Как вы помните, положительные весенние пробы олимпийского чемпиона тяжеловеса Дмитрия Берестова и Евгения Писарева заставили говорить о том, что Пекин, если наши тяжелоатлеты позволят себе еще что-то, может представить помост без российских участников. И президент Федерации тяжелой атлетики России (ФТАР) Николай Пархоменко, и Николай Дурманов не скрывали тревоги — ситуация серьезна как никогда. А специалисты, на собственных плечах ощущавшие вес штанги и принесшие России не одну медаль, сетовали на то, что своими огрехами мы дали в руки противникам козырные карты и отобрать их уже не сможем. “Если выбить из обоймы одну из сильных держав, своим дышать будет легче. А в международной федерации нынче к власти пришли азиаты. И они сочтут подарком судьбы наш прокол. Это политика, и откупиться Россия сможет вряд ли. А что касается самих случаев, считайте, что мы как в продовольственном магазине — стеклянной таре там дают процент на бой”.

После самых устрашающих прогнозов виртуальный третий провинившийся, после которого, как все утверждали, последует дисквалификация страны, всплывал не раз. Естественно, анонимно. Подозревать можно было абсолютно всех. До последнего дня.

Третьим оказались сразу... четверо. Владимир Сморчков, Дмитрий Воронин, Валентина Попова и Светлана Подобедова — такие фамилии не официально донеслись уже из Санто-Доминго (хотя все перечисленные не были заявлены в составе сборной России). Именно там те, кто счел подарком наше незаконно принятое внутрь (а именно международная федерация), и должны были решить судьбу “волоска” — допускать ли Россию вообще до чемпионата мира? Российский процент на бой оказался велик. Трудно сказать, чем руководствовались на сей раз азиаты — побоялись совсем обезглавить Олимпийские игры, если подойдут к делу со всей строгостью закона, или сами опешили от прыти кельнской лаборатории, которая ловит теперь попавшее в организм аж за два месяца до проверки, или… Или вспомнили о том, что допинг — это своеобразная традиция тяжелой атлетики. Но, как бы там ни было, Россия избежала дисквалификации, заплатив 250 тысяч долларов.

В прошлом году, когда наша сборная приехала после чемпионата мира, довелось беседовать о допинге с ведущими тяжелоатлетами. Тогда я спросила: “Это, наверное, очень болезненная для вас тема, ведь скандалы в вашем виде спорта уже почти норма?” И услышала: “Да все знают, что можно, а что нельзя. Тут вопрос в другом — разрешенные препараты, за которые не накажут и которые действительно помогают, очень дорого стоят. Подготовка и так выливается в громадные суммы, а еще и это… Вот хорошо бы все были в равных условиях! Потому что тяжелая атлетика — это наш вид, славянский. Мы, россияне, самые сильные в штанге. Никогда Бразилия не выиграет чемпионат мира по хоккею. Никогда весь пьедестал в мировом спринте не займут белые бегуны. А вот в штанге, при равных подготовительных и восстановительных условиях, Россия будет безоговорочно сильнее всех в мире. А то приезжаем на соревнования и видим, как те же иранцы — а между прочим, у них и не было спортсменов, но они решили развивать наш спорт, — наняли известного тренера, влили большие деньги, получили результат, так вот они по поводу допинга и не переживают: богатая нефтяная страна. Остальным обидно — истощают свой организм, на питательное восстановление денег нет, все травмированные, хотя и на злом кураже…”

Перед этим чемпионатом мира иранцам пришлось по поводу допинга все же попереживать, несмотря на хорошие восстановительные препараты, они покушали и хорошие стимулирующие, дисквалифицированы были аж 9 человек. Хотя наши ребята были правы — богатая нефтяная страна насыпала в радостно протянутые ладони международной федерации уже 400 тысяч. Но, как бы там ни было, в прошлом году были дисквалифицированы турки, уже в этом — индусы. Ни Россия, ни Иран, ни Аргентина, ни Казахстан наказаны нынче по полной программе за допинг не были. И пока мы набираем очки для Пекина в квалификационных турнирах. Вместе с чувством неуверенности, от которого избавиться сможем не скоро. Если вообще, конечно, сможем.

“Допинг настолько коварен, что иногда он выстрелил, а иногда спрятался, — утверждают специалисты. — Напряжение, жара, стрессы могут вызвать сдвиги в организме”. Сдвиги пекинского организма нашей тяжелой атлетики лучше бы, конечно, обнаружить заранее. Даже не для того чтобы не опозориться в самый кульминационный момент, а чтобы не подозревать всех и каждого, кто сегодня, например, выступает на чемпионате мира. Не сомневаться в них.

Тем более что в этом виде спорта и так проблем хватает. Дмитрий Клоков, чемпион мира в весовой категории до 105 килограммов, например, лечил себя перед чемпионатом изо всех сил...

— На одной из тренировок в конце лета я сильно повредил плечо. Представьте огромную гематому, которая чернела до самого локтя! Я не мог полноценно тренироваться, пока она не рассосалась, поэтому о нормальных тренировочных объемах оставалось только мечтать. Потом вроде начал работать, но боролся с головой — все время казалось, что могу вновь вернуть боль. Так что помучился. Но — буду биться за медаль. Тем более что поджимает меня второй призер чемпионата России Дима Лапиков.

