«Республика Молдова благодарна посредникам и наблюдателям в переговорах по приднестровскому урегулированию - ЕС, США, ОБСЕ и Украине за четкую позицию о непризнании этого фарса», - заявил, выступая на 61-й сессии Генасамблеи ООН в Нью-Йорке министр иностранных дел и европейской интеграции Молдовы Андрей Стратан. Министр говорил о приднестровском референдуме. На следующий день уже в Кишиневе спикер парламента Мариан Лупу на международной конференции, посвященной демократизации «восточных районов республики» тех же посредников и наблюдателей поблагодарил за поддержку в процессе приднестровского урегулирования. Вспоминается фраза из культовой комедии: «Огласите весь список, пожалуйста!».

Молдавская власть выбрала интересную позицию. В отличие от своих коллег по ГУАМу, а именно Украины и Грузии, молдаване полетели за океан не для того, чтобы наехать на большого российского брата. То ли сами догадались, то ли кто подсказал (некоторые кишиневские политологи уверены, что речь Стратану писали "не в этом городе и не в этой стране"), но факт остается фактом - Россию просто скромно исключили из списка помощников (если не сказать - посредников) в приднестровском урегулировании. Никаких слов о «бандитской оккупации», каковая, если верить харизматичному грузинскому лидеру, имела место со стороны России в Южной Осетии и Абхазии, ни требований признания Голодомора в Украине геноцидом. Нет. О России в Молдове, судя по всему, теперь как о покойнике - либо хорошо, либо ничего.

Стратан лишь напомнил, что Молдова настаивает на выполнении Россией стамбульских обязательств по выводу войск и вывозу вооружений (кстати, в конце августа высокопоставленный представитель МИДа РФ заявил, что вывоз вооружений необходимо как можно скорее продолжить). Говоря об истоках приднестровского конфликта, министр напомнил, что причиной ему является «влияние извне» после распада Советского Союза.

СМИ тех стран, в которых знают о Приднестровье, сочли главной новостью заявление о необходимости смены формата миротворческой операции с российского на международный. Вряд ли это заявление можно считать сенсационным, особенно учитывая то, что формулировка эта «крутится» настолько давно, что использовать ее стали уже не только в Кишиневе но и в головном офисе ОБСЕ в Вене.

Вряд ли такая скромность Стратана на форуме случайна. Да и президент Владимир Воронин говорил, что вопрос о «замороженных» вынесен на сессию Генассамблеи только для того, чтобы проинформировать международное сообщество. Кишинев, похоже, уже не хочет раздражать Белокаменную. Это результат экономического давления со стороны Москвы или договоренностей, о которых мы пока ничего не знаем?

Даже по мнению официозных российских политологов, игра «в Приднестровье» для Москвы штука весьма виртуальная, или, скажем так, дело престижа. Но теперь в Кремле, именно в Кремле, понимают, что это скорее престиж наизнанку. «Получится, что в случае признания независимости Приднестровья Россия покажет себя изгоем на мировом фоне, да и Приднестровье останется непризнанной территорией. А если дальнейшим шагом будет, каким-то образом, объединение, создание какого-то союза, то такой союз также не будет признан мировым сообществом», - говорит российский политолог Дмитрий Орешкин. По его мнению, «это вполне тоталитарный осколочек Советского Союза, и все там висит на спецслужбах. И вот этот не вполне симпатичный режим хочет использовать Россию в своих интересах, сделать ее гарантом своего существования».

Несмотря на требования о признании, звучащие со стороны думских лоббистов Тирасполя, президент Путин относится к проблеме весьма взвешенно. Хватает Москве проблем с Украиной и Грузией, которая, кстати, сейчас вступила в стадию «интенсивного диалога» с НАТО, что означает ее очень скорое вступление в организацию. Нейтральный Кишинев на этом фоне не может не казаться самым перспективным вариантом разгрузки повестки дня отношений России с постсоветскими странами.