За двести с лишним лет существования идеи эволюции в европейской науке никогда она не воспринималась столь эмоционально, как после выхода сочинений Чарльза Дарвина (Charles Darwin, 1809–1882) «Происхождение видов путём естественного отбора» (1859) и «Происхождение человека и половой отбор» (1871). Большая часть ХХ века прошла под знаком торжества идей дарвинизма, но в наши дни многие сомневаются в истинности этой теории. Так, согласно опросу Гэллапа, проведенного год назад, большая часть населения Америки (53% опрошенных) полагает, что бог создал людей такими, каковы они сейчас, и что никакой эволюции не было. Теория «разумного замысла», согласно которой люди развивались миллионы лет от более примитивных организмов, но этим процессом руководил бог, находит поддержку у 31% опрошенных. И лишь 12% считает, что эволюцией, приведшей к появлению человека, никто не управлял.

Подобные же исследования были проведены среди итальянцев. Если считать, что среди них креационизм не нашел большого количества сторонников (при учете только 17% ответов), то гипотезы о том, что эволюцией руководит высший разум, нашли поддержку в 38% случаев. 31% итальянцев же считают, что Дарвин прав: существование людей — всего игра случая.

Отношение научного сообщества к дарвиновской теории также изменилось. В конце XIX века большинство ученых принимали ее почти безоговорочно, однако теперь многие специалисты стали относится к идеям Дарвина осторожнее. Как сказал Дэниэл Деннет, директор Центра когнитивных исследований Тафтского университета США: «В 1868 году оппоненты Дарвина говорили, что теория эволюции неправдоподобна, якобы она сродни утверждению, что сделать хорошо работающую машину можно и не зная, как её надо делать. Можно ли сегодня найти здание, у которого нет своего архитектора? Картину, у которой нет художника? Но за всеми этими вопросами и сегодня стоит то же психологическое неприятие идеи самопроизвольной эволюции, что и прежде».

Сегодня креационизм переживает кризис, но идея эволюции, направляемой высшим разумом, невероятно популярна. Как подчеркнул Эдоардо Бончинелли, профессор биологии и генетики из миланского Университета Вита-Салюте, Дарвин выдвигал предложения сделать широкодоступными результаты своих наблюдений над живыми существами. Тогда стало бы ясно, во-первых, что все биологические виды, существующие сегодня, произошли от одной и той же примитивной группы организмов, а во-вторых, что дифференциация видов происходит благодаря случайным изменениям (сегодня мы называем их мутациями) и естественному отбору. В то время как первое уже пользуется почти общим признанием, этого нельзя сказать о втором. «Люди психологически сопротивляются идее, что возникновение жизни и разума — это дело случая, а никак не повеления свыше, что процессу дифференциации видов, а значит и самому человеческому существованию может наступить конец. Вот об этом мы должны постоянно помнить, и психологическое сопротивление таким мыслям нельзя считать научной критикой».

Возможно, теория эволюции не лишена своих слабых сторон, но она позволяет объяснить происхождение жизни, не прибегая к потусторонним силам. В этом сходятся большинство ученых. Это не значит, что все сказано и объяснено до конца, но научные теории по своей природе никогда не объясняют всего. Об одном из вопросов, остающихся не ясными, говорил Денис Дюбуль, профессор зоологии из Женевы. Это вопрос генетической рециркуляции. В самом деле, в процессе развития одни и те же гены задействуются для выполнения самых разных функций. Сегодня мы знаем, что многие гены используются как своего рода «набор инструментов», которые можно по-разному применять в различных обстоятельствах. Кроме того, в сложных организмах гены связаны между собой в цепи.

Однако человеческое существо обладает своей неповторимой спецификой. У нас есть характерные черты, которых, как нам кажется, больше нет ни у кого в животном царстве. Дает ли это нам право утверждать, что во время эволюции произошел некий качественный скачок? Текумсе Фитч, шотландский психолог, изучающий познавательную эволюцию и в особенности способы передачи информации у животных, утверждает, что нет. Только для того, чтобы понять некоторые особенности человека, мы должны развернуть сравнительные исследования всего животного мира, не ограничиваясь нашими самыми близкими предками. Мы в самом деле умеем то, чего не умеют шимпанзе, например, глядеть в глаза собеседнику, но это прекрасно получается у других млекопитающих, например у собак. Более яркий пример можно привести в связи со способностью к звукоподражанию. Мы знаем, что ни одна большая обезьяна ею не обладает — в отличие, например, от тюленя. Как в свое время были потрясены люди, впервые услышавшие слова «come over here» («иди сюда») , сказанные по-английски, да еще и с шотландским акцентом тюленем, выращенным шотландским рыбаком!

Эволюция не только «сотворила человека», но и позволила ему творить себя самому. И если человек все еще далек от создания искусственного интеллекта, он преуспел в имитации некоторых своих органов. Например, органов зрения. «Мы поняли, как работает стратегическая область нашего мозга, зрительные центры коры. Значит, мы находимся в точке поворота к пониманию хотя бы некоторых механизмов человеческого интеллекта и к использованию этих механизмов в машине», — заявил Томазо Поджо, заведующий лабораторией вычислительной техники и искусственного интеллекта Массачусетского технологического института, в своем выступлении в последний день конференции.

«Понять, как идет обработка информации в коре головного мозга, значит сделать важнейший шаг к пониманию принципов работы всего мозга, а это один из самых захватывающих вопросов современной науки, — говорил профессор Поджо. — В частности, наши зрительные способности сосредоточены в некой небольшой области мозга. Еще совсем недавно, несмотря на огромные достижения в физиологии и анатомии, наше представление о том, как же мозг распознает объекты, отдельные образы и их связь друг с другом, было очень фрагментарным, а наша способность постичь взаимосвязь информатики и нейробиологии была крайне ограничена. Теперь в нашем распоряжении имеется модель, как зрительные центры головного мозга обрабатывают информацию». Но, конечно же, до создания «видящей» машины пока еще далеко. Нужны новые гипотезы относительно разума.

«Мы должны понимать, — сказал в заключение Эдоардо Бончинелли, — что биологическая эволюция человека еще не завершена, и трудно предсказать, куда она нас приведет. Впрочем, естественная эволюция человека как биологического вида потребует сотни тысяч лет. Сейчас кажется несомненным, что за это время человек сам начнет модифицировать свой геном. И это будет первым в биологии случаем, когда какой-то вид живых существ изменяет направление собственной эволюции благодаря своим культурным достижениям».