Череда юбилеев, связанных с 15-летием развала Союза ССР и обретением независимости 15-тью его составными частями, завершилась в минувшую субботу в Астане. В этом факте не трудно усмотреть историческую логику. Казахстан и его президент Нурсалтан Назарбаев последними, 16 декабря 1991 года, покинули тонувший корабль под названием СССР.

Собственно говоря, корабль к тому времени уже затонул, поскольку за неделю до провозглашения независимости Казахстана были подписаны Беловежские соглашения, куда, кстати, Назарбаева не пригласили. Нет худа без добра: зато казахстанского лидера общественное мнение исключило из списка тех, кто виновен в развале страны.

А фигурируют обычно в этом шорт-листе, весьма примитивном, Горбачев, Ельцин, и мировая закулиса. А то и все они вместе.

О последней версии – внешнего заговора – всерьез говорить не приходится. Хотя бы потому, что списывать распад СССР на происки Запада и его спецслужб означает признание их невероятной мощи, позволившей завербовать целую политическую партию – КПСС. Потому что именно компартия, и никто другой, внесла неоценимый вклад в ликвидацию советской империи. КПСС проявила свою полную неспособность к адекватному анализу реалий и экономическому здравомыслию в условиях обмеления нефтяного трубы (на которой, как и сейчас, сидело отечественное «народное» хозяйство). А отправной точкой финального процесса развала (об этом сегодня почему-то никто не вспоминает) стала идея коммуно-патриотов под предводительством некоего Ивана Полозкова образовать внутри КПСС российскую компартию – под тем вымышленным предлогом, что, мол, РСФСР – самая уязвленная союзная республика, кормящая остальные части Союза и ничего не получающая от них взамен. И первая же попытка разделить близнецов, поставить Россию - через образование компартии РСФСР - в равное положение с другими республиками обернулась необратимым центробежным процессом – на равных, так на равных!

Кстати говоря, многие уже забыли, что день в день с объявлением Казахстаном своей независимости, но пятью годами ранее (16 декабря 1986 года) в Алма-Ате произошли первые массовые волнения, которые были подавлены силой и преподнесены тогдашней партийной пропагандой как проявление национализма. Хотя протест был вызван не столько заменой местного Кунаева на пришлого Колбина, сколько циничным игнорированием тоталитарным центром проснувшейся народной воли на так называемых национальных окраинах.

Этот урок хорошо усвоили не только национальная политическая элита Казахстана, но и других советских республик, быстро увидевшая для себя сияющие перспективы независимости, самостоятельности и принятия решений без оглядки на пресловутый центр и без сковывающего контроля с его стороны.

Еще один полузабытый факт: декларация о государственном суверенитете Украины датирована еще июлем 1990 года, задолго до ГКЧП и тем более Беловежских соглашений. Справедливости ради, надо сказать, что и Россия в июне того же года объявила о своем суверенитете. Но, во-первых, если почитать стенограмму съезда народных депутатов РСФСР, и «полозковцы», и демократы голосовали не за независимость от СССР, а за новое устройство Союза. И, во-вторых, Россия – не Украина, она сама вместе с так называемыми национальными окраинами была Советским Союзом, тогда как украинская политическая элита, уйдя из повиновения КПСС, уже примеряла новое платье «незалежности» в жовтно-блокитных тонах.

Так есть ли во всем этом вина Горбачева?

Есть, если виной считать его попытку реформировать и страну, и партию. В том, что близнецам надо было лечиться, сомнения, думаю, нет ни у кого. Увы, они оказались неготовыми к такой операции и перешли в состояние комы от первого прикосновения скальпеля. Более того, уж кто-кто, а Горбачев был заинтересован в сохранении Союза хотя бы ради масштабов собственной власти и до последнего сопротивлялся всеми доступными ему способами развалу партии и страны. Никто сейчас не скажет, насколько продлил бы жизнь СССР новый союзный договор, подписание которого было назначено на 20 августа 1991 года, но именно этот документ, явившийся последней попыткой спасти страну, подвиг гэкачепистов на безумное как по задумке, так и по исполнению выступление. Тем самым КПСС в лице верхушки партийно-силового блока вбила последний гвоздь в гроб советской империи.

Тогда, может, виноват Ельцин?

Ответ – в событиях, последовавших за августовским путчем. Уже 5 сентября о самороспуске заявляет Съезд народных депутатов СССР. А до того 24 августа свою независимость провозглашает Украина. 25-го – Белоруссия, 27-го – Молдавия, 30-го – Азербайджан, 31 - Киргизия… И так далее, вплоть до 16 декабря, когда Назарбаев, до сих пор являющийся искренним приверженцем интеграции, объявил о независимости Казахстана. Так что беловежская встреча, которую пеняют и Ельцину, и Кравчуку, и Шушкевичу, явилась, по сути, заседанием ликвидационной комиссии: штатные сотрудники уже уволились по собственному желанию, столы пустые, сейфы вынесены. Управлять нечем. Вспомним и о том, что Ельцин, которому приписывают развал страны, сразу после путча даже попытался взять на себя функции союзного руководителя, очень для него привлекательные, пока Горбачев не напомнил ему, кто формально является президентом СССР.

Можно ли было сохранить Союз?

Можно, во-первых, если бы верхушка КПСС добровольно согласилась на самореформирование, а не требовала от того же Горбачева прекратить «демократическую вакханалию». А заодно провела бы – в опережающем режиме - назревшие политические, экономические и общественные преобразования в стране. Увы, такой оборот событий для пера писателя-фантаста.

