Ту самую, которую в Кишиневе, не долго думая, окрестили блокадой Молдовы со стороны Украины. Сотрудники международных миссий, аккредитованные в молдавской столице, в те дни активно шутили: Украина скоро сможет давать мастер-классы по блокаде соседей…

Полуночные заседания в Киеве с новоиспеченным министром транспорта Украины Николаем Рудьковским не сказались на хорошем настроении молдавского министра. Господин Шова предлагает черный чай и «вооружает» автора этих строк Сборником документов, относящихся к Совместному заявлению премьер-министров Молдовы и Украины. За спиной у министра – книга под названием:«Европа без России»… С последней мы и решили начать.

-Господин министр, предлагаю начать с результатов последней встречи Владимира Путина с Владимиром Ворониным в Москве. Меня, в частности, интересует, насколько сегодня Молдова под воздействием винного эмбарго и других экономических ограничений со стороны России готова подкорректировать свои позицию в вопросе приднестровского урегулирования? Пойти на определенные уступки?

- Спасибо, хороший вопрос. Хотя я его задал бы в другом ключе: изменит ли свою позицию не Молдова, а Россия по отношению к Молдове. Безусловно, все наблюдают за тем, что в последние несколько лет есть определенные сложности в экономических отношениях между Молдовой и Россией. И, прежде всего, это связано с вопросами экспорта молдавской продукции на российский рынок. Я не думаю, что следует сейчас перечислять все эти компоненты, но, безусловно, это касается сельскохозяйственной продукции, а с марта текущего года - и молдавских вин.

Эта ситуация имеет достаточно серьезное влияние на экономическое развитие государства, на его бюджетную составляющую и темпы роста экономики страны. Если взять последние пять-шесть лет, то намечался рост ВВП в пределах 7% по сравнению с предыдущим годом. В этом году, с учетом обстоятельств, о которых мы с вами говорим, предполагается, что рост ВВП будет замедлен на три-четыре процента. И, по прогнозам министерства экономики, где-то до десяти процентов произойдет снижение экспорта молдавской продукции в Россию.

То есть, влияние России сказывается, но оно не является для нас драматическим. В то же время, хотелось бы, чтобы уже в сентябре-октябре ситуация стала прозрачной, поскольку осенний период для сельскохозяйственной продукции Молдовы — время экспорта.

Что касается вопроса приднестровского урегулирования, то хочу отметить, что никакие факторы давления - от кого бы они не исходили - не окажут никакого влияния на твердую и последовательную политику правительства, руководства страны на ее интеграцию мирным политическим путем.

Да, мы за справедливое урегулирование этой проблемы с обозначением функций и полномочий региона таким образом, чтобы в нем люди чувствовали себя очень уютно в рамках всего государства. Попытка сохранить статус-кво в Приднестровье для нас является неприемлемой. Поэтому мы постоянно и подчеркиваем, что наши двусторонние отношения с Российской Федерацией мы должны рассматривать и как можно активно развивать, но ни при каких обстоятельствах они не могут быть поводом для уступок в том, что касается процесса урегулирования приднестровской проблемы.

- Вы действительно думаете, что Молдове и России удастся вывести свои отношения на такой уровень, когда они не будут завязаны на приднестровском вопросе?

- Мы прекрасно понимаем, что позиция России в процессе приднестровского урегулирования является достаточно весомой. И если можно так выразиться, то даже ключевой. Поэтому мы заинтересованы в том, чтобы осуществляя диалог с российскими партнерами, найти понимание и согласовать базовые подходы в процессе урегулирования, которые были бы поддержаны всеми участниками переговорного процесса.

Кишинев не является в этом процессе стороной, которая бы использовала различного рода шантаж, неприкрытое давление или какие-то другие способы, которые непозволительны, скажем так, в рамках поиска какого-то компромиссного решения. Мы как раз достаточно транспарентны. Мы ясно обозначаем свою позицию как на Востоке, так и на Западе.

Хочу сказать, что пример с Украиной очень показательный в данном случае. Мы с украинской стороной в 2005 году достаточно публично и открыто обсуждали вопрос относительно ситуации на границе. И обращение двух президентов к Европейскому Союзу тоже было публичным. Это привело к тому, что сегодня у нас наметился достаточно существенный прогресс в том, что касается укрепления безопасности и легального движения грузов на этом участке. Есть, конечно, проблемы, и их невозможно решить за один день.

- Но тем не менее, нам известно, что в ближайшее время Молдова все же намерена изменить свою тактику в вопросе приднестровского урегулирования? В чем, например, заключается так называемый пакетный подход, предложенный в Москве господином Ворониным президенту Путину?

