Личность спикера Верховного Совета Приднестровья Евгения Шевчука вызывает в последнее время неподдельный интерес у тех, кто так или иначе вовлечен в процесс приднестровского урегулирования. И это вполне объяснимо: именно в этом политике, которого в Тирасполе принято связывать со «святая-святых» приднестровского бизнеса компанией «Шериф», в некоторых европейских столицах до недавнего времени рассматривали в качестве возможной альтернативы нынешнему президенту Игорю Смирнову. Сегодня, после референдума, который, по сути, стал генеральной репетицией декабрьских президентских выборов, в непризнанной республике уверены: никаких кадровых сенсаций ожидать не стоит.

Свое единство со Смирновым Шевчук всячески демонстрировал и во время нашей встречи. Любые разговоры о каких бы то ни было альтернативных сценариях с его непосредственным участием спикер воспринимает крайне эмоционально, списывая всяческие предположения по этому поводу на счет молдавской прессы. О том, что на самом деле в Приднестровье ожидают от нового украинского правительства, какую роль в предстоящих выборах играет Россия «Главред», собственно, и попытался выяснить у Евгения Шевчука. -

Как только на Украине было сформировано правительство во главе с Виктором Януковичем, приднестровское руководство выразило надежду, что новая команда пересмотрит существующие таможенные правила на границе. Вы действительно рассчитываете на то, что правительство Украины пойдет на это?

-Прежде всего хотел бы заметить, что какие бы кто из политиков Приднестровья не давал оценки, Украина для нас является приоритетом и с точки зрения соседских отношений, и как страна-гарант. Поэтому для нас важно, чтобы в руководстве Украины находились люди, которые избраны самим народом Украины.

А что касается возможного принятия решения действующими властями Украины в отношении нашей республики, нам бы, конечно, хотелось возврата к ранее существующей ситуации. Но это дело государственных органов власти, и они будут исходить, в первую очередь, из государственных интересов Украины. Поэтому у меня такой информации нет, что будет меняться этот режим. Какие решения будут приняты - покажет время. Я могу выразить только пожелания. Сказать, что мы бы хотели, чтобы такой режим был отменен. И не потому, что мы хотим какого-то более легкого образа жизни, механизма создания незаконной торговой деятельности, внешнеэкономической деятельности. Здесь есть свои аргументы, которые нужно рассматривать более детально и более скрупулезно: этот режим касается непосредственно взаимоотношений Приднестровья и Молдовы, и в основу всех этих действий было положено начало конкретных управленческих решений по изменению порядков на границе. -

Ведет ли Тирасполь какие-либо консультации на этот счет с командой Януковича?

- Мы не разделяем здесь правительство Украины на командный состав по политическим пристрастиям.

- С кем конкретно ведутся такие консультации?

- Консультации ведутся через определенный механизм советников, помощников и так далее. Я сейчас не буду детализировать каналы связи, по которым осуществляются эти контакты. Там есть и представители посольства Украины, находящиеся в Молдове, многие другие должностные лица, которые уполномочены для решения вопросов руководством Украины, хорошо осведомлены о ситуации, сложившейся у нас. Поэтому, думаю, что объективная информация стекается к высшему руководству Украины, в том числе, и к премьер-министру.

- Какую, интересно, аргументацию вы приводите в пользу отмены действующего таможенного режима?

- Это уже другой вопрос. Если вы спросите о том, есть ли аргументы для того, чтобы их отменить, то, на мой взгляд, есть, потому что Республика Молдова, когда вводился этот режим, взяла на себя определенные обязательства. И на наш взгляд, эти обязательства не выполняются Молдовой. Более того, многие вопросы подаются, скажем так, в искаженном виде. Наглядный пример - декларация по собственности, по гарантиях на собственность.

Мы полагаем, что Молдова не выполнила своих обязательств, в первую очередь, перед Украиной. Перед тем партнером, который, условно говоря, прислушался на тот момент к аргументам молдавской стороны и попытался принять вот такое решение. Мы уже свои оценки высказывали в отношении таких решений, и мы тогда говорили уже представителям Украины, что Республика Молдова зачастую не выполняет взятые на себя обязательства, и у нас есть основания так считать, учитывая наши с ней взаимоотношения. Так и случилось.

