– Госпожа председатель, как преодолеть глубокий кризис, охвативший российско-грузинские отношения?

– Мы делаем все возможное для того, чтобы ситуация была переведена в нормальное русло. Несколько дней назад министр иностранных дел Грузии Гела Бежуашвили встречался со своим российским коллегой Сергеем Лавровым. Однако, насколько я понимаю, пока улучшения ситуации, к сожалению, не ожидается. Мы с нашей стороны неоднократно заявляли, что все спорные вопросы должны разрешаться путем политических переговоров, диалога. Президент Михаил Саакашвили заявил о своей готовности встретиться с президентом России Владимиром Путиным. Я сама неоднократно говорила о том, что готова на диалог, но главной точкой отсчета для улучшения отношений должен стать отказ России от методов давления на Грузию. Россия должна свыкнуться с мыслью, что Абхазия и Южная Осетия – это территория Грузии и никогда Грузия не поступится своей территорией. Если Россия хочет действительно урегулировать и улучшить наши отношения, она должна просто-напросто сыграть позитивную роль в разрешении этих конфликтов. Выход из российско-грузинского кризиса в том, чтобы Россия и Грузия относились друг к другу уважительно и действительно соблюдали территориальную целостность и суверенитет каждого из этих государств. А если будут двойные стандарты, как до сих пор было со стороны России, то, к сожалению, этот кризис будет продолжаться и скорее всего углубляться. Хотя, честно говоря, я даже не знаю, куда можно еще его углубить или ухудшить.

– Будете ли вы участвовать во встрече спикеров парламентов стран «кавказской четверки» (России, Грузии, Азербайджана и Армении), которая намечена на 14 ноября в Москве? И поедет ли президент Грузии Михаил Саакашвили на ноябрьский саммит глав государств СНГ в Минске?

– Предварительное решение об участии президента Саакашвили в ноябрьском саммите глав государств СНГ уже есть. Что же касается встречи «кавказской четверки», я, безусловно, приму в ней участие, даже несмотря на то, что на 16 ноября запланировано заседание ОБСЕ на Мальте. Может быть, мне придется отказаться от участия в этом заседании ОБСЕ или поехать туда позднее, но в любом случае с нашей стороны никогда срыва переговоров не будет. И мы сделаем все для того, чтобы наши проблемы были бы ясно и четко донесены до всех сторон и в том числе – до России.

– Руководство Южной Осетии планирует провести 12 ноября референдум о признании независимости самопровозглашенной республики. Как вы это прокомментируете?

– Я считаю, что мои комментарии относительно референдума в Южной Осетии излишни даже потому, что все международное сообщество уже неоднократно заявляло о том, что никто никогда не признает референдумы в Абхазии и Южной Осетии до тех пор, пока туда не будут возвращены беженцы. ЕС сделал абсолютно четкое предупреждение Южной Осетии, что референдум не будет признан, и очень жаль, что единственные политические лидеры, которые говорят о том, что, может быть, будут признаны итоги референдума, это – представители российского руководства. Вот об этом как раз и речь, когда мы говорим, что Россия не является объективной стороной, а является именно стороной в конфликте, это еще раз доказывает правоту наших слов.

– Близится 2007 год, который министр обороны Грузии Ираклий Окруашвили пообещал встретить в Цхинвали. Как вы думаете, у него это получится?

– По поводу этой фразы Ираклия Окруашвили было очень много разговоров и кривотолков. Однако с учетом полного контекста телевизионной передачи, где она прозвучала, этот комментарий министра обороны вопросов вызывать не должен. У господина Окруашвили спросили, считает ли он реальным политическое урегулирование южноосетинской проблемы? На что министр обороны ответил, что он считает это абсолютно реальным, как и абсолютно возможным встретить Новый год в Цхинвали. Конечно же, урегулировав этот вопрос мирным путем. То есть господин Окруашвили совершенно четко сказал, что возможность мирного урегулирования при наличии политической воли действительно существует. Ну, а если политической воли не будет, то не будет и Нового года в Цхинвали.