- Вопрос заключается в том, что у нас сегодня на столе переговоров базовым документом является план Ющенко. Кишинев в рамках реализации данного плана принял тоже ряд документов в парламенте Молдовы. Мы прекрасно понимаем, что план Ющенко содержит ряд недостатков. Там есть ряд вопросов, которые требуют развития, но как документ стратегического характера, как базовый документ, он очень хорошо продуман и прописан.

Поэтому мы исходим из того, что разные участники переговорного процесса должны соблюдать колею, которая заложена в этом документе. Практика показала, что есть определенный уровень недоверия к тому, что можно от одного этапа перейти к другому, и все эти элементы будут соблюдены.

И мы стали размышлять над тем, как бы эти этапы изложить в неком пакетном документе, который бы включал эти базовые договоренности. Их оказалось несколько.

Первое направление – это то, что касается сохранения Молдовой нейтрального государства, ее невступление в военно-политические блоки. Речь не идет только о НАТО, речь идет и о присоединении к Ташкентскому договору. С северно-атлантическим альянсом мы будем сотрудничать только в рамках программы Партнерство ради мира и в рамках индивидуального Плана Молдова — НАТО.

Но развивать отношения с НАТО - это не вступать в НАТО. Тем более, что мы сотрудничаем с НАТО в образовательной, гуманитарной, технической сферах, нежели чисто в военных операциях НАТО, в которых мы не принимаем участия. Даже в Ираке наши специалисты работают по разминированию полей, и на сегодняшний день около трехсот тысяч различного рода взрывчатых веществ были разминированы.

Поэтому, чтобы не было никаких спекуляций на эту тему, мы готовы закрепить этот принцип нейтралитета в рамках договоренностей по процессу урегулирования, чтобы уже никто этим не манипулировал. Из этого принципа нейтралитета исходит и выработка подходов к трансформации миротворческой операции. Тогда мы бы могли публично заявить: миротворческая операция завершена, все покидают территорию (и российские войска в том числе), российское вооружение выводятся, какие-либо иностранные войска не входят на территорию Молдовы. Кроме, возможно, института военных и гражданских наблюдателей под мандатом ОБСЕ, которые могли бы осуществлять здесь мониторинг.

Особое внимание, насколько я понимаю, с российской стороны вызвал интерес к процедуре легализации прав собственности экономических агентов России, которые имеются в этом регионе. Кишинев подтвердил, что он готов в законодательном порядке рассмотреть, подготовить соответствующие проекты для закрепления процесса легализации в этом вопросе. Понятно, что участники этой нелегальной приватизации прекрасно понимали, в каком процессе они участвуют, и как сам этот процесс происходил.

Мы, например, можем вам рассказать, как проходил процесс приватизации молдавской ГРЭС. Два года назад она почему-то была продана одной компании за 29 миллионов долларов, а совсем недавно за более сто миллионов РАО ЕЭС. Спрашивается, что же это за процесс такой был.

Но, тем не менее, в рамках достижения политического урегулирования, способствования процессу интеграции страны, мы готовы легализовать эту собственность юридическим и физическим лицам, которые ею владеют, с тем, чтобы они имели право не только пользоваться, но и распоряжаться ею.

- Когда можно ожидать принятие такого закона? Если меня не изменяет память, еще с начала введения новых таможенных правил Кишинев такую готовность повсеместно декларировал, но прошло уже полгода, а вопрос по-прежнему в подвешенном состоянии, что дает приднестровскому руководству основания говорить о невыполнении Молдовой своих обязательств.

- Хочу вам прямо сказать, что это не совсем так. И тот, кто вам об этом говорит, в лучшем случае немножко лукавит. Идет очень сильный перекос событий. Если вы внимательно прочитаете совместное заявление премьер-министров двух стран от 30 декабря, то вы увидите, что Кишинев нигде не брал на себя обязательства по легализации прав собственности этих объектов. Речь шла о легальном передвижении грузов через границу. Но 24 марта Кишинев в одностороннем порядке сделал заявление, что правительство Молдовы гарантирует юридическим и физическим лицам, которые пройдут соответствующую процедуру, легализацию прав собственности. И сделали мы это с тем, чтобы ни у кого не было сомнений, что у нас есть некие теневые планы по переделу собственности.