И мы исходим из того, что, во-первых, они не выполнили своих обязательств. Во-вторых, не должны быть в данной ситуации задействованы экономические рычаги для разрешения политического конфликта, потому что страдает, в первую очередь, население Приднестровья: за счет доходов Приднестровья формируются все источники доходов, в том числе внебюджетные фонды - пенсионеры, социально незащищенные группы населения и так далее. Поэтому в то время, когда доходы у приднестровских граждан, к сожалению, не так высоки, как бы хотелось, создавать условия для дальнейшего обнищания народа - это не совсем верный знак.

Если даже исходить из позиции Молдовы, то они, воспринимая нас как единую территорию, на мой взгляд, не должны предпринимать такие действия в отношении своего народа. Они же действовали с позиции силы, с позиции негатива. -

Судя по вашим словам, в истории с новым таможенным режимом Приднестровье больше всего заботит вопрос гарантий на собственность ...

- Нас больше всего заботит отсутствие равноправного диалога с молдавской стороны. Так как этот аргумент не воспринимается Молдовой, то они делают все для того, чтобы все решения принимались в одностороннем порядке, в частности, в экономической сфере. Они расценивают нас как единое государство, и хотят распространить свой суверенитет через экономику на территорию Приднестровья.

Что касается регистрации приднестровских предприятий в Молдове, то это вынужденная мера для того, чтобы просто-напросто обеспечивать наполнение бюджета и выполнение контрактов с внешними партнерами. Вынужденная, подчеркиваю, мера. Обеспечивает ли она в полной мере или в полном объеме функционирование экономических субъектов Приднестровья? Нет, не обеспечивает. Это даже создало дополнительные трудности, препятствующие развитию внешнеэкономической деятельности. Это, например, двойное «затамаживание» грузов.

То есть говорить о том, что после 3 марта проблема решена, что одна регистрация, подчеркиваю – временная регистрация, разрешает эту проблему - не приходится. Эта временная регистрация не гарантирует ни права на собственность, ни того, что в ближайшем историческом будущем Молдова не изменит условия регистрации. Никто не гарантирует, что правительство Молдовы не примет другое решение, и эта временная регистрация будет отменена, а вместо нее будет применена постоянная регистрация с уплатой налоговых платежей в соответствии с молдавским законодательством. Более того, есть спорные моменты еще и юридического плана, связанные с тем, что временная регистрация не признается самими судебными органами Молдовы.

Сейчас мы находимся в режиме времени, когда у нас назначен референдум. Этот референдум, фактически, также стал реакций на односторонние и непродуманные действия органов власти Республики Молдова.

- Объясните, пожалуйста, какой смысл было вообще проводить этот референдум? И вы, и население Приднестровья в большинстве своем прекрасно понимают, что ни одна страна мира не признает его результаты…

- Мы сейчас с вами вступим в полемику международного права, но вопрос признания или непризнания соответствующего конкретного внутреннего акта государства, просто регистрируется. И вопрос признания-непризнания его — это вопрос политической воли соседних государств, международных организаций.

Но это ничего не имеет общего с международным правом. Потому что в международном праве есть спорные нормы, которые можно применять в отношении разных ситуаций. В этой части хотелось бы отметить, что и не ожидалось, что какая-то страна признает результаты нашего референдума.

Что тут делать? Дорогу осилит идущий. Некоторым государствам самостоятельность предоставлялась легко, она как бы падала с неба при развале Советского Союза, а другим государствам придется ее отвоевывать или завоевывать путем мучений. Поэтому мы идем своей дорогой, и я вижу перспективу этого движения. А конец дороги — это признание.

- Насколько я поняла, вы не видите возможности сосуществования Приднестровья и Молдовы в едином государстве?

- В едином — нет, конечно. У нас с ними соответствующие документы подписаны и есть взаимные обязательства по созданию общего государства (хотя такого термина тоже нигде нет – есть его различные толкования). Вон Евросоюз — тоже общее государство фактически, это одна из форм федерации такой.

