У меня когда-то был роман с девушкой, которая по государственной принадлежности была подданной британской королевы. Ее родители приехали в Лондон с Багамских островов, и она была темнокожей. На мой взгляд, совершенно очаровательная девушка, я был от нее без ума.

Она приехала ко мне в Москву, и это стало катастрофой. Когда мы выходили на улицу или садились в общественный транспорт, я благодарил бога, что она не знает русского языка. Потому что самое милое и доброжелательное, что звучало в ее адрес, было слово «обезьяна». Я и не подозревал, до какой степени наше общество заражено самым настоящим расизмом. Московские молодые и не очень молодые люди были уверены в своем генетическом превосходстве над темнокожей девушкой.

Если бы я кому-то из них сказал, что он - расист, это вызвал бы возмущение и обиду. Советские люди, кажется, искренне были уверены, что они прирожденные интернационалисты, потому что их отцы или деды сражались против фашизма, а в советском обществе, как известно, все равны...

На самом деле советское общество было глубоко заражено расистскими и фашистскими идеями. В газеты это не проникало, зато открыто говорилось на кухнях, в курилках, в пивных и даже служебных кабинетах.

Когда сегодня заходит речь о разжигании национализма, ксенофобии в средствах массовой информации, то первое предположение - это линия руководства. Да, есть владельцы газет или главные редакторы, разделяющие и даже пропагандирующие ксенофобские взгляды. Но если говорить о телевидении, которое по большей части контролируется государственным аппаратом, то оно, конечно же, не заинтересовано в том, чтобы разжигать национализм. Совсем наоборот, власть явно испугана ростом таких настроений.

Но беда в том, что большинство журналистов разделяет господствующие в обществе идеи и предрассудки, а наше общество глубоко, снизу доверху, заражено ксенофобскими и даже расистскими идеями. Знаете, в чем разница между книжными магазинами Лондона и Москвы? И у нас, и у них полки ломятся от публицистической литературы о третьем рейхе. Но в Англии это исключительно антифашистская литература, а в наших магазинах полным-полно настоящих фашистских книг, хотя ни продавцы, ни, возможно, сами авторы этого не понимают.

В стране, победившей гитлеровскую Германию, никогда не было настоящего антифашистского воспитания. Напротив, в сталинские времена в обществе распространялись расистские взгляды. И руководство страны пыталось проводить настоящие чистки по расовому признаку, какие за несколько лет до этого проходили в нацистской Германии. Это касалось в основном евреев, но не только - был еще ряд этнических групп, фактически объявленных врагами. Депортации целых народов и были проявлением расизма.

В начале июля 1952 года профессор Р. Белкин обратился к Сталину с письмом. Он предлагал отказаться от паспортного определения национальности, обращал внимание на то, что русские евреи уже ничем не отличаются от русских. "Ассимиляция евреев, особенно интеллигенции, - писал профессор, - настолько глубока, что нередко подростки еврейского происхождения узнают, что они не русские, только при получении паспорта... Они воспитаны на советской русской культуре. Они не отличаются по условиям своего быта от коренного населения. Они считают себя русскими людьми, отличаясь от последних лишь паспортными данными. Изменился и психический склад, исчезли и некоторые остатки национального характера, свойственного евреям в прошлом. Не пришло ли время ликвидировать искусственное паспортное обособление русских людей еврейского происхождения от русского народа?"

Помощник вождя Александр Николаевич Поскребышев переадресовал письмо фактически второму человеку в стране - члену политбюро и секретарю ЦК Георгию Максимилиановичу Маленкову. Тот велел аппарату ЦК подготовить ответ. Отдел экономических и исторических наук и вузов ЦК партии заказал справки в Институте языкознания и Институте философии Академии наук СССР. Институт языкознания сообщил в ЦК, что "русская нация не может включать в свой состав лиц иной национальной принадлежности". Исключение может быть сделано для тех, кто "обрусел и давно утратил в результате смешанных браков связи со своей прежней национальностью".

Академический Институт философии ответил профессору Белкину еще откровеннее:

"Вы совершенно неправильно считаете искусственным отличие евреев от русского народа. Русский народ является ведущей нацией среди всех наций СССР. Товарищ Сталин назвал русский народ выдающимся народом. Евреи имеют не только "паспортное" отличие от русских".

Самиздат и тамиздат были разными. Фашистские книги, антисемитская литература стали проникать в нашу страну с середины шестидесятых годов прошлого века, сначала считанными экземплярами, плохонькими ксероксами, и только потом хлынула настоящим потоком.

В советской номенклатуре сформировалось презрительно-покровительственное отношение к другим народам Советского Союза. Образовалась так называемая «русская партия», как в КГБ именовали влиятельную группу номенклатурных чиновников и деятелей литературы и искусства, которые считали, что в Советском Союзе русский народ зажимают.

Активисты "русской партии" составляли списки евреев среди деятелей литературы и культуры. Причем они руководствовались нацистской методологией - "выявляли" и тех, у кого был лишь небольшой процент еврейской крови, и тех, кто был женат на еврейках. То, что на территории Европы после мая сорок пятого считалось преступным и немыслимым, пустило крепкие корни в советском обществе.

- Наверняка вы мечтали оказаться на месте Гагарина? - спросили однажды космонавта Андрияна Григорьевича Николаева, дважды Героя Советского Союза, на редкость скромного человека.

