Через остров Орешек прошла вся история сначала северо-запада России, а потом и всей страны. С разрастанием империи оборонительное сооружение, утратившее свое военное значение, превратилось в политическую тюрьму. Император Иоанн Антонович, друг Пушкина Иван Пущин, народоволка Вера Фигнер — одно перечисление узников Шлиссельбурга вызывает интерес. В 1960-х, когда крепость стала музеем, ее посещали до 60 тысяч человек в год. Сейчас — примерно вполовину меньше.

Путь из Санкт-Петербурга до города Шлиссельбург занимает час, еще минут 30 было уходит на то, чтобы добраться до самой крепости на небольшом суденышке, курсирующем между пристанями города и острова. Мощные башни крепости, построенной на острове Ореховый в истоке Невы, видны издалека. Еще лучше виден водораздел между Ладожским озером и вытекающей из него Невой, которую остров Орешек, «приютивший» в свое время крепость, делит на два мощных и незамерзающих даже зимой рукава.

Небольшая пристань встречает гостей почти у самой стены замка. Неприметное окошко билетной кассы — и можно идти дальше, к башне прямоугольной формы — Государевой. Она возвышается над крепостью с юго-запада и ее не видно с воды — в Неву как бы врезается большая круглая башня, называемая Головиной. В отличие от многих средневековых замков, где парадный въезд проходил прямо через главную башню и подъемный мост, перекинутый через водную преграду, вход в крепость Орешек необычен. Он поворачивает внутри прямоугольной башни под углом 90 градусов. Это, по замыслу строителей XVI века, могло спасти защитников крепости от таранов. Впрочем, остальное оснащение башни традиционно для крепостей: ворота, кованые решетки, ров с перекинутым через него подъемным мостом.

Впервые эта крепость упоминается в Новгородской летописи. На острове Орешек в 1323 году была построена деревянная, а в 1352 году и каменная крепость, ставшая форпостом Великого Новгорода на северо-западной границе его владений. И сейчас, если подняться на остатки стен крепости, можно увидеть всю Неву при ее истоке из Ладожского озера; ни одно судно не пройдет здесь незамеченным. После утраты Великим Новгородом политической самостоятельности на рубеже XV–XVI веков крепость Орешек разобрали до основания, а вместо нее построили современное по тем меркам оборонительное сооружение.

В плане крепость представляла собой многоугольник, вытянутый, как и остров, с востока на запад. Стены и башни были поставлены у кромки воды, чтобы противник не смог высадиться и применить стенобитные машины. По периметру острова выросли массивные каменные стены высотой 12 метров, их общая протяженностью составила 740 метров. Шесть круглых и одна прямоугольная башни высотой 14–16 метров располагались на расстоянии около 80 метров друг от друга. Диаметр внутренних помещений башен составлял 6–8 метров, на ярусах размещались бойницы и специальные проемы для подъема боеприпасов. По верху крепостных стен находился крытый боевой ход, на который можно было подняться по трем каменным лестницам, расположенным в разных концах крепости. По этому ходу защитники крепости могли быстро перемещаться по территории. Такое фортификационное сооружение могло противостоять осаде с применением артиллерии.

В XVI веке в северо-восточной части крепости построили еще одно укрепление — внутреннюю крепость со стенами высотой 13–14 метров и тремя башнями. Цитадель примыкала к внешним стенам и была изолирована от основной территории 12-метровым каналом с проточной водой. В стенах цитадели построили сводчатые галереи для хранения запасов продовольствия и боеприпасов, во дворе был вырыт колодец. В цитадели можно было держать оборону в случае прорыва противника в основную часть крепости.

В 1612 году Орешек после длительной осады захватили шведы. В 1702 году Петр I вернул крепость и переименовал ее в Шлиссельбург (от немецкого Schluessel «ключ» и Burg «крепость»; употреблялось и более близкое к немецкому Шлюссельбург, откуда народное Шлюшин. Петром I использовалась также форма Шлютельбурх (из голландского Sleutelburcht с тем же значением «ключ-город»). Петр I лично следил за строительством новых укреплений — земляных бастионов. В самой крепости была построена казарма. Однако воевать гарнизону Шлиссельбургской крепости больше не пришлось — война ушла дальше на запад, и крепость утратила оборонительное значение. Начиналась новая история острова — здесь появились первые заключенные.

Остров с самого начала стал политической тюрьмой. Первой узницей Шлиссельбурга сестра Петра I Мария Алексеевна (по делу царевича Алексея). Она прожила в деревянном доме Александра Меншикова, построенном в крепости, с 1718 по 1721 годы. В деревянном дворце самого царя — Государевом доме — с 1725 по 1727 годы жила первая жена императора Евдокия Лопухина, заключенная в крепости по приказу Екатерины I. Затем здесь содержались члены Верховного тайного совета, упраздненного Анной Иоанновной в 1730 году — братьев Долгоруких и князя Дмитрия Михайловича Голицына. Любопытно, что брат заключенного, Михаил Михайлович Голицын участвовал во взятии крепости в 1702 году.