– Выполнит ли Грузия требования резолюции СБ ООН от 13 октября, касающиеся Кодорского ущелья?

– В резолюции Совбеза ООН нигде не говорится о том, что Грузия должна оставить Кодорское ущелье. Международный мониторинг по этой проблеме, между прочим, был проведен в первый раз за последние четыре года, причем в нем участвовали российские миротворческие силы. Наблюдатели ООН подтвердили, что там нет никакой тяжелой техники, там нет военных формирований, есть только грузинская полиция, которая и должна там находиться. Поэтому ни о какой демилитаризации Кодорского ущелья речи быть не может, и этого нет в резолюции СБ ООН. Конечно, мы вообще не в восторге ни от одной из резолюций Совета Безопасности ООН. Вся беда ООН как раз в том, что она всегда принимает сбалансированные резолюции, где и с одной стороной что-то уступается, и с другой стороной что-то уступается. И поэтому эти документы, к сожалению, в основном не выполняются. Но для нас было важно, чтобы UNOMIG (миссия ООН по наблюдению в Грузии. – «НИ») осталась в регионе. Мы считаем, что до тех пор, пока в регионе находятся российские миротворцы, там должны присутствовать и международные наблюдатели. А после ухода миротворцев – тем паче. Чем больше международных наблюдателей будет в регионах конфликтов, тем лучше и безопаснее будет и нам, и местным жителям.

– Руководство Грузии и впредь будет настаивать на замене россиян многонациональными полицейскими силами? Со слов руководителей НАТО известно, что Североатлантический альянс не планирует вводить своих миротворцев в зону конфликтов Грузии с Абхазией и Южной Осетией.

– Все разговоры о том, войдут или нет миротворцы НАТО в Абхазию и Южную Осетию, это российская пропаганда. Это делается для того, чтобы напугать Абхазию и Южную Осетию натовскими войсками. Никто никогда не говорил, что натовские войска должны войти в Абхазию и Южную Осетию. Мы говорили о международном контингенте, мы не против, чтобы в этот контингент входили и российские солдаты. Мы против того, чтобы миротворцами были только представители России, подчиняющиеся российскому руководству. Мы за демонополизацию конфликта, конфликтной зоны, где монополист сейчас Российская Федерация, которая является не объективной стороной, а, наоборот, заинтересованной стороной. Нам нужны нейтральные, объективные силы. Поэтому мы действительно будем делать все для того, чтобы российские миротворцы были заменены многонациональными полицейскими силами.

– В России выражают тревогу по поводу того, что ситуация в зонах грузино-абхазского и грузино-югоосетинского конфликтов может осложниться, так как Грузия стремится восстановить свою территориальную целостность военным путем.

– Проблема в Абхазии и Южной Осетии возникла только после того, как Россия инспирировала конфликты, этническое противостояние в этих регионах. И как раз Россия, к сожалению, все это время поддерживала сепаратистские настроения в обоих регионах. Мне кажется, что российские политики совершенно сознательно подчеркивают на всех встречах возможность кровопролития, несмотря на то, что мы везде, на всех уровнях говорим о том, что наша цель – мирное урегулирование этих конфликтов. И не только говорим, но мы предпринимаем конкретные шаги, начиная от мирных планов и переговоров, односторонних шагов, которые были сделаны по отношению к Южной Осетии. Тем не менее эта риторика продолжается. У нас создается впечатление, что кто-то в России очень хочет спровоцировать конфликт в Абхазии и Южной Осетии, а потом уже показать пальцем на Грузию и грузинское руководство, вот, мол, видите, мы же предупреждали. Конечно, мы делаем все, чтобы избежать любой провокации, а если даже провокация будет, мы предпримем все для того, чтобы весь мир узнал, кто же все-таки является ее зачинщиком.