Бывший первый вице-премьер российского правительства, экс-зампредседателя Госдумы от фракции СПС, а ныне член политсовета Союза правых сил Борис Немцов считает, что «в 90-х и 2000-х годах в России действовали разные модели государства»: «В 90-е годы граждане пользовались реальным правом избирать свою власть, существовали свободная пресса, политическая конкуренция. Вдумаемся - при Ельцине резко оппозиционные режиму коммунисты имели контроль в парламенте. Это ли не показатель политических свобод?»

- И тем не менее, люди склонны оценивать то время, мягко говоря, как не очень успешное для них и для страны в целом.

- Конечно, положение осложнялось тем, что в стране осуществлялся масштабный переход от коммунизма к капитализму, а это порождало – просто не могло не порождать – некоторые издержки.

Но сейчас, в 2000-е, мы имеем нечто обратное временам Ельцина и гораздо худшее с точки зрения перспектив развития России: цензуру, зачистку политической системы, запредельную власть все более коррумпирующейся бюрократии. По индексу коррупции Россия в цивилизованном мире занимает первое место, обогнав даже Казахстан и Украину. Воровство 90-х – просто детский лепет по сравнению с нынешним. Поезжайте на Рублевку и спросите, кто покупает землю. Вам ответят - чиновники. Эта «воровская» ситуация задана тем бюрократическим путем развития, который выбрал Путин.

В итоге имеем: при Ельцине – построение рынка и демократии; при Путине – ломку механизмов конкуренции, построение капитализма на основе госконтроля и тотального контроля над гражданским обществом.

Впрочем, все мною сказанное отнюдь не означает, что я не понимаю позицию тех, кто относится к 90-м как к «кошмарному» времени в противовес сегодняшней эпохе «стабильности». Но если бы Путин укреплял демократию, основы правового государства, а не руководил страной «по понятиям», уровень благосостояния и рост экономики мог бы быть гораздо выше. Действующий президент, однако, пошел другой дорогой, выбрав ошибочный и опасный путь для России. Путин делает Россию страной третьего мира. Статистика подтверждает это. В 90-е годы благополучие страны лишь на 40 процентов зависело от нефти, а теперь – более чем на 60.

Этим определяется все. Отсюда и элитный состав власти. Каждому времени - свои песни. Для путинского времени нужны лояльные, ручные, испытанные в разведке или питерской мэрии люди. В выборе меду профессионализмом и лояльностью Путин выбирает лояльность. В итоге элиты поделены на «наших» и «не наших». Правящая элита замыкается в себе, и водораздел между народом и властью только усугубляется. Народ, конечно, любит президента, но эта любовь похожа на извращение, поскольку имеет причиной фантастически благоприятную конъюнктуру на рынке энергоносителей и промывание мозгов через подконтрольные власти телеканалы.

Конечно, в деятельности Ельцина тоже было много негативного. Но он обладал несколькими личностными особенностями, которые Путину и не снились. Например, не боялся сильных людей. И это его качество как руководителя, формирующего круг талантливых и убежденных людей, работающих на благо страны, определяло важнейшее различие между элитами 90-х и 2000-х.

У тех же, которые сегодня составляют подавляющее большинство властной элиты, есть серьезная профессиональная проблема - чекисты обладают крайне высоким уровнем подозрительности. И это трагедия для страны, которая наверняка усугубится ломкой после нефтегазовой эйфории. Впрочем, расплачиваться придется не Путину, а следующей власти.

Могу спрогнозировать, с чего начнется правление следующего президента. «Газпром», которым неформально руководит Путин, за последние годы не открыл ни одного нового месторождения, не построил ни одного нового газопровода. За это время добыча «Газпрома» выросла на три процента, и это при том, что экономика страны развивалась. Выкручиваться будет следующая власть – ей придется идти на непопулярные меры и повышать тарифы.

В 2008 году я прогнозирую рост цен на газ в три раза. Кроме этого, появится черный рынок газа. На фоне развивающейся страны. Рост цен на газ означает рост цен на коммунальные услуги. Итог авторитарной деятельности нынешней власти проявится в полной мере.