Я обратил внимание во время своих консультаций с представителями ЕС, Украины, России, Соединенных Штатов, ОБСЕ (и меня это немного смущает), что вопрос легализации прав собственности как-то очень активно стал продвигаться в отрыве от самого процесса урегулирования. Конечно, это не означает, что Кишинев будет каким-то образом увязывать эти проблемы, но я бы хотел просто подчеркнуть, что позиция Молдовы очень ясна и понятна. Процесс легализации собственности и процесс урегулирования должны дополнять друг друга.

- Возможно, если бы момент с легализацией собственности в Приднестровье был снят, Тирасполь перестал бы обвинять Кишинев в каких-то тайных планах по захвату лакомых кусков тамошней промышленности…

- Вы знаете, действительно, когда я читаю об этом, мне так и хочется сказать: ну, приведите хотя бы один конкретный пример. Сегодня уже более двухсот пятидесяти предприятий работают по схеме, которая была предложена правительством Молдовы и Украины. И я вам ответственно заявляю, что сегодня у Кишинева нет ни одного обращения, ни одной жалобы по поводу невозврата средств, и даже те мизерные, которые изымаются при определенных обстоятельствах, возвращаются. Все налоги уплачивается исключительно в региональный бюджет. В бюджет Молдовы не попадает ни одной копейки. И это было принципиальное решение, которое сегодня строго соблюдается. Ни одной жалобы, что касается каких-то шагов со стороны таможни, регистрационной палаты, торгово-промышленной палаты, лицензионной палаты к предприятиям, которые осуществляют свою деятельность по новому режиму. Это мне подтвердили и представители России, и представители Украины, которые непосредственно имеют эти контакты, это мне подтвердили и представители Тирасполя в ходе наших контактов совместно с главой миссии ОБСЕ.

И лично министр иностранных дел Приднестровья Валерий Лицкай?

Да, была у нас российская делегация, которую я попросил: вы едете в Тирасполь, вы обозначили одну из проблем, что этот механизм имеет несовершенные элементы и там есть вопросы невозврата, пожалуйста, привезите данные хотя бы по одному-единственному предприятию, которое страдает такими недостатками. Не было таких данных. Встреча была в достаточно широком представительстве, и ни одного примера они не смогли предоставить. Этим мы и будем строго руководствоваться.

Мы не сделаем ни одного шага, чтобы заставить, если так можно выразиться, краснеть Украину, за те решения, которые были приняты, за ту ответственность, которую мы взяли перед Европейским Союзом и перед Украиной, заявляя, что будем корректно и последовательно вести себя в сфере реализации этих договоренностей. Поэтому разные спекуляции и постоянные упреки, которые имеют место годами, мы рассматриваем, как один из путей, возможностей вернуться к процессу заморозить конфликт, сохранить статус-кво, долго и много говорить об урегулировании, искать планы, модели, и таким образом продолжать то, что имеет место еще в регионе, что касается транспарентности, легальности, демократичности, открытости и так далее во многих сферах жизни в регионе.

-Нет ли у вас опасений по поводу того, что с приходом новой команды в украинское правительство во главе с Виктором Януковичем, которые полагают, что введение новых таможенных правил было ошибкой, будут предприняты попытки внести изменения в действующий режим?

- У нас есть твердая убежденность в том, что никаких изменений в этом плане, в позиции Украины, не будет.

- В этом вас заверили в правительстве Украины, или это ваше личное впечатление?

- Во-первых, такие заверения есть на уровне правительства Украины уже в нынешнем составе. Например, заявление Министерства иностранных дел. Кроме того, когда мы были в Киеве, мы встречались с вице-премьером Андреем Клюевым. -

И Клюев вас заверил, что беспокоиться по этому поводу даже не стоит?

- Да. Вопрос здесь не только в этом. Украина - суверенное независимое государство, которое имеет определенные приоритеты в своем развитии. Одним из приоритетов в экономической сфере, насколько я понимаю, это скорейшее вступление во Всемирную торговую организацию. У нас есть подписанное соглашение о режиме свободной торговли по правилам ВТО, которое, в том числе, определяет и правила ведения внешней торговли. В том числе и пересечение границ по соответствующим документам.

Поэтому, если бы в режиме, который сегодня работает на границе между нашими государствами, цель заключалась в экономическом давлении на Приднестровье, на его экономические субъекты, то тогда бы, наверное, не было такого простого пути движения грузов. Возможно, искали бы какие-то крючки, запятые, которые можно использовать с тем, чтобы не давать возможности развиваться этим предприятиям. Другое дело, что любой товар, который покидает территорию одного или другого государства должен быть представлен таможенному досмотру и соответствующе должны быть оформлены таможенные процедуры и документы. Все. Поэтому говорить о каком-то давлении, это политические спекуляции, которые используют те, которые имели от нелегальной, скажем так, экономической деятельности в этом регионе даже не десятки, а сотни миллионов долларов.

