Первую декаду нынешней зимы знаковая персона российской поп-сцены, перманентно бодрый Валерий Леонтьев проводит на крупнейших площадках столицы. Два дня он исполнял "песни о главном" в Кремле, а в субботу пропоет свою "песню года" в "Олимпийском". В интервале между концертами Леонтьев успел побеседовать с обозревателем "Известий" Михаилом Марголисом.

- Валерий, насколько я понимаю, ты сейчас обходишься без больших сольных программ?

- В 2001 году была "Безымянная планета", а потом я сделал программу "Валерий Леонтьев. 2005", которую совсем недавно показало телевидение. Так что ты напрасно обвиняешь меня, будто я лежу на боку.

- Нет, ты не "лежишь на боку". Просто, может быть, твой подход к выступлениям изменился? Нет желания создавать крупные дорогие шоу?

- Дело в том, что понятие "формат" сейчас разбушевалось как никогда. Допустим, "Первый канал" не берет в эфир сольные концерты. В лучшем случае ему нужен известный юбиляр, обложенный венками, вокруг которого пляшут и поют артисты разных жанров. Хорошо хоть НТВ показало мой сольник. А то я уже начинал подозревать себя в творческом бессилии. Мол, кому я нужен один? Сегодня надо дуэты петь или коллективы большие собирать, чтобы хоровод вокруг тебя вертелся. У зрителей в почете большие сборные шоу с участием артистов, которые, наверное, вполне бы обошлись друг без друга, да вот беда — без эфиров им не обойтись. Поэтому и ходят они друг к другу на дни рождения, как на работу. А я на свой последний юбилей никого не звал, пришла одна Ира Аллегрова.

- Юбилеи собственные тебя не трогают, на возраст свой ты, как известно, не ориентируешься. Тем не менее артист Леонтьев может предположить тот день и час, когда он скажет себе: "Все, пора завязывать" и отправится в прощальный тур?

- С чьей-то легкой подачи и мой прошлогодний тур в некоторых СМИ называли прощальным. Я ездил в обычные гастрольные поездки по России и зарубежью, а в залах вывешивали плакаты — "Не уходи!". Пока мне не объяснили, в чем дело, я не мог понять, что происходит.

С одной стороны, конечно, красиво уходить в хорошей форме, дабы никто не любовался твоей лысиной, горбом, выпадающими зубами... С другой стороны, люди, вкусившие яд аплодисментов, не в силах безболезненно оставить сцену, у них не хватает духа... Я вот сейчас хочу посмотреть, как Шер расстанется с публикой. Она же провела прощальный тур.

- Ладно, Шер, а вот Алла Борисовна сказала мне, что ей "до 60 в шоу-бизнесе париться бы не хотелось".

- Мы и не заметим, как допаримся. И 60, я уверен, перешагнем. Хотя не знаю, как Алла... Может, она категорически не хочет. Топнет, хлопнет и... будет выходить в сборных концертах. Но о себе ничего вразумительного не скажу. Красиво уходят в бульварных романах, а в жизни чаще цепляются за подиум из последних сил. Сутулясь, плохо себя чувствуя, охая, опираясь на палочку, доползают до заветной кулисной тряпочки, все за ней оставляют и выходят с хорошей осанкой на сцену. И так до самой смерти.

- Ты, похоже, везучий человек. Скажем, "желтая" пресса до сих пор не выловила у тебя никакой серьезной болезни. И супругу твою за три десятка лет практически не "достали".

- Мы с ней давно решили не давать никакой возможности за что-то зацепиться.

- Но что все-таки представляют собой ваши отношения на данный момент?

- Они очень хорошие. Мы большие друзья. Недавно встречались с Люсей в Испании. Она прилетела туда из Штатов (супруга Леонтьева Людмила Исакович уже много лет проживает в США. — "Известия"), я — из России. Лето она провела здесь, теперь я туда поеду. На Новый год собираемся в Центральную Америку — Гватемала, Коста-Рика... Никогда там не был, очень интересно.

- А "добрые собутыльники" — в хорошем смысле слова — у тебя есть?

- Да. Несколько человек, с которыми я периодически устраиваю психологическую разгрузку.

- Разгружаться вне дома получается?

- Нет. Разве что на гастролях, и то в каком-то изолированном пространстве. Я с удивлением обнаруживаю, что все еще являюсь стеснительным человеком. Стесняюсь, допустим, кушать в ресторане, если на меня люди смотрят. Отодвигаю тарелку и сижу голодный.

- А потом где-нибудь втихаря жуешь пирожок?

- Бывает и так.

- Ты неоднократно признавался, что, возможно, и не стал бы певцом, если бы в свое время тщательнее поразмыслил о собственном будущем. Это лукавство или серьезно?

- Я часто себя проверяю: "А можешь ты, Валера, повторить такое самому себе, наедине?" Думаю, что могу. Просто в той профессии, которой я занимаюсь, мне многое было дано уже на старте. Схватился за пение, поскольку это как бы лежало на поверхности и казалось мне легким.

- Близкие люди, наверное, искренне благодарили тебя за сделанный выбор, говорили, что твой успех отчасти раскрасил и их жизнь, сделал ее более благополучной...

- Разумеется, я слышал такие вещи от родных, покуда они были живы. Хотя поначалу они говорили другое...

- "Остолоп, что ты еще придумал, в артисты подался" — так?

- Примерно так.

- И какая реплика была самой жесткой?

- Она непечатная. Слово на букву "м" и его синонимы — дебил, раздолбай...

- А ты восклицал в ответ: "Ну почему, мама?"

- Да потому, что нужно идти учиться на горного инженера, делом заниматься, это нормальная, надежная профессия.

