Между жаром пустыни и нежностью моря

Как это часто бывает с первыми впечатлениями, оно и отражает, и искажает действительность. Если не считать двух самых жарких месяцев, июля и августа, и если не попасть под обжигающее дыхание южного ветра из пустыни (его в Магрибе называют сирокко), температура которого может достигать 52 градусов, климат Туниса можно без натяжки назвать умеренным. В северной части страны одного взгляда на растительность достаточно, чтобы понять: климат здесь близок к южноевропейскому средиземноморскому. На территории страны сферы влияния поделили средиземноморская и сахарская климатические зоны.

Тунис — совсем небольшая страна с населением всего 11 миллионов. Протяженность с севера на юг составляет 800 км, что чуть больше расстояния между Санкт-Петербургом и Москвой, а ширина ее всего 150 км. Однако природа позаботилась о том, чтобы представить здесь все разнообразие ландшафтов: Атласские горы (до 1400 м), степи с солонцеватыми водами в шоттах (впадинах), леса, некогда весьма обширные, а ныне сохранившиеся лишь кое-где на севере страны. И пустыня, великая Сахара, никогда не оставляющая попыток захватить плодородные земли Туниса.

Природа Туниса показалась вполне «неземной» съемочной группе «Звездных войн». В городке Матаму красуется столб с надписью «Здесь снимались «Звездные войны». В марте 1976 года, в первый же день съёмочной группе было явлено нешуточное предзнаменование: начался проливной дождь с грозой, затем налетел ураган, который разнес почти все декорации.

В дальнейшем на площадке постоянно выходило из строя различное оборудование, всем участникам съемок приходилось работать по 14 часов в день, да и климат отнюдь не облегчал жизнь. В результате съемки в пустыне были достаточно мучительными, чтобы заставить актеров полностью «погрузиться» в реальность планеты Татуин. Интересно, что эта планета, на которой по сценарию родился Энакин Скайуокер и где потом рос его сын Люк, была названа в честь реально существующего города в Тунисе — Татуина.

В отсутствие царя зверей

Земля Туниса некогда была гораздо богаче, чем теперь: не случайно именно здесь отлавливали экзотических животных для римских цирков, например, знаменитых берберских львов, которых еще можно было встретить в ХIХ веке, но не теперь, увы. Отрадно, что правительство этой развивающейся, а значит, совсем не богатой страны, со времен обретения независимости ведет целенаправленную природоохранную деятельность. Очистные сооружения защищают Средиземное море от сточных вод столицы (Большого Туниса) и отелей по всему побережью.

В 1970-е годы были основаны многочисленные заповедники, где созданы условия для привольной жизни животных и растений. Посещение большинства из них требует специального разрешения. В общедоступном заповеднике около озера Ишкель можно увидеть тунисских водяных буйволов. Весной и осенью здесь отдыхают десятки тысяч перелетных птиц.

На островках Зембра и Зембретта, расположенных против мыса Бон, находится национальный заповедник, где живут тюлени-монахи. В горах Джебель Шамби в центре Туниса сохранилась популяция редких гривастых овец. В гористой Крумири находятся известные охотничьи угодья со множеством диких кабанов, лис и шакалов. В бухтах и на влажных солончаках вдоль восточного побережья живут колонии белых и розовых фламинго. В прибрежных водах заливов Средиземного моря радостно играющие в волнах дельфины — не такое уж редкое зрелище.

Покидая Карфаген

Тунис, узкий клин на северо-востоке Африки — крыло Арабского Магриба, чья форма на карте напоминает птицу. Телом «птицы» является Алжир, а крыльями — Марокко и Тунис.

Север и восток Туниса омывается Средиземным морем. Географическое положение «сделало» всю историю Туниса: выход к морю и благодатный климат взрастил здесь не одно богатейшее государство, неизменно привлекавшее завистливые взгляды очередных завоевателей.