- А сейчас не имеют?

- Я хочу сказать, что сейчас, по крайней мере, этим клиентам нанесен существенный ущерб.

- И все же, на сколько процентов, по вашей информации, стало меньше контрабанды: десять, пятьдесят, восемьдесят?

- Хочу сказать, что посчитать это очень сложно. Это можно будет сделать, скажем, через год, два, три, когда будет определенная динамика обмена информацией о движении грузов в одном и другом направлениях. Всем известно, как корректно и непредвзято и к Киеву, и к Кишиневу, и к Тирасполю относится европейская миссия мониторинга, фиксируя соответствующие процессы на границе. И если в результате полугодового анализа появляется информация, что наши дорогие жители на левом берегу Днестра получают в одиннадцать раз больше, к примеру, мясных продуктов, чем, скажем, в Германии, то это вызывает определенные вопросы. Но речь идет не только об этом. Речь идет еще и о том, что необходимы большие наши совместные усилия по мониторингу на границе. Почему? У нас достаточно прозрачная граница, и это нормально. Но на «зеленых» участках, если проехать вдоль границы, то можно обнаружить десятки так называемых троп и переездов.

- Туда европейцы не доходят?

- Дело не только в европейской миссии. Дело и в том, что у нас нет намерений между Украиной и Молдовой закрыть границу. У нас есть намерения путем такого выборочного мониторинга и контроля навести порядок по движению грузов. А что было четыре, пять, шесть лет назад? Там существовали целые объездные пункты, которые контролировались не официальными властями, таможнями и пограничниками, а другими людьми. И это все вызвало опасения в том числе и для экономической безопасности Украины. Ведь то, что главы государств нашли общий язык и понимание, что эту проблему надо решать, а она заключалась в том, что это не только ущерб наносился экономике Молдовы, Украина так же несла огромнейшие потери от того, что товар уходил от соответствующего таможенного обеспечении, налогового обеспечения Украины. И если он входил в регион как экспорт, то Украина теряла на том, что возмещала НДС. И он же возвращался не только в Украину по второму кругу. Таких операций, думаю, была не одна и не две, а сотни и десятки тысяч.

Что касается того, о чем говорили многие, оружия и других компонентов, наркотических веществ, трафика людей и так далее, все равно эти аспекты должны иметь важное внимание в ходе контроля за границей. Потому что, когда в Тирасполе делаются заявления, что они помогают и будут помогать соответствующим военным снаряжением, скажем, представителям Абхазии или Южной Осетии, то не думаю, что в Тирасполе появились сверхсовременные самолеты-невидимки, которые пролетают незаметно: это все-таки проходит через какие-то контрольные пункты на границе.

Поэтому просто необходимо время, чтобы мы на границе наладили порядок. И тогда это будет выгодно и Украине, и Молдове, и Тирасполю в том числе.

- Но как убедить в этом Тирасполь и приднестровское население?

- Насколько я знаю, население Приднестровья в этой ситуации не имеет важного значения. Почему? Потому что населению необходимо, чтобы у него были рабочие места, чтобы работали предприятия, чтобы они получали заработную плату, чтобы они чувствовали, что они экономически начинают укрепляться, развиваться и так далее.

- У вас есть данные, сколько жителей Приднестровья сегодня работает в Кишиневе?

- Никто не считал, но ежедневно около десяти тысяч людей перемещаются в одну и другую сторону. Только около семи тысяч студентов обучаются из Приднестровья в Молдове, кто в Бельцах, кто в Кишиневе.

- По поводу референдума в Приднестровье. Есть мнение, что он срежиссирован Россией...

- У меня есть достаточно информации, что силовые ведомства в Приднестровье брошены сейчас на агитацию – 4-5 человек из соответствующих ведомств ходят по предприятиям и говорят руководству, сколько должна составлять явка. Еще не успели определиться с датами, как уже прозвучали заверения, что явочная планка не менее 90%... Одним словом, итоги уже подведены.

Достаточно много пишут и Смирнов сам заявлял, что вопросы на референдум согласовывались с Россией. Были даже обозначены структуры, которые этим занимались. В том числе, и государственные структуры. Есть информация, что и финансовое покрытие они берут на себя...

- Спикер приднестровского парламента Евгений Шевчук уверял меня, что это будут деньги из местного бюджета...