Я просто не вижу возможности сейчас в данной ситуации вообще рассматривать варианты вхождения Приднестровья в качестве автономии в состав Молдовы — это однозначно. Второе. Те действия, которые предпринимаются на протяжении последних лет принудительно, они, на мой взгляд, отталкивают берега друг от друга. И, третье, благодаря заявлению президента Румынии мы получили серьезное подтверждение нашим опасениям, которые мы высказывали нашим друзьям-партнерам, в том числе и Украине. Мы прекрасно понимаем, мы же не глупые, что это была единая страна (Молдова и Румыния – Авт.), у них много общего, и рано или поздно у них будет серьезный уровень интеграции. А у нас исторически были заложены другие корни, мы находились в другом государстве — в Украине.

- Считаете ли вы этот референдум главной репетицией президентских выборов?

- Не секрет, что некоторые общественные организации, и вновь созданные, и уже существующие пытаются использовать фактор Российской Федерации, симпатии приднестровцев к России, чтобы, наверное, больше засветиться на общественном поле Приднестровья. И мы знаем, что эти общественные организации - сторонники действующего президента Приднестровья Смирнова. На мой же взгляд, все общественные организации должны работать сегодня в основном на явку избирателей.

- Вы лично будете баллотироваться на президентский пост?

- Я еще не принял решения по этому вопросу. По законодательству регистрация у нас начинается в конце сентября и длится до одиннадцатого октября. Поэтому я могу еще подумать.

- Вы предлагаете позвонить и поинтересоваться вашим решением двенадцатого октября?

- Если я приму решение, то, думаю, это станет, в первую очередь, известно посольству Украины, потому что они частенько у нас бывают и сразу все услышат.

- Вам, конечно же, известно мнение о том, что именно вы могли бы стать альтернативой Игорю Смирнову?

- Думаю, что это заблуждение, привнесенное некоторыми сайтами, не более того. С учетом вашего вопроса, можно подумать, что я нахожусь в каких-то особых контактах с Евросоюзом или Украиной, или еще с кем-то в этом роде. Есть различные позиции, которые были высказаны некоторыми представителями и сайтами. Основательно или безосновательно - это, наверное, уже вам судить. Я знаю, что был и скандальный комментарий господина Воронина в мой адрес, что он будто контактировал бы со мной.

Нельзя говорить о каких-то особых контактах представителей Европейского Союза со мной, отличных от контактов с другими должностными лицами Приднестровья, потому что я так же нахожусь в списке невыездных, как и все остальные, также был «любезно принят» недавно в Лондоне по приглашению с их стороны, так же дискутирую особо остро с представителями Европарламента, Евросоюза, которые приезжает сюда.

- Я вовсе не хотела вас обвинять в каких-то особых контактах с ЕС или Киевом. Но ведь неспроста именно на вас делалась такая ставка…

- Ну все. Значит, сейчас уже не делается. (Смеется)

- Но если она делалась, то делалась небезосновательно – дыма без огня не бывает…

- Вопрос в чем? Ситуация сама по себе была срежиссирована молдавскими властями. Думаю, они рассчитывали породить какой-то кризис во взаимоотношениях между ветвями власти, или, может быть, между органами власти и бизнесом. Они думали, что за определенные преференции или за какие-то разрешительные механизмы, за лицензию и так далее, завтра, когда сменится в стране строй, кто-то станет на колени и скажет, что завтра мы принесем молдавский флаг в Приднестровье. Это было одно из заблуждений молдавских властей, очередных, кстати. Потому что при всем том, что необходимо работать, функционировать, обеспечивать людей, в Приднестровье много политиков, много коммерческих организаций, которые, условно говоря, за пряник не будут продавать интересы населения, за счет которого они живут.

В этом была основная ошибка Республики Молдова, поэтому им этот конфликт не удалось разжечь. А в любой ситуации, как и в любой стране, при наличии различных точек зрения на внутреннее устройство, порядок управления, государственное решение тех или иных проблемных вопросов, которые есть в любом государстве, есть серьезная дискуссия между президентом и парламентом. И у нас различные подходы, методы решения тех или иных проблем, у нас серьезные дискуссии происходят, и будут развиваться дискуссии вплоть до изменения системы управления.

Но когда есть серьезная внешняя угроза потери государственности, то в любом государстве все объединяются с единственной целью — противостоять внешнему давлению. Это не отпор агрессору, но это внешнее серьезное давление, которое сейчас прорывается.