История гласит, что Карфаген был основан финикийскими моряками в 814 году до н. э. Есть и симпатичная легенда: город основала царица Элисса (Дидона), которая бежала из Тира после того, как ее брат Пигмалион, царь Тира, убил ее мужа Сихея, чтобы завладеть его богатством. Дидона, которой разрешили занять столько земли, сколько покроет бычья шкура, завладела неожиданно большим участком, разрезав шкуру на узкие полоски и выложив ими участок по периметру. Поставленная на этом месте цитадель носила название Бирса, что означает «шкура». Легенда более чем символична: карфагеняне долгие века славились как лучшие в Средиземноморье торговцы и отличались безупречной деловой хваткой.

Предполагают, что именно это деловая жилка их и сгубила: поневоле ввязавшись в войны с Римом и проигрывая их одну за другой, они каждый раз заключали мир дорогой ценой — буквально выплачивали римлянам огромные суммы. Им казалось, что купленный мир будет прочным — ведь сделка была взаимовыгодной. Они не могли понять, что римлянами руководит не экономический расчет, а жажда властвовать над как можно большей территорией. Противник, который все еще может откупиться, а значит снова и снова может наращивать свою мощь, римлян совершенно не устраивал. Влиятельный римский сенатор Катон Старший, лидер консервативных римских землевладельцев, полагал, что основанная на рабском труде римская латифундия не сможет соперничать с более производительными и технологически развитыми хозяйствами Северной Африки. Свои выступления в сенате он неизменно завершал знаменитой фразой: «Карфаген должен быть разрушен».

Ганнибал — великий военачальник Карфагена, «не числом, а умением» одерживал победы над римлянами, побеждая их даже на собственных территориях. Он потерпел поражение от римлян в одной-единственной битве — но этого оказалось достаточно. В результате последней из трех Пунических войн Карфаген наконец был разрушен. Жители были проданы в рабство, стены и дома стерты с лица земли, земля засыпана солью. Письменные источники Карфагена не сохранились, его история известна нам только в изложении его злейших врагов — римлян.

...В пригороде современного Туниса, столицы с почти двухмиллионным населением, на холме, в безмолвии и безлюдьи стоят остатки полуразрушенных колонн. Здесь же, в музее Карфагена, на стенах висят карты, отражающие сначала рост влиятельной Республики Карфаген (и тогда римские территории кажутся не такими уж значительными), и затем ее постепенную гибель. Грустная, драматическая история живо напоминает теорию пассионарности Льва Гумилева и кажется верной ее иллюстрацией.

Наследие завоевателей

Однако это было только самое начало истории завоеваний. В первом веке нашей эры Римская Африка стала одной из самых процветающих провинций Римской Империи. Нашествие вандалов в 439 году заканчивает этот благополучный период. Византия оказывается следующей владелицей этой средиземноморской страны, но и она вынуждена уступить ее, на сей раз арабам. Начиная с 670 года девять веков продолжается борьба за власть между арабами и вождями местных берберов.

В 1574 году Тунис оказывается под властью турок, и так начинается пиратская страница истории страны: тунисские и алжирские пираты наводили ужас на торговые (и не только) суда тех лет. Наконец, в 1881 году Франция оккупирует Тунис, земельные владения тунисцев отходят к французским колонистам. Французы, чья власть закончилась в 1956 году, когда была провозглашена независимость, оставили, однако, весьма значительный след, который легко заметить даже при самом беглом знакомстве со страной. Прежде всего он виден в местной архитектуре. Именно благодаря французам столица кажется скорее европейским, чем арабским городом: его широкие бульвары навевают воспоминания о Больших бульварах Парижа.

В Тунисе 2 государственных языка — арабский и французский. Однако тунисский диалект арабского включает в себя множество заимствований из французского. Даже берберы в своих поселениях на острове Джерба и в Дахаре говорят не на чистом берберском, но вплетают в речь как арабские, так и французские слова. Тунисский диалект звучит довольно странно, особенно для тех, кто знает французский: невозможно понять, как тунисцам удается ловко смешивать слова из языков таких далеких друг от друга языковых групп.