В 1740 году в тюрьме побывал уже сам фаворит Анны Иоанновны, герцог Эрнст-Иоганн Бирон. В 1764 году после 8 лет пребывания здесь погиб бывший император Иоанн Антонович. Кстати, во времена Александра I предпринимались попытки найти тело Иоанна Антоновича среди захоронений на территории крепости, однако эти поиски не увенчались успехом. А в 1828 году на предполагаемом месте могилы императора построили собор Иоанна Предтечи.

Вскоре потребовались новые камеры, и заключенных стали размещать в переоборудованных помещениях казармы — «нумерах». А само здание казарм со второй половины XVIII века стали называть петровской «нумерной» казармой.

Об узниках Шлиссельбургской тюрьмы повествуют теперь экспонаты местного музей и экскурсоводы — истинные фанаты своего дела. Они готовы часами и с мельчайшими подробностями рассказывать о жизни заключенных. 6 лет здесь провел организатор тайного просветительского общества Федор Кречетов. Он вышел из тюрьмы по милости Александра I, уже неспособным на какую-либо деятельность. По приказу Екатерины II в мае 1792 года в Шлиссельбургскую крепость был тайно заключен русский просветитель и издатель Николай Новиков. Он пробыл в крепости четыре с половиной года — в первый же день своего царствования его освободил Павел I. Как пишет об этом событии энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, «Новиков был взят в крепость еще в полном развитии его сил и энергии, а вышел оттуда «дряхл, стар, согбен».

В 1798 году в цитадели было построено здание «Секретного дома» по проекту архитектора Патона — одноэтажное сооружение с десятью одиночными камерами. От большого крепостного двора его отделяли стены цитадели.

Условия содержания в тюрьме были ужасны. За нарушение тюремного режима заключенных могли поместить в карцер «с содержанием на хлебе и воде, с наложением оков», применить розги, лишить матраца на койке, обеда, ужина или чая. В тюрьме зверствовали цинга и туберкулез, поэтому многие рассматривали заключение на острове как наказание более страшное, чем смертная казнь. Узники часто пытались расстаться с жизнью всеми возможными средствами. Этому не препятствовал и устав «Секретного дома», который гласил, что за неповиновение или оскорбление охранника заключенному грозит казнь. К тому же обитатели тюремных камер лишались имени: им присваивался порядковый номер, и только комендант крепости знал, кто укрыт под тем или иным кодом. Заключенные ничего не знали о том, что происходит в мире за стенами их темницы. Прибавьте к этому однообразную и отвратительную еду и невозможность общаться с кем-либо.

Страшно даже представить, находясь в тесных камерах, обстановка которых восстановлена с мельчайшими подробностями, что в этих помещениях люди жили годами. Один из самых ужасающих примеров — судьба майора польской армии Валериана Лукасинского, сторонника восстановления независимости Польши. Он был арестован в 1822 году, его содержали в крепости Замостье, затем в Бобруйске, и, наконец, в 1830 году перевели в Шлиссельбург с предписанием: «...государственного преступника Царства Польского содержать самым тайным образом, так, чтобы никто не знал даже его имени и откуда привезен». Проходили годы, сменялись жандармы, и они уже не знали, кто этот таинственный арестант. Поляк провел на острове более 37 лет, из них — 31 год в «Секретном доме» и 6 лет в казарме (что рассматривалось как смягчение режима). Его так и не помиловали: Лукасинский умер и был похоронен в крепости.

В 1826 году «Секретный дом» стал местом заточения декабристов — Ивана Пущина, Вильгельма Кюхельбекера, братьев Михаила и Николая Бестужевых, Александра и Иосифа Поджио и других.

Три года (с 1854 по 1857) провел в заточении в Шлиссельбургской крепости Михаил Бакунин. Тюремная «диета» вызвала у него заболевание цингой, в результате которой узник потерял все зубы и из тюремной пищи мог есть только щи.

Участник Польского восстания 1863 года, член центрального национального комитета восстания Бронислав Шварце также попал в Шлиссельбург. Впоследствии он написал книгу «Семь лет в Шлиссельбурге», где подробно рассказал о тюремном быте. Все предметы мебели в камере были окрашены в темно-зеленый цвет. Окно было закрыто решеткой из дюймовых полос железа. В камере было настолько сыро, что белье несколько дней пролежавшее в камере, полностью покрывалось плесенью. Шварце, как и многие другие узники, лишился зубов вследствие цинги. Он писал и о том, что бездеятельность вела к деградации личности и даже сумасшествию. Крики соседей, лишившихся разума, оставались в памяти узников навсегда.

В начале 1870-х тюрьма было опустела и даже встал вопрос о её закрытии. Однако с 1872 в Шлиссельбургской крепости размещались военно-исправительные арестантские роты, а с 1879 — дисциплинарный батальон.