- Скажите, а референдум на какие деньги проводился?

- Это приднестровские деньги.

- То есть из местного бюджета?

- Да.

Я бы хотела, чтобы вы все же определили, что происходило в последние месяцы на украинско-молдавской границе: была ли это ли блокада Приднестровья или все же самоблокада?

- Я не понял ваш вопрос.

- Он на самом деле очень прост: одни считают, что это была экономическая блокада Приднестровья, другие, что это была самоблокада…

- Это дело каждого: как воспринимать информацию, как ее оценивать и как принимать решения. С нашей точки зрения, изменение порядка осуществления внешнеэкономической деятельности, приводящее к отсутствию гарантий собственности, приводящее к увеличению затрат на осуществление внешнеэкономической деятельности, приводящее к контролю наших экономических потоков в другие государства — это элементы экономической блокады.

Кстати, почему экономическая блокада? Потому что проблема не только в регистрации: у нас практически заблокированы молдавскими властями финансовые структуры. У нас заблокирована железная дорога и так далее. С учетом позиции Украины некоторые вопросы решались, но открытого, налаженного, стабильного канала функционирования нет.

Поэтому, как называть это - блокада, не блокада - как хотите. Но это конкретный спектр мероприятий, предпринятый, инициированный службами Молдовы по ограничению наших экономических возможностей, нашего экономического потенциала. А вытекающие отсюда последствия - это ухудшение жизни людей.

- Но если говорить откровенно, вы готовы сказать, что все, что заявлялось властями Приднестровья в последние полгода этой самой экономической «блокады» не всегда соответствовало действительности?..

- Вы считаете, что до сих пор я все врал?

Мы сейчас говорим не о вас конкретно. Я бы хотела знать, осуществлялись ли попытки со стороны приднестровских властей в некоторой степени манипулировать информацией?

(Эмоционально) А не осуществлялась ли попытка украинским властями манипулировать информацией, когда заявлялось, что в принудительном порядке все фуры на границе Украины-Приднестровья были оттянуты на запасные места? Тоже была попытка манипулировать, чтобы показать, что на границе все о’кей. Вопрос в другом. На тот момент, когда этот механизм запускался, для нас все произошло неожиданно. И поэтому, когда этот синдром неожиданности нас застал, естественно, при принятии решений, возможно, допускались ошибки и наших органов государственной власти. Я не спорю, что такие ошибки, возможно, и были.

Но говорить о том, что как бы ни одна из сторон, которая участвовала в этой ситуации, не использовала ту или иную информацию в своих политических целях, в целях пиара, не приходится. Молдова использовала свои механизмы: оповещала, что все нормально в принципе, что они едут регистрируются, проблем на границе нет. То, что поезда не ездят, ничего страшного, будут ездить через Бельцы, это даже лучше - длиннее часов на шесть, но даже лучше. А то, что транзит не ходит, ничего страшного - они построят объездной путь через другие направления. Ну влепят там миллионов восемьдесят дополнительных денег, но это же не наши деньги, в принципе.

У Украины там свои политические прерогативы. Ведь сколько они могут терпеть на своей границе такой беспорядок: терпеть это непонятное государственное формирование, которое осуществляет торговлю непризнанными печатями, надо тоже это как-то прекращать. Тем более, братья, или друзья, партнеры – это сейчас модное слово - попросили оказать поддержку в таком давлении.

И что в основу этого решения был положен какой-то прагматический расчет создания благоприятных условий для Украины, Молдовы и Приднестровья? Нет. Здесь был совсем другой расчет — это фактически силовая акция через экономику. Поэтому, когда силовая акция применяется, а я хочу напомнить, что силовая акция в экономической сфере — это экономическая война. А когда идет война, даже экономическая, решения принимаются на различных уровнях. И они не всегда верные. И когда проходит определенный промежуток времени, то начинают понимать, что некоторые решения можно было бы принять более точно. Но, как говорится, мы всегда сильны задним умом. Поэтому определенные ошибки есть. И то, что на территории Приднестровья они допускались, я не исключаю.

- Что будет с планом Ющенко?