Помимо архитектуры и языка тунисцы явно усвоили многое из стиля жизни французов. Полные достоинства, они вежливы, галантны, но, кажется, не имеют ни малейшего представления о сервисе, что не слишком удобно для страны, где туризм приносит изрядный доход. Береговая линия, больше тысячи километров пляжей белого песка, застроена туристическими комплексами и отелями всех категорий. Однако складывается впечатление, что все это скорее наследие французов, чем собственно тунисское развитие индустрии.

Неизвестно, благодаря влиянию французов или своей собственной судьбе, но эту исламскую страну никак не отнесешь к радикальным. В 1956 году здесь официально отменена полигамия, в 1964 году ограничен минимальный возраст вступления в брак: 17 лет для девушек и 20 лет для юношей. Все тунисские дети получают среднее образование, и все больше молодых женщин продолжают обучение. Женщины представлены в органах местной администрации и правительства, их немало среди врачей или адвокатов. Но самое главное — большинство встреченных на улице женщин одеты в европейскую одежду, зачастую выглядят весьма стильно и производят впечатление вполне независимых особ. В национальной одежде и в подобии чадры в крупных городах можно увидеть лишь пожилых женщин, причем ясно, что это их личный выбор.

Европейский вкус арабской кухни

Вкус тунисской кухни тоже не столь традиционно-арабский, как можно было ожидать. Классическим арабским блюдом является, например, кус-кус, который сочетают с самыми разными продуктами, даже сладкими финиками! Тунисцы предпочитают не измельченные, а цельные куски мяса или рыбы — последняя, несмотря на близость моря, ценится весьма дорого. Но лучшее, чем стоит непременно полакомиться — креветки, огромные и невероятно дешевые.

Блюда тунисской кухни не обязательно обжигающе-острые, и в этом чувствуется уступка европейскому вкусу. На рынках, однако, молотые специи лежат яркими цветными горками, размеры которых превышают возможности потребления европейца за целую жизнь! Это заставляет думать, что местные жители просто милосердны к чужестранцам, а для себя готовят нечто «погорячее».

Количество сладостей поражает воображение, а их ассортимент — откровенное смешение европейских и восточных традиций. В одной лавке соседствуют кремовые торты и засахаренные орехи, халва, сушеные финики. Последние, наряду с оливками, являются традиционным тунисским продуктом.

Плоды кактуса опунции, очищенные от колючек, еще одна местная особенность: нежная мякоть плода напоминает вкус дыни и персика одновременно. В остальном фрукты и овощи не выходят из ряда, знакомого европейцу.

В Тунисе, в отличие от ортодоксальных исламских стран, спокойно относятся к алкоголю. Здесь культивируют виноградники, и лучшие тунисские вина могут сравнится с французскими, что не удивительно, ведь культуру вина тунисцы переняли от французов, и специалисты из Франции до сих пор консультируют местных виноделов.

...В чем точно не обманывает первое впечатление от Туниса, так это в яркости грядущих ощущений! Вот обычный, то есть прекрасный солнечный день, и море сверкает и радует глаз неправдоподобной голубизной, точно-в-точь как на открытках. В шесть вечера вдруг налетает шторм, стремительная темпераментная гроза обрушивается внезапным ливнем, таким мощным, что кажется: новый потоп неизбежен. Через полчаса от ливня нет и следа, наступает тихий, очень краткий вечер. Бархатная чернота внезапно спустившейся ночи украшена чрезвычайно крупными звездами, напоена запахом жасмина — слишком сильным, но все равно манящим.

Звуки не уступают в интенсивности. Пронзительный крик муэдзина — пока он звучит, глаз ошеломленного путешественника мечется в поисках источника звука, и наконец безошибочно пеленгует его, наткнувшись на башенку ближайшей мечети. На рынке вопли торговцев «Наташа-посмотри!» несутся в адрес любого существа женского пола боле-менее славянской внешности. Деловитая шумная суета сука — рынка в медине, историческом центре любого города — сплетена с резкими незнакомыми запахами и со все той же сухой жарой, неизбежным фоном здешней жизни. Первое время все органы чувств пребывают в шоке, но, привыкнув, начинают искать новые ощущения и впечатления. Щедрая земля Туниса предоставляет их в изобилии — только успевай проживать.