроднился с ним. Игорь Скляр – герой-любовник, которому случайно достался Гамлет, эмоционально-национальный Сергей Никоненко – главный режиссер театра. И все это помножено на пятьдесят первый год, год молодости моих родителей, когда они любили, смеялись, ревновали, рассказывали анекдоты и прислушивались к каждому подозрительному шороху.

– Съемки наверняка нелегко проходили.

– Эльдар Александрович Рязанов, которому я имела неосторожность пожаловаться на некоторые сложности воссоздания эпохи, сказал: «Что мне тогда говорить! У меня действие новой картины происходит двести лет назад!» «Зато у вас свидетелей не осталось!» – сказала я ему. И это правда. У меня много еще свидетелей того времени. И они обязательно напишут что-нибудь эдакое: а вот у вас там герой пишет авторучкой, которой тогда, как сейчас помню, не было. Так вот, я обязана выверить все до мелочей! Каждая деталь, каждая вещица, каждый флакончик, каждый чулок должны принадлежать именно той эпохе. Мы с Татьяной Разумовской, художником по костюму, исшарили всю толкучку на Дмитровке. Столько разного классного «эпохального» барахла прикупили! Сейчас подарили все «Мосфильму». Авось еще кому-нибудь пригодится, кто замахнется на это же время…

– Признайтесь, вы болезненно реагируете на критику?

– Помню, после выхода моего фильма «Будьте моим мужем» один критик написал очень положительную рецензию на картину в журнал и очень неположительную – в газету. Один и тот же! После выхода заметки в «Правде» мне пришло такое письмо от школьников из Надыма: «Дорогая тетя Алла! Мы всем классом смотрели картину «Будьте моим мужем», она нам очень понравилась. Но наша учительница Марья Ивановна сказала, что этот фильм критиковали в газете. Дорогая тетя Алла, не расстраивайтесь. Мы берем ваше горе пополам с вами. А кинокритики, если критикуют, то это работа у них такая, писать ведь что-то надо». И ребята этим письмом подняли меня над суетой.

– По поводу состояния жанра комедии в сегодняшней России есть два совершенно противоположных мнения. Первое – что комедии в нашей стране сегодня нет, есть только жалкие попытки ее создать (пошлые, «ниже пояса» шутки, артисты, которые привыкли сниматься в сериалах, а на серьезное кино явно не тянут). Вторая точка зрения – комедия возрождается. А как считаете вы?

– У нас возрождается вообще кино. Значит, я так думаю, возродится и комедия. Другое дело, что во всем мире в год снимается комедий 40–50. А удачных – 5–6. Не могут же все удачные оказаться только российскими. Тем более что Данелия снимает мультфильм, Рязанов, по собственному признанию, снял некомедию. Гайдая с нами нет. Да и Сурикова сняла другое кино. Но я должна сказать: подрастает неплохое молодое поколение комедийных режиссеров. В этом году на фестивале комедийного кино «Улыбнись, Россия» в Астрахани было вообще феноменальное явление: четыре дебюта в жанре комедии, и все сняты девушками! Маша Маханько (она представляла на фестивале фильм «Жулики» и получила приз президента за кинодебют. – «НИ») сняла яркий комедийный фильм. Я читала сценарий. На мой взгляд, Маша сняла фильм даже лучше, чем был написан сценарий.

– А найти хорошего актера для съемок в хорошей комедии сложно?

– Найти несложно. Они есть – хорошие артисты. Но их сложно заполучить. Нет, если картина предполагает быть интересной, есть любопытный сценарий, актер на стадии проб обязательно скажет, что он свободен и весь ваш на период съемок. А потом возникают какие-то гастроли, подработки, «левая» картина, на съемки которой он выезжает ночью и тайно. А возвращается с красными глазами, не вполне помня, как называется персонаж, которого он (она) играет, кого он (она) любит, с кем в непримиримой ссоре. То есть получаются две стороны медали. С одной стороны, здорово, что кино сегодня на подъеме, снимается много сериалов и актеры востребованы. С другой – съемки «налево и направо» не могут не сказаться на результате. Но у нас еще нет таких жестких договоров между актером и продюсером и нет таких больших денег, чтоб актер мог спокойненько сниматься только в одной картине.

– Актеры парируют, что вынуждены подрабатывать здесь и там, чтобы заработать больше денег, пока есть такая возможность. Потому что «на кино денег нет». Государство если и финансирует частично, то только отдельные проекты, те же фильмы патриотической направленности, с заранее понятной целью – «подогреть» в отечественной молодежи желание служить в армии, например.

– Я так понимаю, у нас в стране на все мало денег, в том числе и на кино. Зарабатывают сериалы – там деньги крутятся. Сериал запустил, реклама пошла – потраченные средства вернулись. Когда блокбастер снимается, там они, дай бог, сводят затраченное с полученным. Потому что большие деньги уходят не только на производство фильма, но и на рекламу. Кино – это больше миллиона сейчас. Полтора, два, три. А какие-то картины – семь-восемь миллионов. Собрать такие деньги у нас сейчас практически невозможно.

– Комедия – самый трудный в плане финансов жанр?

– Хорошая комедия должна быть богатой, в смысле – дорогой. Потому что каждый кадр – это эксперимент: будет смешно или нет. Надо делать два-три варианта. Чтобы найти вот эту чуточку, на которую зритель отреагирует, рассмеется. Не зря в советские годы на съемки комедии выделялось больше времени, давался другой лимит кинопленки, чем на другие картины. А если животные снимались или дети, то еще добавлялось того и другого. Хотя богатых картин у нас все равно не было практически. В моей кинематографической биографии самыми богатыми фильмами был «Человек с бульвара Капуцинов», ну, и «Чокнутые», пожалуй. «Человек с бульвара Капуцинов», кажется, обошелся в 750 тысяч рублей. По нынешним временам вообще смешная сумма. Но тогда строили городок, ставили переносную электростанцию, реквизит добывали в Чехословакии. А зарплата и гонорары актеров были строго ограничены законами и сметой. Триста рублей – потолок, самые народные столько получали. Даже у Андрея Александровича Миронова этих трехсот не было.

– Вы волнуетесь перед очередной премьерой?

– Конечно. Это Чаплин мог позволить себе снять кино, посмотреть его, и, если что-то не понравилось, переснять заново. У нас это нереально. Нет ни денег, ни времени. Ну, да будем надеяться, что не все плохо, что многое удалось и картина найдет своего зрителя.