И тем более, добавим, что именно перед этим чемпионатом Вячеслав Клоков, отец чемпиона мира-2005 и сам чемпион мира-83, был принят коллегами в Зал Славы. И тем более что именно Дима, сразу после прошлогодней победы приехав в “МК”, сказал: “Что бы там ни было, мы на характере вылезем!” Сегодня это нужно как никогда. А Клоков, несомненно, лидер сборной. И сборной этой нужно прорываться к Играм. Потому что допустимый процент боя хрупкого стекла мы уже израсходовали.

Президент ФТАР Николай ПАРХОМЕНКО: ДАЖЕ КИТАЙ БЫЛ ЗА НАС!

— Николай Николаевич, вы только что прилетели из Доминиканы, что скажете?

— Мой рассказ будет заключаться только в одном — это выступление команды на чемпионате мира. Команда выступает — значит, все нормально.

— Могло для России все сложиться по-другому?

— Конечно. Но не сложилось. И знаете, чем я особенно доволен? На заседании исполкома было тайное голосование, но ни одна страна не проголосовала против России. Даже китайцы, которым очень выгодно, чтобы мы были дисквалифицированы, даже они проголосовали за штрафные санкции.

— Почему главные функционеры тяжелой атлетики дрогнули и отошли от жесткого правила — трое дисквалифицированных от страны, затем дисквалификация всей национальной федерации?

— Ну вот смотрите: у Ирана попали 9 человек, 400 тысяч заплатили; Казахстан — 250 тысяч, 6 спортсменов; Россия — 6 спортсменов, 250 тысяч; Аргентина — 3 человека, 50 тысяч. И, говорят, попала Албания, 11 человек, но пока официального результата нет. Конечно, если уйдет Иран, Россия, это не украсит турниры, тем более обесценит Игры, и все это прекрасно понимают. Но в то же время есть правила. А в правилах записано: или дисквалификация на год и деньги. Или на два года — если бы получили этот вариант, мы бы не успевали отобраться на Игры. Срок закончится, а отбора не будет. Естественно, мы бились за то, чтобы штрафные санкции получить. Заседание исполкома начато было в десять утра, закончили без четверти пять утра. Вы видите, как я даже сейчас разговариваю? Состояние тяжелое. Жара там была под сорок градусов, а в зале ни кондиционера, ничего. Условия сумасшедшие. Выдержали.

— Каким результатом вы будете довольны по итогам чемпионата?

— Будет блестяще, если команда войдет в тройку мира. Тем самым мы получаем хорошие шансы на попадание на Олимпийские игры полным составом команды.

— Вы можете озвучить фамилии еще четверых россиян, уличенных в допинге?

— Пока не имею права, потому что у меня нет официального подтверждения международной федерации.

Глава Антидопинговой службы ОКР Николай ДУРМАНОВ: ЭТО НЕ КОНЕЦ ИСТОРИИ

— Николай Дмитриевич, вы-то в курсе того, что происходит в тяжелой атлетике?

— Конечно. Борьба с допингом — это дело государственной важности и безопасности. Каждый раз, когда возникают кризисные точки, особенно в олимпийских видах спорта, таких как тяжелая атлетика, которая и так “пахнет” химией, это не может остаться без внимания. Руководство Росспорта много раз собирало специальные совещания по ситуации именно в тяжелой атлетике начиная с того момента, как мы попали в зону “оранжевой” угрозы в этом виде спорта. Мы утроили допинг-контроль, наша лаборатория переняла кельнский метод проверки, именно тот, что обрушил просто вал обнаружения провинившихся. Никому в нашей тяжелой атлетике сейчас комфортно не живется.

— И тем не менее четыре спортсмена в ближайшее время присоединятся к двоим, уже официально дисквалифицированным. Или уже присоединились?

— Я не называю, сколько их, потому что, когда мы объявляем положительный случай, подразумевается, что все разборы полетов прошли, проба В вскрыта, виновность спортсмена или его медицинского персонала доказана (или невиновность). Но специфика антидопинговой службы такова, что у нас помимо четких случаев, когда все ясно, еще очень много “серых” случаев, когда необходимы дополнительные разбирательства. И здесь нет нормативов по времени. Речь идет о карьере человека, о его правах как человека.

— Побережем судьбы, но разве не существует положение, по которому федерация обязана сообщать о положительной пробе того или иного спортсмена?

— Нет, потому что и вторая проба — это не конец истории. Все равно может идти разбирательство: а почему, а как, а может, спортсмен имел право? Сегодня спортсмен с допингом, а завтра, выясняется, вовсе и нет.

— Ну у нас обычно наоборот.

— В любом случае пока я могу сказать только так: на сегодняшний день у нас есть люди под угрозой дисквалификации.

— Но коль скоро федерация заплатила деньги, мы можем вздохнуть спокойно?

— Какие деньги?

— 250 тысяч долларов.

— Это я первый раз слышу, это вопрос к федерации. Если бы антидопинговые службы оперировали такими замечательными суммами, мы бы давно уже побороли допинг. Но могу поделиться одним наблюдением: жесткие нормативы международной федерации, по которым если попались трое, то национальная команда будет дисквалифицирована, оказались слишком жесткими, когда их начали применять на практике. Целый ряд ведущих команд немедленно попал под угрозу дисквалификации. В результате престижные и привлекательные для спонсоров мероприятия опустеют. Избавятся не только от команд, но и от спонсоров. Поэтому я думаю, что налицо смягчение позиций, и не только по отношению к нам.

— Тогда последний вопрос: все россияне пойманы на одном и том же препарате?

— А вы помните классика? Все семьи счастливы одинаково, а несчастны по-своему…