Можно, во-вторых, если бы КПСС с помощью обслуживающих ее силовых структур в принудительном порядке, не останавливаясь ни перед чем, в том числе – перед кровопролитием, заставила свои «национальные отряды», а через них – население союзных республик оставаться в единой стране, как это попытались сделать в Югославии. Слава Богу, подобная попытка была предотвращена в зародыше в августе 1991 года.

В конце концов все сошлись на паллиативе Союза – Содружестве Независимых Государств.

15 лет спустя после образования СНГ оно, похоже, оказалось на той же полосе препятствий, которую не сумел преодолеть СССР.

У СНГ, правда, остается немало сторонников. Ведь, несмотря на очевидную неэффективность практически всех принятых организацией решений, Содружество действительно помогло относительно безболезненному бракоразводному процессу между бывшими советскими республиками. Причем в основном, как представляется, методом регулярных встреч лидеров и огромного количества одобренных ими документов, которые не имели большого прикладного значения, зато создавали некую, пусть и размытую, картину совместной жизни. Как у супругов, давно разошедшихся, но формально сохраняющих семью – то ли для окружающих, то ли ради детей, то ли просто по многолетней привычке.

При этом сторонники СНГ делятся на две категории.

Первая выступает за сохранение Содружества, подразумевая под этим не столько даже организационную структуру, решающую политические и экономические вопросы интеграции, сколько некое цивилизационное пространство, объединяющее народы бывшего СССР исключительно по историческим, культурологическим и ментальным признакам.

Вторая категория «сохранителей» печется именно о выживании политико-экономического компонента Содружества. Не видеть фактических неудач СНГ в этой сфере может только слепой. Значит, у этих радетелей многосторонней интеграции иная цель: сохранить СНГ в качестве платформы для воссоздания СССР (или его синонима – Российской империи), попытаться создать сценарий «Большой брат-2». Цель вряд ли достижимая. Достаточно посмотреть на тщетные многолетние усилия по созданию Союзного государства России и Белоруссии, чтобы понять, что даже наиболее близкие Москве страны отнюдь не жаждут вернуться под крыло бывшей метрополии. Судя по последним событиям (в частности, в энергетической сфере), не только Киев, Тбилиси, Баку, но и Минск, да и Астана не отказываются от многовекторности внешней политики, укрепляя тем самым свою независимость, и не горят желанием «лечь» под наднациональные структуры под предводительством России.

В связи с этим надо сказать о часто повторяющихся призывах смоделировать СНГ по выкройкам Евросоюза. Об этом говорил недавно и Нурсултан Назарбаев, который, будучи опять же наиболее искренним сторонником интеграции на постсоветском пространстве, ищет пути ее спасения.

Однако, помимо того, что создание Евросоюза заняло не одно десятилетие, его развитие было обусловлено двумя важнейшими критериями.

Первый – полное равноправие. Хотя Францию и Германию называют «моторами» европейской интеграции (сравнивая их с Россией и Казахстаном, которые могут стать такими же «моторами» на постсоветском пространстве), Евросоюз не признает никаких «больших братьев» и принимает решения на основе консенсуса. Недавний казус с вето, наложенным Польшей на новое соглашение между Россией и ЕС, конечно же, неприятен и для Москвы, и для Брюсселя, но в то же время показывает незыблемость принципов, по которым, скажем, миниатюрный Люксембург полностью уравнен в правах с европейскими гигантами.

Пока же, по словам того же Назарбаева, из принятых Содружеством 1601 документа более 70 процентов подписаны не всеми странами. «И фактически не работают», - добавил казахстанский президент. В качестве рецепта он предложил «ставить на обсуждение вопросы, которые интересуют все страны». Но это может быть лишь тактическим ходом, в стратегическом плане реальная интеграция вряд ли возможна, если на рассмотрение будут выноситься лишь те темы, которые устраивают всех участников и не вызывают среди них раздоров. А что тогда делать с другими проблемами?

Второй критерий – более-менее единообразные политические системы, базирующиеся на демократических ценностях. Причем не по формальным признакам (существование демократических институтов, выборы, свобода слова и т.д.), а по реальному их наполнению. То же расширение Евросоюза обставлялось и обставляется определенными требованиями к претендентам – и экономическими, и политическими. Уж сколько Турция рвется в ЕС, а ее туда не пускают из-за конкретных претензий: неурегулированные отношения с Грецией, непризнание геноцида армян, стремление привести свое законодательство в соответствие с законами шариата.

На постсоветских просторах понимание демократии намного более неоднородно, чем в Евросоюзе. Здесь, в СНГ, вы найдете всю палитру политических режимов: тоталитаризм, авторитаризм, нарождающуюся демократию, суверенную демократию… И по какой, спрашивается, из этих моделей будут приниматься решения в Содружестве, сконструированном по европейским образцам?

Так что, по моему мнению, СНГ в нынешнем его виде обречено на постепенное угасание, поскольку в сегодняшнем мире уже невозможно строить межгосударственные отношения на основе политической целесообразности и ностальгии по прошлым, безвозвратно ушедшим, временам. Саммиты Содружества (минский – не исключение) служат скорее площадкой (весьма удобной) для достаточно плодотворного двустороннего общения, чем для принятия эффективных коллективных решений. Так, может, будущее СНГ в его преобразовании в неформальный «президентский клуб» наподобие «большой восьмерки», где лидеры обсуждают самые актуальные вопросы и договариваются о возможных путях их решения?