- Но ведь новая элита во многом укомплектована людьми, представлявшими элиту 90-х?

- Система перемалывает людей. Один и тот же человек в команде Ельцина делал одно, а при Путине другое. Ни Греф, ни Кудрин, ни Артемьев ничего с этим не могут поделать. Всегда существуют люди, способные работать на любую власть. Они не являются носителями идей, которые готовы воплощать в жизнь. Сегодня они вписываются в парадигму, продиктованную путинским режимом – режимом коррумпированной бюрократии и власти монополий.

В этой парадигме есть только одно исключение – Чубайс, который, несмотря ни на что, продолжает реформу электроэнергетики. Просто потому, что в этом случае власть понимает, что если реформу не проводить, страна замерзнет и останется без света. И то шесть лет Чубайсу морочили голову, откладывая проведение его реформы.

Есть, конечно, в стране и другая элита. Но она сейчас не нужна. Она была отсечена от власти, когда элита разделилась на конформистов и нонконформистов. Последние ушли. Надеюсь, что только временно.

- Каковы механизмы пополнения элиты у нас и на Западе?

- Запад устроен в этом смысле в хорошем смысле предсказуемо. Например, Джордж Буш сейчас вынужден брать к себе в администрацию людей с другим виденьем, потому что народ выбрал демократический Конгресс. Разница между нами и Западом – в возможности граждан западных стран влияния посредством выборов на формирование власти.

- Поскольку Путин взял бюрократическую модель за основу, то все остальные части элит, даже крупный бизнес, оказались приложением к бюрократической элите, которая строится по иерархическому принципу. Вот и получилось, что судьба страны сейчас в руках одного человека. Обратная связь оказалась разорвана. Оставшись один на один с «шестерками», Путин не знает, что дальше делать.

- Выполняет ли наша партийная система функцию мирной смены элит?

- Наличие в России партий – еще не гарантия обновления элит. В коммунистической Польше тоже была многопартийность. Партии – необходимое условие для обновления элит, но недостаточное. Чтобы партии выполняли эту роль, им нужно независимое финансирование, либо должно быть одинаковое финансирование государством всех партий и одинаковый, недискриминационный доступ к информационным ресурсам.

А сейчас есть лишь номинальные партии, у которых отрезаны источники финансирования и нет доступа к СМИ. В Перми на этих выходных проходят выборы. К ним допущены «Единая Россия», Партия пенсионеров – и все.

Путин создал систему, не способную к обновлению. Кто возглавляет «главные» партии? Грызлов и Миронов – все коллеги Путина. Так что застой у нас не только в экономике, застой еще и в кадровом плане, причем безнадежный.

- Как вы оцениваете попытки выстроить альтернативные площадки, которые объединяли бы элиты, по тем или иным причинам отторгнутые властью? Например, «Другую Россию».

- Таковые попытки вызывают у меня сочувствие, а у власти – истерику. Люди, которые представлены в подобного рода движениях, – чужие для власти. И, к сожалению, так же их воспринимают в обществе, благодаря властной пропаганде. А тем временем они - элементы гражданского общества и пытаются ответить на оппозиционные настроения, которые в гражданском обществе, несомненно, наличествуют.

Они ездят по стране, организовывают встречи с населением, стараются разъяснять свою позицию, но уровень доверия к таким организациям очень низкий. По чисто арифметическим причинам - потому что к Путину он высокий.

Тем не менее, эти организации, пусть и находящиеся в зародышевом состоянии, нужны. Придет время, когда они будут востребованы. В советское время диссидентов тоже было немного (и было ничтожное количество людей, сочувствующих их идеям), но их доктрины впоследствии страна приняла в виде конституции. Сейчас же и тех, и других гораздо больше.

- Какая элита востребована сейчас? Какими качествами должна обладать?

- Честностью и профессионализмом. Дефицит этих качеств сейчас очевиден. Они противоположны тому, что востребовано сейчас – лояльность и бездумная исполнительность. Преемственность с элитами 90-х у будущей элиты я вижу в том, что она не должны быть радикальной. Нужно просто делать свое дело, без истерик и фанатизма.