- Позже ты сказал маме: "И что, где теперь я и где твои горные инженеры?"

- Нет, я не был столь жесток, чтобы заставить ее признаваться, что она была не права.

- А получить сатисфакцию от людей, когда-то перекрывавших тебе доступ на телевидение и столичную сцену, не хотелось?

- Нет. Ситуации, казавшиеся тогда безвыходными, сегодня выглядят комично. Кому мне сейчас выговаривать? Бывшему первому секретарю Московского горкома партии? Да я, наверное, посмеялся бы вместе с ним и предложил: "На, подергай меня теперь за мои лохмы".

- Смотрю на твой гастрольный график последних трех месяцев: концерты чуть ли не ежедневно и в самых разных точках — от сибирской глубинки до подмосковного Нарофоминска. Как Пугачева, "зарабатываешь на старость"?

- Во-первых, если я остановлюсь сегодня, а проживу до 80, мне для безбедного существования не хватит тех денег, что я куда-то там в "тюфяк" напихал. Во-вторых, коллектив у меня большой, люди давно работают, у них семьи, которые надо кормить. Если бы я резко закончил, это, наверное, выглядело бы предательством. Мне, мол, хватит, а вы разбегайтесь и делайте что хотите. В-третьих, если я только лежу на диване, сразу теряю форму. Помню, у меня был период, когда я два месяца ничего не делал, так сразу в другой размер одежды перескочил.

- А для тебя это столь важно? Кто-нибудь скажет: "Да ладно, ты ведь не девочка, а взрослый мужик. Ну, станешь чуть помощнее, чего плохого?"

- Но все-таки когда к зеркалу подходишь, приятнее смотреть на подтянутого человека, а не на престарелую жабу.

- В отечественном поп-рейтинге твоя позиция где-то на уровне Пугачевой...

- Она еще и администратор потрясающий, я — нет.

- Но иногда Примадонна сетует как раз на отсутствие у нее настоящей предпринимательской жилки, все ее обманывают...

- Ну ладно, она ловкая женщина. Алла сумела реализовать себя в гораздо большей степени, чем я.

- Что ты имеешь в виду?

- Мне кажется, что я до сих пор не до конца себя знаю. Если бы за меня взялся какой-то талантливый человек, возможно, он бы еще какую-нибудь мою способность на свет вытащил. Вот я сыграл несколько лет назад короля в музыкальном фильме "Золушка". Так интересно. Бурлеск, комичная роль. А сейчас хотелось бы сыграть Дориана Грея. Потрясающий материал. Но у нас в кино в основном менты да братки, а я опять получаюсь не в формате.

- Масса артистов твоего статуса что-то получила от государства — кто студию, кто квартиру, кто театр. Когда тебе что-нибудь ценное подарят? Может, в преддверии Нового года через нашу газету что-нибудь попросишь?

- Я так хочу нормальную квартиру! Пусть не очень большую, не 300-метровую, но метров 180, пентхаус, с красивым видом на Москву-реку, со швейцаром или охранником в подъезде, с теплым гаражом внизу, куда можно спуститься на лифте. Это в общем-то не так много.

- Так купи, чего ждать?

- Знаешь, я посчитал. То, что я хочу, купить не могу. В элитном доме выйдет "лимонов" пять. У меня пяти миллионов долларов нет.

- Тогда, конечно, надо надеяться на подарки. Попытайся для начала вступить в какую-нибудь правильную партию. В "Единую Россию", например, как сделали некоторые твои коллеги.

- Наверное, их подтолкнули к этому убеждения и те человеческие качества, которыми я не обладаю. Возможно, их пленили какие-то партийные программы и заложенные в их основу моральные постулаты. Меня в такие партии, к сожалению, не звали. Звали только в коммунистическую, при советской власти, но как-то удалось увильнуть.

- А что ты будешь делать один в пентхаусе? Жена в Майами, детей нет...

- У меня и сейчас в принципе большая квартира, но накопилось колоссальное количество реквизита, костюмов, которые меня потихоньку выживают. И еще у меня старый дом, 1914 года постройки. В квартире не работают батареи, и все сантехники, которые приходят, говорят, что ничего сделать не могут. Отапливаюсь с помощью электрообогревателей, и все равно которую зиму холодно в квартире...

- Может, озаглавим интервью "Валерий Леонтьев бедствует"?

- Что ты, не вздумай! Некрасиво получится, скажут — с жиру бесится.

- Какое чувство у тебя доминирует, когда ты задумываешься о том, что не продолжил свой род?

- Наверное, продолжаю испытывать некоторое сожаление по этому поводу. Даже не детского щебета уже хочется, а осмысленного взрослого разговора со своим сыном или дочерью. Но, боюсь, такой разговор никогда не состоится.

- Рассказывая о своих поездках, ты в основном называешь теплые страны. И как-то говорил мне, что любишь встречать Новый год без снега...

- Да, меня это не ломает, точно так же, как отсутствие снега в столице в нынешнем декабре. Может, вообще обойдется? Снег романтичен в кино и за городом, когда "хрусть, хрусть", а если нужно вызывать бульдозер, чтобы к подъезду подъехать, это уже не романтика.

- Если ты все-таки завершишь карьеру певца, то уедешь в Майами или останешься в Москве?

- Вероятно, буду и там, и здесь. Полностью отказаться от России я не смогу. Все-таки понятие родины — не пустозвонство. С возрастом я прихожу к его расшифровке. Это, конечно, не березы и сугробы, а люди, которые меня любили и сейчас любят, которые создавали вместе со мной фамилию Леонтьев. Вот они, наверное, родина. Так что совсем от них отделиться не получится.