Вскоре вопрос о востребованности Шлиссельбургской тюрьмы отпал. Революционное движение нарастало, поэтому в 1881 году на острове начали строить новый корпус для противников режима. В качестве образца был взят проект американской тюрьмы. Двухэтажное здание было рассчитано на 40 человек, коридор проходил сквозь оба этажа. Вдоль камер второго этажа по периметру коридора шли галереи для прохода в камеры и надзирания за заключёнными.

Помещения «секретного дома», ставшего Старой тюрьмой, использовались как карцер, сюда же переводили из Новой тюрьмы заключенных, лишившихся рассудка. Здесь же проводили свои последние дни приговоренные к смертной казни. Среди них были и участники неудачного покушения на Александра III в марте 1887 года.

В августе-октябре 1884 года из Петропавловской крепости в Шлиссельбургскую на баржах были доставлены народовольцы, они-то и заняли камеры Новой тюрьмы. Приговоренная к вечной каторге Вера Фигнер провела в Шлиссельбурге 20 лет в одиночном заключении и оставила подробные воспоминания о своем заточении. А народоволец и впоследствии знаменитый ученый Николай Морозов просидел в крепости с 1884 по 1905 год. Он написал 26 томов различных рукописей, в том числе научных трудов, изучил французский, английский, немецкий, итальянский, испанский, латинский, греческий, древнееврейский, древнеславянский, украинский и польский языки.

Далеко не всем народовольцам хватило силы воли и здоровья противостоять жестокому режиму содержания. В 1884–1906 годах 68 человек отбывали заключение в крепости, из них 15 были казнены, 15 умерли от болезней, 8 сошли с ума и 3 покончили с собой.

Революция 1905 года освободила заключенных. Но вскоре обстановка в стране вновь вызвала необходимость расширить тюремные площади. В 1907 году под тюремный корпус была окончательно перестроена солдатская казарма, построенная еще в 1728 году. Заключенные называли его «зверинцем», поскольку общие камеры отделялись от коридора сплошной железной решеткой — от пола до потолка. Чуть позже была реконструирована и Старая тюрьма, а в 1911 году закончилось строительство еще одного корпуса, рассчитанного на 500 арестантов. Теперь в крепости могли содержаться в заключении по разным данным от 1000 до 1700 человек. Наряду с участниками революции 1905–1907 годов сюда стали сажать и уголовных преступников.

История Шлиссельбургской тюрьмы закончилась вместе с Февральской революцией. Начальник тюрьмы Зимберг, в отличие от своего французского коллеги Де Лонэ, оказавшего сопротивление толпе, штурмовавшей Бастилию, после недолгих переговоров отдал ключи рабочим Шлиссельбургского порохового завода. 1 марта 1917 все узники были освобождены. Тогда же революционный комитет принял решение сжечь тюремные корпуса Шлиссельбурга — рабочие опасались, что, если революция провалится, крепость снова станут использовать в качестве тюрьмы. В ночь с 4 на 5 марта все тюремные корпуса были подожжены. Они горели еще несколько дней. Однако крепость разрушена не была и, как выяснилось в дальнейшем, очень пригодилась.

За все время существования тюрьмы, а это почти 200 лет, из нее не сбежал ни один заключенный. В 1928 году, после реставрации, здесь открылся музей, просуществовавший до начала Великой Отечественной войны.

В 1941 году крепость вновь стала оборонительным сооружением на передней линии Ленинградского фронта. Гарнизон Шлиссельбурга более 500 дней противостоял натиску немцев, но так и не позволил перерезать «Дорогу жизни» по Ладоге, хотя каждый самолет, летевший бомбить Ленинград, оставлял одну бомбу для Шлиссельбургской крепости. Руины зданий и сегодня представляют опасность для туристов: многочисленные мелкие обвалы происходят буквально на глазах. Мемориал защитникам крепости в годы Великой Отечественной, установленный в 1985 году около руин собора, производит не менее сильное впечатление, чем одиночные камеры.

В конце 1960-х годов ленинградские археологи нашли остатки стен крепости 1352 года, открыли культурные слои XIV–XVI веков. Археологические и реставрационные работы продолжаются и сейчас, консервируются и восстанавливаются башни и стены. Сохранены братская могила русских солдат, павших при штурме Нотебурга в 1702 году; памятник революционерам, погибшим в 1884–1906 годах, обелиск на Братской могиле защитников крепости и мемориал «Клятва».

После прогулки по территории острова Ореховый меня долго не покидало ощущение дикости и холодности пейзажа — и это летом, а каково здесь зимой... На этом острове люди всегда жили в экстремальных условиях, и хотя крепость давно перестала быть тюрьмой, складывается впечатление, что души ее обитателей по-прежнему витают над островом. Это ощущение не может прогнать даже вышедшее из-за туч солнце.