- Я не знаю ни о каком плане Ющенко. Его так называют, в принципе. Если вы о нем знаете, проинформируйте, что это за план. Я знаю семь тезисов, но это не план. План, на мой взгляд, это систематизированный документ, отражающий непосредственные этапы разрешения конфликта, определяющий правовое положение сторон и приводящий к какому-то конкретному результату. Да, там есть моменты…

- То есть вы считаете, что Украине следовало все расписать до мелочей и преподнести Приднестровью и Молдове готовое решение на блюдечке. Может подобные документы должны разрабатывать уже сами стороны, а не страны-гаранты?

- Я так не считаю, что кто-то там что-то должен. Нам страны-гаранты ничего не должны. И мы не должны воспринимать, что нам кто-то что-то должен: ни Приднестровью, ни Молдове.

Что касается плана Ющенко. Я еще раз говорю, что, если вам нравится, чтобы он назывался планом, пусть это будет план.

- Это, кстати, не я его так назвала…

- В нем есть рациональное зерно, и я об этом тоже говорил разным СМИ. Более того, даже некоторые элементы включил в свои предложения, чтобы озвучить на одной из конференций в Лондоне, куда я не поехал. Я, например, озвучил, что мы согласны пойти на перевыборы Верховного Совета с условием, что на нашей территории с применением различных механизмов будут созданы условия для проведения референдума, который будет признан международным сообществом. Тот постулат, что мы здесь держимся за власть, он не совсем верен.

Но, на мой взгляд, там не хватает определенных составляющих. Возможно, они предполагались в последующем развитии. Поэтому говорить о том, что сейчас план является таким обсуждаемым документом, к сожалению, не приходится. Будущее покажет.

- Во время нашей беседы вы несколько раз упомянули свой несостоявшийся визит в Лондон на конференцию. Скажите честно, вам не обидно, что вы являетесь персоной нон-грата в западных странах?

- Сила привычки (смеется).

- И потребности выезжать в западном направлении у вас никакой нет?

Меня больше бы беспокоило, если бы я не мог выезжать в Украину. Но так как пока еще могу выезжать, то это хорошо. Но кто его знает, какие еще решения там понапринимают…

- То есть, для вас это не принципиальный момент?

- Что значит, принципиальный или непринципиальный момент? Говорить о том, что мне сильно приятно, или я особо от этого в восторге, мне не приходится, потому что считаю, что эти меры приняты не на основании законов. Хотя с точки зрения международного права каждая страна самостоятельно может определять, какие люди желательны на ее территории, а какие нет, предпринята попытка, когда без аргументаций, без четкого определения причин, основ, принято такое решение. Да, зачитали в Госдепе такой документ. Скажите, когда бы еще официальный представитель Госдепа зачитал мою фамилию, правда, исковеркав ее даже на английском языке. Но мало радости мне от этого.

Безусловно, ограничение перемещения, на мой взгляд, должно предприниматься в отношении тех лиц, в отношении которых есть серьезные основания полагать, что они принадлежат к каким-либо террористическим группировкам, имеют какие-то задумки в проведении террористических акций, или каких-то негативных действий в отношении неограниченного круга лиц, находящихся, например, в Западной Европе. Насколько мне помнится, в отношении меня не выдвинуто ни одного обвинения по этой части. Что касается других возможных оградительных мер, связанных с другими вопросами, прецедентами, их также не имеется. Не замечен я и в контрабанде наркотиков и торговле людьми. Поэтому, если есть такая информация, тогда я готов ответить на вопросы официальных представителей Европейского Союза. Возможно, они исходили из того, что для того, чтобы поехать в Лондон, Шевчук изменит свою позицию по отношению к Кишиневу. Наверное, из этого все-таки исходили.

Делать из Приднестровья резервацию и показывать, что они там все контрабандисты и вообще с ними не стоит разговаривать, то думаю, что это не язык методов двадцать первого века, это что-то из средневековья или, по крайней мере, первой половины двадцатого века. Поэтому мне хотелось бы, и любопытно было бы, узнать позицию Европейского Союза и Соединенных Штатов Америки кроме сухой непонятной формулировки.

- Гражданством каких стран вы располагаете?

- Нескольких. Но хотел бы заметить, что я никогда не имел и не имею гражданства Республики Молдова.