- Каждый хотел, - с горечью ответил Николаев. - Но я заранее знал, что меня никогда не пошлют первым, хотя физически я не уступал Гагарину. Почему? Потому что наше великое государство первым запустило бы в космос только русского человека. Я по национальности чуваш. Разве представителю маленькой нации могли доверить совершить такой подвиг?

В других республиках внимательно следили за тем, что происходит в Москве. Если одним можно прославлять величие своего народа, своего языка и своей культуры, то и другие не отстанут.

Скажем, в Казахстане в издательстве "Жазушы" вышла книга Олжаса Сулейменова "Аз и я". В России книгу сочли националистической, антирусской, говорили, что автор искажает историческую правду и глумится над "Словом о полу Игореве". Требовали изъять книгу и наказать автора. Главный идеолог член политбюро и секретарь ЦК Михаил Андреевич Суслов пригласил к себе первого секретаря ЦК компартии Казахстана Кунаева и завел разговор о книге Сулейменова.

Вечно хмурый Суслов сказал:

- Димаш Ахмедович, у вас в республике вышла книга с явной антирусской и националистической направленностью.

- Я читал эту книгу, - начал Кунаев, - и не вижу...

Но Суслов не дал ему договорить:

- Слушайте дальше. Министерство обороны изъяло книгу из всех военных библиотек. И правильно, я думаю, поступило. Разберитесь с книгой, автором и как следует накажите виновных! Чтобы неповадно было.

Кунаев покинул сусловский кабинет и пошел сразу же к Брежневу. Сначала обсудил другие дела, потом осторожно заговорил о книге Сулейменова:

- Напрасно критикуют талантливого писателя. Тут какая-то ревность, выяснение отношений между писателями.

Если бы Сулейменов жил в Москве, отношение было бы другим. Но книга, изданная в Алма-Ате, Брежнева не беспокоила. Значительно важнее было не обижать большую республику и близкого друга. Тем более, что Кунаев брал ответственность на себя. Леонид Ильич махнул рукой:

- Разбирайтесь сами.

Через полгода Сулейменова демонстративно избрали членом республиканского ЦК. У Кунаева в республике была своя, условно говоря, казахская партия, которая считала, что казахов ущемляют и недооценивают, что русские не по праву занимают руководящие посты в Казахстане...

Эти настроения подтачивали единство государства. Откровенный национализм в конце концов разрушил Советский Союз, но урок не пошел впрок...

Негласное разделение по крови и расе постепенно укоренились, оно и определяет отношение сегодняшнего российского общества к выходцам с Кавказа или Азии. Такие настроения были всегда, я хорошо их помню. Но в советские времена это звучало в частном общении, а сейчас выплеснулось на телеэкраны. Человек, который раньше слышал все это только в закоулках, вдруг понимает, что можно говорить открыто, не стесняясь. Слушатель звонит на радиостанцию и гордо говорит: «Я - националист». Еще немного, и он столь же горделиво произнесет: «Я - фашист». У нас был один бывший министр, который сказал: «Если забота о национальных интересах нашего народа называется фашизмом, тогда я фашист». Сейчас он находится в розыске, но странным образом его не могут найти.

Когда мы говорим о настроениях российских журналистов, то, к сожалению, многие из них, конечно же, заражены этой нечистью и дрянью, и она, естественно, выплескивается на страницы газет и журналов и звучит с телеэкрана. Я, кстати, поддержал бы идею не называть в прессе национальность преступник. Какая разница - кто ограбил квартиру, человек из Таджикистана или мой сосед? Главное, что он ограбил, надо его найти и отдать под суд. Однако же национальная принадлежность задержанного органами внутренних дел подчас сознательно выпячивается. И это не редакционная политика, не указание сверху. Так воспринимают окружающий мир иной милиционер или журналист. Они делят мир не на хороших и плохих людей, а видят армянина, грузина, азербайджанца...

Конечно, зловещую роль сыграли две войны с Чечней, которые надолго посеяли отчуждение между русскими и людьми с Кавказа. Напряженность в отношениях с Грузией, депортация грузин с неоформленными документами из России тоже сеет такие настроения.

Есть, мне кажется, два пути борьбы с такими настроениями.

Во-первых, необходимо введение определенных профессиональных правил, которым журналист будет подчиняться. Не важно, что он думает по этому поводу, что он говорит приятелю в баре. На работе он обязан соблюдать эти нормы.

Во-вторых, стране жизненно необходимо антифашистское воспитание. Отсутствие такого воспитания характерно было для всего социалистического лагеря. Если взять нынешнюю Германию, то неофашистские настроения сильнее всего на востоке, среди бывших граждан социалистической ГДР... Многие говорят: зачем нам антифашистское воспитание? Это мы победили фашизм, и у нас в России фашизма быть не может. Фашизм представляется в образе солдата вермахта со «шмайссером» в руках. Да, таких фашистов у нас нет. Они существуют только в кино.

Но немалое число наших сограждан разделяет идеи, которые и были идеологией немецкого национал-социализма. Люди высказывают фашистские идеи, но страшно обижаются, когда им об этом говорят. И так будет продолжаться, пока не начнется огромная по сложности духовная работа по очищению от расистских, ксенофобских идей...

Хотя я, честно говоря, больше верю в самовоспитание, в работу над собой, в необходимость задуматься и заставить себя понять, что людей не делят на расы, что цвет кожи и форма носа не имеют никакого значения, что каждый человек - индивидуален. Мир, правда, от этого не становится проще. Он становится еще сложнее.