- Если Шевчук скажет иначе – должен будет менять место жительства...

В любом случае, мы должны искать какое-то конкретное решение проблемы, потому что все уже устали от нынешнего положения дел: и в Кишиневе, и в Киеве, и в Москве...

- Вы думаете в Москве действительно устали от нынешнего положения дел, потому что лично у меня сложилось впечатление, что их вполне устраивает нынешний статус-кво и там только ждут-дожидаюся, когда будет создан косовский прецедент, чтобы потом в приднестровском вопросе отталкиваться уже от него?

- Люди в том же Кремле прекрасно понимают, что укрепление стабильности и безопасности России – это важнейший приоритет, а если определенные структуры пытаются поддерживать нестабильность в соседних государствах, то это не лучшим образом может влиять, в том числе, и на ситуацию в самой России. Мне кажется, что только безответственные политики зарабатывают, если так можно выразиться, себе не только политический, но и финансовый капитал на такого рода заявлениях, которые делает Бабурин, приезжая в Тирасполь и говоря о территориальной целостности государства, с которым у России подписан базовый политический договор, и как взаимное обязательство двух государств в пункте пятом этого договора написано: бороться с сепаратистскими проявлениями.

Что касается косовского прецедента, то ситуация настолько диаметрально противоположная, что этот может заметить даже человек, который никогда не занимался процессами урегулирования конфликтов.

- У вас есть информация, сколько с момента начала таможенного конфликта ушло денег из Москвы в Тирасполь?

- Я вам скажу, что точной суммы я не знаю. Но по оценкам, которые есть из Тирасполя и не только, то каждый месяц это до 15 миллионов долларов. По каким критериям, по каким каналам – это уже вопрос не к нашему ведомству.

- На ваш взгляд, сегодня есть альтернатива Игорю Смирнову в Приднестровье?

- А вы знаете, если так говорить, речь в общем-то не столь принципиально важная. Если человек тот или иной только выполняет чьи-то инструкции и не играет совершенно никакой самостоятельной роли, то это фактор, который не имеет важного значения в том или ином процессе. А вот тот, кто конкретно выполняет роль этого заказчика, я думаю, имеет важное значение.

- Это кто, по вашей информации?

- (Пауза) Ну догадайтесь сами. Можете так и написать.

Конечно, в перспективе мы крайне заинтересованы в том, чтобы в Приднестровье были политики и руководители, которые могли бы принести пользу этому региону и стране в целом. И чтобы они были уверены, что могут самостоятельно выполнять те задачи, которые перед ними будут стоять по развитию региона. Но если сейчас обозначать их фамилии и должности, то их безопасность мы поставим под серьезную угрозу. Давайте не будем подставлять их.

- Скажите, если бы не финансовая помощь России и соответствующие указания российским инвесторам в Приднестровье с момента начала таможенного конфликта, приднестровским властям удалось бы разрулить ситуацию и избежать серьезного внутриполитичсекого кризиса?

- Вы знаете, такую задачу никто не ставил, и она не могла бы появиться. Я вам объясню почему: в 2003-2004 году подобный режим работал у нас на границе. Не было только одного элемента: представителей европейской миссии мониторинга. А все остальные моменты присутствовали.

- Но тогда Россия, наверно, рассчитывала на благосклонность Молдовы в вопросе Меморандума Козака и поэтому не выступала против?

- В 2004 году, когда этот механизм работал все начали забывать план Козака…

- Но механизм запускался в 2003 году…

- Но и после этого режим работал – до первого августа 2004 года.

- А точнее до возникновения школьной проблемы…

- Да, до того момента, когда ни с того, ни с сего начали громить школы.

- Что касается так называемого транзитного протокола, международных гарантий приднестровским экономическим субъектам, возможность которых сегодня пытается пролоббировать Приднестровье…

- Я не знаю такого документа. Я о нем ничего не слышал. Сегодня функционирует нормальный режим. Это дает повод экономическим субъектам работать легально в правовом поле и поэтому изобретать велосипед и создавать напряжение в этой ситуации нет необходимости. Наверно, нужно направить свои усилия на дальнейшие вопросы, касающиеся всеобъемлющего урегулирования и оставить в покое границу, на которой относительно спокойно. Не надо пытаться дестабилизировать ситуацию всевозможными проектами и документами – мы все мастера: по три-четыре проекта каждый может написать. В этом ключе у подобных проектов, которые нарушают в грубой форме международные правила под предлогом, что это улучшит ситуацию – нет перспективы для реальной реализации.